13-ый Знак Зодиака

Так же как равнодушие не является антонимом к любви, так и темнота никогда не была противоположностью света, она всегда означала лишь его отсутствие. Человек не может ничего разглядеть в ней, ведь все предметы одинаковы, а что идентично, то, как известно, ценности не представляет. Так не поэтому ли мы цепляемся за лучи света - надежды, мечты - чтобы избежать обесценивания не только себя, но и всего мира? Что же ждет нас после смерти - пустота, небытие? А каково оно на цвет? Какого цвета пустота? И можем ли мы ответить на эти вопросы, если в мире есть дальтоники? Темнота исчезла как только зажегся факел, а имея свет в одном краю души, видишь его проблески и в остальных. Огонь опасен: сколько ожогов уже было на руках Виктории, - но как много раз она грелась у камина. Рядом с ним тепло, но, прикоснись, и не избежишь боли. То ли дело лёд: долго держать в руках мучительно, но, если сможешь вытерпеть холод, порождающий не мурашки желания, а гусиную кожу, то он обратится в чистую воду. Вода и пламя. - Виктория, - раздался громкий и отчетливый голос. Вики остановилась, напрягла скулы, как и всегда, когда что-то шло не так, как следовало бы, и тихонько вздохнула. Перед ней стояла женщина почти среднего возраста с длинными кучерявыми волосами, цвета то ли рыжего, то ли темно - русого, из-за чего на солнце она казалась ядовитой шатенкой, а при свете свечи, крушащей темноту, женщиной с темно - красными локонами. - Что же ты делаешь здесь, Виктория? - холодно спросила женщина. - Я направлялась в комнату Вильгельма, - начала было Вики, но тут же сбилась с мысли, заглянув в глаза Калфы. Они были карими, без каких-либо добавлений других цветов. Казалось невозможным назвать их красивыми, но выражающими повсеместно власть и строгость - вполне. - Зачем, Виктория? - произносить полное имя собеседника Калфе доставляло удовольствие. Нет, она не поражалась тому, как оно щекочет язык, пробирается сквозь зубы и прыгает с губ, но, произнося "название" человека, соединенное с тонном непочтения и насмешки, Калфа чувствовала власть. Вики и сама не знала, зачем шла. До того, как она заглянула в две кружки с шоколадом, Виктории хотелось сказать о том, что она желает отправиться на бал в сопровождении брата, но это было ложью. Ее единственным желанием было обнять Вильгельма, ведь его так долго не было во дворце. - Что ж, похоже, ты не собираешься отвечать, - со льдом, к которому невозможно прикоснуться без перемены в лице, в произнесла женщина, - Тебе что, неизвестно, что сейчас запрещено расхаживать по этому коридору таким, как ты? - Калфа сделала удар на последние слова, однако усмешек не было слышно, - Ты увидишь брата на празднике, Виктория. И пора бы тебе признать, что у него есть дела важнее тебя. Любая девушка в его покоях важнее тебя, Виктория. Девушка развернулась и тут же помчалась обратно. - И не думай идти через основной проход, лучше приведи себя в надлежащий вид, - крикнула Калфа вслед Вики, - Виктория, - с неприязнью буркнула Калфа. - Госпожа, в покоях, что напротив входа в подземелье, убрано, куда теперь нам направиться? - протороторила незаметно появившаяся рабыня, смотря в пол. Калфа, все еще глядя вслед Виктории, вынесла приказ: - Отправляйся вместе с девушками в баню, Эймира. Вы должны быть готовы к прибытию мужчин в этот дворец. *** Перед дверью, что вела к проходу, расположившемуся на антресоли, толпилась куча девушек, готовившихся к своему первому проходу по Серебряному Пути. Каждая, ступив по этой дороге, считалась готовой к свадебной церемонии, и потому собирался бал: со всех уголков мира приезжали сыны богатых семей, ведь женитьба на девушке из рода Истинных Знаков Зодиака являлась более чем разумным решением. Девушки же из обычных семей тоже были приглашены на ежегодный праздник - ради юнош из рода Истинных. Однако немало было и уже обручившихся людей, которые приезжали во дворец как в то место, где еда - наивкуснейшая, а танцы и музыка - превеселые. Виктория не знала, куда посмотреть, куда повернуть голову, а потому просто смотрела на свои руки. Ожог, напоминающий об игре с огнем в детстве; кольцо, полученное в 12 лет на церемонии Совета Истинных, где Миледиана надела на девочку украшение, подтверждающее, что она является одной из Квениатра, дома Знаков; ни одной проступающей венки или косточки. Вики крутила в голове слова Калфы как неприложную истину, с которой придëтся смириться, - крутила так же, как люди вращают мысли о смерти, пытаясь найти какое-то потаенное местечко, где спрятан ответ, как же жить, зная, что ты можешь умереть в любой момент, а потому твое существование не имеет никакого смысла. Пытаясь спасти душу, люди молились и поклонялись богам. Попытки же Виктории отгородиться от боли, которую доставляло каждое слово, выражались в поглощении пищи: ощущая тяжесть в животе, мысли уходили прочь, однако дискомфорт в желудке был лишь дополнением к проблеме, а не ее решением. Девушка потянулась за очередной устрицей, но та попала не в рот, а на платье. Фиолетовая ткань с золотыми узорами тут же стала испорченной над грудью, но это не привело Викторию к расстройству или злости, ибо вещи были удостоены лишь равнодушия Вики. Вокруг раздавались веселые голоса, наперебой шутившие, но, несмотря на шум, создаваемый ими, все это казалось отдаленным Виктории, будто весь мир был сосредоточен на ней одной, мир - это она сама, а все вокруг - лишь дымка, что исчезнет так же, как и появилась. Вики совсем не прислушивалась к беседам, а потому в скором времени голоса слились воедино и стали новой тишиной, ничуть не мешающей думать о своем. Она не видела брата несколько недель, от чего ей было ужасно одиноко. За все время отсутствия Вильгельма Вики получила всего одну весточку от него, которая тут же стала молитвой: она перечитывала строки, написанные немного корявым, витиеватым почерком, перед сном и сразу после пробуждения, доставая письмо из шкатулки. Верно подмечено, что, если что-то повторять много раз, это теряет смысл, и уже на пятый день Виктория мало вдумывалась в слова, ей было важен лишь тот факт, что брат отправил ей весточку, и это грело ее душу. Слова сливались в одно большое пятно, глаза бегали, не разбирая ни одной буквы, потому что спешили к заветному "С любовью, Вильгельм" Эти три слова произносились в голове Вики голосом брата, и она, прочитав их, всегда откидывалась назад, падая на кровать в приступе всепоглощающей радости. Виктория представляла, чем же был занят брат до написания письма, как он подбирал слова, представлял ее, и это заставляло сердце биться чаще. - Виктория, - раздался голос. На секунду девушке показалось, что этот звук - из ее воспоминаний. Однако то, что к ней в действительности кто-то обратился, вернуло Вики в реальность. Путешествия между фантазиями и настоящей жизнью были прекрасны, ведь стать туристом страны грез никогда не вызывало сложностей, но возвращение на родину всегда было резким, из-за чего первые несколько секунд девушка выглядела только проснувшейся и пропустившей слишком много. Девушка повернула голову на источник звука и непонимание происходящего сменилось удивлением, а после - безграничной радостью: перед ней стоял брат. Еще не до конца придя в себя, Виктория вскочила со стула и бросилась в объятия Вильгельма. Почувствовать на своей талии сильные руки брата было недостаточным, чтобы поверить, что все это наяву: Вики начала хаотично прикасаться к Вильгельму, пока вдруг не поняла, что он не исчезнет под покровом ночи. - Вильгельм, - прошептала девушка, придя в себя окончательно, - Вильгельм, - положив голову на плечо брата и обняв его, Виктория почувствовала, как слезы текут по щекам и спадают с подбородка. Брат гладил сестру по спине, и на каждое отрывистое прикосновение тело Вики реагировало как на ток, но это не было аналогом мурашек, скорее - страхом, что его пальцы больше не хотят прикасаться к ней. Наконец Вильгельм слегка наклонил голову и поцеловал сестру в лоб, прижав еще сильнее: стук ее сердца перестал казаться отдаленным, теперь он стал единственным, что слышал брат Виктории. Пройдя кончиком носа путь от середины лба до уха, Вильгельм прошептал: - Вики, как же я скучал... - тело девушки покрылось мурашками, ведь она не ожидала услышать нежный голос брата прямо сейчас. Но даже теперь Виктория не могла быть готовой слышать брата: его слова стали панацеей для ее разума, они были сладки как мед, стекающий с губ, и, даже если бы Вильгельм говорил ей их каждый день, она бы продолжала собирать мед с уголков рта, несмотря на пресыщенность. Внезапно брат сделал шаг назад и легонько кашлянул, пытаясь достучаться до ее разума. - Виктория, тебе стоит поклониться перед Принцем Дамоном, - произнес Вильгельм так официально, будто несколько секунд назад он не стоял перед сестрой, вдыхая аромат ее локонов и чувствуя безграничное желание оберегать глупышку. Только сейчас Вики увидела, что рядом с братом стоял черноволосый юноша с голубыми глазами и горбинкой на носу. Однако поклон не стал ее первой реакцией: перед ним она обвела взглядом весь зал, боясь, что за их с братом милым воссоединением смотрели гости, но все взгляды были устремлены на балкон. - Принц Дамон, - Виктория присела в реверансе, - моё почтение. - Я обещал составить принцу компанию, так что, видимо, - Вильгельм бегло посмотрел на балкон, - нам пора занять места. Встретимся после Серебряного Показа около дверей кухни Свасти, - последнее предложение брат произнес тихо, но Дамону даже не пришлось приложить усилий, чтобы разобрать слова. Виктория кивнула. Губы Вильгельма вновь скользнули по ее лбу. Лишь сейчас Вики встретилась глазами с принцем. Этот короткий миг, пропитанный чувством безопасности, был прелестен сам по себе, но синева глаз Дамона сделала его великолепным. Наконец, когда брат оторвал губы от сестры и зашагал прочь, она отвела взгляд от океанов, расположившихся между огромной скалой, и посмотрела ему вслед. Через секунду звук отдаляющихся ботинок удвоился - Дамон последовал за Вильгельмом. Прошло несколько секунд, и стука стало намного больше: мужчины направлялись в эту часть зала, и Виктория отправилась к остальным девушкам, что, как и она, не принимали участия в событии, ради которого многие собрались. Вики все еще была потеряна, а потому шла по привычке, которая стала подобна свету, ибо глаза Дамона стали тьмой, не покидающей девушку. **** После вечерней встречи около дверей в кухню Свасти Виктория впервые заснула сладким сном без тревоги. Утром Вики хотела было приняться за прежнее - перечитывать письмо брата, как вдруг опомнилась, что это более не надобно. Девушка достала лист с чернилами и написала несколько слов о произошедшем накануне, не упуская и моменты, связанные с Дамоном. Виктория провела рукой по написанному, свернула бумагу, положила еë под подушку и отправилась к брату. Она была не уверена и боязлива в этот момент, ведь оказаться замеченной в Коридоре Серебра означало, что в скором временем во всех умах с представлением о распутной деве будешь ассоциироваться именно ты. Выйдя из покоев, Виктория поправила свое голубое платье и принялась раскачивать рукой - это было частью ее походки. Порой Вики нужно было смотреть на ноги, чтобы идти ровно, без падений, но правая рука, согнутая в локте, всегда качалась, разгибаясь и вновь сгибаясь, сохраняя свой ритм. Виктории не дано было в танцах и музыке из-за отсутствия чувства ритма, однако когда мозг не обращал внимание на отдельные части ее тела, ритм лился из нее. Дойдя на лестницы, девушка остановилась: послышались шаги. - Аа... Ээ... - поднявшийся человек никак не ожидал увидеть чью-то тень. Виктория машинально повернулась, в ее голове даже не мелькнула мысль убежать.Так повадилось с детства: играя с другими детьми Истинных, Виктория никогда не убегала, даже если в этом заключался смысл игры, ибо уверенность в проигрыше не давала ей тратить силы понапрасну, верить в выигрыш, какого бы она не увидела никогда из-за плохих физических данных. - О, это вы, Ви... - мужчина потупил глаза в пол, но затем резко поднял их, - Виктория. Увидев устремленный взгляд, означающий ничто иное, как хоть малейшую заинтересованность в нем, ухмыльнулся. - Принц Дамон, - Виктория, улыбнувшись, поклонилась. Дамон, понимая, что девушка уйдет, коли он не продолжит разговор, бросил фразу: - Как вам спалось? - учтиво произнес принц. Эта фраза была прекрасна: тему сна вряд ли можно обсуждать долго, разгораясь в споре, однако легкого горения достичь несложно, стоит лишь смотреть на собеседника, ежели он красив. Получать эстетическое удовольствие, не отвлекаясь на слова - что может быть лучше, когда молчание расценивается как прощание? - Вполне себе. Как же вам? - ответила девушка. - А... Нет-нет, расскажите поподробнее, может вам снилось что? - произнес Дамон, изучая нижние линии бровей, до которых доходили черные ресницы. - Кажется, было что-то про деревья, лес... Я плохо помню, - сконфужено произнесла Виктория. Она вела себя так, как и подобало девушке, однако, взглянув в глаза принца, что-то изменилось, и ей захотелось продолжить разговор: - А вам, - Виктория скользнула взглядом по скуле Дамона, - вам часто снятся сны? - Ээ, - юноше никак не хотелось прерывать любование, - нет, сны не часто озаряют мои ночи. - Что же их озаряет тогда? - Ничего, - громко выдохнул Дамон, увидев, как девушка закусила губу, - Куда же вы направляетесь? Может я смогу составить вам компанию? - О, боюсь, это вряд ли. Я направляюсь к брату. Не скажете ли, тихо в коридоре? - Убийственно тихо. Я шел будто по кладбищу, вот какая тишина стояла! Хотите ли выпить чаю? - Нет-нет, мне надо к Вильгельму. - Тогда, может, проводить вас? - Боюсь, тогда подумают, что это я с вами была в ночи, - от этой мысли Виктории стало не по себе. Она боялась, что юноша сейчас же скажет, что такое было бы невозможно, учитывая его исключетильность и ее внешнюю ничтожность. - Все знают, что звали меня сюда ради сватовства с Сесилией, - произнес Дамон, и эти слова будто вернули его к реальности. До сего момента эта фраза лишь иногда мелькала у него в голове и не имела важности, однако теперь, когда он произнес ее, она внезапно наполнилась силой и смыслом, внезапно стала правдой, кою до этого он не осознавал, не принимал во внимание. Внезапно эта мысль стала ношей. - Нет, - неуверенно произнесла девушка. - Нет? - отозвался юноша, но вовсе не эхом, а тонким голоском надежды. Дамон не испытывал к Сесилии особых чувств, кроме уважения, причиной которого были не ее поступки, но счастье родиться в семье Карденас, поэтому, услышав неуверенность в голосе Виктории, он принял ее за "не хочу тебя расстраивать, но это не так", и на несколько секунд огромный чемодан с ожиданиями и грустью покинул его грудь. - Да. То есть, нет. - Вики потупила взгляд мимо принца, - Не все знают об этом. Я не знала, - спокойно заключила она. - Ааа, - тихо протянул Дамон. Виктория улыбнулась и взглянула в глаза юноши: - Так что, вас можно поздравить? - Это одна из целей моего визита, но далеко не первая, - нервно произнес принц, - и совсем не обязательная к исполнению, - последние слова он выплюнул грубо, с неким напором и даже тряской в голосе, которая обратилась в нечто, напоминающее рычание. Викторию удивила такая резкая смена настроения принца, и более всего её напугали его глаза: если раньше они были манящими небесами, которые вдохновляли на мечты о крыльях, то теперь очи превратились в бушующие океаны, куда можно скинуть мертвое тело. - Сегодня вечером пройдет ужин в столовой на третьем этаже. Увидимся, - тихо, но чётко произнесла девушка и присела в реверансе. Принц легонько кивнул головой и возобновил шаг, однако, через несколько секунд обернулся: - Пред ужином будет беседа между мною и семьёй Карденас. Дружеская настолько, что я решил посетить ее с вашим братом. И...ээ, - он сделался озадаченным: юноша было уже хотел пригласить Викторию присоединиться к этому незатейлевому диалогу, как вдруг пульсация мысли о Сесилии ударила его, словно молния, - Увидимся, - глухо бросил он напоследок, отвернувшись, и ушел прочь. *** Вильгельм потëр ручку двери фалангой большого пальца. Он не боялся войти, но опасался того, что может выйти из всей этой встречи: Вили понимал, что именно он станет претендентом на сердце Сесилии, старшей дочери семьи Карденас, если Дамон откажется связывать себя узами брака с блондинкой. Наконец Вильгельм полностью обхватил ручку и быстро, резко повернул ее, толкая дверь. В комнате звучал смех. - Мама! - воскликнул юноша в приступе неожиданной радости. Он не виделся с матушкой с тех самых пор, как уехал. На секунду глаза Джослин широко раскрылись. - Вили! - прозвучал голос женщины. Она улыбалась, однако не было понятно, улыбка выражала радость встречи с сыном или осталась отпечатком после разговора. Джослин повернула голову и, не увидев никакого укора на лицах собеседников, решила подняться, подойти к сыну, но что-то остановило её. Она повернула лицо к сыну. - Но ведь я не одна здесь! - укоризнено произнесла женщина. - Сначала тебе следовало бы поприветствовать прелестную Миледиану и не менее прекрасную Сесилию. Вильгельм продолжал улыбаться, пока ток слов не прошелся по телу. Он вспомнил, какой характер у его матери, какие у нее ценности и требования. На секунду Вили стало стыдно за проявление своих чувств. Он поклонился перед Миледианой и ее дочерью. - Ах вот, да, вот так вот лучше, мой милый! - рассмеялась Джослин. - Ну же, иди ко мне, я обниму тебя! Сама-то встать не могу... - с этими словами женщина легонько похлопала себя по животу. Замешательство на лице Вильгельма вызвало у Сесилии некоторую усмешку, граничащую с жалостью: - Твоя мама беременна, Вили. Джослин снова рассмеялась и протянула руку девушке, желая прикоснуться. Она сделала это аккуратно и не настойчиво, боясь отказа, будто он может ранить ее до глубины души. Всем показалось, что своим жестом женщина хочет сказать Сесилии "спасибо", да и сама Джослин так думала, не отдавая себе отчёт ни в чем, но Вильгельм видел в этом что-то иное. Нежность, бесконечная преданность и любовь. Вильгельм замечал это в движениях матери по отношению к другим, однако всегда убеждал себя в том, что ошибается. И правда, как он мог быть уверен в своих догадках на сто процентов, если он никогда не чувствовал ничего подобного от матери? Вильгельм подошел к матушке и поцеловал её руку с уже не эластичной кожей. Джослин показала ему глазами на женщин, сидевших рядом. С разочарованной улыбкой "да, конечно" Вили поцеловал руки и представительницам дома Карденас. Внезапно Джослин показалось нужным задать какой-то вопрос, и из ее рта вывалился, словно пыльная книга, вопрос о путешествии сына. Вильгельм начал было что-то говорить, но его глаза бродили по комнате, из-за чего становилось ясно, что он, так же, как и мать, не заинтересован в ответе. - Виктория не придет, - прозвучал снова насмешливый, но теперь ещё и холодный, голос Сесилии. Вили натянул ту улыбку, взглянув на которую можно было получить удар сильнее, чем от любого слова, сказанного с иронией. - Благодарю за информацию, Сесилия. - Всегда пожалуйста, - лицо девушки растеклось в неприятной, насмешливой гримасе. - Да-да, и меня тут тоже быть не должно, - влезла в разговор Джослин. - И тебя, Вили, - добавила она, опомнившись, - что ты здесь делаешь? Неужели искал меня? - Я попросил его не оставлять меня наедине с прекрасными дамами, - раскланявшись, произнес, как на распев, вошедший Дамон. Сесилия тут же вскочила с места и немного присела в реверансе. - Надеюсь, вы не против? - обратился юноша к Миледиане, целуя ей руку. Женщина замешкалась. - Нет, совсем нет. Под всеобщие возгласы и приветствовия Джослин решила покинуть комнату, когда Миледиана коснулась кончиками пальцев ее платья. - Останься, Джо. Все были настолько заняты собой, что даже Вильгельм не обратил внимания на это. - Когда вы ожидаете приезда вашего отца? - спросил Дамон, глядя своими синими глазами в голубые озерца Сесилии. Девушка покраснела. - Сегодня вечером, - пролепетала она, когда в комнату зашли еще две девушки и юноша, направившиеся прямиком в объятия Миледианы. Сесилия взглянула на них. Мать едва заметно глазам окружающих толкнула локтем дочь. - А пока вы можете познакомиться с другими членами нашей семьи, - как опомнившись, выдала Сесилия. - Вероника, - девушка указала на особу с русыми волосами, - Делиада, - палец блондинки переместился по направлению к девочке с темными волосами, - и Асмир, он, кстати, недавно... - Я не нуждаюсь в твоём представлении, сестра, - немного грубо отсек юноша. - Асмир Карденас, наследник и верный сын своего отца, Дэвида Карденаса, - тщеславно, с выражением произнес юноша. Джослин и Миледиада с детьми рассмеялись, Вильгельм усмехнулся, Сесилия закатила глаза. Несмотря на то, что Асмир был единственным, с кем она установила хоть какие-то доверительные отношения (ибо только с ним и родителями блондинка не показывала своего высокомерия), он позволял себе различные выходки. Не для того, чтобы позлить сестру, но для того, чтобы заблистать на фоне поверженной девушки. Однако же светловолосый юноша знал и границы своему поведению в отношении сестры. Рамки эти выставил не он, но его неосторожность, раскрывшая перед Сесилией один из секретов брата: однажды она увидела, кто ночью выходил с растрепанными волосами из комнаты Асмира. Спустя несколько минут всем разом пришла мысль о том, что было бы неплохо переместиться за стол, раз все уже в сборе. Кое как ковыляя Джослин добралась до своего места за столом, ведомая под руку Вероникой. Усевшись, Миледиана приказала служанке нести обед. - Ну что же, Принц Дамон. Должна признаться, что это большая честь для нас - встречать вас, - постукивая пальцами, Миледиана гоняла взгляд по тарелках. - В ваших землях, насколько мне известно, ещё не приняли Ознакирование? - женщина подняла глаза на юношу. Дамон поперхнулся глотком чая. - Нет, мисс, ещё нет. Миледиана не унималась: - Неужели та хворь не коснулась вашего народа? Мне казалось, она погубила многих воинов. - увидев на лице Принца замешательство, дама продолжила, - Или вы не доверяете нашу магу? - Я не могу не верить ему, - переводя дыхание, приговорил Дамон, - тем более после того, как увидел, что счастливая жизнь без этой ужасной болезни все же существует. Он сделал это, и Я действительно восхищен, однако... - Однако? - Однако мой отец, - юноша продолжил, - всё ещё не уверен в необходимости принятия таких мер. - Каких - таких? - вежливо спросила Миледиана. - Вам не кажется, что дать каждому человека Знак Зодиака означает дать ему особое имя, соединить его другими людьми его Знака, создав тем самым нечто похожее на народ? Вы только представьте: 12 народов! Ну не прелесть ли? - Я не могу ничего отвечать против ваших слов, мисс, - сипло отозвался Принц. Миледиана рассмеялась. - Сегодня вечером во дворец также прибудет маг Беннет, думаю, после знакомства с ним у вас точно не останется никаких переживаний. Служанка поднесла вино. - А вы, - налив в себе бокал, начал Дамон, будто один запах напитка подарил ему уверенность, - почему же вы не примете на себя Знак? Делиада, все это время пытавшаяся молчать, наконец не выдержала: - Нам не нужен Знак. - Что же ты говоришь, Дели? Ох, эти дети... Дело в том, - Миледиана обратилась к Принцу, - что мы изначально не были подвержены болезни, врачи говорят, что у нас что-то вроде иммунитета против неё. Когда же началось Ознакирование, наша семья изъявила желание принять в нём участие, однако Беннет сказал, что мы не выдержим этой магии, она убьёт нас. Именно поэтому он испробовал на нас другой вид магии. - Хм... Но как тогда проходили обряд другие люди? Неужели не было страха, что кто-то из них тоже обладает таким "иммунитетом"? - словно сняв с языка друга, спросил Вильгельм. Лицо дамы скривилось на долю секунды. - К сожалению, если человек не выдерживает магии, то нет и надежды, что он выдержит болезнь. - А что за магия, которую испробовали лишь на вас? - ещё более оживился Дамон. Миледиана снова улыбнулась через силу. Все, кроме Дамона и Вильгельма пытались делать вид, что заняты едой. Сесилия сердилась. Ей не были интересны такие разговоры. - На свете так много видов магий, что всех и не запомнишь, - вмешалась блондинка. - Я вот пыталась обучиться ей, но что-то совсем никак. Дамон укоризнено глянул на неё. - И всё же, что за магия? Не успело лицо Миледианы начать полниться благодарностью дочери, как тут же все её успехи были смыты. - Что-то связанное с картами, - женщина не была готова к вопросу, рассчитывая на тактичность, а потому не успела ничего придумать, - наше здоровье оберегается ими. На самом деле, - голос её нервно зазвенел, - я в точности ничего сказать не могу. Это тайна, мистер Дамон. Семейная тайна, - повторила Миледиана и добавила: - Возможно, однажды вы узнаете её. Сесилия вновь покраснела. - Да, магия - вещь непростая, - подала голос Джослин. - Никогда не знаешь, как она работает... Когда Маг Беннет начал искать людей, которые станут Истинными Знаками Зодиака, некими хранителями своего народа, я была при смерти. Да что там, я и сама была не прочь тогда умереть: я похоронила своего первенца, а следом за ним слёг и мой тогдашний муж. Я уже и с кровати не вставала, только молилась... Как вдруг в дверь постучали. До сих пор помню этот звук... Вильгельм тихо вздохнул. Он слышал эту историю уже множество раз. Запах горячего супа ударил ему в нос, и Вили принялся за еду, как вдруг услышал то, чего ранее не было в рассказах матери. - Магия очень, очень странна! Я пользуюсь ей, когда это надо, но никогда не могу быть уверена в её мощи, которая постоянно меняется. Сейчас я бессильна в этом плане, но однажды я будто почувствовала, что магия внутри меня, я могла сделать что угодно! - с каждым словом голос Джослин становился ярче и выразительнее, она вошла во вкус, уже не останавливая свою речь. - Моё зрение стало предельно четким, слух - чрезвычайно острым... Глаза Миледианы не сходили с Матери Знака Львов. Они вцепились в неё, поглощая каждый жест, каждое движение рта. - Когда же все это было, Джо? - с все еще злостным взглядом вопросила Миледиана. - О, а этот факт еще забавнее! - не замечая лица женщины, расхохоталась Джослин. - Это произошло семнадцать лет назад, когда вот он, - она показала на Вильгельма, - находился у меня под сердцем вместе со своей сестрой. Вы, кстати, - мимолетно переключилась Джо, обращаясь к Дамону, - видели мою дочь? Красавица! - Принц кивнул. Глаза Сесилии блестнули огнём. - Ну так вот, - продолжила женщина, - ноги меня понесли зачем-то на кладбище! - она опять рассмеялась, не замечая, что с ней вместе усмехнулись лишь Вероника и Делиада, и то из какой-то вежливости. - До сих пор не пойму, зачем я пошла туда. Будто тело само, отдельно от меня направилось к этим могилам... Да и так искусно все это было сделано, словно и правда какой бес овладел моим телом, потащил туда, затуманив разум, дабы опомниться не могла. А как только глаза-то открыла да увидела осознанно мир, настоящий мир, так в ступор и встала: передо мной могила была... Та самая... Ну, помнишь, про неё только и разговоры были? Да и сейчас...- тут Джослин наконец повернулась к Миледиане. Та с каким-то ужасом на лице кивнула. - Ну вот и "очнулась" я именно там. Ох, вы же не знаете наверно, что это за место! - как опомнившись, вскрикнула женщина. - Ну, показывать его все равно не стоит! - она снова разразилась смехом. - Есть придание, что на нашем кладбище есть могила одна в самом конце... Там, мол, похоронен кто-то, чья магия пожирает энергию живых, лишь подойди. - Не придание это, а правда, - буркнула Миледиана. - Нет-нет, ты не права, Диана! В тот раз иначе было! Тогда будто не у меня энергию забрали, а сама я стала такой воровкой! Но дело-то не в этом. Я после того раза опять пыталась туда сходить, наполниться... Да только не вышло ничего. Меня тошнить за несколько метров от этого места начало... Вот что значит магия! Не мы ей пользуемся, как хотим, а она позволяет себя использовать, когда сама хочет, - как подводя итог, произнесла Джослин. Миледиана уже пришла в себя. Частично. По крайней мере, лицо её вновь начало подчиняться разуму. - Ну что ж, пора и выпить! - радостно прозвучал её голос, но глаза все ещё не сходили с фигуры Джослин. Вильгельм заметил это. Зал запомнился шумом и разными разговорами, историями, более не касающихся ни магии, ни тем, на которые говорить не хотелось. Дамон вышел следом за Вильгельмом и, когда они остались в коридоре одни, он обратился к товарищу: - А кто...кто похоронен в конце кладбища? - Я не знаю точно, Дамон, - Вильгельм оглянулся по сторонам. - Говорят, была какая-то ведьма, создавшая эту чуму, от которой мы и спаслись лишь сотворив Знаки Зодиака. Мы можем, впрочем, - голос юноши окреп, - зайти к Виктории и спросить, эта тема инстересовала её. Думаю, она знает больше, - Вил выжидающе посмотрел на Принца. Дамону хотелось увидеть девушку, но нотки стыда за сказанное утром портили мелодию сладкого "да, пойдем". Однако юноша тут же убедил себя, что нужно пойти из-за любопытства к истории и кивнул. *** Стук. Тук-тук. Виктория вдохнула, озаряясь надеждой, что пришёл брат, но в следующую же секунду лицо залилось тьмой глубокой ночи: в комнату зашла служанка с напоминанием о бале. Это был второй день праздника, второй день "смотрин". Для неё не шили никаких новых платьев на торжество, да и сама она не просила об этом. Вики упала на кровать, зарывшись лицом в подушки. Снова стук. - Мэри, я же сказала, что мне не нужно платье, сколько можно! - гневно, злостно прокричала девушка. - Ты что, пойдешь на бал голой? - насмешливо, но по-доброму проговорил Вильгельм, заходя в голову. - Вили! - Вики бросилась в объятия брата. Она наслаждалась его запахом и теплотой тела, как вдруг заметила переминающего с ноги на ногу Дамона у дверей. Девушка ахнула, широко раскрыв глаза, и посмотрела на брата. Тот улыбался, теребя щеку Виктории. Поняв, в чем дело, он тут же отпрянул. Широкая спина юноши более не загораживала Принца. - Виктория, - улыбнулся Дамон. Девушка присела в реверансе: - Принц... Взгляды молодых людей встретились. Вильгельм решил прервать молчание: - Вики, помнишь, ты искала информацию о могиле, которая находится в конце кладбища? Года два назад, ты была очень увлечена этим... Виктория оторвала взгляд от Дамона и, поправив локоны, ответила: - Да, помню. А что, - она будто пришла в себя и снова загорелась интересом, позабыв прежнее увлечение, - ты узнал что-то? - Не то чтобы я узнал что-то важное, так... Принцу Дамону стало интересно, кто похоронен в том месте. Я подумал, что ты будешь рада рассказать об этом и, конечно, придумать новую теорию о призраках, - Вильгельм рассмеялся и взглянул на друга, - Виктория любит строить догадки больше, чем есть пирожные. А она, на секундочку, один раз сумела съесть целых... - Вили! - немного укоризнено, с краской на лице, прервала девушка. - Там захоронена Регина Клевятка. По крайней мере, так говорит Беннет и Миледиана, - многозначительно добавила Виктория. Мысли Дамона вернулись в надлежащее русло. - Я слышал о ней. От Вильгельма, - он посмотрел на товарища, - и от некоторых людей при дворе. - Принц пытался подобрать слова, но остановился, решив выплюнуть все разом: - Зачем она сделала все это? Зачем создала эту болезнь? Виктория свела брови. - Регина сделала это не специально. Да даже если и специально, то под влиянием чувств, психики, - разгорячилась девушка, - она обладала магическим даром, но каждому магу нужен учитель. У нее его не было. Со временем она начала сходить с ума. Уилл водил к ней докторов, но никто не мог помочь. Наконец, Дэвид встретил Маркуса Беннета, отвел его к Регине. - лицо Вики оживилось, чтобы показать радость, - Маркус научил её справляться с энергией, управлять магией, держать ее под контролем. В какой-то момент он даже понял, что Регина обладает большим зачатком сил, чем он сам... К тому времени они уже были достаточно близки, и Беннет предложил ей провести обряд Слияния, объединить свою магию с её. Они стали сильнейшими! - метательно заметила Виктория. - Но... - она понизила голос, - Регина сделала это лишь ради него. Она любила Маркуса. - глаза Вики стрельнули в Дамона, который внимал каждому слову. Вильгельм, казалось, тоже был заинтересован историей. - Наверное, он не понимал этого. Или...не знаю. Но как бы там ни было, у него появилась невеста, обычная девушка, без дара. Узнав об этом, Регина словно снова сошла с ума. Она решила убить противницу, но ее попытки были тщетны: магия Беннета защищала девушку. Тогда Регина сотворила эту хворь. Она добилась своего. Невеста Маркуса умерла одной из первых. Вильгельм сглотнул. На лице отпечаталось недоумение. - Какое отношение Карденасы имели к Регине? Виктория пристально взглянула на Дамона, будто это он задал вопрос: - Регина - сестра Дэвида и Уилла. Желая поправить ситуацию, они помогали Беннету с созданием Знаков Зодиака. Они похоронили сестру в конце кладбища, ведь "семья превыше чести", - процитировала слова Дэвида Виктория. - Но, желая скрыть позор, они сделали всё, чтобы эта история не распространялась. Предугадывая следующий вопрос, Вики быстро добавила: - Отец никогда особо не жаловал нас с Вильгельмом, поэтому в детстве я бежала со всех ног к Маркусу за новым уроком, новой историей. Однажды он рассказал эту. Отрывками. - Вики помолчала с секунду. - О том, кем Регина приходилась Дэвиду я узнала из старых дневников, которые нашла в библиотеке. Юноши не находили слов.