Долгий разговор

— Глаз бога — опасная вещь, — повторяет Дилюк, убирая свое видение подальше от цепких детских рук, когда Кли в очередной раз заостряет на нём внимание — к тому же, необязательно становится рыцарем, чтобы получить его. Девочка надувает губы, скрещивая руки на груди для пущего эффекта, прямо смотря на отца. Стоящий недалеко Кэйа лишь наблюдает со своим привычным, мягким взглядом. Позиция наблюдающего в тени зрителя всегда симпатизировала ему больше. Словно не замечающий наигранной обиды Кли, Дилюк спокойно возвращает свой пояс с прикрепленным к нему глазом бога на своё место. Девочка смотрит на отца с некой обидой, замечая ободрительную улыбку Кэйа, стоящего сзади Дилюка. — Но, папа! Когда Кли только познакомилась с «хмурым дядей», которого нужно было называть «папа», она ещё долго думала, что «папа» его настоящее имя, и нередко злилась, если кто-то называл своего отца «папой», думая, что они воруют у Дилюка имя, о чем громко говорила и своим родителям, получая в ответ неловкий смех Джинн и покрасневшие от умиления и неловкости уши Дилюка. В целом, помимо споров о правильности имени хмурого дяди, в Дилюке Кли интересовало нечто иное, развивающееся яркими языками пламени на его поясе. Большую часть её внимания занимал не сколько сам незнакомец, сколько его глаз бога. Как он манил ее алые глаза. Кли долго думала о нём, как о красивом украшении, которое делает её мать и отца — а также многих её знакомых — особенными в глазах других людей. Будучи ещё совсем маленькой она не видела в нем ничего. Похожий на карамельное яблоко, пиро глаз бога Дилюка был для подросшей Кли маленькой мечтой. Если гидро Барбары или анемо Джинн при лечении и в бою просто удивляли её, то эффект пиро во время редких сражений Дилюка — которые ей доводилось по случайности видеть — завораживали её воображение. Алиса много раз ей говорила, без легкой искорки не будет и взрыва. И, несмотря на то, что слова говорили про саму Кли, девочка нашла эту искорку в таком близком, но одновременно далеком пиро видении. Становясь старше, Кли находила в своём любимом занятии, создании бомб — не только игру, но и пользу. В день, когда Джинн попросила Кли кинуть бомбочку в противоположную сторону от их нахождения, чтобы запутать соперника, девочка осознала важность её умения, пускай и на, немного, наивном уровне. Мама горячо обняла её, переживая за ребёнка на внезапном поле боя, сердце Джинн горячо билось, и Кли видела, как резонируют его удары с пульсирующим сиянием. — Ты настоящий юный рыцарь. — Смеялась она так нервно, прижимая дочь ближе к себе, и Кли посмотрела на маму своим ярким взглядом, ощущая, как комплимент проникает в самые потаенные уголки её сердца. Быть защитником, быть помощником, быть рыцарем. Верно, и папа, и мама были рыцарями. Она просто обязана стать защитником Мондштадта! Это же так важно, по-взрослому, ответственно, ещё и до кучи весело. Тогда она долго говорила о своих планах всем, кому было только возможно. Последним из всех о её детских желаниях узнал Дилюк. Но почему-то отец был единственным, для кого новость не была радостной, отчего Кли стало неуютно. Даже Магистр Варка пожелал ей удачи, сказав, что она станет рыцарем, как только подрастет! Дилюк же, услышав её слова, долго смотрел в пустоту, оставляя Кли без чёткого ответа. — Я тоже хочу помогать городу как мама или дядя Кэйа. — Кли забавно надувает губы, отчего Кэйа сложно скрывать своё умиление. Мелкая гордость проблескивает в его звездных глазах, когда он напрямую обращает свой взор на Дилюка, молча перебирая в пальцах монету моры. — Они так ловко побеждают злодеев! Конечно, особенно, когда её мать взваливает на себя практически всю работу, если не целого ордена, то уж точно его большей организационной части. Эти рыцари … некомпетентная сила Мондштадта. Видеть Кли среди них казалось Дилюку преступлением. Что могут дать хрупкому ребёнку все эти титулы и указы? Дилюк выдыхает, ловя на себе смеющийся взгляд Кэйа. Хотя Кли и могла своим непоколебимым желанием свернуть горы, в прямом и переносном смысле, она всё ещё была ребенком, который мало что понимал в опасностях и сложностях этой жизни. И Дилюк сделает все, чтобы отсрочить все невзгоды от её детского разума. Она уж точно не должна быть рыцарем, по крайней мере, не сейчас. — Для помощи не обязательно иметь глаз бога, уж тем более становится рыцарем. Помощь может быть разной. Достаточно, для начала, тебе быть послуш… — Или как… полуночный герой! Он же тоже имеет огненные силы, как и ты? — Простите, мне надо выйти. — Скрывая смех, Кэйа удаляется, едва замечая, как напряглись плечи Дилюка. Кли лишь непонимающе смотрит на отца, будто просто проигнорировавшего ситуацию. Оставаться с Дилюком в поместье было для Кли обычным делом, даже когда здесь проходили встречи и совещания. Однако сегодняшняя встреча с представителями Фатуи изрядно вымотала нервы как и Кэйа, который приехал в качестве представителя ордена, так и Дилюку, ещё даже не состоявшись. И как назло именно он, а не кто-то другой обязан принять у себя всех дураков из Снежной. Энергия Кли била ключом ещё с самого утра, когда она только приехала вместе с Кэйа из Мондштадта, с письмом и просьбой самостоятельно разобраться с Фатуи от Лизы. Причину внезапного изменения места встречи толком никто не объяснил, и Дилюк решил, что узнает все детали немного позже. Поскольку близкое место встречи к Монду оказалось в поместье Рангвидра, неудивительно, что самый лютый ненавистник Фатуи принимает у себя его представителей. Последняя «официальная» встреча с Фатуи прошла вместе с Шеймусом, когда едва всё не дошло до ссоры. Можно ли сказать, что сейчас всё иначе? Ну, разве что Дилюк выучил несколько более нецензурных выражений. Выставлять клыки в нынешней ситуации было опасно по нескольким причинам. И ни преимущество территории, ни явное превосходство не могли переубедить его. Банальное опасение за дочь в данной ситуации останавливало Дилюка сильнее любой просьбы не лезть на рожон. Признавать то, как он менялся возле неё в секунды, казалось сложным даже для самого Дилюка, однако его репутация «милого папочки», который «очень» — возведенное в абсолют — любит своего ребенка, известная в частности в узких кругах, может сыграть с ним плохую шутку. Кли он дорожил сильнее своей ненависти к Фатуи. Как бы сильно это не мешало его желанию отомстить за многие боли — личные или его родного города Мондштадта. Крепус бы явно одобрил его решение. Кли тянет его за руку, выпуская Дилюка из потока мыслей. Верно. Месть — это лишь частичный отголосок его прошлого. Всё еще тлеющий уголь, способный создать пожар. Но не стоит лезть на амбразуру, когда за твоей спиной ребенок. Дилюк отбрасывает мысли о своей ненависти и злости, опускаясь на корточки перед дочерью, когда Кли в очередной раз заостряет свое внимание на огненном глазе бога. — Какая же ты упрямая особа. — Со смехом он переводит своё некоторое раздражение в шутку и невольно обращает внимание на вошедшего в компании с Эльзетором Кэйа. Эльзетер учтиво говорит, что делегаты задерживаются, и Кэйа кивает, добавляя несколько слов о причинах. Внезапно его привычный теплый отцовский взгляд превращается в ледяной, пробирающий опасностью, и он отводит его от Кли, продолжая говорить с ней не напрямую. — Кли, пожалуйста, послушай меня внимательно, — сжатые пальцы возле детских рук машинально сводятся сильнее, отчего Кли пугается, но Дилюк продолжает упрямо её держать, немного расслабляя руки, — сегодня к нам прибудут очень…важные и… — Неприятные, — избавляет его от некультурной речи Кэйа, и Дилюк кивает. — Да, неприятные… люди, и я бы очень не хотел, чтобы ты с ними пересекалась без моего ведома, если только вместе с Кэйа, для твоей же безопасности, понимаешь? — Кли наклоняет голову, задумываясь, а затем кивает. Кэйа мягко улыбается ребенку, складывая руки на груди, когда Эльзетр учтиво совершает поклон. Девочка подходит к Дилюку, жестами показывая, что хочет сказать на ушко, и Дилюк наклоняется. — Они очень плохие? — Да. — Кли его поняла. Ура. Дилюк едва успевает выдохнуть, как… — Тогда почему нам просто не наказать злодеев? Если они очень плохие, может, их можно взорвать? — Дилюк лишь устало вздыхает. Детей всегда так сложно воспитывать? — Людей нельзя взрывать, Кли. — Дилюк косится, на зажавшую рот дочь. С самого детства девочка прикладывала ладони ко рту в знак извинения. Жест, который среди её близких людей был понятен, хотя чужой человек вряд ли бы догадался, к чему это. — Ты же помнишь последствия? — Мама будет ругаться… — Да, — он выдыхает, — и это тоже. Но страшнее то, что кто-то может пораниться или пострадать. В том числе ты или кто-то из твоих друзей и близких. Понимаешь? Это опасно. Если ты и хочешь что-то делать с бомбами, то обязательно, — Дилюк делает паузу, — обязательно сообщать кому-то из взрослых и только близким. — Я так и делаю, папа! Но я уверена, когда у меня появится глаз бога, у меня получится контролировать все-все взрывы. Я смогу приручить огонь, как и ты! У меня обязательно получится, ведь Кли — хорошая девочка! Дилюк кладёт ладонь на волосы Кли, аккуратно поправляя её хвостик. Такая светлая и улыбчивая, девочка смеётся широко открытым ртом, из которого показываются редкие коренные зубы среди некоторых, ещё детских. Губы Дилюка слегка приподнимаются. Если он был сыном рассвета, то Кли была ускользающим солнцем. До встречи еще остается некоторое время, когда Дилюк косится на часы, прикидывая свои дальнейшие действия. Конечно, не представить Кли перед гостями будет считаться дурным тоном, однако так, вероятней всего, будет лучше. Учитывая то, как Кли резво перемещается по поместью, даже заставляя своих самых ответственных опекунов потерять её — не считая самых близких людей, от которых она не отходила ни на шаг, — вероятность встречи Кли с предвестниками возрастала в геометрической прогрессии. Как можно успокоить самого активного ребенка на планете? Дилюк косится на улыбающуюся Кли. Дать ей возможность позаниматься любимым делом.  — Кли ты можешь позаниматься в мастерской вместе с… — Глаза Дилюка пробегаются по присутствующим, выделяя побледневшего, как и его волосы, Эльзетера. Нет, он явно еще будет нужен ему во время приёма гостей. — С Додоко? — Да. — Глаза Кли блестят на свету. Дилюк приподнимается, подавая девочке руку, чтобы отвести её в комнату, прежде чем заняться делами. И Кли радостно хватается своими маленькими ладонями за теплую отцовскую руку, но едва он начинает идти, как Кли останавливается. Взгляд непонимания встречается с таким же вопросительным. — Но разве это не неприлично, если я не познакомлюсь? Бабушка не будет потом ругаться? — Ох, Кли. Стоит сказать урокам этикета спасибо. — Нет, не будет. — Дилюк мягко пульсирующими движениями сжимает детскую ладонь в своей руке, как бы приободряя девочку. — Просто ты будешь играть с гостями в прятки, — небрежно бросает Кэйа, обращая на себя всё внимание. Взгляд Дилюка, показывающий весь спектр непонимания, просто молит его заткнуться, чего капитан не делает. — Если ты попадешься им на глаза, значит — мы проиграли. А если будешь тихой-тихой мышкой и даже носа не высунешь, то мы победим, и, даже может, твой папа исполнит одно твоё желание. Кэйа едва скрывает свое ободрение, когда Дилюк поджимает губы от злости. Прятки? С предвестниками? Хотя и Дилюк понимает, в чём причина столь странной формулировки, всё ещё кипит от абсурда, сказанного Кэйа. Дилюк смотрит на Кли, ожидающую ответа отца, даёт свое согласие раздраженным вздохом. — Да, Кли. Только будь послушной. Губы Кли складываются в букву «о», когда она кивает со всей серьезностью, но взрослые замечают азарт в её юных глазах. Девочка крепче сжимает отцовскую руку и вприпрыжку уводит Дилюка в свою комнату. Отлично, день только начался.

***

Горничная совершает поклон, прежде чем закрыть за Дилюком комнату Кли, оставаясь внутри в качестве няни. Он выходит спешно, спускаясь в зал, по пути надевая перчатки. Собравшиеся внизу слуги совместно с Кэйа и парочкой рыцарей наверняка уже ожидают. Встреча со всеми возможными почестями проходит тихо, ни одна из сторон не смеет даже взглянуть на другую не иначе, как дружелюбно. Они учтиво принимают комплименты в сторону друг друга, когда проходят к приготовленному столу. Прежде чем начать разговоры, хозяин предлагает гостям передохнуть, на что делегаты Фатуи учтиво соглашаются, когда их осаждают предвестники, предлагая сразу перейти к делу. И Дилюк выдыхает, понимая, что разберется с этой проблемой раньше, чем он предполагал. После легкого обеда каждый занимает предложенное место. Тарталья оказывается разделен с Капитано целым столом. Садясь по левую сторону от хозяина, Кэйа складывает руки в замок, предлагая предвестникам озвучить цель их визита. Осторожность чувствуется в каждом слове. И игра начинается.

***

Убирая волосы с глаз, Кли окончательно снимает мешающий берет, тихо, почти шепотом проговаривая себе под нос различные подтверждающие её действиям слова. Цепкие детские руки аккуратно пересыпают порох в заготовку, когда Кли отсчитывает его количество лучше любого пиротехника. Идея научить Кли созданию бомб с самого начала показалась Джинн очень странной. Из уст Алисы все казалось ещё запутанней, но она доверилась своей подруге и помощнице, вновь убегая на работу и целуя Кли в лоб перед уходом. Честно говоря, зная бы с самого начала, что здесь замешана пиротехника, Джинн убила бы Алису на месте, если бы только искра задела её дочь. Однако Джинн долго себя убеждала, что, может, они говорят о других бомбочках. Не знаю, может, ванных. Такие же существуют? Джинн оставалось только верить, пока разум Кли затуманивали интересы к пиро. Благо, узнала она не из-за взрывов, хоть они и были — просто мама до сих пор не в курсе, — а из-за того, что Кли подарила Джинн коллекцию бомб, которую она сама создала на день рождения матери. Красивые, разукрашенные детскими рисунками, они напоминали пирожные. С порохом внутри. Сказать, что происходило в тот момент в голове Джинн, сложно. С Алисой после они говорили долго. Как оказалось, объяснять долгожителю причины ненужности информации о создании бомб в целях самозащиты трехгодовалому ребенку практически нереально, особенно когда для эльфов возраст — это просто цифра. Хотя это и развило моторику рук Кли, научило её аккуратно обращаться с вещами, разбираться в основах алхимии, всё равно такое занятие для ещё едва умеющей хорошо читать Кли могло обернуться реальным бедствием. Рассказывая своим друзьям о произошедшем, Джинн, как и Кэйа, не могла понять причины внезапного смеха Лизы. Лишь мягкие слова о бурных «генах» заставили и Кэйа показать свою улыбку. Известие об умениях Кли были для Дилюка шокирующими. Будем честны, он никак не ожидал, что на предложение пойти рыбачить Кли с возгласом: «Смотри, как я могу!» — начнет глушить рыбу бомбами. Минут пять до него доходила информация, одну он пытался встать, три успокаивал испуганную Кли, которая подумала, что папе стало плохо. Утирая выступивший пот на лбу, Кли тихо хихикнула себе под нос, когда её творение было завершено. Такая маленькая, красивая, идеальная и даже не боится воды! Ну срочно нужно провести испытание. Запихивая в рюкзак все необходимые предметы, Кли готовится выйти из комнаты, как горничная преграждает ей путь, отчего девочка едва в неё не врезается. Почти получилось? — Куда вы собрались, юная госпожа? — голос служанки звучит не сколько злобно, сколько показывая опасение. Ну Кли же ничего не сделала. Она четко помнит, что ей просто нельзя встречаться с плохими, верно? Девочка промаргивается, смотря на девушку. Ничего же не будет, если она проведет пару испытаний на улице. Мама всегда говорила, в помещении проводить эксперименты могут только взрослые, например, Сахароза и Альбедо. Но как же ей это сделать. Дело чрезвычайной важности. Злодеи же не пойдут во внутренний двор. Наверняка они слишком взрослые и хмурые, как папа. — Додоко нужно в туалет, — неловко произносит Кли, когда служанка замечает её покрасневшие уши и отведенный в сторону взгляд. — Хорошо, давайте я отведу его в туалет, пока вы посидите здесь. — Нет, Кли сама отведёт Додоко. — Ну я не могу оставить вас одну. — Девушка подает руку, которую Кли нехотя принимает, фыркая про себя. Они спешно выходят за пределы комнаты. На любой шорох служанка реагирует неоднозначно, каждый раз уводя Кли за свои ноги. Кли невольно хихикает. Они похожи на шпионов. Спускаясь на первый этаж, служанка не отпускает руку Кли, едва ли не волоча девочку над землей. Внутренние её молитвы обращены к Барбатосу, когда сама она до жути боится попасться на глаза Фатуи, с которыми Кли настрого запрещалось видеться. Только девушка открывает двери, как Кли спешно выбегает за пределы поместья, ловко укрываясь за кустами. Несколько минут проходит, прежде чем Кли решается вынырнуть из своего убежища, уже не слыша зова служанки. Девочка смеётся, ускоряясь в беге, это было слишком просто. Она правда должна потом попросить прощение, а сейчас её ждут эксперименты. Врезаться в человека, который загородил ей проход, кажется Кли очень неловким. Она сильно падает на пятую точку, пока незнакомец смеётся. Ну всё. Не преставая смеяться, человек подает Кли ладонь, которую девочка принимает с тихим неловким «спасибо». Разочарование в юных глазах встречается с радушием синего взгляда, и девочка приветствует незнакомца, извиняясь за свой проступок, а затем просит отпустить её, прося ничего не говорить папе. Незнакомый ей человек лишь умиляется и кивает. Длинный мизинец сцепляется с маленьким детским, когда человек говорит, что Кли чем-то похожа на его брата. На прощание Кли дает взрослому конфету и убегает, накидывая портфель на спину. — Как тебя зовут? — спешно произносит взрослый, и Кли думает, что здесь нечего опасаться, и она называет свое имя, прежде чем побежать к месту импровизированного полигона. Незнакомцу только и остается, что смотреть удаляющейся девочке в след.

***

В перерыве между переговорами Кэйа ловит покинутый взгляд Дилюка, смотрящего в окно, который больше находится в своих мыслях. Разрядить обстановку не выходит, когда твой собеседник напряжен с ног до головы, но, кажется, у Кэйа получается. Отвечая себе на внутренние вопросы, Дилюк перебирает мысли с волнением, постоянно думая о нахождении делегатов на своей территории, когда он ничего не может сделать. Дилюк складывает ладони в замок сзади, сильно сжимая руки между собой. Он возвращается к первой и самой важной мысли. Не выставлять клыки, ради безопасности Кли. Пускай Фатуи во многом изменили его жизнь, испортив её на корню, едва и его самого не лишив жизни, теперь они навряд ли сделают это вновь. Дилюк глубоко вздыхает. Он не должен этого допустить. Снова. Звук входящего в помещение человека отвлекает его от собственного потока рассуждений, и Дилюк встречает входящего легким кивком головы. — Надеюсь, вы не заблудились. — Входящий Тарталья машет рукой в знак тихого приветствия, когда Кэйа учтиво приподнимает уголки губ. Перебирая между пальцами ручку, Капитано встречает предвестника суровым взглядом, облокачиваясь на стул в расслабленной позе. Утомленные все участники встречи выглядят немного отдохнувшими после некоторого перерыва, прежде чем вновь приступить к новой части разговора. — Внутренний двор мастера Дилюка довольно большой, почти сравним с площадью. — О, нет, можете не сомневаться, сэр Кэйа. — Смеется предвестник небрежно, и все невольно обращают внимание на говорящих. — Я приятно провел время, мне даже довелось увидеть девочку по имени Кли, она так резво бежала по своим делам, не разбирая дороги, что нам невольно пришлось познакомиться, — разрезавшая речь внезапную тишину никак не смущала Тарталью, который продолжал говорить как ни в чем не бывало. Дилюк с трудом сохранил лицо, скрывая свое удивление только в отражении окна и напряженных плечах. Кэйа лишь облокотился на стену, скрещивая руки на груди. — Простите, мастер Дилюк, а как звали вашу дочь? Интерес в хищных глазах Капитано заставил мужчину приподняться, отвлекаясь от пустого дела, сосредотачивая все своё внимание на хозяине поместья. Дилюк оборачивается к гостям с мягким лицом. — Тарталья, это и есть имя дочери мастера Дилюка, — отвечает небрежно Капитано, прикрывая глаза, но все же объясняет более юному предвестнику интересный факт, который, кажется, будет им всем полезен. — Кстати, разве вы не говорили, что у неё день расписан на весь день? — Все верно, мою дочь зовут Кли, — кивает Дилюк, и Кэйа холодно смотрит в его сторону, — думаю, вы как раз пересеклись с ней, когда Кли спешила на занятие в другую часть поместья, где её ожидал… учитель рисования. Приношу извинения, что не могу познакомить её с вами лично. Она так страстно для неё отдается обучению, что боится пропустить даже одно занятие. Я не могу встать между ней и её любовью к знаниям. Капитано раздается тяжелым гогочущим смехом, заполняющим помещение своей громкостью, и отчего Тарталья подхватывает старшего товарища легкими смешками. Это невольно напоминает детям города свободы смех Варки. — Такая талантливая девочка, сразу после танцев спешит на рисование. Мой племянник и секунды не просидит на одном месте, хотя ничуть не хуже справляется с науками. Дилюк ничего не отвечает, вновь кивая на слова предвестника, как бы поддерживая его слова. Желание поскорее закончить внезапный допрос возникает внутри него потоком беспокойства, и он подзывает к себе Эльзетера, прося еще принести гостям вино, а заодно тихо приказывая найти в срочном порядке Кли. Хотя многим и кажется, что обстановка приобретает дружеское восприятие, затеявшие эту словесную игру герои точно так не думают. — Наверное, ваша жена очень рада успехам дочери, хотя я не слышал о вашей помолвке, — слова Капитано проходят мимо Дилюка, отчего ему приходится повториться, когда хозяин невозмутимым видом отвечает: — Я не женат, — спокойно заявляет Дилюк, прикрывая глаза, и Кэйа заостряет внимание на стушевавшихся гостей, готовый исправить ситуацию в любую секунду. — Разве Кли — не дочь действующего магистра Мондштадта? — внезапно говорит один из делегатов, врываясь в диалог своим вопросом. Капитано нарочно громко хмыкает, опираясь рукой на стол. — Но, она и моя дочь тоже, — подтверждает Дилюк, сцепляя руки в замок, в момент когда предвестник горячо кладёт руку на сердце, словно опечаленный известной только ему новостью. — Неужели магистр… — Действующий магистр, — поправляет Кэйа. — Действующий магистр не смогла покорить сердце, насколько я знаю, самого завидного холостяка Мондштадта и заключить вместе с ним контракт на небесах? Неужели Барбатос даёт своим детям столько свободы… Кэйа прослеживает глазами действия Дилюка, когда последний расцепляет руки, немного накреняясь вперед к Капитано, и лишь отпивает из своего бокала, предвещая интересное. — Ну, не всем обязательно клясться перед небесами, чтобы доказать правдивость своей любви. Богам сверху видно наши искренние чувства, главным доказательством которых стала Кли. Она связывает нас всяко лучше любого договора в городе свободы. Его улыбка такая мягкая и непринужденная заставляет Капитано чувственно выдохнуть и вновь вернуться к простой сидячей позе, показывая, что на этом разговор закончен, кажется. — Признаться немного жалею, что не смогу познакомиться со столь приятной юной леди лично. — Я могу поделиться с тобой конфетой, которую она мне подарила, — резво отвечает Тарталья. Кэйа закусывает губу от внезапного смешка при виде потерявшегося старшего предвестника, и Дилюк считает нужным продолжить их переговоры в рабочем порядке, когда слуги вносят бокалы вместе с вином. Эльзетер подходит к нему быстрым шагом, прося проследовать за ним, объясняя это очень важными обстоятельствами. Дилюк вздыхает, принося некоторые извинения за нарушение разговора, но в ответ получает понимание. Видя, как Эльзетер указывает ему на выход одним взглядом, Кэйа не надо слов для понимания, что он также необходим в данной ситуации, чтобы Дилюк не натворил ничего лишнего. Кивая гостям и в ответ Эльзетеру, Кэйа удаляется вместе с дворецким и хозяином с мягкой извиняющейся улыбкой. — Кажется, нарисованной картине недостает нужных красок, — усмехается Капитано. Они спускаются во внутренний двор спешно, пока Эльзетер кратко сообщает, что никто не видел Кли после того, как она пересекалась с предвестником, отчего у Дилюка застывает сердце. Конечно, слова Тартальи не отражали в себе ничего плохого, внутри все равно проносятся ядовитые вопросы его старшего товарища. Какая вообще разница, есть ли у него жена, чем занимается его дочь, Дилюк никогда не любил эти «светские» вопросы, на которые у всех всегда есть свой внутренний ответ. Если бы они посмели хоть пальцем докоснуться до Кли, Дилюк… Кэйа кладет на плечо ладонь, призывая сбавить темпы и успокоиться. И они останавливаются на пути. Верно, на горячую голову ничего не решить, а на исследование всех помещений у них всех, даже если подключатся все слуги, просто не хватит времени. Где она может быть? Следившая за ней служанка ужасно напугана серьезным видом Рангвидра, но спокойно и стойко отвечает на все вопросы. Дилюку остается только устало потереть переносицу, конечно она обманула её, чего и следовало ожидать от Кли. Кто вообще говорил, что этот ребёнок не заслуживает порки? Хотя да, это больно, но всего один раз, чтобы запомнилось на всю жизнь. Кэйа предлагает проучить её, напоминая, когда Дилюк сам плакал от обиды за наказание, но Дилюк быстро отвечает, что теперь понимает Крепуса. — Всё же, это твоя дочь. — Смеется Кэйа, намекая на видимое семейное сходство, однако Дилюк просто его игнорирует, вызывая у капитана новые смешки. Расспрос девушки не дает четких зацепок, ведь она сама вела Кли в ванную комнату. Нужно разложить всю ситуацию вновь. Внезапно для всех Дилюк оживает, будто выходя из сна. Бомбы, точно! Она же всё время переговоров создавала бомбы. Кли точно решила испробовать их новые варианты в действии. Дилюк внутренне воет, ну почему сейчас, они же разговаривали об этом. Ох, Кли, где же ты решила их проверить. Ответ приходит вместе громким звуком взрыва, который отвлекает Дилюка от потока мыслей, а также всех остальных присутствующих. Он резко кидается в сторону дыма, даже не реагируя ни на что вокруг. Ноги едва касаются земли, когда Дилюк думает только об одном. Только бы Кли не поранилась. Пыль пробирается в легкие, отчего Кли тяжелее дышать, и девочка кашляет. Ее бомбочка все же взорвалась в воде, эксперимент можно считать удачным? Кли на сто процентов уверена, что да. Додоко тоже так думает. В перерывах между кашлем Кли смеется заливисто и ярко, так по-детски, обнимая соучастника своих экспериментов, Додоко. И не скажешь, что этот ребёнок только что взорвал часть сарайной постройки. Спрятаться там от слуг и злодеев показалось Кли самой удачной идеей. Тот факт, что она сейчас находится под частичными обломками, не сильно её пугает. Ну, результат не всегда идеален. Посторонние крики слышатся из-под двух закрывающих её от улицы досок, но Кли четко различает в них отцовский баритон так громко и отчаянно зовущий её по имени, и она отвечает. Дилюк едва ли находит себе места, резко пробираясь сквозь туманы пыли. Боги, хоть бы она была цела, он простит ей каждое деяние, лишь бы только с Кли ничего не случилось. Кажется, с каждым днем он все больше понимает своего отца, который встречал Дилюка, безмолвно обнимая мальчиков, после того как находил их среди развалин руин или дорог ЛиЮэ, хотя они всегда обещали не отходить далеко от поместья. После им хорошо доставалось. Но сейчас он разрубает деревяшки, откидывая их силой, желая только увидеть, что всё в порядке с Кли. И она выходит, чумазая словно чертёнок, вся в пыли и копоти от взрывов, держащая в руках Додоко. Дилюк смотрит на ребёнка несколько секунд, когда до Кли только доходит, что сейчас ей ой как достанется. Желание рассказать об удаче своего эксперимента немного меркнет, пылая легким огоньком. Он ничего не говорит, только опускается на колени, прижимая детское тельце так близко к себе, как только возможно. Пускай его одежда испачкается в саже и грязи, сейчас это маловажно, Дилюк кладет ладонь на её затылок, мягко поглаживает Кли по волосам. Девочка слышит, как бешено колотится его сердце, резонируя с глазом бога. — Папа, мне нечем дышать, — выдыхает Кли, отталкиваясь от отца маленькими ладошками, и Дилюк отпускает девочку давая той легкий щелбан, отчего она ойкает. Дилюк спокойно приподнимает уголки губ, стирая сажу с её щек перчатками, пока Кли немного хмурится от трения. Когда её лицо становится чистым, насколько это вообще позволяет ситуация, Дилюк заглядывает прямо в глаза Кли. Внутри алых глаз разгорается пламя. Папа явно зол, просто в ярости. — Ты хоть понимаешь, что ты натворила, а если бы обломки навредили тебе или кому-то ещё… — Дилюк распинается без остановки, когда уже все искавшие её люди становятся вокруг них, ожидая окончания порицаний отца. Но Дилюк говорит много и долго. Очевидно по делу, поскольку Рагнвиндр был не из тех, кто любит впустую тратить время на разговоры. Кли опускает взгляд всё ниже и ниже, сжимая ладони вместе. Всегда неприятно, когда тебя ругают. Кли слушает напряженно, иногда думая о чём-то своем, пропуская некоторые вещи. Про то, что она встретила злодея и угостила его конфетой, Кли удивляет больше всего, когда она смотрит на отца с открытым ртом, прикладывая грязные ладони к губам, и Дилюк вынужден остановиться, говоря ей не класть руки в рот, а затем продолжает речь об её непослушании. Кажется, поэтому папа такой рассерженный. Неужели из-за неё они проиграли? Об исполнении желания не будет идти речи. Предвестник из его слов исчезает за напоминаниями о хорошем поведении, словно он никакой не злодей, которого она должна опасаться. Да она поступила нехорошо, но все же ради такой важной цели. Дилюк устало вздыхает набирая воздуха после длинного поучительного монолога. — Хочешь что-нибудь сказать в свое оправдание? Кли немного молчит, озираясь на присутствующих. Кэйа ловит потерянный взгляд Кли с весельем в глазах и ободряюще наклоняет голову. Все плохое явно уже случилось, ожидать больше нечего. Правда. Кли кивает и тихо шепчет Дилюку: — Мои бомбочки теперь могут взрываться в воде. Он не перестанет любить свою девочку. На вопросы, больно ли Кли где-нибудь, девочка во второй раз отвечает, что всё в порядке, только почему-то в груди очень тепло, даже немного жжет, и кладет ладошку в область сердца. Почему-то Дилюк ощущает будто испытывал подобное чувство когда-то. Может, ему и показалось. В любом случае, он обязательно покажет ребенка врачу. Дилюк берет её за руку, говоря, чтобы она привела себя в порядок, когда Кли мотает головой, отказываясь, и указывает на некогда стоящую часть сарайной постройки. Портфель, в котором все ее вещи, как назло остался внутри. Дилюк с трудом не закатывает глаза, когда Кэйа со смехом отвечает, что он виднеется возле красного света, так удачно подсвечивая её вещицу. Пара несложных движений позволяют вытянуть его без видимых повреждений на кожаном портфеле, который заказала ей Джинн прямиком из Фонтейна. На вопрос слуги о глазе бога, спокойно лежащего на месте недавних экспериментов Кли, хозяин поместья и капитан кавалерии реагируют одинаково, проверяя свои пояса, лишь только когда он выносит алый, похожий на ограненный гранат пиро глаз бога, Кли икает, прикладывая ладонь к груди. Обрамленный крыльями Мондштадта он помещается в ладонях Кли, она непонимающе смотрит на Дилюка, вспоминая утренний разговор. — Анемо Архонт так сказал, что я послушная? Все-таки я молодец? Теперь я точно могу стать рыцарем? — Кэйа не сдерживает смешки, подрывая репутацию Дилюка, который явно теряется в ответах, просто желая, чтобы Кэйа уже сдох от смеха. — Ну… да? — это же звучало убедительно? Дилюк вот очень не уверен. Такая похожая в его глазах на Джинн, сейчас Кли очень сильно напомнила ему себя в детские годы. Дилюк всегда думал, что она больше её дочь, но, кажется, до него дошло, чье сходство лидирует в чертах характера Кли. Дар пиро бога, как и у самого Дилюка. Он неуверенно берет её глаз бога с рук Кли, удивляясь, какой он маленький, по сравнению с его видением. Кли смотрит с непониманием и мелкой радостью. Теперь он есть и у неё! Это так круто! А что с ним нужно делать? Кли повторяет этот вопрос отцу, когда Дилюк возвращает пиро ведение девочке. Папа лишь отвечает, что все вопросы и действия они разберут немного позже, когда победят «злодеев», из-за чего Кли ойкает, прося прощение. Дилюк лишь мягко гладит девочку по волосам. На просьбу позаботиться о Кли подчиненные кивают, и Дилюк удаляется вместе с Кэйа, подмигивая Кли. Он переодевается спешно, позволяя служанке быстро убрать его волосы в хвост. Он возвращается в зал, принося извинения, когда Кэйа заканчивает свое убеждение. Кажется, все проходит гладко, что ж. Всё как нельзя лучше.

***

На предложенную возможность переночевать в поместье делегаты отнекиваются, убеждая, что сон в дороге переносится легче. И обеим сторонам нравится это решение. Дилюк кивает головой в качестве прощания, желая им приятной дороги. Кли подбегает к отцу, прижимаясь к его ноге, завороженно смотря на уходящих гостей, так же мягко кивая и тихо провожая неизвестных злодеев. Тарталья проходит мимо Дилюка, замечая Кли и одаривая девочку дружеской улыбкой, пока её отец поглаживает ребенка по голове. Она выходит из своего укрытия, смотря на человека хитрыми по-детски глазами, что сильнее веселит Тарталью и напрягает Дилюка. Он опускается перед ней на корточки, с интересом смотря, как юная госпожа делает неплохой для её возраста реверанс, приподнимая юбку своего домашнего платья немного выше нужного, но оставляя сам подъюбник на месте. Предвестник едва ли скрывает радость и озорство, которое передается Кли. — Слышал от проверенного источника, что тебе нравятся необычные игрушки? Поскольку хлопушек у нас нет. Думаю, мой брат того же возраста не сильно расстроится, если я подарю такой милой, быстрой занятой леди один воздушный змей из ЛиЮэ в форме местного цветка глазурной лилии. Специальные люди подносят подарок в коробке, когда Тарталья наблюдает за самыми радостными минутами восхищения, упиваясь маленьким моментом радости ребенка по полной программе. Капитано лишь устало закатывает глаза. Кли снимает с коробки атласный бант в первую же секунду, и в ней оказывается нечто волшебно воздушное, наполняющее помещение ароматом цветов. Внутри ярких глаз Кли бушует настоящий детский восторг, от чего слова на секунду исчезают за звуками удивления и счастья. Тарталья лишь принимает внезапные детские объятия со смехом. — Ничего не хочешь сказать, Кли? — спрашивает Дилюк, мягко намекая на подарок, когда девочка кивает и обращается к Тарталье. — Да, спасибо, ты не такой злой злодей, как я думала. — Секунда выбивает воздух из легких каждого, кто так или иначе был связан с родом Рангвидров, и Дилюк делает резкий шаг вперед, пока Кли продолжает: — Теперь-то со своим пиро глазом бога я устрою тебе взбучку, мои бомбы воды не … Зажимая рот Кли, Дилюк делает несколько грубых замечаний девочке тихо под ухо, пока она брыкается. Кэйа приносит извинения с пометкой «дети», продолжая разговор, но, кажется, это нисколько не смутило Тарталью, у которого появился нездоровый блеск в глазах, впрочем, чего не скажешь о его друге-предвестнике. Капитано поправляет ворот, подходя к Тарталье вальяжной походкой и кладя руку встающему молодому человеку на плечо. — Не знал, что дочь Мастера Дилюка обладательница видения, — голос пробирает хозяина поместья до дрожи, отчего алый взгляд воспылал на глазах, одно неловкое движение, и он спалит предвестника к чертовой матери. Кэйа подходит ближе к Аделаиде, прося успокоить Кли, когда он сам приближается к брату. Капитано заинтересованно наблюдает за картиной и хмыкает. — Надо же такая юная, умелая, да ещё и с пиро глазом бога. Мой друг любит… работать с такими. Были бы рады увидеть вас в нашей Снежной. — Он жмет ладонь Дилюка достаточно сильно, чтобы оставить некоторый след на его бледной коже, и хозяин не отводит с уезжающих своих глаз ни на секунду. — Думаю, отпуск и вам, и вашей семье, если такое понятие уместно для людей без брака, там бы понравился. Дилюк хочет открыто плюнуть ему в лицо. Ни для кого не было секретом, какие работы, а точнее опыты на похищенных иноземных обладателях видений проводят в Снежной. Он и сам едва ли не умер от солдатских пуль во время путешествия. Ни дети Мондштадта, ни кто либо еще не может становиться куклами в чужих руках. Он убьет любого, кто прикоснется к Кли. Ответить язвительно и правдиво мешает совесть и ситуация, потому Дилюк отвечает кратко, всем видом показывая Капитано убраться поскорее. — Мы обязательно подумаем над вашим предложением. Желаем Вам приятной дороги. И Кли вместе с Аделаидой машет им вслед.