***
Красные мясистые ягоды россыпью падали на зелёную примятую траву, пока большая медведица грубо обрывала гроздья зубами, не заботясь о листьях, попадавших её в пасть, и, изредка переступая огромными когтистыми лапами, давила упавшие на землю сочные плоды. Со стороны это могло показаться совершенно обычной для леса картиной, но со стороны не было видно, что внутри дикого зверя в заточении билась душа знатной ванахеймки. Медведица лишь иногда раздражённо подёргивала ушами на стенания девушки, будто назойливая муха отвлекала её от поедания ягод, не давая наслаждаться сладким соком плодов и ласковыми лучами Соль. В это же время Рун срывала свой беззвучный голос, пытаясь вырваться из непроглядной тьмы, окутавшей её разум со всех сторон. Последние пару суток Йорунн помнила весьма смутно. Её сознание, постоянно вытеснявшееся звериной сущностью, словно тонуло в вязком болоте. Она чувствовала всё происходящее вокруг: видела, слышала, осязала и даже улавливала запахи. Всё это ощущалось таким чужим и далёким, будто она видела очень реалистичный сон, от которого ей всё никак не удавалось проснуться. Единственное, что ощущалось ярко — чувства медведицы, нагло похитившей её тело. Зверь пылал какой-то глухой яростью, и эти вспышки гнева терзали их оба насильно сплетённых разума. Они не понимали друг друга, только и делая, что сражаясь за возможность существовать телесно. К несчастью ванахеймки, медведица в этом бою побеждала чаще, и ей только и оставалось, что безвольно созерцать то, как существовала её соперница. Всё это время только Скоге был рядом. Шелестящий голос лесного духа звучал где-то в глубине души, успокаивая и раздражая одновременно. Он всё напевал древние легенды и рассказывал о берах, но там проскальзывала информация, которую она и так прекрасно знала: беры — чудовища, созданные прадедом Одина. Конечно, всё было не так просто. В далёком прошлом один ас, имя которого никто не помнил и вспоминать не хотел, совершил что-то настолько ужасное, что его наказанием стала жизнь всеми ненавидимого и презираемого монстра. С тех пор все его потомки, названные берами, вынуждены были делить своё существование с ужасающими гигантскими медведями, в которых те способны превращаться. Обычно медвежья сущность проявлялась в гораздо более раннем возрасте, но медведица дала знать о себе значительно позже, среагировав на предсмертное состояние своей человеческой оболочки. В какой-то степени это было спасением для царевны, ведь проявись хищница и спасла принцессу от смерти. Хотя потомки не должны нести ответственность за преступления предков, бер ненавидели не меньше, чем их прародителя. Их истребляли, считая своим долгом уничтожить чудовищ, а медвежьи шкуры и по сей день висят в тронном зале Одина. Никто уже давно не встречал бер, и Рун, так же как и многие, полагала, что они давно вымерли. Какая же ирония, что она оказалась одной из них. Поэтому Йорунн не хотела слышать ободряющие речи лесного духа, она лишь хотела, чтобы чудовище ушло, а конкретнее — ушло и больше никогда не появлялось, чтобы произошедшее было лишь одной большой шуткой. Ванахеймка всё надеялась, что всё это — ужасный сон, что на самом деле она спит, окружённая заботой царских целителей, а как только откроет глаза, то медведица, холодный лес и Скоге исчезнут, будто их никогда и не было. Но чем больше времени проходило, тем лучше она понимала, что всё это происходило по-настоящему, что медведица никуда не исчезнет, что теперь её жизнь была навечно связана с этим чудовищем. В такие моменты осознания безысходность накатывала на неё, заставляя кричать и кричать, будто это могло хоть как-то помочь. Вот и в очередной раз медведица игнорировала истерику Сигюн, нежась на тёплой поляне, как вдруг громкие металлические звуки достигли её ушей. Хищница замерла, прислушиваясь, Йорунн тоже перестала кричать, впервые услышав новые звуки за эти пару суток. Навострив уши, зверь вытянул голову вверх, подёргивая большим чёрным носом, и, учуяв нужный запах, сорвался с места, оставляя позади залитый светом ягодный луг. Сухие ветки больно хлестали по морде и назойливо лезли в глаза медведицы, пока та неслась по лесу, перепрыгивая овраги и запинаясь об извилистые корни деревьев, выпиравшие из земли. Сминая особенно большие ветви тяжёлыми лапами и пыхтя влажным носом, хищница бежала по следу, приближаясь к источнику странных звуков и манящего запаха. Йорунн, поняв, что там, куда бежит бера, скорее всего, происходит битва, начала вновь кричать, пытаясь остановить медведицу. Попасться на глаза асам для них обеих — смертельная опасность. Но бера и не собиралась слушать свою вынужденную спутницу, преследуя такой знакомый и одновременно чужой запах. Деревья становились всё реже, и хищница, понюхав воздух, скатилась по крутому склону, цепляясь когтями за коряги и мох, после чего вырвалась на поляну со вселяющим страх рыком. Лесные разбойники, нападая на Локи, совершенно не ожидали появления огромного дикого зверя прямо в разгаре сражения. Впрочем, и сам Одинсон не ожидал такого поворота событий, когда внезапно во время поисков пропавшей невесты столкнулся с грабителями, не признавшими в нём младшего принца. Все пятеро даже ненадолго замерли, смотря в сторону грозно пыхтящей бурой медведицы, которая, однако, медлила недолго. Вновь зарычав, она стремительно бросилась на одного из разбойников, повалив того на землю. Лофт удивлённо взглянул на хищницу, рвавшую кричащего аса на части, и тут же, не теряя ни секунды и не давая опомниться остальным, вонзил кинжал в живот ближайшего врага. В этот момент один из оставшихся бандитов громко засвистел и кинулся к Локи с выпадом своего тронутого ржавчиной меча. Ловко увернувшись от удара, принц раздражённо заметил парочку лучников, из ниоткуда появившихся на ветвях деревьев по обеим сторонам поляны. Медведица, закончив рвать врага на части, подняла грузную голову и увидела, что к источнику таинственного запаха незаметно подбирался другой грабитель с длинным клинком наперевес. Не слушая просьбы Рун оставить их, бера быстро бросилась к нему, неуклюже уворачиваясь от стрел по пути. Сбив противника с ног, она одним ударом толстых когтей распорола тому шею. Рыча на захлёбывающегося кровью аса, медведица совершенно не заметила летящей в неё стрелы. Длинная стрела стремительно вонзилась в массивную лапу хищницы, заставляя ту зареветь от жгучей боли. Принцесса внутри начала повторять: «Беги!» На удивление, бера впервые прислушалась к ней. Зная, что могло произойти, она кинулась в сторону леса, скрываясь за кустами. Свернув шею ещё одному бандиту, Локи бросил быстрый взгляд вслед удаляющейся медведице, и на долю секунды ему показалось, что он увидел бледную фигуру вместо громадного зверя. Но тут очередная стрела отвлекла от недоумения, и принц, проворно уклонившись от острых снарядов, точно метнул два коротких кинжала, сбивая с ветвей обоих лучников. Тяжело дыша, ас осмотрел поляну, выжидая, и, не увидев никого, уже было двинулся обратно в путь. Ненадолго он замер, что-то заставило его обернуться и посмотреть туда, куда убежал странный дикий зверь. Ему показалось, или медведица словно защищала его? Подозрительно прищурив глаза, Локи устремился вслед за хищницей, не спеша прятать клинок. Нагая принцесса стремглав неслась по лесу, стараясь убежать как можно дальше. Босые ступни быстро мелькали, казалось, не касаясь земли. Так упорно она бежала, почти не замечая боли в плече из-за охватившего её шока. Одна мысль стучала в голове, та самая, что она только что повторяла бере: «Беги!». Обратившись в свою прежнюю форму, Сигюн прекрасно понимала, что могло произойти с ней, будь она найдена, и поэтому не останавливалась ни на секунду. Но коряжистый лес подвёл её, когда правая нога зацепилась за торчащий корень ольхи, и девушка резко упала на землю, покатившись по склону и приземлившись на луговине. Пытаясь успокоить сбившееся дыхание, она быстро встала, посмотрела на рану и отчаянно вздохнула. Ну почему, Хель её дери, медведицу понесло в самую гущу битвы?! Обломанная стрела лишь немного выглядывала из плеча, остальная же часть прошла глубже, доставляя дикую боль разорванной плоти. Рука невольно потянулась к древку и резко дёрнула, доставая из раны. Валькирия вскрикнула и тут же прижала руку ко рту. Рун хорошо знала, что делать этого не стоило, но всё равно сделала, ведомая паникой, не дававшей мыслить трезво. Дрожа, ванахеймка взглянула на плечо: рана выглядела глубокой. Тёмная кровь быстро покидала тело и, запекаясь, окрашивала светлую кожу в багровые оттенки. Теперь от одного лишь взгляда на плечо перед глазами всё кружилось, но страх, будораживший рассудок, заставил её встряхнуть головой и быстро искать убежище. Звериные инстинкты подсказывали, что кто-то шёл по её следам. Она торопливо окинула поляну невидящим взглядом, зацепившись глазами за небольшой глубокий пруд, берег которого был завален огромными валунами. Бежать дальше Рун уже была не в силах, и, слыша приближающиеся шаги, девушка молниеносно спряталась за камнями в надежде, что кто бы там ни был, он пройдёт мимо. Но незнакомец вскоре вышел из-за деревьев, вероятнее всего, выследив Сигюн по пятнам крови, которые она оставляла во время своего побега. Неизвестный неспешно рассматривал поляну, в то время как Йорунн, прислонившись головой к ледяным камням, старалась совсем не дышать и не двигаться, хотя дрожащие от холодной воды конечности требовали движения. Моля норн, чтобы ас поскорее ушёл, она прикрыла глаза, и постаралась сосредоточиться на прохладе валуна, чтобы не потерять сознание. Ей показалось, что прошла уже целая вечность, и преследователь уже давно ушёл, но затем произошло то, чего она точно не ожидала. Сигюн резко распахнула веки. — Вылезай, кровью истечёшь, — раздался знакомый голос младшего Одинсона. Локи! Во время битвы с разбойниками она не могла узнать его, видя сквозь глаза беры, Рун не видела в нём знакомых черт. Но сейчас, услышав голос, она точно узнала его по привычным ледяным ноткам. Куда ещё сквернее? Будущий муженёк точно не упустил бы возможности избавиться от ванахеймки, узнав о её второй сущности. Наверняка он сейчас же собирался выдать её другим асам, рыскавшим по лесу, приговаривая тем самым к позорной смерти. Нужно же было бере так нарваться… — Йорунн, вылезай, — настойчиво повторил Лофт. Царевна слегка вздрогнула. Она попалась, и выбраться уже не получилось бы, особенно раненной. Другого выбора не оставалось, и принцесса неспешно выглянула из укрытия, прикрывая одной рукой рану, а другой — нагое тело, и посмотрела на принца горделивым взглядом. Может, она и обречена, но точно не собиралась терять достоинство перед ним. Когда Сигюн выглянула из-за валуна, Локи увидел совсем не ту статную принцессу, что приехала в Асгард несколько дней назад. Лицо побледнело, будто из него выкачали всю кровь, из-за чего тёмные глаза выглядели по-звериному угрожающе. Кудрявые локоны намокли, и с них каплями текла вода по голым плечам. Конечно, у него быстро получилось сложить два и два и понять, что та медведица, которая помогла ему разобраться с разбойниками, и раненная ванахеймка — не просто совпадение. Одинсон и не подозревал, что беры всё ещё существовали, но вот она была прямо перед ним. Лофт даже немного растерялся: не часто можно встретить того, о ком слышал только из старых легенд. — Выдашь Одину или сам убьёшь? — хрипло спросила девушка, прерывая вязкую тишину. Осознавая всю сложность ситуации, Локи на секунду задумался и вспомнил приказ отца, который велел найти «почившую» принцессу. Про данный возможный ход событий ничего не было сказано. Что, если привести беру во дворец Одина? Что, если она устроит Всеотцу кучу проблем и даст понять, что не годится для младшего сына? Эти мысли звучали уж больно заманчиво. — Я не буду тебя убивать — выходи. Лофту показалось, что Йорунн заметно растерялась от сказанного им, а, может, ему и вовсе не показалось, ведь из-за слабости она выглядела весьма потерянной. Но это, вообще-то, шло трикстеру только на руку. Может, так она легче поверит в искренность его намерения помочь? — Моя смерть многое бы упростила для тебя, — сказала она сиплым голосом. — Ты мог бы убить меня прямо сейчас и обвинить разбойников… Я не верю тебе. Эта непробиваемая идиотка начинала его порядком раздражать. — Если ты продолжишь сидеть в этом пруду, то потеряешь много крови и, вероятнее всего, потонешь. Так зачем мне тратить время и силы, если я мог бы просто бросить тебя здесь истекать кровью? — нетерпеливо ответил Локи. — Пытаешься одурачить… меня? — валькирия начала заметно слабеть. — Вылезай сейчас же! — заметив её состояние, громко потребовал царевич. Однако Рун уже не слышала его. Голова её плавно опустилась на камень, глаза закрылись, а разум накрыло тёмной пеленой. Видимо, всё же она успела потерять достаточно крови, чтобы отключиться. Одинсон выругался и подошёл к девушке. Упёртая девка! Он был её единственным шансом спастись и выпутаться из всего этого, и подобное упрямство Локи не разделял. Окажись он в таком положении, то предпочёл бы хвататься за любую спасительную соломинку. Всё равно от любых обязательств можно увильнуть, главное — быть живым. Аккуратно взяв ванахеймку за плечи, Локи подтянул её и вытащил на берег пруда. Помня про свои манеры, принц укрыл голое тело Йорунн в свой походный плащ. Может, она его и раздражала, но матушкино воспитание он предавать не собирался. Теперь стоило разобраться с раной, но тут возникала другая проблема. Лес Барри был местом удобным для создания порталов в другие миры, а значит, мог использоваться в недобрых целях, поэтому Один наложил на него свои руны, чтобы любая чужая магия, кроме его собственной, была в нём бесполезна. Одинсон попомнил отца добрым словом, ведь сейчас магия была бы как никогда кстати, даже несмотря на то, что он был не особо сведущ в лечебных чарах. Убрав край зелёной шерстяной ткани, принц осмотрел рану на белом плече Рун. Ранение выглядело ужасно: стрела, пробившая руку, изрядно истерзала плоть. Зачем эта глупая вообще её вытаскивала? Только больше проблем этим создала. Если бы не трогала, то тогда не потеряла бы столько крови. Локи снова прошипел ругательства, потому что ему своими усилиями придётся зашивать. — Было бы намного проще, если бы ты вылезла сразу, — проворчал ас. Промыв рану зельем, принц достал припасённые на такой случай иглу и нить и промыл их зельем. Конечно, условия не такие, как у царских целителей, однако выбирать не приходилось, и Локи принялся зашивать рану. Стежки ложились неровно, и наверняка потом будет кошмарный шрам, но это уже явно была не его забота. Главное, чтобы до Гладсхейма дотянула, а там уже ею займутся настоящие лекари. Закончив, он отрезал нить, затянул узелок и обмазал рану другим зельем. Оглядев свою работу, Лофт мысленно отметил, что вышло не идеально, но так хотя бы Сигюн не умрёт. Ну, Локи на это надеялся. Глупо было бы убить её вот так, когда уже попытался спасти. Забинтовав рану, Локи сделал всё, что было в его силах, после чего решил подготовиться к ночлегу и развести костёр. Даже его идеально сваренные зелья не смогли бы поднять на ноги принцессу так быстро — им пришлось заночевать прямо там. Отойдя, он собрал ветки и, сложив их недалеко от Йорунн, принялся разжигать костёр. Не отвлекаясь, принц исподлобья посмотрел на Сигюн: лицо её всё ещё было бледным, однако уже меньше походило на мертвецкое благодаря зельям. Немного сырые ветки долго не хотели загораться, потрескивая и испуская тонкую струю едко-горького тёмного дыма. Лофт усиленно пытался разжечь огонь, что было в какой-то степени иронично. Огонь был его стихией, и будь у него возможность колдовать, то костёр вспыхнул бы за считанные секунды. Только он хотел усмехнуться такой насмешке судьбы, как вдруг огонь всё же вспыхнул, а вместе с ним резко очнулась принцесса. Закашлявшись, она рывком села, испуганно глядя по сторонам; Локи, бросив последнюю ветку, подошёл к ней. — Спокойнее! — возмутился Локи и силой уложил её обратно. — Я только зашил твою рану. Девушка рвано дышала, её мутный взгляд метался по поляне. Но только Одинсон коснулся её, как ванахеймка наконец смогла сфокусироваться на нём и резко дёрнулась от рук. — Перестань ёрзать! — продолжил ас, оттягивая края бинта и проверяя состояние раны. — Выглядит лучше. Видишь, я тебя не убил. — Что? — жмурясь, проговорила Сигюн. — Просто лежи на месте. К утру зелья сделают своё, и ты сможешь идти. За день мы дойдём до дворца, и там тебя уже вылечат как нужно, — разъяснил ей Лофт. Смысл его слов не сразу дошёл до Йорунн. Её всё ещё мутило, а в голове был полный сумбур после кошмарного сна, заставившего очнуться. Валькирия протёрла глаза, пытаясь немного прийти в себя, когда резко осознала то, о чём сказал принц. Идти во дворец для неё будет сравни самоубийству! Рун чувствовала, что медведица затаилась и, вероятнее всего, проявит себя не скоро. Ей нужна была здоровая оболочка, ведь если она обратится, то раны Сигюн станут уже её проблемой. А что делать, когда она выздоровеет? Калечить себя, чтобы оттянуть возвращение чудовища? Медведица недобро зарокотала где-то внутри, Рун нервно дёрнула уголком губ и подняла глаза на Локи. — Мне, — прокашлявшись, она продолжила, — нельзя во дворец. Я могу обратиться в… это в любой момент. — Что ж, тебе придётся научиться контролировать это, — нетерпеливо ответил Одинсон, специально выделив последнее слово. — Ванахейм уже готов объявить войну Асгарду за твоё убийство. — Но это сделали не асы, — валькирия покачала головой. — Это были йотуны. — Йотуны? — Локи удивлённо расширил глаза. Принц чуть было не рассмеялся. Настоящая бера рассказывала ему о йотунах в Асгарде — всё это звучало как самый настоящий бред, но медведицу из страшных сказок он видел своими глазами, так что и в турсов, каким-то образом пробравшихся в обитель асов, Одинсон поверил. В конце концов, зачем ванахеймке врать и выгораживать своих убийц? — Значит, меня никто не слышал… — сказала Рун, поворочавшись и запыхтев от боли в плече. — В тот вечер я увидела в лесу странное голубое свечение и решила пойти проверить, что это… — Я видел, как ты уходила с Сиф, а вернулась она уже без тебя, — нагло перебил её Лофт, намекая на несостыковку. — Что произошло между вами? — Хель! Сиф к делу относится, — проворчала Сигюн, закатывая глаза. — Но именно она нашла тебя, — заметил принц, с подозрением глядя на неё. Однако искреннее удивление, отразившееся на лице ванахеймской царевны, дало понять, что леди Сиф и правда не имела никакого отношения к произошедшему. Правда, этот вывод вовсе не утолял его любопытства о том, что случилось между принцессой и воительницей — это можно использовать в своих целях. — Сиф меня нашла? — Йорунн свела тёмные брови на переносице. — Да, она заметила, что тебя давно нет, и решила проверить, — хмыкнул Локи, подкидывая ветки в костёр и глядя на вспорхнувшие искры. — Как нашла, так сразу прибежала звать на помощь. Переполох такой начался: все сразу за ней пошли, но твоего тела уже не было. Только крови было много, и кинжал асгардский лежал, который у каждого эйнхерия есть. Потому все и решили, что тебя убили асы. — Это были турсы, — покачала головой Йорунн, гневно сплюнув упоминание о своих убийцах. — Там была засада. Я насчитала семерых йотунов, одного я убила. Но ещё там была одна ведьма-великанша… Она была не похожа на обычных йотунов, по-другому выглядела. Если бы не синяя кожа и рост, я бы за асинью её приняла. Это она меня зарезала, сказала ещё что-то о том, что так нужно.. Дальше Локи слышал лишь поток ванахеймской ругани, понимая её лишь иногда, поэтому он вновь уткнулся взглядом куда-то в огонь, всполохи которого ярко мелькали в закатных лиловых сумерках. Одинсон обратил внимание, что не сразу заметил, как быстро успело стемнеть, как темнело всё сильнее с каждой минутой. Слова йотунши, пересказанные принцессой, всё крутились у него в голове, и вдруг к нему пришло осознание. Внезапно пришедшая мысль показалась ему такой очевидной и простой, что он чуть было не дёрнулся вскочить на ноги, но всё же сумел сохранить самообладание и спокойно встал. Йорунн отвлеклась от перечисления ванахеймских ругательств и, нахмурившись от недоумения, переключила своё внимание на Лофта. Он сузил глаза и провёл языком по сухим губам, почувствовав приятное волнение и восхищение. — Думаю, ты сильно порушила её планы, — принц сложил руки на груди, сделал несколько шагов и продолжил рассуждать вслух. — Мёртвая ванахеймская принцесса, найденная с асгардским клинком — отличный повод, чтобы вновь развязать войну. В это время йотунам ничего не стоит захватить оба мира, ведь они уже слишком заняты войной друг с другом! Идеальный план, который был расстроен тем, что принцесса смогла воскреснуть. — Да ты прямо переполнен сочувствием, — Рун закатила глаза на его восхищение коварным замыслам загадочной йотунши. Если честно, то валькирия уже так устала возмущаться происходящему, что это была единственная реакция, на которую её тогда хватало. Тем более из-за раны у неё не было ни желания, ни сил вступать в открытую конфронтацию, ведь вряд ли бы всё закончилось только её негодованием. Ещё при первой их встрече Йорунн поняла, что младший Одинсон за словом в карман не полезет. — Сейчас ты жива, — пожал плечами ас, растянув губы в озорной улыбке. — Не с вашего одолжения, — с пренебрежением бросила Сигюн в ответ. — Никто из вас мне тогда не помог. — Что ж, я сделал это только что, — в голосе Локи послышались нотки раздражения, но лукавая усмешка всё не сходила с его лица, и это сочетание принцессе показалось даже немного пугающим. — Если ты забыл, то перед этим я спасла твою шкуру, — сказала валькирия, смотря на него снизу вверх. — Помнится, спасла меня огромная медведица, — хмыкнул трикстер, изобразив задумчивую мину. — В любом случае, я не просил меня спасать. В ответ Йорунн лишь шумно выдохнула с возмущением. Разговаривать с ним было невыносимой пыткой, поэтому она просто решила лечь и отвернуться в противоположную сторону. Лофт довольно ухмыльнулся своему превосходству и улёгся поудобнее рядом с костром, подложив сумку под голову. Нет, всё-таки не зря он пошёл искать эту полоумную девицу! Всё складывалось как нельзя кстати: принцесса — бера, найденная им, а не Тором или же кучкой его недалёких друзей; подкинутый повод для расторжения помолвки, ещё и преподнесённая информация ему о турсах и их коварном плане, который, опять же, раскрыл именно он. Локи чуть ли не клокотал от удовольствия — неужто Норны решили скрасить его будущее? С мыслями о том, как хорошо всё складывалось для него, Одинсон закрыл глаза. Рун же не спалось. Если асгардский принц видел в происходящем выгоду для себя, то ванахеймка чувствовала себя так, будто попала в худший кошмар. Правды ради, она уже заранее мысленно хоронила своё будущее, ведь неизвестно, как долго у неё получится хранить такой ужасный секрет. Или, говоря проще, неизвестно, как скоро Локи захотел бы раскрыть его всем. Обречённо вздохнув, Йорунн повернулась на другой бок, лицом к костру. Запыхтев от боли в плече, она аккуратно оттянула край плаща и просунула ладонь, касаясь горячей кожи рядом с забинтованной раной. Или, возможно, что она умрёт от заражения крови прямо в этом лесу. Кутаясь в плащ, принцесса невольно перевела взгляд на Лофта, лежащего к ней спиной и отделённого потрескивающим костром. Жмурясь от яркого огня, она напряжённо осмотрела его сквозь змеившиеся языки пламени, всё ещё не понимая, зачем на самом деле он её спас. При этом Сигюн ни секунды не верила в его добрые намерения. Однако даже если он и плёл какие-то свои интриги, её, на удивление, это нисколько не волновало и не тревожило. По-настоящему её сейчас волновали две вещи: ноющая рана и кружащаяся тяжёлая голова. Так она и уснула, глядя безразличным взглядом на огонь.***
Когда маленький камешек с глухим звуком стукнулся о голову валькирии, та сразу распахнула глаза и резко села, удивлённая странным пробуждением. Потерев глаза, она хмуро глянула на Локи, сидевшего по другую сторону потухшего костра и державшего в руке горсть таких же камней. Поражённая наглостью Сигюн уже было хотела осыпать его ругательствами, но принц, сосредоточенно сведя чёрные брови на переносице, приложил длинный палец к тонким губам и указал глазами куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, ванахеймка сперва не поняла, что он хотел, чтобы она увидела: те же самые деревья плотным кольцом окружали поляну, по которой сизым покрывалом стелился туман. Но тут, всматриваясь в глубину леса, Йорунн смогла разглядеть волчьи морды. В полной тишине она аккуратно огляделась по сторонам, насчитав около десяти волков, недобро сверкавших глазами из лесной чащи. Хищники пристально следили за двумя путниками, не высовываясь на поляну, и лишь иногда нюхая воздух влажными носами, будто выжидая любого повода, чтобы напасть. Лофт, проснувшийся раньше, не хотел более продолжать эти гляделки с учуявшей их стаей, поэтому вновь решил привлечь внимание Сигюн и кинул в неё очередной камешек, попав в ногу. Она тут же перевела на него недовольный взгляд, на что он закатил глаза и тихо прошептал: — Ты же бера, спугни их, — как только в давящей тишине прозвучал его нетерпеливый голос, несколько волков оголили белые клыки, заставляя принца нахмуриться. Валькирия невольно подёрнула уголком губ, еле сдерживаясь, чтобы не расплыться в самодовольной ухмылке. Потянувшись, она поудобнее села, специально издавая как можно больше шума на шуршащей траве. В этот момент некоторые волки начали рычать и нетерпеливо топтать когтистыми лапами покрытую росой землю, вызывая ещё большее напряжение у Локи. — Что ты творишь? Отпугни их, — вновь прошептал он, уже с большей настойчивостью. — Неужели ты просишь о моей помощи? — девушка назло говорила громко. — Ещё вчера она тебе была не нужна. — Обоих же сожрут, — зло сощурив глаза, прошипел Одинсон. — Меня они не сожрут, а вот тебя могут, — спокойно сказала Йорунн, оглядывая готовящихся напасть хищников, но терпеливо ожидавших приказа вожака. — Без меня ты вряд ли выйдешь из леса, — заметил Локи, выжидающе подёрнув бровью. Он увидел, как на мгновение ванахеймка шире распахнула глаза и обернулась к нему с выражением нескрываемого недоумения. Вот об этом Рун даже не подумала. Честно говоря, будущее казалось ей таким туманным, что она даже и не пыталась думать о нём, поэтому слегка удивилась словам трикстера. А ведь и правда, так или иначе асгардский принц лучше неё знал этот лес, а значит, без него ей не справиться. Девушка раздосадованно фыркнула, признавая поражение, и, вновь повернув лицо к волкам, издала угрожающее рычание. Услышав знакомый медвежий рык, хищники начали пригибаться к земле, опуская уши и поскуливая. Большой тёмно-бурый самец, прижав уши к голове, прорычал что-то сородичам, отчего стая начала пугливо отступать. Пока валькирия отрешённо смотрела вслед ретирующимся волкам, Лофт поднялся на ноги и, размяв затёкшие конечности, рывком поднял сумку с земли. Йорунн, не обращая внимания на копошащегося принца, прикрыла глаза и потёрла затёкшую от сна на земле шею, как вдруг прилетевшие в её лицо вещи заставили девушку растерянно распахнуть глаза. Убрав со своей головы светло-зелёную тряпку, оказавшуюся рубашкой, ванахеймка озадаченно посмотрела на пыхтящего от злости Локи. — Ещё раз ты выкинешь что-то подобное, и я придушу тебя, — он грозно свёл брови и кинул в неё штаны. — Одевайся. Строгость Одинсона не сильно на неё подействовала, поэтому она флегматично закатила глаза и, вытянув перед собой вещи, окинула их подозрительным взглядом. — В твои тряпки? — принцесса презрительно скривила лицо. — Предпочтёшь появиться во дворце голой? — приподняв брови, съязвил ас. Конечно же, она не собиралась так позориться перед асгардским двором. Дёрнув кончиком широкого носа, Йорунн молча встала и удалилась вглубь леса, прихватив одежду. Она всё никак не могла переварить тот факт, что почему-то забыла об этой маленькой детали. Может, пребывание в теле медведицы заставило её отвыкнуть от ношения одежды, а, может, происходившее постепенно сводило её с ума, то известно было только Норнам? В любом случае проснулась её уязвлённая гордость, обиженным голоском напомнившая о том, что Одинсон видел и даже касался её тела. Сигюн подумала, что такое асгардские придворные точно бы не одобрили. Наверняка те, как и ваны, считали, что жениху не должно видеть до свадьбы невесту обнажённой. А какой скандал разразился бы, узнай они о том, что принцесса успела познать плотские утехи до брака… Подумав об этом, Рун вяло усмехнулась и спряталась за кустами. Скинув длинный плащ, девушка поёжилась от утреннего холода и передёрнула бледными плечами; почувствовав боль в плече, она наконец-то вспомнила о ране. Скривив лицо, Сигюн потрогала раненое место, с удивлением обнаруживая, что воспаление немного спало. Повертев головой, она поняла, что и головокружение её больше не беспокоило. Не желая дольше зябнуть, ванахеймка быстро надела просторную рубашку, которая ожидаемо оказалась ей велика, поэтому пришлось сильно закатать рукава. Поправив ворот, она натянула штаны. Даже несмотря на то, что Локи был довольно худощав, а Йорунн имела достаточно крепкую фигуру, брюки она вынуждена была завязать узлом на поясе, чтобы те хоть как-то держались на ней. Как только льняная ткань коснулась тела, валькирия почувствовала сладковатый сандаловый аромат, окруживший её, и скривила нос — запах сандала ей не нравился. В идеале ей бы ещё сапоги надеть, но, очевидно, запасных у принца не было. Впрочем, ей было не привыкать ходить босиком по лесу, поэтому она поправила одежду и опять накинула плащ, ведь утро было прохладным. Лофт увидел её, выходящей из чащи, и окинул ехидным взглядом: — Выглядишь глупо, — усмехнулся ас. — Ну, так вещи же твои, — равнодушно пожала плечами Рун. — Выдвигаемся? Фыркнув в ответ, Локи спрятал в сумку магический компас, всегда указывающий в сторону Гладсхейма, — его собственное изобретение, — и молча двинулся в нужном направлении, пройдя мимо принцессы. Йорунн шумно втянула носом побольше воздуха — очевидно, путь их ждал не из приятных. — Далеко отсюда до дворца? — спросила Сигюн, смотря себе под ноги, чтобы не споткнуться о коряги, то и дело торчащие из-под земли. — Не очень, — бросил Лофт, отпихивая очередную ветку, которая чуть было не шлёпнула по лицу идущую сзади ванахеймку. — Дошли бы быстрее, если бы не заклинание Одина. — Заклинание? — удивлённо поинтересовалась валькирия, раздражённо ловя ветку. — А ты не заметила, что магия не работает здесь? — пренебрежительно фыркнул Локи через плечо. — Один наложил заклинание на этот лес как раз, чтобы никто из других миров не совался. Как сюда вообще попали йотуны и разбойники? Последнее он проговорил тише для самого себя и немного ускорился, надеясь вернуться в Гладсхейм поскорее. Ему совершенно не нравилась сложившаяся ситуация. Казалось, этот грандиозный план с убийством принцессы имел ещё какие-то скрытые от него моменты, что вообще-то напрягало: вдруг убить ванахеймку и аса покажется для йотунов ещё более удачным решением? Йорунн его мыслей не слышала, поэтому просто старалась подстроиться под его темп, недовольно пыхтя. Хоть в это утро она и чувствовала себя лучше, всё же полностью восстановиться не успела, из-за чего идти быстрее было немного сложно. Но валькирия шла, сама не зная зачем. Двигаясь будто бессознательно, она равнодушно поглядывала на широкую спину Локи, который иногда останавливался, чтобы ещё раз взглянуть на свой компас. Шли они довольно долго, и, несмотря на напряжённость Одинсона, лес был всё тих и спокоен, словно вековой старец. На фамны вдаль видны были лишь стволы старых деревьев, изъеденных короедом, а сквозь зелёные кроны виднелось серое небо, быстро застланное свинцовыми тучами, хотя, проснувшись несколько часов назад, они застали яркие утренние лучи Соль. Переговаривались Йорунн и Локи редко, лишь иногда перебрасываясь парой безразличных фраз вроде «здесь капкан» и «не отставай», но даже так они успевали друг друга раздражать, и Лофт периодически слышал тихие заковыристые ругательства на ванахеймском. В основном же всё шло довольно гладко, и, казалось, оставалось совсем немного потерпеть, ведь до Гладсхейма уже рукой подать, а там распрощаться и больше не попадаться один другому на глаза. Но вдруг что-то необъяснимое заставило Сигюн вдруг замешкаться и прижать руку к груди. Йорунн растерянно замерла на месте, будто что-то невидимое остановило её и заставило замереть на пару секунд. Странное тревожное чувство возникло из ниоткуда, назойливо жужжа где-то на периферии сознания. Девушка непонимающе оглядела поляну, скользя взглядом по ясеням, стройно опоясывающим пятак земли, покрытых зеленью. Дыхание непроизвольно спёрло, когда её взгляд устремился к заметно примятой траве. Казалось, прошло уже достаточно времени, чтобы трава выпрямилась, но смятые тонкие листья остро бросались в глаза. Именно на этом месте пару дней назад Рун была жестоко убита, и сейчас она ярко чувствовала тот страх и отчаяние, что испытывала в ту ночь, будто бы вновь ощущая привкус крови на языке и жгучую боль в животе. Услышав, что тихие шаги, раздававшиеся позади, вдруг резко оборвались, Локи обернулся на Сигюн. Не поняв причину её резкой остановки, он нетерпеливо спросил: — Чего остановилась? — проследив за её взглядом, он уставился на землю. — Это здесь произошло, — будто отмерев, ответила валькирия. — Здесь меня убили. — Ты запомнила место? — хмыкнул Лофт и слегка заметно моргнул несколько раз. Рун резко перевела грубый взгляд на него. Холодное безразличие Локи будто ледяной водой окатило её. Пару секунд назад она была готова в панике убежать, но его реакция привела её в себя. Апатия, нахлынувшая на неё после произошедшего, душила чувства, оставляя только страх и непонимание, будто земля ушла из-под ног. Но сейчас эта поляна, Лофт и собственная кровь, запах которой, как ей казалось, она ощущала — всё это подействовало на неё как катализатор, вытаскивая наружу подавляемые гнев и обиду. Всё так же глядя на принца, Йорунн расправила плечи, будто готовилась нападать. — Да, запомнила, — криво усмехнулась принцесса, проходясь по тому месту, где была примята трава. — У меня было достаточно времени, чтобы всё осмотреть. Ну, знаешь, тогда, когда я звала на помощь и истекала кровью, пока вы объедались дичью и заливали глотки элем. Лофт чуть было не поперхнулся воздухом. Её судьба была ему совершенно безразлична, но попытка вызывать чувство вины вызвала раздражение и презрение. Не она ли была одной из бесстрашных валькирий? — О–о, так ты нас хочешь в этом обвинить, — флегматично протянул Локи. — Ты не думала о том, что не стоило одной ходить по лесу ночью? Не йотуны, так волки могли тебя загрызть. — Так это волки тайно проникли в Асгард, чтобы убить меня? Ну что ж, видимо, не признала в темноте! — ванахеймка выплёвывала слова со всё больше нарастающей злостью, нервно шагая из стороны в сторону. — Потрясающий уровень цинизма! — А ты чего ещё ожидала? — повысил голос Лофт, презрительно глядя на неё. Йорунн искривила губы и плотно сжала челюсти. Слова асгардского принца не ранили её, но пренебрежение уже начинало порядком раздражать, потому она подошла ближе и, смотря ему прямо в глаза, продолжила изливать своё негодование: — Я ожидала, что мои крики о помощи будут услышаны! — тыча в аса своим точёным пальцем, прошипела Сигюн. — Хотя разве можно ожидать такого благородства от асов? — Да-а? — картинно протянул Локи. — А благородные ваны, значит, тогда услышали крики о помощи твоей матери и спасли её? Это была последняя капля в чаше терпения ванахеймки. Она многое могла стерпеть, но ещё в прошлую их стычку в библиотеке она пообещала себе, что больше Лофт не останется безнаказанным, если упомянет её матушку. Вероятно, если бы не всё то, что ей пришлось вынести за последние дни, Йорунн снесла бы дерзость и оставила мысли о мести на более подходящий момент, но её терпение успело лопнуть ещё несколько минут назад. Праведный гнев застилал разум, а импульсивный характер заставил её, не думая ни секунды, сорваться с места. Локи даже слегка опешил, увидев её краснеющее лицо, искажённое злостью и ненавистью, и не сразу отреагировал, когда валькирия, чуть ли не летя, в один шаг преодолела расстояние между ними. Сигюн резво выхватила клинок, торчавший у него из ножен, спрятанных между переплетениями кожаных лент, которыми была покрыта его броня. Одинсон тут же опомнился, когда лезвие скользнуло около его шеи, успев отпрянуть и отвести руку ванахеймки в сторону. Да эта нахалка убить его вздумала! И это после того, как он её спас! — Ты окончательно ополоумела?! — прикрикнул принц и попытался выбить кинжал из её рук. — Мне уже осточертело твоё хамство! — рыкнула Йорунн сквозь зубы и, оттолкнув его руку, снова попыталась полоснуть клинком. — Ты мне тоже поперёк горла, но я же не пытаюсь тебя убить! — возмущённо ответил Лофт, отпрыгивая назад. Локи совершенно пропустил мимо ушей то, как именно огрызнулась Рун в ответ, не из-за рассеянности или беспечности, просто в тот момент его внимание привлекло что-то более опасное, чем обиженная принцесса — сильная магическая энергия. По телу пробежал холодок от осознания, что в зачарованном Одином лесу есть чужая магия. Принц непроизвольно завертел головой, напряжённо оглядывая поляну в поисках источника, что чуть было не сыграло с ним плохую шутку: следующий выпад валькирии едва не стал для него последним. — Прекрати немедленно! — среагировал Одинсон и попытался схватить её за руку с клинком, но та ловко отвела её в сторону, на что он громко продолжил: — Остановись! Ты разве не чувствуешь чужую магию? — Не чувствую я никакой магии, не пудри мне мозги, — едко выплюнула девушка, перехватывая кинжал удобнее. — Ты сам же рассказал мне про заклинание Одина! Чужая энергия назойливо привлекала к себе внимания, заставляя Локи вслушиваться в окружение и терять бдительность в схватке. Йорунн же не упускала возможности наскочить в удобный момент и полоснуть в воздухе, но царевичу хватало времени, чтобы уклоняться или отводить удар каждый раз. — Ты невыносима! Хоть на секунду перестань пытаться меня убить и попробуй почувствовать то, о чем я говорю! Магия, исходящая сразу из нескольких мест, раздавалась диким нарастающим стрекотанием в ушах и не давала принцу покоя. Он хорошо знал магию Одина: она «звучала» мерно, едва слышно, будто шелест воронова крыла, и он точно мог сказать, что это заклинание наложил не Всеотец. Однако назойливое упорство Рун убить его никак не давало ему нормально разобраться в происходящем, а стойкое ощущение присутствия чужой энергии не позволяло толком сфокусироваться на атаках валькирии. Поэтому, пытаясь отобрать у валькирии свой клинок, Локи умудрился замешкаться, и царевна успела наградить его порезом, слегка задев лезвием запястье. Увидев неглубокую рану на своей руке, Лофт почувствовал дикое раздражение и не придумал ничего лучше, кроме как сделать резкий выпад к Сигюн и крепко схватить за раненное плечо, причиняя ей отрезвляющую боль. Идея сработала, и девушка, спёрто шипя, потеряла бдительность, позволяя Одинсону заломить её руку, всё ещё крепко держащую кинжал, и прижать ту к спине. — Сосредоточься! — заламывая и вторую руку, он сказал это громким приказным тоном, чтобы эффект был ещё более убедительным. Пока Лофт всё пытался забрать у неё из руки кинжал, Рун, не желая его слушать, пыталась вырваться, но раненая рука, которую ас крепко держал, отдавала ужасной болью. В конечном итоге это заставило её прекратить жалкие попытки освободиться, ведь каждое движение лишь причиняло ещё больше боли. Пытаясь отдышаться, она остановилась, аккуратно оглядываясь по сторонам в поисках спасения, когда наконец-то она почувствовала магию. Сильная, знакомая ей энергия, не похожая на ту, которую она ощущала от Одина, прошла сквозь неё, будоража внутренности, заставляя кости дрожать и вводя её в ступор — Локи ей не солгал. Йорунн подняла голову, пытаясь найти источник магии: исходя из разных мест одновременно, она путала её, создавая бурную мешанину из чувств, отчего ванахеймка слегка вздрогнула. — Заклинание Всеотца ведь блокирует магию… — изумлённо выдохнув, выдала девушка, всё ещё осматриваясь. — Как такое возможно? — Это я и хочу выяснить, — нетерпеливо ответил Локи за её спиной. — Дальше будешь пытаться меня убить или же поможешь отыскать источник? — Так отпусти меня, и я помогу, — цокнула принцесса, немного пошевелив выкрученными запястьями. — Сначала отдай кинжал, — хохотнув, ответил Одинсон. После того как Рун попыталась его прикончить, он предпочёл убрать любые колющие предметы из её поля зрения. Подождав пару секунд, принцесса вздохнула и, признав поражение, выпустила кинжал из левой руки. Лофт ловко сумел поймать свой клинок на лету, в этот же момент отпуская валькирию из захвата и толкая в спину. Она чуть было не упала, но, успев выставить вперёд ногу, тут же обернулась, недовольно сжимая губы и потирая затёкшие руки, в то время как ас, глядя на неё прищуренным взглядом, спрятал клинок в прежнее место. Повисла тягучая тишина, будто конфликт мог разразиться вновь, но Йорунн, успев выпустить пар минутами ранее, первая нарушила её: — Разделимся и поищем, — вскинув брови, сказала она. Кивнув, Локи развернулся в противоположную сторону от девушки, которая иногда с осторожностью поглядывала на него из-за плеча, и направился вглубь леса. Честно говоря, его упрямая натура была не в восторге от того, что он так быстро пошёл исполнять её идею, но, наконец, имея возможность сосредоточиться, он почувствовал нужное направление, поэтому просто предпочёл идти по магическому следу. Об этом он решил умолчать, так как гораздо приятнее ему было найти разгадку самому, нежели делиться. К тому же он искренне надеялся, что в поисках принцесса споткнётся и сломает себе шею, — если бы не жажда выяснить причину таинственной энергии, Локи бы сам её придушил, как и обещал ещё утром. Ас напряжённо ступал по траве, внимательно осматривая каждый кустик и камень, встречавшийся ему по пути. Источник казался ему всё ближе, и он начал ещё дотошнее вглядываться в окружающее его пространство, чуть было не пройдя мимо нужное ему дерево. Поначалу ничем не примечательное дерево будто бы заставило обратить на себя внимание вновь, и Локи обернулся к нему. Подойдя, он увидел ободранный участок коры, что вообще-то было неудивительно для леса: лоси часто обрывают кору вместе со мхом, но еле заметные порезы на лубе, складывающиеся в руны, дали трикстеру понять, что это точно сделали не животные. Приложив ладонь, он почувствовал ту самую энергию и, считав заклинание, свёл тёмные брови к тонкой переносице — это было то же самое заклинание, что накладывал когда-то Один, но теперь оно принадлежало кому-то другому. Отступив, он задумчиво провёл пальцами по рунам и громко свистнул, надеясь, что Йорунн найдёт его по звуку. Так и получилось. Звуки она теперь ощущала гораздо острее, чем ранее, поэтому сразу поняла, откуда и от кого доносится свист. Недовольно скривив губы, Сигюн откинула осматриваемый ею камень и устремилась к Лофту. Возможно, он нашёл магию, а, возможно, просто пытался издеваться в очередной раз. В любом случае проверить это она могла, только дойдя до него, поэтому ванахеймка быстро достигла принца, и вскоре появилась на том же месте, где стоял ас. Подойдя ближе, она вопросительно поглядела на Локи, который просто молча кивнул на дерево с содранной корой. Валькирия провела огрубевшими кончиками пальцев по рунам, прикрыв глаза, и тут же удивлённо их распахнула, обернувшись к трикстеру. — Это заклинание той йотунши! — громко прошипела она, убрав руку будто от огня. — Точно говорю — её рук дело. Тоже самое я тогда от неё почувствовала. — Хорошо подготовилась, — хмыкнул принц, пробегая глазами по рунам. — Не просто сняла заклинание Одина, а наложила своё… Знаешь, как его можно снять? — Я? Нет, конечно, это слишком сильное заклинание для меня, — пожала плечами Рун, оборачиваясь к нему. — Для меня тоже, — цокнул Локи, складывая руки на груди. — Но оставлять это так тоже нельзя. Это было бы весьма некстати, ведь за то время, пока они вернутся в Гладсхейм и смогут рассказать о чарах, йотуны снова могут пробраться в Асгард и натворить ещё множество злодеяний. Пока Одинсон сосредоточенно размышлял о выходе из сложившейся ситуации, Йорунн, вспомнив что-то, быстро моргнула несколько раз и сказала: — Мы можем осквернить руны, — предложила девушка, обходя дерево по кругу. — Заклинание, конечно, не спадёт, но хотя бы работать для ведьмы тоже не будет… — Осквернить? — Лофт перевёл на неё непонимающий взгляд. — Ну да, ты разве не умеешь? — небрежно спросила Йорунн, но, увидев его отрицательное качание головой, со вздохом продолжила, будто ей приходилось объяснять очевидную истину ребёнку: — Кровью руны испортить. Вот эйваз, например, — она ткнула пальцем в одну из рун, — можно лишнюю черту у каждого подрисовать Тогда заклинание обернётся и на хозяина. — Откуда ты это знаешь? — сказал царевич с толикой заинтересованности в голосе. — В Ванахейме полно хороших учителей, — Рун уклончиво пожала плечами. — Сам справишься? Я и так много крови потеряла. Одинсон молча кивнул и достал из ножен тот самый кинжал, с которым Сигюн совсем недавно пыталась его убить. Только он собирался поднести остриё к своей ладони, как вдруг неожиданно схватил увлечённую чтением заклинания ванахеймку за запястье, грубо притянув её раскрытую ладонь к себе, и резким движением нанёс ей глубокий порез. Принцесса вскрикнула от смеси боли и возмущения и попыталась вырвать руку, но ослабленное состояние организма не давало ей полноценно сопротивляться его хватке. — Какого йотуна?! — воскликнула она, устремив на аса злобный взгляд и одновременно пытаясь ударить его другой рукой. — Око за око, — усмехнулся Лофт, указав кинжалом на своё раненое ею запястье. В ответ валькирия возмущённо фыркнула, вновь попытавшись вырваться, пока Локи не погрузил лезвие клинка в её порез, пачкая кончик в крови. Девушка сдавленно шипела, пока трикстер непринуждённо портил руны ведьмы-йотунши, рисуя новые штрихи, тем самым меняя суть рун и не обращая внимания на пышущий злобой взгляд Йорунн, пристально устремлённый на него. Рун почти смогла испепелить его своими чёрными глазами. Ей казалось, секунда, и принц воспламенится, как сухая ветка, но желаемому сбыться было не суждено, когда он, закончив осквернять йотунские чары, грубо отпихнул её запястье. Девушка тут же отшатнулась от него подальше, готовясь защищаться, но Локи больше не обращал на неё своего внимания, заворожённо наблюдая за тем, как высеченные руны сами собой выжигаются на лубе — предложенное ванахеймкой решение всё-таки сработало. — Ублюдок, — прошипела сзади стоящая Сигюн, пытаясь стряхнуть сочащуюся из раны кровь на землю. — Как мило, — саркастично ухмыльнулся Лофт, отходя от дерева и погружая руку в сумку. — Ты уже решила, что ты скажешь Одину и Фрейру про своё чудесное воскрешение? Договорив, он бросил в её сторону свёрнутый бинт, который Рун ловко поймала и ненадолго застыла. Она и об этом не успела подумать, хотя от этого напрямую зависела её жизнь. В голове резко вспыхнула мысль о той смертельной ране, что нанесла ей ведьма; валькирия спешно вытянула заправленную в брюки рубашку и, без стеснения высоко задрав зелёную ткань, осмотрела свой живот. Даже шрама не осталось. Это было бы сложно объяснить, особенно если учесть остальные обстоятельства: её видели мёртвой, и то, что тело пропало, а теперь она вдруг обнаружилась живой и без раны, которая никак не могла полностью зажить за пару дней. Звучало подозрительно, и принцесса это прекрасно понимала. Йорунн беспокойно сглотнула и уставилась на белую кожу, не замечая недоумевающего лица Локи. Сердито рыкнув, она задёрнула рубашку, подняла на него свой сосредоточенный взгляд и, обдумав пару секунд, нехотя выдала: — У меня есть идея, — проговорила она, перебарывая свою гордость. — И для этого мне нужна твоя помощь. Лофт немного помедлил, но всё же разверзся звонким смехом — должно быть, выдавить это из себя было для неё довольно трудно. Сигюн сделала гримасу непонимания и, заметив стекающую по предплечью кровь, начала спешно обматывать ладонь бинтом. — Если ты мне поможешь выкрутиться из этой ситуации, я помогу тебе занять ванахеймский трон, — серьёзно сказала валькирия. Слова о престоле упали на благодатную почву, и трикстер перестал смеяться, переведя на Рун испытывающий взгляд. — Зачем мне это? — ответил он, сложив руки на груди. — Я могу просто выдать твой секрет — свадьбе уже точно не быть. А ещё я узнал, что по вашим законам я стану лишь консорт-принцем. Так что попытка хорошая, но помогать я тебе не буду. Хмыкнув, он глянул на свой компас и двинулся в нужном направлении, пройдя мимо принцессы, стоявшей с надменной миной. Та ненадолго замешкалась и, затянув бинт на ране, поспешила за Одинсоном. — Да, без моей помощи ты станешь просто консортом, — обежав его, она остановилась перед ним. — Но я смогу дать тебе престол. — Допустим, ты можешь, — закатил глаза принц. — Но зачем тебе это? Мне казалось, асы тебе противны. — Так и есть, — хмыкнула ванахеймка, приподняв нос. — Но моя позорная смерть принесёт Ванахейму больше проблем, нежели ас на троне. Умилившись такой дуболомной верности, Локи приподнял брови, издав смешок. Ему было интересно, как ещё она будет пытаться его убедить. — А зачем мне ванахеймский трон? — протянул он. — Если сдам тебя, продолжу жить припеваючи в Асгарде и без нахальной жены. Лофт специально поставил акцент на последнем слове, заставив его звучать одновременно приторно и пренебрежительно, однако он совсем не ожидал, что на этот раз Йорунн расплывётся в ироничной улыбке. — Ой, да брось, припеваючи? — она слегка хохотнула, сведя брови на переносице. — Я в Асгарде меньше недели, но успела заметить, что все здесь намного больше благоволят Тору. Трикстер незаметно для себя напрягся и сощурил глаза — принцесса попала точно в цель, будто наверняка знала, куда нужно давить. Локи натянул холодное выражение лица, стараясь не выдать своих настоящих чувств, и слегка приподнял уголок губ, продолжая слушать. — Все говорят только о прекрасном, всесильном наследнике, — лениво протянула Сигюн. — Никому не интересен его младший брат. А после восшествия Тора на престол ты станешь совсем невидимым для всех. Вот и выбирай, что лучше: оставаться в чьей-то тени или же править самому? Локи совершенно не ожидал, что ей удастся так легко его убедить, но ведь всё то, сказанное ею, было чистой правдой: после коронации старшего Одинсона младший останется на задворках его славы. Предложение ванахеймки звучало уж больно заманчиво, но всё же ему слабо верилось в то, что она так легко отдаст ему своё государство. — Согласен, — произнёс он, протягивая принцессе раскрытую ладонь. И, как только она, ухмыльнувшись, взялась за неё, продолжил: — Но если ты солжёшь мне, я превращу твою жизнь в Хельхейм. Тут же он крепко пожал раненую ладонь, но Йорунн, не мешкая, так же сильно сжала его руку. — Ну и что за план? — спросил принц, убирая руку. — Сначала отведи меня туда, где чары перестают действовать и где нас не увидят, — решительно сказала девушка. Локи коротко кивнул и пошёл дальше. Этот лес он знал отлично, потому сразу вспомнил про глубокий овраг на самом его краю, где он часто раньше, незаметно для остальных, практиковал особенно опасные заклинания, дабы не навлечь на себя гнев матушки. Всю дорогу он размышлял о том, не совершил ли он ошибку, согласившись помочь чужеземке, но одна мысль смогла почти убедить его в правильности своего решения: раскрой он секрет беры, то обязательно бы подставился и сам. Слава трикстера, приведшего опасное чудовище в самое сердце Асгарда, надолго бы закрепилась за ним, а такая слава вряд ли бы смогла сделать его популярнее Тора. В конце концов, даже если девка не сдержит обещание, ничто не помешает ему отомстить и убить её, вовремя рассказав о её второй сущности. Остановившись перед нужным местом, царевич посмотрел на вновь безоблачное небо и уже садящуюся за горизонт Соль и перевёл выжидающий взгляд на Рун, которая, перебирая пальцами, удовлетворённо осматривала серебристые, мерцавшие между пальцев всполохи магии. Лофт и сам почувствовал прилив энергии, как только они вышли за пределы зоны действия блокирующих чар. — Так и каков план? — Ведьма заколола меня в живот, но раны там нет, даже следа нет, — Сигюн подняла лицо, оглядывая залитое закатным светом место. — Ты ударишь меня кинжалом ровно туда, куда я покажу. Я залечу рану, но не до конца, чтобы всё выглядело по-настоящему, а во дворце я расскажу, как на меня напали йотуны, но я смогла выжить, притворившись мёртвой. Как только они ушли, я убежала, потому что боялась, что они вернутся, а потом не смогла вас найти. — Достаточно правдоподобно, — кивнул Локи. — Но ты уверена, что рана необходима? Почему бы не сказать, что рана на плече осталась после нападения йотунов? — Йотуны пытались меня убить стрелой в плечо? — ванахеймка закатила глаза, указывая на абсурдность идеи. — Туше, — Одинсон вскинул ладони, признавая её правоту, и достал припрятанный кинжал. — Показывай. Сигюн вздохнула и, проведя обеими руками по кудрявым волосам, подошла к нему ближе. Пока она задирала его льняную рубаху, оголяя бледный живот, трикстер чуть было не вздрогнул от осознания дикости происходящего: он ранил и убивал, но никогда ему ещё не приходилось колоть кого-то, кто хотел этого. Конечно, валькирия начала его раздражать ещё больше после недавних выходок, но всё же он не был монстром, и чужие страдания не доставляли ему удовольствия. Впрочем, Йорунн уж точно происходящему была не рада, но выбора у неё, в общем-то, и не было. Уж лучше так, чем очередная медвежья шкура в коллекции Одина, а бера внутри согласно рыкнула. Ткнув пальцем в нужное место на теле, Рун отвернулась в сторону, не желая смотреть на это вновь. Прошлый раз и без того и дело всплывал в мыслях. Локи мимолётно скользнул взглядом по её лицу, полному решимости, и поставил остриё туда, куда нужно. От лёгкого укола по коже рядом разошлись мурашки, и царевич, не давая валькирии возможности передумать, резко всадил кинжал до упора. — Хель! — воскликнула девушка. Йорунн до крови закусила губу, сдерживая рвущийся наружу крик, и издав лишь сдавленное мычание. Едва заметно выпустив воздух, Лофт моргнул пару раз и так же быстро вынул клинок из раны, на что принцесса издала уже что-то больше похожее на рычание. Шатнувшись, она облокотилась на ствол стоявшего рядом дерева и посмотрела на струившуюся кровь. Мотнув головой, Сигюн приложила ладонь к ранению и начала быстро шептать слова исцеляющего заклинания. Со всех сторон к ней потянулись сверкающие нити, сходясь чуть пониже сердца ярким комком, а один из кустов неожиданно начал засыхать и загибаться. С изумлением Локи наблюдал за тем, как быстро затягивалась рана, и понял, что не знал таких чар. Тогда Ванахейм начал его интересовать: сколько же ещё у них существовало заклинаний, неизвестных ему? В это время Рун уже закончила врачевать, хотя ей ужасно хотелось залечить рану до конца, та должна была выглядеть свежей, поэтому девушка с обречённым вздохом убрала ладонь и наспех, криво перевязала живот оставшимся у неё бинтом, после чего отпустила подол рубахи. Коснувшись тела, та сразу пропиталась горячей кровью, и багровые пятна расползлись по светлому льну, на что Лофт тихо хмыкнул — рубашка ему, вообще-то, нравилась. — Теперь можно возвращаться, — сипло сказала валькирия и, прочистив горло, дополнила уже нормальным голосом: — Как договаривались, ты помогаешь мне держать всё в тайне. — А ты даёшь мне трон, — кивнул Локи и рукой указал, куда им нужно идти. — Осталось совсем недалеко. Хоть царевич и сказал правду о том, что до дворца оставалось совсем недолго, дорога начала казаться Йорунн бесконечной. Даже несмотря на то, что рану она залечила, чтобы уж наверняка не умереть от кровопотери, — от боли это не спасало. Поэтому она старалась двигаться быстрее, чтобы поскорее добраться до нормальных лекарей с их чудесными обезболивающими зельями. Как только из-за деревьев начал проглядываться Асгард, Рун облегчённо выдохнула, подмечая про себя иронию того, что она впервые была так рада Золотому городу. Выйдя из леса, путники увидели растянувшуюся на фамны столицу, залитую ласковыми лучами уходящего светила; золото дворца и других знатных домов отражали закатный свет, так же как и латы, в которые были облачены эйнхерии, стоявшие в пятидесяти альнарах вниз по склону. Когда Сигюн увидела в их компании Тора со своими друзьями, которые успели заметить выходящих из чащи ванахеймку в сопровождении младшего Одинсона и уже бежали к ним навстречу, в голову принцессы пришла новая идея. — Подыграй мне, — тихо сказала она Локи. Тот, не поняв, о чём она, обернулся к ней как раз в нужный для неё момент, когда та начала падать на землю, притворяясь совсем ослабевшей. Трикстер не видел смысла в этом театре, но всё же быстро метнулся, чтобы поймать её. Было бы совершенно неправильно просто пройти мимо на глазах стольких асов, уж очень ему не хотелось потом выслушивать нравоучения. Перехватив тело валькирии поудобнее, Лофт едва заметно вздохнул и подошёл к брату, окружённому свитой. — Нашёл! — счастливо воскликнул Тор, не сразу заметив кровавые разводы на рубашке. — Её надо срочно к лекарям, — взволнованно сказала Сиф, быстро подойдя ближе и осматривая рану. — Да не стойте же вы, дайте принцу коня! Лишние прикосновения от бывшей подруги чуть было не заставили Рун выдать себя подкатившим рвотным рефлексом, но она сдержалась и только слушала спешку эйнхериев, суетливые переговоры Тора и мерно стучавшее сердце Локи, к груди которого было прижато её ухо. Когда сев в седло, он поправил её неудобно свисающие ноги и слегка заметно что-то проворчал, Йорунн поняла степень его недовольства. Да, Лофт не был в восторге от её неожиданной и непонятной затеи, но когда, проезжая по городу, он услышал восхищённые шепотки и радостные возгласы и увидел, что всё внимание горожан было приковано к нему, то быстро смекнул, зачем она это сделала. Впрочем, Локи был совсем не против, поэтому картинно опустил глаза на «спавшую» в его объятьях невесту. Пусть народ думает, что он беспокоится. Увидев на лице принцессы лёгкую ухмылку, царевич понял, что согласился на сделку не зря. А в это время Сигюн думала только о том, что никогда асгардский Бог Обмана не будет восседать на троне Ванахейма.