Погоня за тенью

Эдуардо скептично окинул Джагерджака взглядом: — Слушай, Гриммджоу, я, конечно, не доктор, но тебе явно не стоит пить. Бледный, как полотно, висящий на плече Куросаки, Гриммджоу лишь криво ухмыльнулся ему: — Эд, ты сам сказал, что ты не доктор. Я сам лучше знаю, что мне стоит делать, а что нет. Твое дело — наливать и бабки за это получать, а с последним у меня проблем никогда не было, — он вытер ладонью со лба выступивший холодный пот и выругался, — да еб твою налево, как ни приеду, вечно на моем стуле какая-то пьянь дрыхнет! Сделай что-нибудь с этим! Эдуардо безразлично пожал плечом: — Пил, бабки платил, остальное — не моя забота. Куросаки хмыкнул и, после достаточно красноречивого взгляда Джагерджака, спихнул посетителя на пол. Тот достаточно быстро открыл глаза и, пьяно проморгавшись, тут же набычился: — Тебе места тут мало что ли, ты, хер… Джагерджак, уже устроившись на стуле, удостоил его испепеляющим взглядом, но оскорбленного выпивоху это не впечатлило. Ичиго, глядя, как тот живо начал скидывать куртку, вздохнул: — Ну не хочу я сегодня никого бить, Гримм. — А тебе и не нужно. — Джагерджак закатал рукава, не сводя глаз с потенциального оппонента, — я и сам справлюсь. Что такое? — обратился он к посетителю. — Стульчик пожалел? Мельком глянув на внушительные кулаки, которые явно были готовы полететь в его лицо, посетитель только осмелел: — Да кто ты такой вообще? Куросаки даже среагировать не успел — Джагерджак молниеносно подтащил парня к себе за воротник и хищно улыбнулся: — О, а ты правда хочешь знать? Про Пантеру ты явно должен что-то слышать. Твоя татуировочка на виске… — он сложил пальцы в «пистолет» и приставил их прямо к лицу оцепеневшего от ужаса посетителя, — очень явно указывает на то, что ты явно слышал это имя. — Блять. — Только и смог выдавить из себя паренек. Эдуардо не выдержал: — Так, Гриммджоу, расслабься. Мне не нужны проблемы. Джагерджак брезгливо отпихнул от себя посетителя и моментально потерял к нему интерес, взглянув на Ичиго, у которого глаза полезли на лоб: — Садись, Куросаки, время сказок. — Пантера? — Ичиго словно не услышал его. — Блять, Гриммджоу, так это правда? Лейтенант взял его под руку и усадил на стул рядом с собой: — Я коробочка-сюрприз, Куросаки. Если ты хочешь знать больше, — он улыбнулся, взяв парня за подбородок, — прошу пожаловать. Я думаю, тебе пригодится то, что я готов рассказать. Ичиго даже не сопротивлялся, ошалело глядя прямо на напарника, который продолжал уже шептать прямо ему на ухо, ехидно ухмыляясь: — Я страшный человек, И-чи-го. Мне жаль тебя, ты узнал слишком много за эти дни, я не хотел, чтобы ты вообще был в этом замешан. Куросаки как-то жалобно вдохнул, дрожа всем телом. Пантера. Смерть и ужас. Неуловимая тень, которая выкашивала мелких наркоторговцев много лет назад на улицах города. Никто не мог узнать, кто это был, никто понятия не имел, какие мотивы движут одним из тех, кого причисляли к Эспаде — группировке, которая ходила под Айзеном Соуске и была его личным эскортом. Никто не видел их лиц, никто не знал их имен, только номера и прозвища. И вот он - один из них. — Ичиго! — Гриммджоу пощелкал пальцами перед лицом Куросаки и тот моргнул. — Я понимаю, у тебя сейчас небольшой шок. Но я не собираюсь тебя пугать. — Зачем ты пришел в полицию, Джагерджак? — Ичиго непроизвольно дрожал, глядя в серьезные глаза лейтенанта. — Зачем ты работаешь с нами? Зачем ты рассказываешь мне это сейчас? — Слишком много вопросов, Куросаки, — Гриммджоу улыбнулся, замечая, что рыжий настолько напуган, что даже не сопротивлялся тому, что детектив продолжал его держать за подбородок, — и слишком много «зачем». Замени на «почему» — и ты сам догадаешься. Эд, — он подманил к себе хмурого бармена, который наблюдал за происходящим с явным недовольством, — налей пареньку. Я ему только что мир разрушил, надо компенсировать. Ичиго безропотно выпил. Черт возьми, он сидел рядом с серийным убийцей, он сидел рядом с сыном Айзена Соуске — человека, который держал в страхе весь город. Он сидел со своим напарником, который с улыбкой наблюдал, как мир в глазах молодого полицейского разваливался на куски. Куросаки попробовал взять себя в руки. Ладно, черт с ним. Плевать. Пантера исчез много лет назад. Дела замяли — теперь понятно, с чьей помощью. Деньги и связи решают все, и явно не молодому офицеру полиции пытаться это изменить. Почему… Куросаки посмотрел на Гриммджоу, который оперся локтем на барную стойку и внимательно смотрел на него, не отводя пронзительного взгляда голубых глаз. Паззл начинал складываться. — Я много лет слепо следовал тому, что приказывал отец. Не видел ничего, кроме крови и убийств с самого детства, мне казалось это нормой. Я начал убивать в пятнадцать лет. Выкашивал всех, на кого указывал Айзен, — голос Джагерджака стал тише и потускнел, — и не жди того, что я раскаиваюсь о том, что сделал. Эти ублюдки мешали нам, хоть мы не были лучше. Но мы были влиятельнее, у нас были деньги, репутация и статус. Айзен никогда не церемонился. А мне просто было насрать. — Так что же случилось потом?.. — еле слышным шепотом спросил Ичиго. — А потом… — Гриммджоу усмехнулся и отвел глаза, — он убил мою мать. И, сука, трахнул меня в луже ее крови. Взял и выебал. Душил, бил. И трахал, пока я сознание не потерял. А потом еще раз. И еще. И каждый раз шептал, что если я начну сопротивляться… — голос лейтенанта дрогнул, — он убьет его. Или сломает ему жизнь. Или искалечит. Искал каждый раз что-то такое, что ломало все мое сопротивление. И ебал меня, шестнадцатилетнего парня, до потери сознания. Пиздил так, что я еле живым доходил до своей комнаты. Молчи, Куросаки, — Гриммджоу улыбнулся, видя, что Ичиго хотел о чем-то спросить, — пока помолчи. И выпей еще. Они пили и молчали, долго. Эдуардо поставил им бутылку и, сочувственно поглядывая на Ичиго, продолжал работать, как ни в чем ни бывало. Куросаки же сидел, дрожа всем телом. Зачем ему столько потрясений? Как он вообще оказался в этом замешан? Почему именно он? И почему, блять, Джагерджак сидел, попивая виски так, словно он не рассказал ему о самом жутком? Да, жалость и сочувствие ему нахер не нужны, и Куросаки не собирался распыляться в успокаивающих тирадах, он знал и видел, что Джагерджака это только выбесит. — Гримм, — неуверенно заговорил он, — почему ты рассказал мне все это? — Не знаю, — пожал плечом тот, — о подобных подробностях знаешь только ты, даже Улькиорра всего не знает. Нет, не думай, что я взвалил на тебя ответственность за это, мне похуй, что ты об этом думаешь, просто… — он задумчиво поболтал остатки бурбона в стакане, — я, наверное, устал слышать голос в голове, который мне регулярно об этом напоминает. — Так это и есть та байка о ближнем? — криво усмехнулся Куросаки, и Гриммджоу кивнул, опрокидывая в себя алкоголь. — Действительно, поучительная. — Я ушел в полицию, чтобы не быть похожим на него. Я устал подчиняться, устал бояться. Я просто адски заебался. — Как ты справился с… — Ичиго запнулся, — ну, ты понял… — А я не справился, Куросаки, — Гримм посмотрел на него, как-то полубезумно улыбаясь, — нихуя не справился. Если бы справился — не ебал бы все вокруг, стараясь чужими телами стереть следы. Сейчас, кстати, намереваюсь снова это сделать, — он глянул назад, глядя на сидящую в углу зала девушку, которая смотрела на свой стакан явно скучающе, — как думаешь, через сколько минут ноги раздвинет? — Лучше не пробовать, — хмуро буркнул Куросаки, отворачиваясь. — А я не пробую, я делаю, — Гриммджоу поставил стакан и поднялся, но Ичиго взял его за запястье: — Джагерджак, едь домой. Ты же ранен, забыл? — Отвали, не мешай мне веселиться, — лейтенант вырвал руку, но Куросаки снова схватил его: — Джагерджак! — Либо я ее выебу, либо ты едешь со мной. — Засунь в задницу свои ультиматумы, — Куросаки выхватил из-за пояса наручники и в два счета сковал ими запястья Гриммджоу, — ты едешь домой. Немедленно. — Не будь я ранен — я бы выпотрошил тебя, — прошипел напарник, стараясь вырваться, но Ичиго отточенным движением толкнул его на колени: — Не спорь со мной, пожалуйста. Я просто хочу, чтобы ты отоспался. Ты не в себе. — А ты не во мне, — скривил губы Джагерджак, тяжело дыша. — Рана снова ноет. Ладно, черт с тобой, Куросаки, на этот раз ты выиграл. Поехали. Адрес ты знаешь. — Учти, — Куросаки помог ему подняться и, кивнув Эдуардо, вывел лейтенанта из бара, — я не сниму наручники вплоть до твоего дома. — Мудрое решение.

***

Джагерджак рухнул на свою огромную кровать и завозился. Чертов Куросаки спиздел и не снял с него наручники, как только они переступили порог квартиры. Просто пихнул лейтенанта в сторону спальни, а сам ушел в ванную, чтобы вымыть руки. Гриммджоу зарычал, чувствуя, как плотно затянутые обручи больно впиваются в опухшую кожу на запястьях. Голова адски кружилась, выпитый алкоголь просился наружу, а на душе снова было паскудно. Темно, тихо — только где-то в глубине квартиры слышался плеск воды, пока Ичиго мыл руки. Хорошо, что он вообще остался, не бросил напарника скованным в собственной квартире. Гриммджоу попытался глубоко вдохнуть и выдохнуть, но обернулось это плачевно — бурбон все же стремительно вышел наружу, и Джагерджак полетел с кровати на пол, лишь бы не запачкать постельное. Плевать на одежду, плевать на рану. Все тело Джагерджака выламывало наизнанку, организм упорно избавлялся от излишков алкоголя, а самого детектива прошибал озноб. На шум прибежал Куросаки и, увидев, что Джагерджака буквально выворачивает, выругался: — Да чтоб тебя черти драли! — он схватил дрожащего напарника за волосы и намотал их на руку, решив терпеливо дождаться, пока того прекратит тошнить. Гриммджоу обмяк и застонал, заваливаясь набок, но упасть ему Ичиго не дал, потащив в душ. Еле как затолкав тело детектива в кабинку, Куросаки включил холодную воду, ожидая бурной реакции, но ее не последовало — мужчина только громче застонал и помотал головой, вяло пытаясь увернуться от упругих струй. Выключив воду, Куросаки присел напротив и похлопал его по щекам: — Эй, приди в себя! Гриммджоу только что-то несвязно пробормотал и снова качнул головой. Куросаки в отчаянии оглядел его. Вспомнив, что руки лейтенанта все еще скованы, он достал ключи и осторожно снял обручи — все равно шевелиться не может, что Джагерджак в таком состоянии ему сделает? Но он ошибся. Стояло наручникам со звяком удариться о дно душевой кабины, Джагерджак тут же схватил Куросаки за горло и сдавил так сильно, что в глазах потемнело. Ичиго дернулся, но бесполезно — лейтенант повалил его на пол, погребая под собственным весом и продолжил душить. — Сопляк, не с тем тягаться решил, — Гриммджоу улыбнулся как-то бешено, и у Ичиго сердце пропустило удар, — я убью тебя, изрежу на куски. Ты такой доверчивый, — он проговорил это почти что нежно, вдыхая запах волос Куросаки, у которого глаза уже закатывались, — это так трогательно и мило. Жаль, что это последнее, что ты видишь в своей жизни… Его голос пульсом бился где-то на подкорке, когда Куросаки терял сознание. Или умирал? Важно ли это сейчас…