Бьорнольв».
Йорунн отложила письмо в сторону и задумчиво уставилась взглядом в стену. Все эти свидетельства местных точно не к добру. Мысль о том, что происходит что-то, о чём они не подозревают, напрягала Сигюн, а ещё сильнее её напрягало то, что пока йотуны разведывают, асы и ваны собираются охотиться на кабанов, заливая глотки вином. Но Бьорн был прав, пока наблюдать за границами — единственное, что им остаётся. Ну а для валькирии единственный вариант — присоединиться к пьяному асгардскому балагану. Усмехнувшись сложившейся ситуации, валькирия начала собираться на охоту. Сначала она надела удобный походный костюм с лёгкой бронёй, спрятанной под жёсткими переплетениями тёмной кожи; потом завязала несколько передних прядей в тугой узел на затылке, чтобы не мешались. Когда же в дверь постучалась Трюд, чтобы оповестить принцессу, что все почти в сборе, Йорунн уже закончила собираться, повесив на плечо сумку и пристегнув на бедро любимый кинжал, холодный металл которого скрежетнул в кожаных ножнах. Принцесса накинула серый плащ, поправив объёмный капюшон, и вышла в коридор, случайно напугав служанку тем, что резко открыла дверь. По пути до дворцовых ворот дрожащая Трюд ещё долго извинялась за свой испуг, а Йорунн настойчиво извинялась за свою неосторожность. Выходя из-под огромных золотых сводов дворца, валькирия, щурясь от яркого света, посмотрела в сторону ворот, у которых под тенью раскидистых дубов стояли асы и ваны. Компания была ещё не слишком большой, но достаточно шумной. Девушка уже слышала звуки музыки, а они ведь ещё за пределы дворца не выехали. Сигюн, почувствовав какое-то нехорошее предчувствие, уже молилась, чтобы на охоте они всё-таки были тише, в конце концов, кто знает, как охотятся эти асы. Может, они предпочитают доводить дичь до смерти шумом? Йорунн кивком отпустила служанку и подошла ближе к охотникам, тогда её и заметил Тор. — Йорунн! — громовержец радостно раскинул руки в стороны. — Ты должна познакомиться с нашими друзьями! — С твоими друзьями, — колюче поправил его Локи, поправлявший уздечку на голове своего коня. Принцесса не хотела даже смотреть в сторону младшего царевича, наследник же решил проигнорировать ядовитый комментарий своего брата и резво потащил Рун, которая даже не успела опомниться и возмутиться, к компании своих друзей. Пройдя немного ближе к воротам, Сигюн увидела трёх асов и ванахеймку, которую она надеялась никогда больше не увидеть. Валькирия напряглась всем телом, почувствовав подступающую злость, однако, когда друзья Тора повернулись, она смогла натянуть бесстрастное выражение лица, хоть ей и стоило это больших усилий. Лицо Сиф засветилось радостью, когда та встретилась взглядом с Йорунн, но её улыбка быстро сменилась непониманием, ведь вместо ожидаемого счастья от встречи на лице подруги было выражение полного безразличия, а глаза были наполнены презрением. Асгардский царевич прервал их немой разговор, встав между Огуном и Вольштаггом, он, хлопая их по плечам, начал знакомство. — Это Огун, Фандрал, Вольштагг и леди Сиф, — представил друзей Одинсон, счастливо улыбаясь. — А это Йорунн, наша ванахеймская гостья. — Приятно познакомиться, — Сигюн натянула неискреннюю улыбку, кивнув в знак приветствия. Асы почтительно поклонились чужеземке, которая уже была готова уйти к своему Бьярне, но планы её порушил усатый блондин, елейно улыбающийся во весь рот. — А нам как! Принцесса, вы прекраснее, чем о вас говорят, — сладко произнёс Фандрал и подошёл ближе к ванахеймке, ещё раз поклонившись. — Нашему мрачному принцу определённо повезло с вами. Позвольте выказать вам моё почтение. Блондин быстро взял руку принцессы и поднёс запястье к своим губам, рассчитывая нагло поцеловать тыльную сторону ладони, но планы были разорваны резким выдергиванием руки самой Йорунн из его хватки, что после скривила лицо от негодования и злобы, возмущаясь в мыслях опрометчивым поступком к ней со стороны друга Тора. — Нахал! — басисто рассмеялся Вольштагг, пихая смеющегося Тора в живот. — Принцесса почти замужем, постыдился бы! — Верно, — Йорунн надменно хмыкнула. — У меня на родине вообще принято отрубать руки тем, кто трогает женщин без их согласия. Улыбавшийся ещё несколько секунд назад Фандрал побелел и криво улыбнулся, испуганно подняв брови. Вольштагг и Тор замолчали ненадолго, а потом вновь разверзлись хохотом, Огун же лишь немного улыбнулся, пожав плечами в сторону светловолосого аса. Одинсон, отсмеиваясь, потёр глаза большой ладонью и обратился к Сиф, слегка толкнув ту в плечо: — У вас так правда делают? — Да, — коротко подтвердила ложь принцессы темноволосая валькирия, напряжённо глядя в глаза Сигюн. — Фандрал, наверное, теперь тебе не стоит появляться в Ванахейме, — асгардский царевич развёл руками, улыбаясь своему притихшему другу. — Я думаю, нам стоит выдвигаться. Огун, ты нашёл для принцессы лук? Пока остальные подходили к своим лошадям, молчаливый ас коротко кивнул другу и отошёл забрать лук, прикреплённый к седлу его белой лошади. — Выбрал самый лучший. Правда, он туговат, надеюсь, это не будет сильно чувствоваться, — Огун подал лук из тёмного дерева и кожаный колчан, полный стрел, в руки ванахеймки. — Спасибо, он идеален, — Йорунн благодарно кивнула, натянув тетиву для проверки. Темноволосый ас одарил Рун сдержанной улыбкой и, учтиво поклонившись, ушёл к своей лошади собираться в дорогу, попутно переговариваясь с всё ещё напряжённым Фандралом. Валькирия окинула блондина насмешливым взглядом. «Неужели он теперь будет дрожать от страха при виде её, прям как Трюд?» — валькирия окинула блондина насмешливым взглядом, но потом развернулась, хихикнула и выдала вердикт Тору, подходя к своему коню: — Что-то мне подсказывает, Фандрал теперь будет относиться к дамам с большим почтением. — О, ты знатно его припугнула, — хохотнул Одинсон, поправляя уздечку у своего Варди. — Мы сейчас поедем через город, по традиции, я поеду впереди, потом ты и Локи, а после и все остальные. Это только до границ города, потом все могут ехать, как хотят, поэтому потерпите друг друга совсем немного, хорошо? Запрыгнув на Бьярне, Йорунн тихонько выругалась на ванахеймском, но с любезной улыбкой повернулась к наследнику и коротко согласилась. Конечно, хотелось избежать нового столкновения с ненавистной ей персоной, но красоваться перед народом они вдвоём уже должны как пара. Тем более, Хель его знает, что может сделать Фрейр в наказание, если узнает, что дочь на публике не выказывает царевичу свою безмерную любовь. Небо, даже звучит отвратно. Тор забрался на своего жеребца, почесал того за ухом и дал команду всем, что они отправляются. Локи так же забрался на своего Вагни и подъехал к ванахеймке, встав по её правую руку. Ни он, ни Йорунн друг на друга не взглянули, взаимно игнорируя их положение. Оба подумали, что, может, так даже и к лучшему. Может, и в браке им удастся избегать друг друга? Золотые ворота распахнулись, и вся процессия величаво двинулась по улицам столицы. Сигюн с интересом стала рассматривать дома и машущих им людей, ведь до этого ей доводилось видеть это лишь из окон дворца с большого расстояния. Городские асы заполнили все улочки, радостно глазея на своих царевичей и чужеземных гостей. Рун сразу заметила различие между ними и своим народом: асы все были коренастые, в основном светловолосые и голубоглазые, в то время как ваны были более высокими и по большей части имели тёмные оттенки волос и глаз. Такое разительное отличие позабавило принцессу, и она улыбнулась бежавшим за лошадьми детям. Увидев улыбку ванахеймки, асгардцы принялись с восторгом улюлюкать, думая о том, что чужеземка, которая скоро породнится с царской семьёй, имеет добрый нрав. Ванахеймка, не спешащая их разубеждать, внимательно оглядывала дома интересной формы, располагавшиеся на скалах и утёсах, разнообразные улочки-островки, отделённые друг от друга красивыми прудами, и монументальные величественные статуи воинов, раскиданные по всей столице. Конечно, свой Ванахейм девушка любила гораздо больше, но вблизи Асгард всё же смог немного впечатлить её своей живописностью и весёлыми людьми. Не удержавшись, она тоже помахала асам в ответ, на что Лофт незаметно закатил глаза и улыбнулся народу обворожительной улыбкой, надеясь побыстрее доехать до леса Барри. Проехали город они относительно быстро, и, как только горожане перестали их сопровождать, трикстер и ванахеймка разъехались в разные стороны, на что Тор тихонько хохотнул, съехавшись со своими друзьями. Лес, однако, впечатлил принцессу гораздо меньше. Родные кедровники были более массивными и величавыми, в то время как здешние дубы были достаточно небольшими, что понятно, ведь Ванахейм был старше Асгарда, и деревья росли там задолго до появления асов. Однако Йорунн заметила одну особенность леса: листья деревьев и впрямь блестят, будто натёртые каким-то сверкающим маслом. Огун поспешил рассказать гостям об этой уникальной черте, которая появилась из-за того, что в лесу живёт дух природы — зовут Скоге. Оттого листья деревьев словно светились изнутри, показывая присутствие своего покровителя. Конечно, это могла быть просто красивая легенда, но иногда красивой легенды достаточно, чтобы ещё больше наслаждаться природным явлением. Слушая рассказы о традициях и поверьях, охотники и не заметили, как приехали на место их привала, представлявшего собой большую поляну, сокрытую ветвистыми лапами ольхи. Путники повязали лошадей к деревьям, и кто-то сразу же скрылся в гуще леса, пока другая часть осталась на поляне, чтобы приготовить всё к вечернему гулянию. Сигюн спрыгнула с каракового жеребца, потрепала фыркающего друга за ухом и, надев колчан на пояс, двинулась к Тору с луком в руках. Стоящий рядом Локи активно раздавал указания, пока громовержец травил байки с ванами, попутно раскатисто хохоча. Младший брат то и дело зыркал в его сторону недовольным взглядом, но не отвлекался и надеялся, что на охоте он всё же будет менее разговорчивым. Рун тоже не слишком нравился такой шум, она уже представляла, как вся добыча в страхе разбежалась подальше, и они ничего не смогут поймать, поэтому валькирия подошла к Тору с намерением отвлечь того от бессмысленного трёпа. — Уже веселишься, а ещё даже кролика не подстрелил, — насмешливо хмыкнула ванахеймка, подначивая Одинсона. — О, — протянул царевич, прекратив смеяться и теперь азартно улыбаясь. — Спорим, я подстрелю больше дичи, чем ты, валькирия? Их спутники отреагировали весёлым улюлюканьем, а кто-то начал трепать по плечам Одинова сына, поддерживая его спор. А Йорунн, пройдя мимо с лукавой улыбкой на устах, обернувшись через плечо, ответила на предложение: — Готовься к проигрышу, царевич! Слыша, как сзади асы и ваны подначивают Тора, Рун решила выбрать направление, противоположное тому, куда отправилась большая часть охотников. Зайдя глубже в лес, она наконец осталась одна, и, закинув голову назад, Сигюн полной грудью вдохнула свежий тёплый воздух, пропитанный запахом мха и смолы. Трава приятно шелестела под ногами, но, как бы ей не нравился этот звук, девушка предпочла воспользоваться заклинанием, которое сделает её шаги почти бесшумными. Но почему-то идеально связанные руны отказывались работать, магия будто подавлялась чем-то, и Йорунн, устало вздохнув, стянула тяжёлые сапоги и спрятала их в сумке, накинутой через плечо. Конечно, совсем бесшумной она не будет, но, аккуратно ступая с носка на пятку, воительница может быть гораздо тише, чем в обуви, да и не будет оставлять очень чётких следов на сухой земле. Да уж, с магией охотиться было бы намного проще, но, видимо, придётся справляться по-простому. Ну, хотя бы теперь их соревнование с Тором будет идти на равных. Ванахеймка начала осторожно бродить по лесу, внимательно вглядываясь в землю под собой и старательно вслушиваясь в тишину, в которую изредка вклинивались голоса, доносящиеся с привала, трель птиц и шелестение крон деревьев. Но чудо всё не происходило: никаких следов пребывания животных не попадалось, и Йорунн уже было хотела свернуть в другую сторону, но подсознание упорно говорило ей идти вперёд и быть внимательнее. Сигюн решила послушать свою интуицию и остановилась, чтобы сосредоточенно вслушаться в звуки леса и найти нужный. Неожиданно воительница остро услышала вдалеке знакомое кабанье чавканье и, довольно улыбнувшись, двинулась в ту сторону, пригнувшись ближе к земле. Звуки кабана раздавались всё чётче, когда Рун подошла к неглубокому оврагу, в котором и нашла виновника шума. Небольшой боров самозабвенно уплетал корневища вишнёвого куста, раскапывая их мощным рылом, попутно маша своим хвостом. Отлично, зверь спокоен и не ожидает опасности, значит, самое время подстрелить его метким выстрелом. Пригнувшись ещё ниже, Йорунн облизала указательный палец и вытянула перед собой, пытаясь определить направление ветра. Убедившись, что ветер не доносит до вепря её запах, ванахеймка осторожно зашла за валун, который располагался за спиной зверя. Из её идеального укрытия открывался удобный вид, оставалось лишь сделать чистый выстрел. Принцесса положила стрелу на палец, зацепив хвостовик за тетиву и натянув её, направила наконечник ровно на кабана. Задержав дыхание, девушка закрыла неведущий глаз для большей точности и уже была готова выстрелить, как вдруг из-за кустов неподалёку показался знакомый силуэт младшего Одинсона, который неожиданно стал громко кричать, тем самым спугнув животное. Рун раздосадованно зарычала и, встав из-за укрытия, начала громко возмущаться: — Какого йотуна?! Обернувшись на её голос, смеющийся Лофт сделал невинное выражение лица, смотря на ванахеймку, стоящую рядом с валуном, лежавшим прямо на краю оврага. Проделка прошла идеально. Локи так же случайно вышел на этого кабана и уже собирался его убить, но, заметив принцессу, он решил, что большим удовольствием для него будет спугнуть дичь и разозлить эту девку. Видя её разгневанное лицо, он триумфально заулыбался, довольный своей удачной шалостью. — О, простите, ваше высочество, — залепетал он, разведя руками. — Случайно наступил на змею. — Ты ведь специально закричал, чтобы спугнуть этого кабана! — кричала на него Йорунн, больше не боясь спугнуть дичь. Этот болван прекрасно справился с этим сам. — Ну что вы, принцесса, — трикстер сложил руки на груди. — Как бы я мог? «Как бы он мог?!» — принцесса чуть ли не клокотала от злости. Она достаточно долго искала хоть какую-то дичь, а благодаря этому идиоту Хель знает, сколько ещё она будет искать следующую цель и найдёт ли вообще. Тихо ворча на ванахеймском, Рун начала было прятать стрелу в колчан, как вдруг из-за кустов, прямо за Локи, выбежал разъярённый вепрь. Зверь был гораздо больше того, которого спугнул Одинсон, и, очевидно, был взбешён, собираясь расправиться с трикстером. У Сигюн были лишь доли секунды, чтобы сориентироваться и молниеносно выстрелить в бегущего борова, тем самым спасая принцу жизнь. Гигантский зверь грузно повалился, издав предсмертный рёв и проехавшись тушей по земле, когда стрела метко вошла в его тёмный глаз. Лофт не успел даже вздрогнуть, как животное уже было мертво и лежало прямо у его ног. Удивлённый размерами, он начал его осматривать, когда Рун, спустившись в овраг, подошла к нему. — Вот это зверь, — присвистнул Одинсон, глядя на стрелу, глубоко вошедшую в глазницу. — Мог бы сказать спасибо, — фыркнула царевна, думая, как же она потащит эту тушу в лагерь, одновременно с мыслями натягивала сапоги. — Он тебя чуть не убил. — Ну, не убил же, — усмехнулся Локи. — Нужно придумать, как нам его дотащить… — Стой-стой-стой, — Йорунн непонимающе потрясла головой. — Нам? Нет уж, это моя добыча, я его подстрелила. — А я был приманкой, и без меня бы ты его не подстрелила, так что, не за что, — ас закатил глаза. — К тому же, у тебя есть идеи, как ты дотащишь его одна? Идей, конечно же, не было, потому пришлось смириться и тащить громадную тушу вместе. Делать это было ужасно сложно, но самолюбие никому из них не позволяло бросить тяжёлого борова. Такой зверь точно обещал быть самым большим из пойманной дичи, а потому Локи и Йорунн старательно волокли его, иногда переругиваясь и сыпля колкостями. Попутно Сигюн думала о том, что только с утра слышала от царицы историю о подстреленном ею кабане, и с опаской поглядывала на своего спутника — вдруг у них это семейное: влюбляться в охотниц? Пот бежал с них ручьями, когда наконец уже под вечер они достигли привала, вытаскивая громадину на всеобщее обозрение. Добыча привлекла к себе много внимания: асы и ваны сразу обступили тушу, шушукаясь и удивляясь. Когда же из толпы вышел Тор, неся на плечах тушку оленя, принцесса сразу поспешила выйти вперёд. — Я… я его убила, — пытаясь отдышаться, сказала она поражённому Одинсону. — Неправда, я помогал, — ворчливо добавил Локи, облокачиваясь на кабана, чтобы перевести дух. — Вот это зверь, — присвистнул старший Одинсон, понимая своё поражение, но объявившийся рядом Вольштагг смог ободрить его: — Если вы вместе его поймали, то добыча напополам, — рыжий ас задумчиво потрепал свою густую бороду. — А так выходит, что Тор выиграл в споре. Его вся добыча явно больше, чем половина этого кабана. Обрадовавшись победе, наследный царевич заулыбался, разведя руками в сторону возмущённой ванахеймки. Да уж, Локи сумел и здесь подпортить её настроение. Если бы не он, то Йорунн бы смогла победить Одинова сына, а так ей оставалось только делить огромную добычу с этим высокомерным идиотом. Злобно сверкнув в сторону довольного собой трикстера, Сигюн направилась в сторону костра, чтобы сесть на поваленный ствол дерева и наконец-то отдохнуть. Испортив настроение своей будущей жене, Лофт почувствовал себя необычайно хорошо. После ужасного утра этот вечер обещал быть просто прекрасным для него, даже несмотря на то, что в их глупом споре он помог выиграть братцу, оскорбившему его несколькими часами ранее. Пусть наслаждается своим триумфом, ведь Локи удалось получить гораздо большее наслаждение, когда он наблюдал за сидящей напротив и ворчащей принцессой. Когда небо накрыло тёмной пеленой, и проступили сверкающие звёзды, началось настоящее веселье. Зазвучала громкая музыка, эль полился реками, а асы и ваны стали прыгать через костёр, пытаясь доказать свою смелость. Некоторые неудачливые прыгуны касались огня голыми пятками и потом долго бегали под хохот остальных, поливая холодной водой обожжённые ступни. Охотники всё рассказывали небылицы о том, какую большую дичь они чуть было не поймали, но что-то обязательно шло не так: то ветер не туда подул, то ветка где-нибудь хрустнула, и незадачливый зверобой оставался в пролёте. Если бы не ветер, он бы обязательно подстрелил гигантского лося! Все рассказы сопровождались дружным смехом и огромным количеством хмельного эля, который дружно заливался ими в глотки. Ещё пару часов назад эти боги сосредоточенно ползали по лесу в ожидании своего улова, а сейчас превратились в шумных весёлых балагуров, радующихся беспечно прожитому дню. Йорунн тоже пытались утянуть в этот безумный разгул, но она всё так же оставалась сидеть у костра, привалившись спиной к стволу ольхи. Дурное предчувствие всё никак не отпускало её, а поэтому та предпочла оставаться с чистым и незамутнённым алкоголем разумом. Кто знает, ведь неспроста же интуиция заставляет её быть начеку, ничего не упуская из виду. Так Сигюн и сидела, лениво поглядывая на звёздное небо с запрокинутой головой и иногда пожёвывая сочные виноградины, когда почувствовала, что кто-то подошёл к ней. Разогнув шею, валькирия перевела взгляд на того, кто осмелился её потревожить, и обнаружила стоящую перед ней леди Сиф. — Ваше высочество, — сказала Сиф, аккуратно поклонившись. — Можем мы поговорить наедине? — Нам незачем с тобой говорить, — тихо произнесла Сигюн, с подозрением оглядев соотечественницу. — Йорунн, — почти прошептала ванахеймка, наклонившись ближе. — пожалуйста. Принцесса, сузив глаза, пристально посмотрела в лицо валькирии и, подёрнув левым уголком губ, встала и кивнула той, чтобы вела. Ванахеймка благодарно улыбнулась и прошла между деревьями немного вглубь леса, откуда ещё был виден костёр и компания гуляк, но их разговор точно мог остаться между ними. Раз уж Сиф так жаждет поговорить, то пожалуйста, Рун несложно послушать, но ручаться за себя она не собиралась. Присутствие бывшей соплеменницы уже непомерно злило её, а их диалог мог вывести из себя ещё сильнее, а там, кто знает, что может произойти. На охоте всякое случается… — Я рада тебя видеть, — ванахеймка немного улыбнулась, остановившись возле старого дуба. — Не могу сказать того же, — хмыкнула Рун, посмотрев куда-то между деревьев. — Не имею привычки радоваться предателям. Колкость принцессы заставила Сиф напряжённо сжать пальцы, но царевна этого не замечала, её внимание привлёк тусклый всполох голубого света в глубине леса. Сигюн показалось это странным, и она решила как можно скорее закончить бессмысленный разговор, чтобы проверить, что скрывается за деревьями. Но следующие слова воительницы заставили её вспыхнуть, как спичку. — Йорунн, я никого не предавала, — вздохнула валькирия, нахмурившись. — Я всего лишь переехала в Асгард. Здесь живёт моя мать. — Ты бросила свою родину и бежала к врагу. Это и называется предательством, — Рун говорила громче, чуть ли не рыча. — Асы убили твою царицу, твоего отца! Или ты забыла об этом? — Я не забывала об этом, — Сиф начала нервно заламывать пальцы. Она посмотрела на свою принцессу со смесью злости и сожаления и сказала: — Я никогда не забывала о тех, кто пал в этой войне. Но вражда закончилась, Йорунн, асы давно нам не враги. Я рада жить здесь, где есть моя семья и друзья, и мне жаль, что для тебя война ещё не закончилась. — Не нужно меня жалеть, — Рун криво улыбнулась, презрительно сощурив глаза. — Валькирии тоже когда-то были твоей семьёй, и их ты тоже бросила. Сигюн сглотнула неприятный комок, подступивший к горлу, и, отвернувшись, быстро зашагала туда, где видела странное свечение. Лучше ей отвлечься и проверить то место, нежели оставаться здесь, в компании развлекающихся охотников, мерзкого будущего мужа и бывшей подруги-предательницы. — Постой, ты куда? — сзади послышался напряжённый голос воительницы. — Подышу свежим воздухом, — ядовитым тоном ответила Йорунн. — Может, пойму, чем асгардский воздух лучше ванахеймского? Сиф ничего не сказала, лишь цокнула и, посмотрев ей вслед, ушла обратно к веселящимся асам и ванам. Пусть эта Йорунн катится в Хель, если так упорно не хочет отпускать уже давно прошедшую войну, если ей так нужен враг и предатель, то пусть получает! Однако в душе воительницы всё же что-то саднило, ведь было больно вспоминать, через что они вместе прошли, как готовы были биться друг за друга. Когда-то они вместе учились во времена той кровавой войны. Юная ванахеймка поначалу с недоверием относилась к принцессе. Участие королевской особы в войне казалось ей лишь пафосной формальностью, ведь сама она подалась в валькирии из-за отца, который был убит в одном из боев, поэтому присутствие царевны казалось ей чем-то искусственным и оскорбительным. Однако после долгих лет обучения боевым искусствам, когда все валькирии прониклись друг к другу товарищеской любовью и уважением, леди Сиф поняла, что война для Рун — не способ увеличения популярности своей династии, а что-то более личное и важное, как и для неё. Девушки обе потеряли на войне близких людей, поэтому, движимые жаждой мести, быстро нашли общий язык. И если царевна эту жажду не смогла удовлетворить, то её боевая подруга вскоре смогла осознать, что отмщение не сможет заполнить пустоту, оставленную скорбью. Сиф искренне была рада встрече, но знала, что она не имеет морального права давать Йорунн советы и помогать ей без её на то желания. Она просто взволнованно посмотрела во тьму между деревьями, после чего была утянута друзьями в бойкое обсуждение о том, чья же добыча крупнее. В это время Сигюн нервно шагала по лесу. Встреча с бывшей подругой была совершенно некстати. С того самого момента, как Рун встретилась с асами и ванами у ворот Гладсхейма, странное предчувствие не покидало её разум. И теперь она поняла, что это за предчувствие: пойти на эту охоту было одной большой ошибкой. Йорунн не смогла расслабиться, как надеялась, а лишь больше напряглась, выясняя отношения то с Локи, то с Сиф. Эта предательница решила, что знает её! Ну, конечно, ведь кому, как не леди Сиф, читать нотации и поучать принцессу! Вновь вспомнив о бывшей подруге, валькирия со злостью пнула лежащую на земле корягу. Однако, отлетевшая в сторону «коряга» спровоцировала незамеченную Рун ловушку: большая сеть с закреплёнными по периметру грузами стремительно падала на девушку. Сигюн сумела быстро сориентироваться и резко отскочить в сторону. Сердце быстро забилось в предвкушении опасности, но царевна сразу подумала о том, что ловушку могли оставить другие охотники, и такое предположение немного её успокоило, однако, вспомнив об огоньке, который она видела ранее, Йорунн решила не терять бдительности. Достав из ножен длинный кинжал, Сигюн тихо выругалась на себя за то, что не взяла нечто более угрожающее, но, не имея больше вариантов, она всё-таки решила двинуться дальше, ступая тише и осторожнее. Держа перед собой кинжал в случае чего, Рун медленно продвигалась вперёд, внимательно прислушиваясь к звукам ночного леса. Днём она бесшумно выслеживала свою добычу, а сейчас ощущала себя чьей-то добычей, будто охотник прятался где-то в ночи, заманивая её в ловушку, ещё более страшную, чем та, в которую ей удалось не попасться. Хотя Рун всё ещё могла слышать звуки пирушки, напряжение всё нарастало, и, постоянно оглядываясь, она наконец-то увидела большой тёмный силуэт в нескольких метрах от себя. Валькирия напряглась всем телом, приняла более удобную позу для битвы и выжидающе застыла, внимательно наблюдая за силуэтом и оборонительно выставив кинжал перед собой. Но человек перед ней не двигался, и тогда она решила зажечь магический огонь в руке, чтобы рассмотреть его, но заклинание не хотело срабатывать. Йорунн выругалась, вспомнив, что ещё раньше почувствовала какой-то блок способностей, и хотела было отойти подальше, как вдруг что-то сзади сбило её с ног, заставив упасть на колени. Бегло окинув поляну взглядом, Сигюн увидела, что таинственных силуэтов стало больше и, выругавшись, быстро вскочила на ноги. Тусклый свет Мани скользнул по неизвестным, и девушка смогла разглядеть синюю кожу, испещрённую извилистыми узорами, и ярко-красные глаза, недобро сверкающие во тьме. Йотуны! Как они сюда попали?! Да какое сейчас до этого дело, лучше бы ей звать на помощь да рвать когти, ведь противник превосходил её числом в несколько раз. — Йотуны! — Рун закричала что есть силы, надеясь, что её услышат. Ледяных великанов спровоцировал крик девушки, и ближайший двинулся к ней, рассчитывая схватить за руку, но валькирия сумела ловко отпрыгнуть в сторону, скользнув острым клинком по лапам врага. Турсы обступили её со всех сторон, Сигюн, оглядываясь, смогла насчитать восьмерых. Дело было плохо, отступать некуда, но продержаться нужно было немного, ведь вскоре ей должны прийти на помощь. Выдохнув, Рун мысленно приготовилась к битве, как вдруг один из синих громил попытался нанести удар огромной рукой, но валькирия быстро отклонилась и вонзила кинжал в плечо великана, после отпихнув его мощным ударом ноги. Тот грузно повалившись, взревел что-то на своём непонятном языке, и остальные йотуны, словно по какой-то команде, стали сужать круг. Йорунн яростно полоснула кинжалом перед собой, поворачиваясь и отгоняя каждого, кто замахивался, размашистыми ударами. Где же эти выпивохи?! Неужели они не слышали её? Девушка закричала вновь и кинулась на одного из йотунов, запрыгнув на того сверху и нанося резкие удары прямо в шею рычащего чудовища. Повалив мёртвое тело на землю, она сразу увернулась от очередного тяжёлого удара с одной стороны, чтобы напороться на другой удар большого кулака своей грудью. Дыхание спёрло, но, покачнувшись, она выпрямилась и осмотрелась: турсы вновь заключили её в плотное кольцо. Переговариваясь, они одновременно потянулись к ней, стараясь изловить. Одному удалось схватить девушку за руку, но она сразу же вонзила клинок в его бок. Другой, в то же время, воспользовавшись её замешательством, смог ухватить ванахеймку за кожаную вязь её брони, третий заломал другую руку, вынудив отпустить кинжал, и так у них получилось поймать девушку в крепкую хватку. Йорунн пыталась отчаянно вырываться, но, когда обе её руки заломили за спину, её жалкие попытки высвободиться уже никак не могли ей помочь. Ледяные великаны стали о чём-то переговариваться, и тогда из-за деревьев вышла странная великанша. Она была гораздо больше остальных йотунов, имела чёрные длинные волосы и выглядела намного ближе к внешности асов, нежели к турсовой. Женщина что-то сказала на своём шипящем языке, оглядывая тело павшего собрата, и повернулась к царевне лишь тогда, когда та подала голос: — Меня скоро найдут, — Сигюн сама слабо в это верила, но решила говорить в надежде, что подмога вскоре подоспеет. — Тогда с вас шкуры спустят! Великанша звонко рассмеялась и вновь прошипела что-то, указав пальцем прямо перед собой. Йотуны крепче схватили Рун за плечи, не давая вырваться брыкающейся валькирии, и подтащили её к своей предводительнице. Черноволосая великанша сверкнула белоснежной улыбкой и достала из ножен, закреплённых на поясе, золотистый асгардский клинок. Принцесса напряглась всем телом и задёргалась с большей силой, пытаясь кусаться, но при этом внимательно наблюдая за женщиной. Как бы она ни старалась, освободиться не получалось: йотуны крепко держали её, стиснув конечности словно в тиски, а в следующую секунду девушка почувствовала острую боль, когда подошедшая ещё ближе великанша всадила длинный клинок ей в живот, с особой жестокостью провернув его. — Ты не подумай, принцесса, ничего личного, — сказала великанша, проведя пальцем по исказившемуся в гримасе боли лицу Йорунн. — П-другому быть не могло, — ведьма повернулась к воинам. — Бросьте её здесь и уберите всё, что может указать на нас. Ледяные великаны толкнули раненную Сигюн на землю. Тяжело упав, она издала хриплый вдох, пытаясь втянуть ртом холодный лесной воздух, который будто обжигал внутренности. Ванахеймка до крови закусила губы и попыталась взглянуть на пылающую болью рану, но в темноте смогла разглядеть лишь кровавое месиво с торчащим из него кинжалом. Панические мысли роились в голове, как пчёлы, и она с трудом старалась собрать их в кучу, чтобы придумать хоть что-то дельное. Но одна мысль звучала громче остальных: она должна выжить, а значит, нельзя трогать клинок, нужно взять себя в руки и звать на помощь. «Хель… Нужно закричать ещё громче, должны же они услышать наконец!» — думала она, чувствуя, как мир начинает кружиться. Девушка встряхнула головой, пытаясь немного прийти в себя и отогнать это ужасное головокружение, и приподнялась на локтях. У неё точно не хватит сил, чтобы ползти, но, может, получится привлечь внимание пирующих охотников? Шум от их пребывания казался почти беззвучным — они были далеко, но у Рун больше не оставалось другого выбора, кроме как закричать, пока силы не иссякли окончательно. Перед глазами мелькали йотуны, которые уже не обращали на неё никакого внимания, потому Рун привстала на локтях немного повыше и издала крик, звучавший почти как рычание из-за подступившей к горлу крови. Демоны, это уже совсем плохо! Если её не услышат, она ведь помрёт здесь ужасной смертью с клинком в животе. Йорунн даже не успела об этом задуматься, как рядом раздались шаги, а после пинок тяжёлого ботинка в голову заставил её упасть на землю, хрипло стеная. — Да оставь ты её, всё равно помрёт скоро, — услышала Сигюн голос одного из йотунов сквозь мерзкое жужжание в ушах. После удара в голову ванахеймка уже слабо осознавала происходящее. Жгучая боль расползлась по всему телу, горячая кровь быстро покидала её тело, окрашивая землю в тёмно-бурый цвет. Сама Йорунн всё отчаянно пыталась звать на помощь уже затухающим голосом. Биение сердца раздалось в ушах быстрым ритмом, когда она поняла, что умрёт здесь, на сырой земле, попавшаяся в глупую ловушку. Разум наполнился тошнотворным страхом, и вскоре голос её затих окончательно. Из груди вырвался последний жалкий вздох, пока остекленевшие глаза были направлены на спины убийц, уходивших в портал между деревьями...Часть 3. Охота.
15 июля 2021 г. в 21:27
Попрощавшись с царицей и закрыв за ней дверь, Йорунн опустошённо выдохнула, прислонившись спиной к рядом стоящему столику. Утро этого дня проходило совершенно отвратительно, хотя любое утро в качестве жены Локи представлялось принцессе ещё более ужасным. Девушка невесело усмехнулась, проведя ладонями по лицу, и решила с того момента начать воспринимать происходящее с совершенным безразличием. Ей показалось, что пока лучше просто смириться, ведь, судя по всему, всё решено уже окончательно. В конце концов, после свадьбы с новоиспечённым мужем вполне может произойти несчастный случай…
Когда из недр живота раздалось неприятное урчание, девушка отошла от столика и решила позвать служанок. Из-за этих утренних нервотрёпок она совсем забыла о еде. Йорунн качнула золотым колокольчиком и подошла к туалетному столику, присев в ожидании слуг. Её внимание привлёк небольшой украшенный орнаментом ларец, который с утра ей принесли в качестве даров. Сигюн скептично осмотрела шкатулку и открыла, достав аккуратное золотое ожерелье, отделанное россыпью мелких изумрудов и с большим алмазом посреди этой композиции. Принцесса, не очень любившая украшения, не слишком впечатлилась помпезной безделушкой, но с усмешкой представила, как душит во сне «любимого» супруга этим массивным ожерельем.
Раздался неуверенный стук в дверь, и, когда ванахеймка разрешила войти, на пороге показалась рыжеволосая служанка, робко переступающая с ноги на ногу, опустив взгляд огромных голубых глаз в пол. Сигюн вспомнила, что ранее она вместе с другой служанкой принесла ей подарки, и догадалась, что застенчивую асинью поставили специально в услужение ей. Такое её кроткое поведение валькирия заметила ещё с утра, однако только после прочтения собственной биографии поняла причину такой неуверенности. Конечно, служанка боится ванахеймскую принцессу, ведь асы напридумывали небылиц о её кровожадности, и, видимо, они хорошо прижились в народе.
— Ваше высочество, — стоящая у двери рыжеволосая служанка аккуратно поклонилась.
— Как тебя зовут? — спросила Сигюн, поднеся подвеску ближе к лицу и рассматривая сверкающий камень на солнце.
— Трюд, ваше высочество, — девушка несмело подняла на неё голубые глаза.
— Трюд, — блики от кристалла танцевали на щеках Рун. Хмыкнув, она убрала украшение в шкатулку и обернулась к служанке. — Проведи меня в обеденную, пожалуйста.
Асинья услужливо кивнула. Ванахеймка поднялась с кушетки, поправила объёмные рукава рубахи и вышла из покоев. Трюд неуверенно шагала рядом, держась на расстоянии вытянутой руки. Валькирия тихонько усмехнулась боязливости девушки, но решила промолчать, дабы не пугать её ещё больше, так как на вид она казалась достаточно юной, поэтому она просто молча следовала за служанкой, посматривая на вид, открывающийся из окон южной части Гладсхейма. За сетью улочек, за домами и площадями, виднелись очертания высоких деревьев, и, казалось, будто они касаются неба, но горы, стоявшие позади леса, были ещё выше, словно те подпирали небосвод. Огромные мохнатые сосны напомнили принцессе родной дом, и она, немного погрустнев, отвела взгляд, тем более что девушки как раз уже подошли к трапезной.
Зайдя в большую обеденную залу, Йорунн обнаружила лишь несколько асов и ванов, отходящих от вчерашнего празднества, и мрачного Тора, задумчиво жующего свой завтрак за одним из дальних столов. Не то чтобы принцессе очень хотелось составить компанию асу, но Трюд привела её именно к его столу, потому ей не оставалось другого выбора. Одинсон, размышлявший о ссоре с братом, сразу вышел из раздумий и улыбнулся присаживающейся на противоположную скамью Сигюн.
— Доброе утро, Йорунн, — принц приветственно кивнул, наколов на вилку очередной кусок мяса.
— Доброе, — коротко ответила на приветствие Рун, между делом прося служанку о завтраке.
Когда Трюд, поклонившись обеим царским особам, ушла за едой для принцессы, валькирия повернулась к Тору и быстро окинула его заинтересованным взглядом. Он выглядел мрачнее тучи, погружённый в свои думы, и что-то подсказывало Йорунн, что дело было вовсе не в похмелье. Однако ей не были интересны его переживания, поэтому она просто решила не обращать на это внимания. В конце концов, какое ей дело до того, что случилось у этого аса?
— Как тебе пир? — асгардский наследник решил прервать молчание будничным вопросом. — Ты куда-то пропала посреди праздника.
К столу подошла Трюд, неся золотой поднос с вкусностями на блюдечках, набитыми разнообразными булочками, сырами и с орехами, и вдобавок с маленькой миской тягучего мёда, отливающего янтарным оттенком. Служанка наполнила кубок принцессы ягодным соком и удалилась вместе с подносом.
— Выходила подышать в сад, — ванахеймка пожала плечами, отламывая кусочек мягкого сыра, — а пир прошёл просто грандиозно.
— Да, давно у нас не было таких масштабных праздников, — Тор слегка улыбнулся, а потом, качнув в её сторону кубком, произнёс: — Кстати, поздравляю с помолвкой.
Нет, и он туда же. Всё же вроде неплохо шло, зачем он вспомнил про это недоразумение? Наслаждаясь пряным сыром и сладким мёдом, Йорунн даже успела забыть об этом, как Тор решил напомнить ей о столь досадном событии, омрачив её вкуснейший завтрак.
— Умоляю, не напоминай мне об этом, — раздосадованно дожевав мягкий хлеб, страдальчески вздохнула девушка.
Одинсон виновато поджал губы. Да уж, сначала ссора с братом, теперь это. Поняв болезненность темы, Тор решил, что ему всё-таки стоит помалкивать об этом браке, а то вдруг и Рун он разозлит так же, как и Локи. Сделав крупный глоток пива, царевич подумал разбавить беседу:
— Ты же знаешь про сегодняшнюю охоту?
— Охоту? — ванахеймка удивлённо подняла брови, рассматривая проходящих мимо слуг. — Вчера ведь только пир прошёл, а сегодня уже охота?
— Такие у нас традиции, — слегка хохотнул громовержец, пожимая массивными плечами. — Празднуем несколько дней.
Неожиданно появилась рыжеволосая служанка, вновь поклонившись, она протянула Сигюн плотно свёрнутый свиток, запечатанный синим сургучом. Йорунн свела брови на переносице, принимая свиток, и тут же искренне улыбнулась, увидев печать Бьорнольва. Напоминание о друге и его семье согрели её сердце, заставив хотя бы ненадолго забыть о невзгодах.
— Письмо с родины? — Тор заинтересованно кивнул на послание в руках принцессы.
Подняв взгляд на Одинсона, девушка положила свиток в карман брюк. Уж лучше она прочитает его, когда будет одна, чтобы не отвлекаться от вестей от друга, да и, в конце концов, ей не хотелось, чтобы лишние глаза видели содержание этого письма. Мысли о родном мире и о близких были её единственной отдушиной, а поэтому ей не хотелось с кем либо делить эту спасительную весточку.
— Да, — коротко ответила Рун и перевела тему: — И сколько же вы вообще можете так праздновать?
— Ну, зависит от праздника. Например, Йоль мы празднуем тринадцать дней, хоть сам по себе он и длится всего сутки, — охотно ответил царевич и продолжил говорить о традициях своей родины.
На упоминании Йоля Сигюн непроизвольно скривила лицо и поджалась всем телом. На Йоль выпадал пик магической энергии, потому многие маги не выносили этого празднества. Избыток энергии отдавался судорожной болью во всём теле, и терпеть такое целые сутки было тем ещё испытанием. И если чародеям, питавшим свою магию огнём, водой или землёй, в принципе ещё удавалось избежать львиной доли страданий, просто не контактируя со стихией, то воздушная Йорунн в полной мере познавала их, просто вдыхая кислород в этот день. Поэтому её поражало, с каким восторгом Тор описывал, как проходит в Асгарде Йоль. Должно быть, наследник не обладал магическим даром, а потому этот праздник вызывал у него лишь приятные ассоциации, а не воспоминания о боли.
— …поэтому мы охотимся. Кстати, насчёт сегодняшней охоты, — Сигюн вовремя обратила внимание на аса. — Мы поедем в соседний лес в полдень и пробудем там до утра. Надо бы подобрать тебе лошадь, могу проводить до конюшни после завтрака.
— Да, я буду благодарна за помощь, — валькирия согласно покачала головой, взяв кубок в руки.
Тор с улыбкой кивнул, продолжая поедать свой завтрак и теперь уже выглядя немного веселее. Ванахеймка вполуха слушала рассказы о балагурах-асах и их праздничных забавах, размышляя о предстоящей охоте. Конечно, компания подпитых богов и богинь представлялась ей не самой подходящей для выслеживания зверья, но возможность выйти за пределы этого золотого саркофага и поохотиться казалась ей очень заманчивой. Давно она не держала лук в руках из-за того, что после войны Фрейр забрал у неё всё оружие, заставив больше сосредоточиться на обучении искусству привлечения женихов. Йорунн улыбнулась своим мыслям, поддакивая громовержцу, который совершенно не замечал, что девушка его не слушает.
Как и договаривались, после окончания трапезы Сигюн и Тор пришли в царские конюшни. Конюшие встретили их поклоном и провели между двумя рядами стойл, в которых, неспешно жуя сено, стояли племенные жеребцы и кобылы, обводя царских особ ленивыми взглядами, лишь иногда фыркая. В нос ударил характерный запах, но ни ас, ни ванахеймка не поморщились, проходя и осматривая лошадей.
— Это мой Варди, — Одинсон указал на каурого скакуна, укусившего другого коня, стоящего в соседнем стойле. — Не обижай Вагни! Какой же ты задира.
Йорунн тихонько усмехнулась и подошла к оскорблённому сивому жеребцу, который недовольно заржал в сторону своего обидчика. Принцесса аккуратно протянула руку к Вагни, давая ему с интересом обнюхать раскрытую ладонь, и, как только конь закончил выискивать лакомство, девушка начала мягко теребить его тёмно-серый бархатный нос.
— Это конь Локи, — почёсывая шею своего коня, сказал Тор. — А вот этот, — царевич указал на каракового жеребца. — Бьярне, может, тебе понравится.
Йорунн сразу перестала гладить Вагни и, глянув в тёмные глазищи, безмолвно посочувствовала ему с хозяином, хотя... Может, Локи любит только своего коня, в отличии от ненавистных ему людей? Подойдя к красивому тёмно-коричневому коню, Сигюн так же сначала протянула ему руку для знакомства, и сначала Бьярне спокойно обнюхал её, немного фыркая, а потом резко попытался укусить за пальцы.
— Вот же вредина! — воскликнула валькирия, успев одёрнуть руку.
Тор басовито рассмеялся и подошёл к коню, легонько щёлкнув того по носу. Бьярне фыркнул на него и повернул голову к ванахеймке, обнюхивая её на расстоянии.
— Он не вредина, — ас потрепал тёмную густую гриву. — Он так с тобой знакомится. Вообще, он не особо любит людей, но ты ему вроде нравишься. Вон даже попробовать на вкус решил.
— Какая радость, — проворчала Рун, всё же подойдя поближе и позволив жеребцу обнюхать себя. Чёрный нос прошёлся по её кудрявым локонам, лохматя их. — Ладно, поеду на нём.
— Отлично, — Одинсон довольно улыбнулся, указывая конюшим на выбранного принцессой коня. — Наверное, уже пора бы собираться. Попрошу Огуна найти тебе хороший лук.
Девушка согласно кивнула, оглаживая большую голову вредного жеребца. Тор уже было начал уходить, но развернулся и со смешком попросил:
— Только пообещай, что не будешь стрелять в Локи, — ас весело развёл руками.
— Ну вот! — Йорунн наигранно недовольно вздохнула, всплеснув руками. — Ты разгадал мой коварный план, придётся его теперь травить.
Царевич неодобрительно покачал головой, но улыбка выдавала его несерьёзность, он развернулся и ушёл, посмеиваясь. Сигюн повернулась к Бьярне и, теребя его за ухом, со вздохом произнесла:
— Ну или ты поможешь мне его задавить? — в ответ конь громко фыркнул. Ванахеймка скорчила лицо и, обтерев кожу рукавом, проворчала: — Мог бы просто сказать «нет».
В общем-то, ей тоже стоило бы начать собираться, тем более что перед отъездом она ещё хотела прочитать письмо, поэтому она поблагодарила конюших и двинулась к своим покоям. Расстояние до своей двери Йорунн преодолела удивительно быстро, и, только зайдя, она сразу же села на мягкую кушетку, сорвала синюю печать и быстро развернула свиток.
«Здравствуй, Йорунн!
Услышал новости о твоей помолвке и решил написать. Зная тебя, предположу, что сейчас ты рвёшь и мечешь...»
«Какой догадливый!» — Йорунн беззлобно усмехнулась и провела пальцем по тёмному пятнышку на бумаге, которое старательно пытались стереть, но от того оно размазалось ещё сильнее, и ванахеймским буквам пришлось стройно огибать это место.
«Сразу говорю: я не знал, как и другие ярлы. Наверное, Один и Фрейр договорились о браке уже в Асгарде. Надеюсь, наш царь не ошибся в своём решении, я слышал нехорошее об этом Локи. Говорят, зло всякое делать любит, не зря же богом обмана назвали. Но ты не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим. Хотя это ему впору волноваться, ты же мёртвого достанешь, если захочешь».
Сигюн немного хохотнула, сузив глаза. Конечно, она верила, что Бьорн не был в курсе, что так произойдёт, иначе бы он обязательно сказал ей. Она безусловно доверяла ему, ведь на войне они не раз выручали друг друга из передряг и спасали от неминуемой смерти. Однажды на поле боя её чуть не придавило лошадью, которая, падая, ещё и ранила её своим копытом. И тогда именно Бьорнольв тащил принцессу на себе пару километров. После и она смогла спасти его от гибели, когда им вдвоём долго пришлось пережидать неожиданно вернувшихся на место битвы асов. Рун тогда удалось залечить серьёзную рану своему собрату. После совместно пройденных испытаний и невзгод, они стали близкими друзьями и полностью доверяли друг другу. Если человеку можно доверить свою жизнь, то можно доверять и все свои тайны.
«Дети скучают по тебе, доставать нас им гораздо скучнее, чем доставать тебя. Асне постоянно спрашивает, когда ты приедешь и поможешь ей закончить её лук. Малышке всего четыре сотни лет, рано ей учиться держать оружие в руках, а то ещё братьев поранит и сама порежется. Вот лет через сто сама её и научишь, а пока не создавай нам лишних поводов для переживаний. У меня редко получается нормально провести время с семьёй, особенно сейчас. Йотунов всё чаще стали замечать на наших границах».
На последнем предложении Рун нахмурилась, села поудобнее, подогнув под себя одну ногу, и продолжила читать, тревожась всё сильнее.
«Постоянно приходится отправлять отряды, но всё бесполезно: ни йотунов, ни их следов. Мы уже начали думать, что местные с ума сходят или слухи кто какие разнёс, вот им и мерещиться всякое. Но нет, разные люди, разные деревни, а твердят одно: видят, как йотуны осматриваются, а потом в лес уходят. Ничего не понимаю, поэтому пока просто продолжаем леса прочёсывать.
Гулла очень волнуется, думает, нехорошее что-то случится. Я её успокаиваю, говорю, что в замке детям ничего не грозит, а сам даже и не знаю, к чему готовиться. А жёнушка уже вовсю изобретает что-нибудь, чтобы защитило замок ещё лучше, как будто к войне готовится. Как бы там ни было, пока только остаётся верить в лучшее.
Надеюсь, скоро свидимся. Гулла передаёт тебе свои пламенные объятия, дети тоже. Держись и не унывай.