Погоня за тенью

На следующий день Гриммджоу пришел на работу вовремя и, на удивление, сдержанно поздоровавшись с Бьякуей, сразу сел за бумаги. Кучики заметил выглядывающий из-под воротника рубашки парня след от укуса и раздосадованно подумал, что зря все-таки так разошелся. — Лейтенант Кучики, мне звонили из больницы, — не отвлекаясь от бумаг, сухо сказал Гриммджоу, — Хисана окончательно пришла в себя и может дать показания. Но требует нашего с вами присутствия. Мы отправимся? Бьякуя кивнул, внутренне благодаря офицера за соблюдение его просьбы: — Да, едем. Оставь бумаги, я их потом сам заполню. Уже в больнице Бьякуя все еще с опаской поглядывал на Гриммджоу, но тот вел себя необычайно собранно и сдержанно. Всегда бы так, подумалось ему. Хотя, случилось бы вчерашнее, не будь Гриммджоу собой? Хисана сидела на кровати и выглядела уже гораздо лучше. Увидев полицейских, она робко улыбнулась: — Здравствуйте. Бьякуя присел рядом с ней: — Вам уже лучше, госпожа Хисана? — Намного, — девушка потупилась, — я, наверное, погибла бы там, если бы не вы. Гриммджоу чувствовал напряжение. Ведь он накануне размазал голову ее мужа по паркету, а она неожиданно благодарит его. — Мой офицер беспокоится о случившемся, госпожа Хисана, — тем временем заговорил Бьякуя, — ситуация вышла из-под контроля, мы не успели… — Я все понимаю, — голос девушки шелестел, как листва на ветру, — можете об этом не беспокоиться так, мистер… — Джагерджак, — получилось как-то сипло и сорвано, и Гриммджоу сжал кулаки, снова напрягаясь. — Мистер Джагерджак, вы избавили меня и мою сестру от тирана, который не давал нам спокойно жить, — неожиданно серьезно произнесла Хисана, — после этого случая я даже не понимаю, как я могла жить с ним до этого. — Значит, он вас все-таки бил? — Гриммджоу присел на соседнюю кровать, намеренно держась от Бьякуи на дистанции. Девушка кивнула: — Да, и сестренка всегда пыталась меня защищать, но он запирал ее в подвале без света и воды, и выпускал лишь когда моя бедная Рукия начинала умолять его выпустить ее наружу. — Как же так вышло, что вы вышли замуж за такого человека? — у Бьякуи невольно мурашки шли по коже от слов девушки. Хисана слабо улыбнулась: — Все банально: я его любила. И до свадьбы он не был настолько жестоким… — А что же его спровоцировало на то, что произошло? — Хоть в чем-то он не солгал, — вздохнула женщина. — Он вернулся домой, пьяный, начал буянить. А Рукия бросилась на него с ножом. Ранить не успела — он отшвырнул ее в стену так, будто она не весила ничего. Она потеряла сознание. Затем он бросился в подвал и выбежал уже с топором и дробовиком. Я успела забрать Рукию наверх и закрыться в ванной. Он орал, бил топором в стены, пока я просто молилась, чтобы он сам себе им что-нибудь отрубил. В ванной у меня начался приступ, и, как назло, ингалятор мой уже заканчивался. Мне было страшно, больно, я не могла дышать, а моя Рукия никак не приходила в себя. Я чудом смогла позвонить в 911, назвала адрес, сказала: «Мой муж пытается нас убить», и дальше просто пыталась продержаться на остатках лекарства. И уже потом пришел ваш сотрудник и забрал нас наружу, когда все кончилось, — тонкие пальчики девушки сжали одеяло, — но теперь я не знаю, что делать. Все имущество принадлежало ему и его семье. Он ничего на меня не записал… Мне даже нечем сейчас оплатить лечение, — из ее печальных светло-лиловых глаз покатились слезы. Бьякуя коснулся ее руки: — Хисана, вы пережили страшную трагедию. Мы сделаем все возможное, чтобы вы и ваша сестра ни в чем сейчас не нуждались. Я могу вам пообещать это. Девушка растерялась: — Не нужно… Гриммджоу улыбнулся: — Мисс, он не принимает отказов. Хисана взглянула на Бьякую: — Но вы не должны этого делать. Кучики едва улыбнулся уголками губ: — Я и правда не должен. Я обязан.

***

— Кажется, семейка нашего аристократа была в дичайшем ахере, когда Бьякуя эту девчонку притащил, — Абарай жевал бутерброд и усмехался, — и что это на него нашло, что он стал таким сочувствующим? — Изначально он просто хотел помочь ей со страховкой, хотели что-то вроде фиктивного брака сделать. Но, пока они оформляли бумаги, у них там все и закрутилось, фиктивный брак превратился в настоящий, — лениво протянул Гриммджоу, щурясь и глядя на улицу через окно. Уже постепенно темнело, — а я с мелкой подружился. Ее когда отпустило, ё-моё, Ренджи… Она оказалась такой болтливой! Показывала мне свои рисунки, рассказывала истории всякие со школы своей. Вообще, она забавная. Мы с ней даже тайный шифр с подмигиванием придумали. Думаю, вы бы спелись на том, что у вас рты не затыкаются. Но Бьякуя вместе с Хисаной принял и ее в семью, так что не думаю, что у вас получится повидаться. — Иди ты, Гримм, — буркнул Ренджи, — я тебе не педофил, на малолеток западать. — А че, она симпатичная, — Гримм усмехнулся, — может, и правда спелись бы. — Скорее небо расколется, чем я смогу стать близким человеком к семье Кучики. Не гони, Джагерджак, — красноволосый хлопнул Гримма по плечу и поднялся, — ладно, я пойду, мне ещё отчеты писать. А ты мне потом расскажи, что там у Бьякуи-то происходит. — Можно подумать, мы такие близкие друзья, что он мне обо всех своих семейных делах рассказывает, — Джагерджак ухмыльнулся. — Иди уже, обезьяна краснозадая. Ренджи показал ему средний палец и ушел. Гримм поднялся из-за столика в кафе, вышел на улицу, достал сигареты и закурил. Прошел уже почти год, как у них с Кучики произошел дичайший пьяный секс, после которого они словно забыли друг о друге и утром познакомились заново. Ну, не было ничего и не было. Но Гриммджоу понимал, что у Бьякуи к нему теперь совершенно иное отношение. Особенно после того, что Джагерджак ему в доме сказал. Бьякуя был не тем, кем старается казаться, и Джагерджак это видел. У него случались срывы, он становился раздражительным, а однажды, уже глубокой ночью, когда они в очередной раз засиделись над документами, Кучики резко уронил голову на руки, и Джагерджак готов был поклясться, что он плачет. Но он обещал больше никогда и ни за что не касаться Бьякуи Кучики. Как бы ему самому того не хотелось. Они понимали оба — они должны работать вместе, и только работать. Но на спецоперациях Джагерджак уже больше подсознательно всегда шел впереди Бьякуи. Ему-то что — помрет или просто получит очередную пулю. А вот если пострадает Кучики — не поздоровится никому. Во-первых, его семья всех поднимет на вилы, а во-вторых… Гриммджоу однажды обещал не подводить. И не подведет. Никогда. Ведь так должны работать напарники? Телефон в кармане зазвонил. Гриммджоу глянул на экран и изумленно моргнул: Бьякуя звонил ему только если были проблемы на работе. Но они оба сейчас на заслуженных выходных. Неужели что-то случилось? — Алло? — Гриммджоу… — голос Бьякуи дрожал и срывался, — прошу тебя, приезжай… Поспеши… — Что случилось?! — Джагерджак заорал это в трубку, из-за чего на него оглянулась пара прохожих, — я недалеко от твоего дома, Бьякуя, что произошло?! — Хисана… Ей срочно нужно в больницу, но я… — Гриммджоу слышал, что мужчина едва не плачет, — я не могу сесть за руль, я не отхожу ни на шаг от нее, но я не сяду за руль, я не могу… — он повторял это снова и снова, пока Джагерджак уже ветром несся к своей машине, бормоча слова утешения. — Почему не вызовешь скорую? — Я звонил… Никто не приедет, все машины сейчас на вызовах… — Черт подери, — чертыхнулся Гриммджоу, заводя двигатель, — Кучики, не бросай трубку, я уже еду! С Хисаной все будет в порядке, мы отвезем ее, и я лично дам пизды ублюдкам. Машин у них нет, блять… Мозгов у них нет! — Гриммджоу, поспеши… Он доехал до дома Бьякуи, и Кучики вышел к нему с женой на руках. Он забыл даже переодеться, выскочил к нему в домашней юкате, хотя на улице уже было достаточно прохладно и сыро. Хисана задыхалась, сама она побледнела и со свистом пыталась вдохнуть через посиневшие губы. — Ингаляторы не помогают, ни одно лекарство не помогает, ничего не помогает… — Лейтенант осторожно усадил жену на заднее сидение машины Джагерджака, сел сам, и Гриммджоу сорвался с места так быстро, как только мог. Он слышал, как Бьякуя говорит со своей женой: — Любимая моя, держись, только держись… — Блядство! — заорал Джагерджак, резко затормозив, да так, что его пассажиры чуть со своих сидений не слетели. Бьякуя вскочил: — Что? О, Господи Боже… — Дорогу перекрыли… Бьякуя, я… — Едь напролом! — глаза Кучики безумно горели, он вцепился в руку жены, — или найди объездной путь, у нас нет времени! Гриммджоу сжал руль так, что у него побелели пальцы и беспомощно огляделся по сторонам. — Джагерджак! Голубоволосый обернулся: — Я сейчас что-нибудь придумаю. Машина взревела мотором, развернулась и поехала в обратном направлении, но Гриммджоу решил срезать через небольшой переулок. Выехав на шоссе, он изо всех сил вжал педаль газа в пол и, опасно маневрируя между автомобилями, рванулся вперед. Он не сразу услышал сдавленный стон со стороны заднего сиденья, мотор ревел, и Гриммджоу был сосредоточен только на дороге. Он проезжал светофоры на желтый, на красный, на какой угодно. Успеть, надо успеть! И уже когда Бьякуя тихо, но горестно взвыл, Гриммджоу осторожно дал по тормозам, остановился на светофоре и обернулся. Кучики прижимал к себе Хисану и качался, качался, качался. Слезы безостановочно текли по бледным щекам, он бормотал: — Нет… Нет-нет-нет… Пожалуйста, прошу тебя… Нет… — Бьякуя, осталось немного, еще чуть-чуть… — Гримм резко осознал и запнулся, — Она… — Ты не успел. — Что?.. — Ты не успел. Она… — Бьякуя задрожал всем телом, — Она мертва! Джагерджак, она мертва! Моя Хисана… — он вновь обнял жену и теперь уже зарыдал в открытую. — Погоди, может она просто сознание потеряла… Кучики поднял на него такой взгляд, что Гриммджоу занервничал — лейтенант был готов его убить прямо здесь. Но он же не виноват… — Ты подвел меня, Джагерджак. Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз, а ноги стали ватными. Воздух резко сперло в легких и Гриммджоу вцепился в руль: — Бьякуя, но я… — Я просто просил тебя отвезти Хисану… — Я ехал, как мог, Кучики! Я едва не сбил несколько человек! — Какая разница теперь?! Ты не успел! — Истеричка, мать твою, заткнись! — Джагерджак… — в голосе Бьякуи проскользили стальные нотки, но в его положении это выглядело не настолько угрожающе, как того хотелось. Гриммджоу отвернулся от него и двинулся с места: — Я не виноват, Бьякуя. Ты можешь меня пристрелить, можешь убить, или можешь вовсе возненавидеть, уволить, можешь разрубить меня на куски — плевать. Когда ты вышел, она уже была при смерти. — Нет, мы бы спасли её… — Нет, Бьякуя, — Гриммджоу покачал головой, — не спасли бы. Я сделал все, что было в моих силах. Но если ты считаешь, что я виноват — твое право, — он, наконец, подъехал к больнице, вылетел из машины и сразу же бросился в больницу. До смерти перепугав девушку в приемной, он навалился на стойку: — Почему у вас не было свободных карет? Медсестра вздрогнула: — Все на вызовах… — Неужели? — недобро прищурился Гриммджоу, — Сделаю вид, что я поверил, что у вас не нашлось врача для умирающей девушки из семьи Кучики, которая была у вас на учете. Позови-ка своих друзей и идите оформлять смерть. Время точное скажу. А полицию вызывать не надо. Мы уже здесь… — он указал на Бьякую, который вошел в фойе, держа на руках тело жены, и теперь сверлил девушку взглядом. Та, видимо осознав, что произошло, и кто перед ней стоит, трусливо закивала и, развернувшись, убежала звать врачей. Ой, беда ждет их учреждение, не выехать на вызов семьи попечителя больницы… — Уезжай, Джагерджак. Постарайся мне в ближайшие дни не попадаться на глаза, — тихо сказал Кучики, проходя мимо. Гриммджоу проникся. Он сел в машину, затемнил стекла, и еще долго-долго курил, не решаясь тронуться. Он хотел увидеть, что Бьякуя вышел из здания больницы и хотя бы куда-то уехал. Но Кучики не вышел ни через час, ни через два… До поздней ночи Гриммджоу глушил в баре Эдуардо «Старину Джека» и долго, страшно молчал, глядя в пустоту. Лионес не лез с расспросами, за что голубоволосый был ему отдельно благодарен. Он же не виноват. Само время играло против них. Что он мог сделать? И так чуть не разбился несколько раз, стремясь успеть. Неужели Бьякуя не понимает этого? Или понимает, но ему так проще? Покажет ли ему время, что Гриммджоу честно хотел помочь, но вышло, как вышло, и ничего уже не попишешь? На похороны он не пришел. И не появлялся на работе две недели, взяв больничный. Топя потрясение в алкоголе, Джагерджак лишь об одном мог думать — неужели он и правда подвел? А Бьякуя, глядя на пустой стол своего офицера, мучительно закусывал губу. Он раз за разом тянулся к телефону, и каждый раз рука замирала в нерешительности. Гордость, или все же глупость? Какая, впрочем, уже разница…