***
Драко зашел в совятник, сжимая в руке письмо для матери с просьбой отправить ему ящик французского вина в подарок профессору Борман. Кстати говоря, предложение отомстить было весьма и весьма соблазнительным, но Малфой отказался, побоявшись того, что Марлин всё-таки преподаватель, вдруг она сдаст его. Хотя сам он сомневался в этом, но излишняя осторожность при его нынешнем незавидном положении в обществе не помешает. Найдя своего филина, Драко поманил его рукой, и крупная серая птица спустилась на любезно подставленный локоть слизеринца, довольно ощутимо даже сквозь рубашку и пиджак впиваясь опасными когтями в кожу. — Отнесешь это в Малфой-мэнор, — привязывая письмо к лапке филина, произнес парень. Птица услужливо ухнула и взмыла в воздух, оттолкнувшись от руки Драко. Удаляясь всё дальше, филин Малфоя превратился в чёрную точку среди пасмурного неба, пока и вовсе не пропал из виду. Игнорируя запах совиного помёта, слизеринец продолжал стоять здесь, разглядывая живописную местность: озеро с темной гладью, покрывшееся желтым сухостоем луга, и чёрный мрачный лес. Драко уже собирался уходить, как заметил две приближающиеся к замку фигуры. По хаотичной кудрявой голове Малфой узнал Теодора, а рядом с ним шла, вне всяких сомнений, рыжая Уизли. Хотя её волосы немного потемнели из-за моросившего дождя, Драко был уверен, что это она. С такого расстояния, конечно, тяжело было разобрать, но Малфой и без того догадался. В руках девушки была метла, следовательно — они вместе тренировались. Хмыкнув, блондин покинул совятник, сильно хлопнув тяжелой дубовой дверью с железной струей. Сразу послышалось недовольное уханье почтовых птиц, которые блаженно дремали до этого грубого нарушения заслуженной тишины и покоя. Нотт всегда авантюрный, непредсказуемый, своевольный, наглый… Да таких прилагательных дохрена. Но факт был в том, что Теодор всегда делал, что хотел и что считал правильным. Его не волновала цена за эти поступки. Драко думал, что после смерти Грейс Тео станет более осторожным и расчетливым, но опять же он поразил Малфоя своей непредсказуемостью, наоборот, стал более безбашенным. Сначала Драко не понимал его, а потом, наконец, до него дошло — его друг полностью утратил смысл жизни и потерял жизненные краски. Поэтому, возможно, его неожиданное общение с Уизлеттой даже к лучшему — он хотя бы занял себя чем-то, помимо поглощения алкоголя в огромных количествах. А с другой стороны, Уизли была девушкой Поттера, и как Золотой мальчик отнесётся к новой «дружбе» своей пассии — неизвестно. Сам бы Малфой, будь он на месте Шрамоголового, пришёл бы в дикую, неконтролируемую ярость. И всё же, авантюризм Нотта поражал. И даже вдохновлял, потому что внезапно Драко захотелось принять помощь Марлин в мести этим подонкам. Во-первых, их нужно было поставить на место, а во-вторых, Малфой сам этого хотел.***
В библиотеке уже было почти пусто, и Джинни этому обрадовалась — всё-таки не хотелось, чтобы лишние глаза увидели, что она делает домашнее задание вместе с Теодором Ноттом. Хотя в глубине души она понимала, чем быстрее Гарри узнает про её общение с Ноттом, тем быстрее начнётся разговор, которого она так боялась. Боялась, но знала о его неизбежности. По пути сюда они с Теодором разошлись по своим комнатам, чтобы взять учебники и пергаменты. И теперь Джинни гадала, заглядывая между стеллажей с книгами, кто пришёл раньше — она или Нотт. Но слизеринца нигде не было видно, поэтому девушка выбрала место подальше и опустилась на стул, доставая из сумки книги и пергаменты. Погрузившись в написание сочинения для профессора МакГонагалл, Джинни не сразу обратила внимание, как кто-то с грохотом сел на соседний стул. Уизли уже хотела пошутить, что своей неаккуратностью Теодор похож на тролля, но, подняв глаза, она увидела Гарри. И сердце моментально ушло в пятки при мысли, что сейчас подойдёт Нотт. — Ну, как ты? — с заботой спросил Поттер, целуя рыжую в щеку. — В порядке, — как можно прозаичнее ответила Джинни. — Кстати, когда первая тренировка? — Во вторник, в пять вечера. Уизли стала думать, что можно сказать ещё, совершенно не зная, как поддержать беседу. Она очень надеялась, что Гарри скоро уйдёт, но Поттер продолжал сидеть и смотреть на неё. Разумеется, как на зло, к ним подошёл Нотт. Слизеринец с невозмутимым видом сел напротив гриффиндорцев и стал доставать учебники. Джинни украдкой взглянула на Гарри — Поттер, мягко говоря, был в шоке. Мысленно молясь о том, чтобы Нотт не выкинул ничего глупого, Уизли решила продолжить писать сочинение, хотя теперь не могла даже думать об уроках. — Нотт, а тебе не кажется, что ты перепутал компанию? — спросил Гарри. Джинни съежилась, боясь, что будет дальше, но продолжала делать вид, будто она не при делах. — Нет, — спокойно ответил слизеринец. — Я пришёл не к тебе. — А к кому? — Поттер начал заметно закипать. — К Уизли, — всё также невозмутимо отвечал Теодор. — Мы вместе хотели написать сочинение. — Джинни, это так? — Гарри повернулся к девушке. — Да, — вдруг приобретя уверенность, ответила Джинни. — Обмен информации, я думаю, не помешает. — И как часто вы обмениваетесь информацией? — с акцентом на последние два слова спросил Поттер. — Первый раз, — ответил Теодор. — МакГонагалл сказала, что сейчас важна дружба между факультетами, разве нет? — Я не думал, что это важно для тебя, Нотт. Завязывай, что ты хочешь? — продолжал настаивать Гарри. — Ничего, кроме как выполнения напутствия директора, Поттер. А что, собственно, не так? — Теодор говорил серьезно, но Джинни видела, как ухмылка просилась ему на лицо. — Ну, в таком случае, я тоже могу поспособствовать этому, — окунув перо в чернило, сказал Поттер. — Прекрасно, — Нотт, наконец, улыбнулся, но его улыбка была неестественной. — Тогда давайте дружно поработаем. Джинни в этот момент хотелось провалиться сквозь землю. Сидеть с парнями, с одним из которых она состояла в отношениях, а ко второму испытывала непонятные чувства — было сущим адом. Конечно, после произошедшего с Ноттом ей бы совесть не позволила продолжать с ним отношения, но это было довольно тяжело — сказать Гарри о том, что им стоит расстаться. К тому же, нужна была причина, а Джинни совсем не горела желанием рассказывать о том, что переспала с чертовым слизеринцем. «Мало того наркоманка, так ещё и шлюха» — зло подумала Уизли, сильно нажав пером на пергамент, из-за чего оно сломалось. — Черт, — выругалась гриффиндорка, откидывая сломанное перо в сторону. — Есть запасное? Нотт молча достал перо и протянул его девушке. Оно было аккуратным и чёрным — наверно, это перо стоило больше, чем метла Джинни. Но только не нынешняя, которую ей отдал Теодор. Гарри то и дело бросал взгляды на слизеринца. Он старался выглядел спокойно, но образовавшаяся складка на переносице выдавала напряженность Поттера. В какой-то момент Нотт пододвинул свой стул к стулу Джинни, сев рядом с ней, и начал высказывать свое мнение относительно этого сочинения. Всё бы ничего, если бы рука Теодора незаметно опустилась на внутреннюю сторону бедра гриффиндорки. Уизли подпрыгнула на стуле и еле удержалась, чтобы не издать ни звука. — Ну, и что вы думаете об этом? — с невинным видом спросил слизеринец, кинув на Поттера короткий взгляд, а потом посмотрел на Джинни. В его глазах плясали чертята. Уизли в этот момент хотелось переломать эти чёртову руку. Ладонь Нотта стала медленно подниматься выше, из-за чего Джинни сжала ноги. И в этот момент к ним подошел Блейз Забини, и Теодор вмиг убрал свою руку. Девушка облегченно выдохнула. — Ты сильно занят? — даже не взглянув на гриффиндорцев, обратился к Нотту Забини. — Нет, а что? — Есть разговор. — Иду, — быстро убрав школьные принадлежности, Теодор посмотрел на Гарри и Джинни и с иронией произнес: — Лучше собеседников и компаньонов я не встречал. Блейз улыбнулся, поджав пухлые губы, и слизеринцы ушли, о чем-то тихо беседуя. Едва они покинули зону слышимости Поттера и Уизли, Гарри сразу же повернулся к девушке. — Джинни, не водись ты с ним. Общение с Ноттом до добра не доводит, — сказал гриффиндорец. Всё ещё до конца не отошедшая о неожиданного и довольно интимного прикосновения Нотта, Джинни взглянула на Гарри, несколько раз моргнув, после чего едва заметно кивнула. Но больше всего её настораживала не эта наглость слизеринца, а её собственная реакция на это. Уизли не стала отрицать того факта, что почувствовала возбуждение от этих прикосновений. Руку, державшую перо, била легкая дрожь, и Джинни поняла, что сейчас не сможет написать долбанное сочинение. — Гарри, послушай, — Уизли словно больше не владела своей речью, — нам лучше взять перерыв. Поттер не поверил своим ушам, пытливо смотря на девушку. — Я надеюсь, это не из-за Нотта? — хмуро спросил он. — Нет, — она постаралась, чтобы её голос звучал как можно увереннее. — Просто после случившегося я… мне тяжело. — Почему ты сразу не сказала мне? Я бы как мог поддержал тебя, Джинни. — Гарри, тебе самому сейчас нужда поддержка. И я сейчас в таком состоянии, что я не могу тебе её дать. Поэтому я хочу попросить тебя дать мне времени всё обдумать. — Ты хочешь сказать, что, возможно, на этом всё закончится? — голос Гарри дрогнул, а в глазах поселилось беспокойство. — Да, — тихо сказала Джинни. — Прости. Просто всё изменилось. — Я понимаю это, — со вздохом ответил Поттер и кивнул. — Давай возьмём паузу и будь, что будет. — Спасибо, — Джинни слегка улыбнулась одним уголком губ. Гарри слабо улыбнулся в ответ и, поднявшись, собрал свои книги и пергаменты, после, попрощавшись с гриффиндоркой, покинул в библиотеку. Уизли тут же соскочила со стула, точно ошпаренная, и стала быстро закидывать принадлежности в сумку, сильно закусив нижнюю губу и всеми силами стараясь сдержать щипавшие глаза слёзы. Выбежав из библиотеки, Джинни быстрыми шагами направилась в сторону башни Гриффиндора, надеясь, что не встретит по пути Гарри. Перед Поттером она чувствовала себя ужасно виноватой, и ненависть к себе, точно колючая проволока, обвилась вокруг шеи Джинни, перекрывая доступ к воздуху. Не менее душили слёзы, которые уже потекли по покрасневшим щекам. Вряд ли она сможет когда-нибудь простить себя, как поступила с Гарри, и даже не нашла в себе сил и смелости сказать правду, почему она решила порвать с ним отношения. Такой порочной и грязной Джинни ещё в жизни себя не чувствовала, и от воспоминаний ночи, проведённой с Ноттом, ей хотелось содрать с себя кожу, которой касались его руки. Без происшествий добравшись до портрета Полной Дамы, рыжая назвала пароль и зашла в гостиную львиного факультета, сразу направляясь в спальню. Никого, из её соседок, в комнате не было, и Джинни это полностью устроило. Кинув сумку на пол, Уизли рухнула на кровать, спрятав лицо в подушку. Она довольно долго плакала, после чего, измученная и раздавленная, наконец, уснула беспокойным сном.***
Теодор был доволен тем, что сделал в библиотеке. Он не понимал, зачем он это сделал и что двигало им в этот момент. Одно он знал наверняка — он хотел к ней прикоснуться. Это было бы проще сделать, но присутствие Поттера все испортило. Блейз что-то говорил, но Тео не вникал. — Нотт, ты слушаешь или нет? — раздраженно спросил Забини. — Повтори ещё раз, что-то я проебался, — пробурчал Теодор. — Драко хочет отомстить тем придуркам, — сказал Блейз. — Я поддержу его, — пожал плечами Тео. — Как он хочет это сделать? — Как раз это нам и нужно обсудить. Я тоже считаю, что эти уебки должны получить по заслугам. — Глаз за глаз. Слизеринцы спустились в подземелье, где, как и всегда, пахло сыростью и плесенью. Проходившие мимо двое четверокурсников боязливо покосились в их сторону. Нотта это взбесило, но он промолчал. О Уизли он тоже старался не думать, тем более ему есть на что отвлечься — на помощь Драко. Парни зашли в гостиную Слизерина. Здесь было довольно людно и шумно, вовсю кипели заботы о домашней работе. Драко и Пэнси сидели в самой дальней части комнаты. — Может, уйдём в более безлюдное место? — предложил Блейз, когда они с Теодором подошли к друзьям. Малфой кивнул, и все четверо направились в заброшенный кабинет, который Драко нашёл в том году. Было неизвестно, для какого предмета использовался этот класс, но он был покрыт огромным слоем пыли и завален сломанной мебелью. Окна были грязные, и через них слабо просачивался лунный свет. Как-то Пэнси предложила убраться здесь и использовать этот класс для их посиделок. Идею все поддержали, но действовать так и не начали. — Каков план? — спросил Теодор после того, как запер дверь и наложил на неё заглушительное заклинание. — Ты в деле? — с сомнением спросил Драко. — Обижаешь, — хмыкнул Нотт. — А то мало ли, вдруг у тебя из-за Уизли совсем нет времени, — пробурчал Малфой. Тео демонстративно закатил глаза, запрокинув голову. Пэнси тем временем напротив опустила взгляд на носочки своих туфель. — У меня складывается ощущение, будто ты меня ревнуешь. Мне это лестно, но завязывай, — спокойно сказал Теодор, посмотрев на Драко. Блондин усмехнулся. — В общем, для начала нам нужно узнать, кто именно там был. Потому что я даже имён половины из них не знаю, не говоря уже о том, что не все лица запомнил, — сказал Малфой. — Но, я думаю, можно это узнать. Список этих уродов должен быть у МакГонагалл. — И как ты собираешься его достать? — спросил Блейз. — Мне предложила помощь профессор Борман. Думаю, она сможет добраться до списка. Только никому ни слова об этом, — повысив голос, отчеканил Драко. Теодор, Блейз и Пэнси удивлённо посмотрели на друга. Эта новость была крайне удивительной для них, потому как никто не ожидал подобного от преподавателя. — А можно как-то поподробнее об этом? — нервно улыбнувшись, спросила Паркинсон. — Просто это очень странно. — Давайте без подробностей? Хотелось бы оставить это между мной и профессором, — сказал Драко. Теодор с подозрением посматривал на Малфоя. Общий секреты у профессора Борман и Драко дело крайне необычное, и Нотт немного напрягся от мысли, какие могут быть последствия. Однако он надеялся, что его предположения ошибочны. — Хорошо, допустим, с помощью Борман мы добудем список. И как мы будем мстить? — жестикулируя, спросил Забини. — Неразумно использовать магию. Я думаю, что первые подозрения упадут на Драко и его палочку проверят, — сказала Пэнси. — Предлагаю избить их руками, — пожал плечами Нотт. — Выловить по одному и отдубасить так, чтобы мать родная не узнала. — Как вариант, — кивнул Драко. — А что насчёт маскировки? — Используем приворотное зелье, — предложил Забини. — И используем волосы этих же придурков. Это будет забавно, — усмехнулся Теодор. — Это уже похоже на план, — довольно оскалился Драко.***
Сегодня Малфой встал пораньше. Преподаватели приходили на завтрак раньше студентов, поэтому Драко уже в половине восьмого утра покинул подземелья и отправился в Большой зал, чтобы подловить Марлин и поговорить с ней. Он снова немного нервничал, так как вчера он отказал принять помощь Борман, поэтому сейчас чувствовал себя глупо. Драко зашёл в Большой зал и сел за стол своего факультета. На завтраке ещё не было ни одного студента, и даже преподаватели только собирались за своим столом. Марлин ещё не было. Вскоре профессор Борман вошла в Большой зал вместе с профессором Синистрой. Женщины о чем-то очень увлечённо беседовали, активно жестикулируя при этом. У Борман был нахмурен лоб — похоже, она была с чем-то не согласна. Малфой встал со скамьи и пошёл им навстречу. — Мистер Малфой, не рано ли вы явились на завтрак? — спросила Марлин, заметив слизеринца. — Доброе утро, профессор Синистра и Борман, — сказал Драко, потом посмотрел на преподавателя ЗоТИ многозначительным взглядом. — Профессор Борман, можно Вас на пару слов? — Я сейчас присоединюсь к вам, Аврора, — сказала женщина Синистре, и отошла вместе с Драко в сторону. — Дайте угадаю, Вы передумали? Её глаза хитро блестели, в них отражались сотни свечей, что плавали в воздухе. — Да, если Ваше предложение всё ещё в силе, я бы хотел попросить Вас о помощи, — Малфой не удержался от улыбки. Теперь было как-то непривычно обращаться к Марлин вновь на «вы». — И что же Вам нужно? — Список этих уёб… то есть парней. — Я его достану, но мне нужна будет Ваша помощь. Обсудим это после уроков в моём кабинете. Готовьтесь к занятиям, мистер Малфой, — улыбнувшись, сказала женщина. — Конечно, профессор Борман, — в своей привычной манере растягивать слова сказал Драко, после направился к выходу из Большого зала, а Марлин — к преподавательскому столу.***
Джинни проснулась очень рано; рассвет только-только начинался. Желто-оранжевые лучи проникали сквозь окно и щекотали лицо девушки и задорно играли с её рыжими волосами. Протерев глаза, Уизли поднялась с кровати. Накануне она так много плакала, и с этими слезами она выхлестнула наружу весь негатив. Сегодня она чувствовала себя гораздо лучше, однако неприятное ощущение всё ещё скреблось где-то глубоко. Нотт до сих пор не выходил из головы. Всю ночь её преследовали эти медово-карие наглые глаза. Одевшись, Джинни сходила умыться, а после села за уроки. Она разложила книги и пергаменты прямо на полу, возле окна. Солнечные лучи приятно согревали, и девушка чувствовала себя спокойнее. Когда Уизли закончила с домашним заданием, проснулась Гермиона. — О, Джинни, — сонно сказала Грейнджер, потирая глаза. — Ты что так рано встала? — Не спалось. Да и надо было доделать домашку. — Твоё поведение, должна признать, в последнее время пугает меня, — глядя на подругу, сказала Гермиона. — Гарри вчера сказал, что вы решили взять паузу в отношениях. Что происходит, Джинни? Уизли глубоко вздохнула, ловя себя на мысли, что больше не может всё держать в себе. Тем более, она редко, что скрывала от Гермионы. Грейнджер всегда помогала Джинни советом, и с её внимательностью и педантичностью к деталям, эти советы всегда оказывались полезными. Собравшись с мыслями, Джинни начала свой рассказ. Она в малейших деталях рассказала Гермионе о последних событиях: о том, как она тяжело переживает гибель Фреда, о потери чувств к Гарри из-за утраты брата, о Нотте и ночи с ним на озере. Джинни рассказала ей всё, но умолчала о наркотиках. Тяга к ним почти пропала, и Уизли не хотела вспоминать о них, боясь, что снова захочет испытать эти ощущения. Да и к тому же, не хотелось падать так низко в глазах Гермионы. Грейнджер слушала молча, за что Уизли была ей благодарна. Но эмоции на лице Герми менялись постоянно. В основном, это было удивление. Джинни внимательно следила за выражением лица подруги на протяжении всего рассказа, и с облегчением отметила, что среди этого богатого букета эмоций не было ни отвращения, ни осуждения. — Я думаю, то, что произошло между тобой и Ноттом, последствия из-за гибели… — Гермиона прочистила горло, сглотнув ком, — Фреда. Наверно, ты решила, что справишься с этим самостоятельно, а в итоге, нашла утешения у Нотта. — Кажется, не только я. У него же погибла девушка. После этого, насколько я знаю, он сам не свой. Конечно, Нотт всегда был странный… — Как бы то ни было, постарайся быть с ним осторожнее, — с тревогой сказала Гермиона. — А лучше вовсе избегай. Джинни показалось это хорошей идеей. Ноттовская гордость вряд ли позволит ему бегать за ней и узнавать причину её бойкота. — Так и поступлю, — кивнула рыжая. — Спасибо, что поняла меня. — Джин, ты всегда можешь рассказать мне обо всем, — Гермиона улыбнулась, и девушки обнялись. — Сейчас я умоюсь и отправимся на завтрак. Джинни кивнула и проводила подругу взглядом, пока Грейнджер не скрылась за дверью. Пора бы и ей, Джинни, привести себя в порядок, а то в последнее время она совсем перестала уделять лишнее внимание к своей внешности. Подойдя к зеркалу, рыжая вгляделась в синяки под глазами на исхудавшем лице. Воспользовавшись косметикой, она удачно скрыла следы недосыпа, после чего собрала волосы в высокий свободный хвост и поправила золото-красный галстук. Вскоре вернулась Гермиона. Джинни подождала, пока подруга наденет форму, и гриффиндорки направились в Большой зал. Сегодня Уизли прибывала в хорошем настроении, и никакой слизеринский змеёныш не сможет ей его испортить. После разговора с Гермионой Джинни стало гораздо легче, она будто сбросила с плеч тяжелый груз, не дававший ей спокойно двигаться дальше. Когда девушки вошли в Большой зал, Уизли специально старалась не смотреть в сторону стола Слизерина, боясь встретиться взглядом с медовыми глазами, и нарочно села спиной к змеиному столу. Впервые за долгое время Джинни, наконец, ощутила радость от пребывания в Хогвартсе и сегодняшний завтрак показался ей особенно вкусным, хотя в нем не было ничего необычного. — Доброе утро, — сказал севший рядом Колин Криви. Раньше Джинни была очень дружна с ним, но общение резко оборвалось из-за страшных событий. — Привет, Колин, — улыбнулась Уизли, делая глоток ароматного кофе. — Ого, — удивлённо произнёс светловолосый парень, — ты снова начала улыбаться, это радует. Гермиона тоже улыбнулась, довольная тем, что Джинни Уизли, наконец, пришла в себя. — Да, наверное, пора идти дальше, — ответила рыжая. — Это просто отлично. А я как раз с предложением. Джинни и Гермиона с интересом посмотрели на Колина, и парень продолжил: — По случаю начала нового учебного года старшекурсники устраивают вечеринку в Выручай-комнате. Говорят, что подобного веселья Хогвартс ещё не видел. Приходите, — Криви с доброй усмешкой взглянул на Джинни. — Тем более, Джин, я уже успел соскучиться по твоим пьяным танцам. Уизли, действительно, пару раз перебрала с алкоголем и пускалась в пляс. Конечно, танцами это тяжело назвать… — О, нет! — Джинни засмеялась, вспоминая этот позор. — Этого больше не будет. Но да, мы придём. — Но… — хотела возразить Гермиона, но осеклась. — Да, придём.***
Теодор проснулся о того, что кто-то кинул в него подушкой. Вчера Нотт допоздна корпел над свитками и учебниками, разгребая все свои долги по учебе, которые уже успел набрать, несмотря на то что не прошел даже первый месяц учебы. Поэтому Тео не выспался и, как обычно с ним бывает в подобных ситуациях, был крайне агрессивен. Соскочив с кровати, он огляделся в поисках нарушителя своего дивного сна. Малфой и Забини, — кто бы сомневался, — смеялись, приложив кулаки к ртам. — Ненавижу вас, знаете об этом? — рыкнул Нотт. Теодор с утра всегда выглядел смешно. Злое сонное лицо, птичье гнездо на голове — всё это делало его чертовски забавным, хотя сам Теодор отрицал этот факт, потому как его чувство юмора по утрам чаще всего ещё спало. — Собирайся, пора на завтрак, — с трудом сдерживаясь от дикого хохота, сказал Блейз. — Черт, — простонал Нотт, проведя рукой от затылка до шеи. — Который час? — Почти восемь. Долго спишь, — сказал Драко. — Иди нахрен, — буркнул Нотт и, взяв предметы гигиены, направился в сторону ванной комнаты. После утренних водных процедур, Теодор немного взбодрился. Когда Тео оделся, все трое вышли из комнаты. Как обычно, они ожидали увидеть ждущую их на завтрак Пэнси, но сегодня из-за Нотта они немного опоздали, поэтому Паркинсон в гостиной не было — вероятно, она уже была на завтраке. В Большом зале было довольно шумно. Совсем не так, как обычно, когда часть студентов ещё не могла проснуться, а другая часть суетливо доделывала домашнюю работу. — Что, блять, за шум? — буркнул Теодор, садясь на скамейку рядом с Пэнси. Драко и Блейз сели напротив. — Старшекурсники обсуждают предстоящую вечеринку, — спокойно ответила Паркинсон, читая Ежедневный пророк, который только что принесла ей её сова. — А почему я ничего не знаю? — удивленно спросил Блейз; обычно Забини всегда был в курсе подобных мероприятий в числе первых. — Эта затея появилась вчера. Один предложил, второй поддержал, третий передал четвёртому… и так разнеслось по всей школе. Большинству пришлась по нраву эта идея, — рассказала Пэнси. — Когда и где будет эта вечеринка? — воодушевленно спросил Драко. — Если там соберётся большинство старшекурсников, эта отличная возможность достать волосы этих придурков. Кто-то из них обязательно там будет. — Да, в самом деле, — присоединился Теодор, который, наконец, окончательно проснулся. — Только нам нужно к этому времени достать список. — В Выручай-комнате, в субботу, — не глядя на Нотта, ответила Паркинсон. — Отлично, мы должны успеть, — довольный Драко взялся за завтрак. Теодор взглянул на подругу, слегка толкнув её плечом. Ему показалось, что она нарочно игнорирует его присутствие, и, по правде говоря, не понимал причины такого поведения. — Что? — невозмутимо спросила Пэнси, всего на миг взглянув на парня. — Что-то ты без настроения, — сказал Нотт, хмуря брови. — Не доставай меня, Тео, — отрезала она, возвращаясь к чтению Ежедневного пророка. — У тебя что, красные дни календаря? — хмыкнул Теодор. — Нотт! — воскликнул Забини. — Ну, не за столом же! Драко тихо прыснул. Блондин то и дело посматривал в сторону преподавательского стола — Теодор уже два раза поймал его за этим. Решив оставить Пэнси в покое, Тео взглянул в сторону гриффиндорского стола, за которым, как и всегда, было шумнее, чем за остальными. Найти Уизли труда не составило — в этом году рыжих шевелюр на львином факультете стало гораздо меньше. Она сидела между Грейнджер и Криви и, что удивило Нотта, весело болтала с ними. В последнее время Теодор часто наблюдал за ней во время завтраков, обедов и ужинов, и впервые видел её в таком хорошем настроении. Раньше он мало обращал внимания на девчонку Уизли, но, насколько он помнил, она всегда была такой, какой сейчас. Неужели она восстанавливается? Ещё Теодор заметил, что у неё красивый и заразительный смех, он даже сам невольно улыбнулся, когда услышал его. Однако слизеринец моментально одернул себя и увёл взгляд от рыжей копны волос, затянутых в хвост, возвращаясь к завтраку и разговору с товарищами. — Кстати, Тео, скажи, — хитрым голосом начал Блейз, — не ты ли причина расставания Поттера и Уизли? Вся школа об этом галдит. Паркинсон цокнула языком и, резко положив газету в развёрнутом виде на стол, встала и стремительным шагом направилась к выходу из Большого зала. — А вот сейчас я что-то ничего не понял, — глядя в прямую спину Пэнси, сказал Теодор, вскинув брови. — Я удивлён, что ты этого до сих пор не заметил, — сказал Драко. — Можно более подробно. Я занят в последнее время, если ты не заметил. — Да, рыжими интригами, — заржал Забини, и Теодор кинул ему в лоб яблоко. — Заебал ты меня, — рявкнул Нотт, но при виде схватившегося за лоб Блейза не удержался от усмешки, после чего требовательным взглядом посмотрел на Драко. — Ты ей нравишься, уже месяца два, — ответил Малфой. — Да брось, — отмахнулся Нотт. Раньше Теодор всегда замечал, если он симпатизировал кому-то, и обязательно пользовался этой возможностью, затаскивая девушек в постель. Но к Паркинсон у него были совершенно иные чувства — он любил её, но так любят сестру. Наверно, именно поэтому Нотт до сих пор не замечал ничего подозрительного. Он просто не хотел этого замечать, отказываясь видеть в Пэнси девушку. И неужели все-таки Поттер и Уизли расстались? Теодор был уверен на все сто, что инициатором оказалась рыжая, и ему было интересно, как она это преподнесла. Слизеринец вновь посмотрел на гриффиндорский стол. Уизли сидела к нему спиной, но он готов был поклясться, что она улыбалась. По крайней мере, сидевший возле неё вполоборота Криви о чем-то рассказывал с крайне веселой физиономией. И почему-то Нотта этот парнишка взбесил. Стараясь не зацикливаться на этих мыслях, Теодор поспешил отвернуться. Но навязчивый образ рыжеволосой гриффиндорки так и стоял перед глазами. Без энтузиазма Нотт доел омлет, после чего поднялся со скамьи. — Встретимся на уроках. Драко, не затягивай со списком. Нам ещё нужно будет выяснить, кто где учиться и как выглядит. — Управимся, до субботы более четырёх дней, — заверил Теодора блондин. Нотт промолчал и отправился во внутренний дворик.***
После занятий, едва прозвенел звонок с последнего урока, Малфой быстрым шагом направился к классу ЗоТИ, из которого, когда Драко подошёл, выходили счастливые второкурсники Когтеврана, возбужденно осуждая пройденный материал. Похоже, профессор Борман умела произвести хорошее впечатление и прививать интерес к дисциплине, которую преподавала. Драко вошёл в класс. Марлин в это время собирала пожелтевшие и местами рваные свитки в охапку. — Проходи, — сказала она, после чего одним взмахом палочки отправила свитки в свой кабинет, а вторым — стёрла все записи с доски. Пройдя к учительскому столу, Малфой облокотился о переднюю парту и устремил взгляд на профессора. — План максимально простой. Я зайду к МакГонагалл, а твоя задача устроить в коридоре неподалёку от её кабинета такой шум, чтобы директор самолично вышла проверить, кто это сделал. Я тем временем нахожу список, — проговорила Марлин, смотря на парня. — Все ясно? — Предельно. — Отлично, тогда сегодня в шесть вечера провернём это.