Погоня за тенью

Гриммджоу уныло попинал деревянную дверь ногой. Та не поддавалась, хотя лейтенант и не рассчитывал. Черт возьми. Последней его связью с Куросаки было письмо, которое Гриммджоу зашифровал не слишком сложно, чтобы Ичиго наверняка понял. Или, хотя бы, чтобы ему помогли. В ближайшее время ему не светит связь с внешним миром, кроме, разве что, обитателей особняка, а Джагерджак каждому в лицо хотел плюнуть. Особенно Улькиорре, который посмел отправиться в погоню за Куросаки. — Ты, блять, охуел? — гневно прорычал он в лицо брата, когда тот вернулся домой. — Что я тебе сказал по поводу мальчишки? — Тебе стоит держать сейчас язык за зубами, Гриммджоу, — проронил Шиффер, даже не взглянув на него, — не мне сейчас руки из плечевых суставов Ямми выворачивает. Джагерджак оглянулся на лысого и смуглого амбала, который держал его, и широко усмехнулся: — Мне кажется, папочка тебе засунет в задницу битую бутылку, если с моими руками что-то случится. Отвечай, гниль, зачем ты погнался за Куросаки? Все его теплые чувства, все его желание защитить этого идиота испарилось после того злополучного дня, когда Шиффер к нему приперся. Теперь остался лишь неприкрытый гнев и желание размозжить ему голову. Улькиорра показал, что не нуждается в его защите. Что он вообще ему не нужен. И никогда нужен не был. — Он свидетель. Уведи, Ямми. Я больше не собираюсь тратить на этот мусор время. Гриммджоу рванулся вперед и, игнорируя боль в плечах, яростно впился зубами в худое плечо через одежду и ощутил, как рот наполняется кровью. Ямми моментально оттащил его от вскрикнувшего Шиффера и Джагерджак торжественно сплюнул кусок окровавленной рубашки на пол. Пока Улькиорра, не скрывая шока, смотрел на него, лейтенант облизнулся и расплылся в кровавой улыбке: — Не приближайся ко мне больше. Вздохнув, Гриммджоу обернулся к стоящему в дальнем углу комнаты компьютеру и потер ладони. Ямми все-таки был бойцом-тяжеловесом со стажем и знал, как надо держать человека, чтобы не вывернуть ему руки. Правда, это было единственное, на что хватило умственных способностей этой горы мышц. Вспомнив, как он укусил Улькиорру в порыве бешенства, Джагерджак провел пальцами по губам. Естественно, он умылся сразу же, как только представилась возможность, но ему казалось, что вкус крови ощущался до сих пор. Больше не было смысла быть Гриммджоу Джагерджаком, который вчера оставил рыжего парня один на один со всем тем грузом, который был на него взвален. Джагерджак не сомневался, что Ичиго пойдет за ним, хоть и злился на это. Он сделал ему куда больше плохого, чем хорошего, и почему Ичиго не отлипал от него — для него загадка. Ему совершенно не хотелось, чтобы их дальнейшие отношения строились на нездоровых костылях, и это нужно было либо исправлять, либо предотвращать. Хотя, Джагерджак — и исправлять? Разве что сжигать к ебене матери все, что только можно. Гриммджоу давно понял, что безнадежен, и только смеялся про себя с попыток Куросаки найти в нем хоть что-то хорошее. Телефон в кармане зазвонил, и Джагерджак выругался сквозь зубы. Его смартфон сейчас был у Айзена, а ему выдали «чистый» девайс, с которого можно было только звонить и принимать вызовы обитателей дома. — Слушаю. — Тебя сейчас выпустят, поднимись ко мне. Лейтенант в сердцах едва не швырнул телефон в стену, но решил, что бедная железяка точно ни в чем не виновата. И вообще, могла пригодиться. Улькиорра встретил его мрачным взглядом в дверях и, не сказав ни слова, отправился к лифту. Гриммджоу смотрел на его неподвижную левую руку и тихо ухмылялся. Он вполне мог повредить что-то важное. — Гриммджоу, — тихо сказал Шиффер, когда они оказались вместе в лифте, — я понимаю твой гнев. Но это не дает тебе права так поступать. — Я предупреждал тебя, цыпочка моя, что так будет, если ты даже посмотришь в сторону Куросаки, — лениво ответил Джагерджак, — но ты не послушал. Огребай теперь. Улькиорра поджал губы: — Ты действительно так уверен в том, что тебе все сойдет с рук? Гриммджоу хмыкнул, искоса глядя: — Завали хлеборезку, папочка не любит болтливых шлюх. — На себе проверил? — По тебе вижу. Войдя в кабинет Айзена, Джагерджак сунул руки глубоко в карманы и сел в кресло, неотрывно глядя на отца. Айзен поднялся из-за стола и, мягко обогнув его, приблизился. Воздух моментально стал свинцовым, но Джагерджак лишь усмехнулся. Для него это было не новостью. Айзен в бешенстве. Он очень зол. Но он ничего не сможет ему сделать, даже пальцем тронуть. — Гриммджоу, — мужчина сел напротив сына и протянул ему портсигар. — Зачем ты напал на Улькиорру? — У тебя уши в каждой стене, — Джагерджак закурил, закинув ногу на ногу, — для тебя правда так удивительно, что я напал на человека, который сначала предал меня, а затем бросился в погоню за тем, кто мне дорог? — Улькиорра преследовал Куросаки, значит… — задумчиво протянул Соуске, а Джагерджак изумленно вскинул брови: — Твоя ручная псинка тебе в этом не призналась? — Если он мне об этом не сказал, значит, у него были свои мотивы. Возможно, он это делал с целью сделать тебя… — Айзен прищурился, — более уязвимым? Джагерджак поперхнулся дымом и расхохотался. Искренне. — Уязвимым? Меня? — сквозь смех простонал он. — Боже, ты, право, меня день ото дня удивляешь. Да разве я уязвим сейчас? — его голос за мгновение перетек в более угрожающий шепот, — Форте сдох, не так ли? — Верно, — проигнорировал его эмоции Соуске, — и ты знаешь, что тебе нужно сделать. — Дописать «Хоугиоку», ага, — Гриммджоу сделал особо глубокую затяжку и бросил окурок прямо на ковер. Айзен мельком взглянул на тлеющие остатки сигареты и прищурился, быстро затоптав их: — Ты испытываешь мое терпение. — Ох, Айзен, — покачал головой Джагерджак, наклоняясь к его лицу совсем близко, — ты же знаешь, что это было моим хобби всю жизнь. Плавным движением он перетек на колени мужчины и положил руки на его плечи, заглядывая глубоко в глаза: — У тебя никогда не будет такой власти надо мной, как над Шиффером. Потому что… я знаю кое-что, что рушит всю твою комедию на корню. Айзен дернулся, порываясь сбросить парня с себя, но тот зарылся пальцами в каштановые пряди и размашистым движением провел второй рукой от шеи до паха, наблюдая за реакцией с улыбкой. — Что ты творишь? — прошипел Соуске, а Гриммджоу резко прижал его к спинке кресла всем телом, и его шепот на ухо пробрался ледяным колючим инеем по позвоночнику: — Ты не мой отец, Соуске. Ты усыновил меня, когда женился на моей матери, чтобы забрать бизнес деда. А всех, кто об этом знал, ты убил, в том числе и мою мать. И теперь знаем об этом только мы с тобой. Так кто же умрет первым? Пальцы судорожно сомкнулись на подлокотниках, и Айзен закрыл глаза лишь на мгновение. Этого оказалось достаточно, чтобы давление пропало, а Гриммджоу сел обратно в кресло и закурил новую сигарету: — Завтра приступаю к работе над протоколом. Если ты посмеешь хоть как-то вмешиваться, следить, или мешать — я выпущу Шифферу кишки голыми руками. А если сюда приедет Куросаки и его хоть посмеют тронуть — я снесу к хуям все данные, которые уже успел написать Форте. — Сынок, ты действительно считаешь, что у тебя есть право меня шантажировать? — Айзен встал с кресла и внимательно посмотрел на сына, который даже взгляда не поднял. — Есть маленькая проблемка, Айзен, — Гриммджоу указал себе на висок, — эта голова единственная, которая знает, что делать с протоколом «Хоугиоку». Ах да, есть еще вторая, но сомневаюсь, что Урахара Киске согласится тебе помогать. И уж поверь мне, — мужчина поднялся и сгорбился, докуривая, — моя жизнь мне нахуй не нужна. А трогать кого-то, если я буду мертв, не будет смысла. Так что это даже не шантаж, Айзен. Это мои условия. Не мешай мне. И ты получишь то, что тебе нужно. Но после этого ты исчезнешь нахуй из моей жизни и даже не вспомнишь обо мне. Снова бросив остатки сигареты на ковер, Гриммджоу развернулся и покинул кабинет, глядя перед собой и пытаясь унять вылетающее из груди сердце. Впервые в жизни он не ощутил какого-либо страха при разговоре с Айзеном. Совсем даже наоборот… Улькиорра остался в углу лифта, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Джагерджака. А Гриммджоу смотрел куда-то сквозь него, растерянно усмехаясь. Ну надо же. — Что? — Не выдержал Шиффер. — У меня что-то на лбу? — Ага. Там надпись «Я покорная шлюха Айзена», — Гриммджоу сложил руки на груди отвел взгляд в сторону. — Блять, Улькиорра, ты мне так и не ответил на вопрос. Чем он заслужил твое расположение? Тем, что вытащил тебя из резни, которую сам и устроил? — Что?.. — остолбенел Улькиорра. — В каком смысле? — Спроси у него сам, — язвительно улыбнулся Джагерджак, — так ли твой драгоценный папочка безгрешен. Или хочешь… — он подошел к брату и уперся ладонью в прохладную стену кабины лифта возле его головы, — я тебе расскажу? Он видел, что Шиффер колебался. И ликовал. Черт возьми, как же, оказывается, легко его выбить из колеи. Всего-то нужно знать, на что давить, и как, а уж с этим у Гриммджоу проблем не было. Улькиорра судорожно вдохнул воздух и нажал на кнопку остановки лифта. Натужно скрежеща, кабинка остановилась, а Джагерджак поднял голову, глядя на замигавшую лампу на потолке: — Я уж думал, что ты мне врежешь. Утром ты был достаточно убедителен. — Ты тоже. — Шиффер положил ладонь на больное плечо и его взгляд потускнел: — Я не знаю, и не понимаю многого. Но это не даёт тебе права… — Да что ты, нахуй, про эти права заладил, Шиффер? — Джагерджак врезал кулаком в стену и принялся нервно рассекать по кабинке. — Хуй я клал на это, понимаешь? На Айзена, на тебя, на «Хоугиоку», на всё я клал огромный такой болт, — он неопределенно взмахнул руками и замер. — Я бы изгрыз тебя до костей, расчленил бы, и собакам во двор вышвырнул. Но не могу! — Почему? — осторожно спросил Улькиорра, наблюдая за братом, который перевел на него мрачный взгляд. Потерев переносицу, мужчина вновь приблизился к нему: — Потому что ты мне еще нужен. Я больше не буду петь про то, как я к тебе относился, ты показал мне достаточно, и я всегда все понимаю с первого раза. — Гриммджоу, я… — Головка от хуя! — Гриммджоу схватил его за волосы и ударил затылком о металлическую поверхность так, что перед глазами Шиффера замерцали вспышки. — Я вот все думаю, бывал ли ты со мной искренним? Или ты просто половая тряпка горячо любимого папочки, об которую можно вытирать ноги, а ты будешь только благодарен ему за это? — Я никогда… — прохрипел Улькиорра, — никогда тебе не врал… Ты можешь бить меня сколько угодно, но ничего нового не услышишь. — Айзен обрюхатил твою мать, а после сбежал, бросив ее одну на руках с ребёнком, — Гриммджоу горячо дышал Шифферу в висок, усмехаясь уголком губ. — А после того, как ему в руки перешел бизнес его отца, он услышал звонок в дверь. Твоя мать хотела, чтобы он хотя бы знал о тебе. Айзен это к сведению принял, и отпустил ее с сумкой денег, чтоб не мешалась. А спустя почти тринадцать лет он заслал в ее дом компанию убийц, которые разорили тебя, твою семью, лишили тебя матери и хоть какого-то права на счастливую жизнь. А Айзен великодушно тебя оттуда забрал, представившись эдаким ангелом, который явился в трудный час. Гриммджоу отпустил Шиффера, которого трясло в беззвучной истерике, и положил ладонь ему на мокрую щеку: — Не плачь, детка. В нашей жизни нет ни одного светлого пятна. Но разве мы в этом виноваты? Он протянул руку, чтобы перезапустить лифт, но Улькиорра перехватил его ладонь и неожиданно прижал ее к губам. Гриммджоу нахмурился, но руку не убрал. — Не запускай лифт, — прошептал Шиффер, едва заметно мотая головой, — я теперь не хочу туда возвращаться. — Ты все еще тот же мальчишка, которого забрали из того дома, — Джагерджак отстранился, сочувственно глядя, — только мне иллюзии разломали семнадцать лет назад. А вот тебе — только сейчас. И именно поэтому так больно. Он наклонился, глядя в бледное лицо Улькиорры и усмехнулся. Бедняга, столько лет жить во лжи, и осознать это только сейчас. Даже обидно немного. — Я догадывался, я очень много находил информации об этом. — Шиффер снова вцепился здоровой рукой в больное плечо и вздохнул. — Я просто хотел убедиться, узнать еще хоть что-то. Но я до сих пор не понял, зачем ему это было нужно… — Да просто всё, — Гриммджоу покрутил в руке пачку сигарет, — причина перед тобой стоит. Когда Айзен понял, что из меня преемник, как из хуя молот, то решил, что ему нужен кто-то более покорный и покладистый. Например, человек, которому он спасет жизнь. Некоторые люди могут быть чрезвычайно благодарными. Знаешь только, в чем была его главная ошибка? — он лукаво посмотрел на брата, который озадаченно покачал головой. — В том, что я знал чуть больше, чем он рассчитывал. Я был достаточно агрессивным ублюдком, чтобы у него сложилось мнение, что у меня ума, как у Ямми — сила есть, а мозг в пизду. Только вот хуй, и теперь это пригодилось. Так приятно молчать столько лет, и теперь использовать. Шиффер сморщился так, будто у него разом заболели все зубы. Он смотрел куда-то в сторону, продолжая держаться одной рукой за плечо и сжимая ткань рубашки. Явно нервничал, хоть и пытался это скрыть. — Получается, что я был частью какого-то твоего плана? — глухо спросил он, не поднимая глаз. — Всё это время ты не говорил мне правду, хотя мог. Кто из нас еще сука, Гриммджоу?! — В отличии от тебя, я никогда не скрывал того, что я паршивая тварь, — Джагерджак сплюнул на пол, убрал сигареты обратно в карман и перезапустил лифт. — Лучше бы тебе сейчас сделать свою обычную каменную рожу, а то могут что-то заподозрить, — спокойно сказал он и внезапно со всей дури ударился лицом о дверцу лифта, со стоном отшатнувшись назад. — Гриммджоу, ты рехнулся?! — Улькиорра подхватил его за плечи, пока Джагерджак, откинув голову назад, зажимал разбитый нос. Дверца лифта открылась, и на пороге возник Ямми, который напряженно окинул взглядом братьев: — Чё с лифтом было? Вы хули так долго? — пробасил он, оценивая внешний вид Гриммджоу. — Поцапались? — Он много болтал и решил распускать руки, — отстраненно бросил Улькиорра, выводя Джагерджака из лифта, — пришлось проучить. — Ха, понимаю! — здоровяк посторонился, уважительно крякнув. — Хорошо ты его приложил, я даже отсюда слышал удар. — Меня это не волнует. Я отведу его, занимайся своими делами, — Шиффер прошел дальше по коридору и, завернув за угол, остановился, в легкой панике осматривая окровавленное лицо брата: — Сука, попросил бы, я бы сам тебя приложил, на кой черт нужно было такой цирк устраивать? — он вытащил из кармана платок и осторожно приложил его к лицу Гриммджоу, который, слегка пошатываясь, ухмылялся и пытался вытереть кровь, но в итоге еще сильнее ее размазывал по лицу: — А ты всё-таки за меня переживаешь. — Заткни пасть, скотина, иначе перестану, — Шиффер затолкал его в комнату и бросился в сторону холодильника, извлекая оттуда лёд, — я скажу Заэлю, чтобы он тебя осмотрел. Когда брат присел напротив, Гриммджоу схватил его окровавленной рукой за воротник и впился поцелуем в судорожно сжатые губы. Улькиорра замер и закрыл глаза, осторожно отвечая, но через несколько секунд отстранился и нахмурился: — И как мне теперь объяснить, почему у меня кровь на рубашке? — Так же, как и Ямми. Ты меня воспитывал, — Гриммджоу облизнулся и, с трудом поднявшись, ушел в ванную приводить себя в порядок. Улькиорра не выдержал и сел прямо на пол, закрыв рукой лицо. Черт возьми, и как ему теперь поступать? Оказаться снова между двух огней… С одной стороны Айзен, в предательство которого не верилось, а с другой стороны Гриммджоу, который был предан ими обоими, но при этом сейчас вертел ими, как хотел. По-хорошему, он имел на это право, как никто, но скажи он Шифферу правду раньше, и все было бы иначе… Было бы ведь, черт возьми, совсем по-другому! А как было бы?.. Шиффер вытер мокрое лицо от слез и крови найденными в кармане салфетками и взглянул на пистолет в кобуре. Когда-то они его выбирали вместе с Джагерджаком. Тогда еще Гриммджоу был в «Эспаде», Джагерджаку слегка за двадцать, Улькиорре стукнуло восемнадцать, в голове ветер, в карманах кредитки с семизначными суммами и кажется, что весь мир у них под подошвой. Запах крови и пороха будоражит их неокрепшие умы, они жарко трахаются после заданий и вырубаются под кайфом от наркотиков и алкоголя. Уже тогда Гриммджоу постепенно начинал огрызаться на Айзена, но пока осторожно, и явно побаиваясь последствий. Но все равно было заметно, что его и без того расшатанные нервы начинают сдавать, а Соуске слишком сильно на него давил с Иль Форте. Улькиорра в подробности не вникал, а Гриммджоу на все вопросы отвечал «Забей» и брал в рот, после чего у Шиффера и вопросы-то эти из головы вылетали нахер. Пистолет они купили новенький, Улькиорра любил классику, потому и остановился на Беретте 92, что Гриммджоу достаточно красноречиво одобрил. Сам он гулял с Кольтом «Анаконда», и Шиффер всегда удивлялся, как ему отдачей не раскрошило запястье. Ему было достаточно взять эту дуру в руку и понять, что Джагерджак никогда не ищет легких путей. Почему-то все эти воспоминания теперь не вызвали в Улькиорре каких-либо теплых эмоций, хотя еще недавно он был уверен, что без Гриммджоу ему бы давно пришел пиздец. Вздохнув, Шиффер обернулся, когда Джагерджак вышел из ванной без рубашки и поправляя свежую перевязку на боку. Нос он заткнул ватой и, видимо, кровотечение смог остановить. Закурив, он остановился возле брата и взглянул на него: — Внезапный приступ меланхолии? — Катись к чёрту, — Шиффер поднялся и отряхнулся. — Ну, только если дорогу покажешь. — Ты был там пятнадцать минут назад. — Если это чёрт, то ад мельчает, — Гриммджоу выдохнул вишневый дым и махнул рукой. — Вали отсюда. А то искать еще начнут. Уходя, Улькиорра развернулся в дверях, глядя на Джагерджака, который сел за свой рабочий стол, закинув на него ноги: — Гриммджоу… — Ну чего ещё? — Ты ебаный мудак, ты знал об этом? — И я тебя люблю, детка, — брат помахал ему рукой, и Шиффер вышел, закрывая дверь на ключ. Ему еще нужно было зайти к Заэлю. А если ученый спросит про кровь на воротнике, то всегда можно сунуть под нос пистолет, чтоб лишних вопросов не задавал.