Долгий разговор

Дилюк не знает, как на это реагировать. Стоит в тихом шоке, пытаясь принять верное решение. Только молчание длится слишком долго, отчего ситуация становится ужасно щепетильной. Но Дилюка это, кажется, мало волнует. Как, в принципе, и то, что Кли, возможно, его узнала. Среди всего продуманного плана сейчас нависает другая, не менее важная проблема. Что его дочь забыла вечером в заснеженном лесу так далеко от Мондштадта. Опять. Кли смотрит на взрослого потерянно, оценивая скрывающий на девяносто процентов чужое тело наряд с легким интересом. Шмыгает носом, наряженная не совсем по погоде. По крайней мере, Дилюку так кажется. Только теплые снежнянские рейтузы, надетые на нее явно не по собственной воле, хоть как-то создают вокруг нее иллюзию тепла. Снег в округе падает медленно, приземляясь на детский берет и мужской капюшон хлопьями. Никто по-прежнему не говорит ни слова, а время как назло идет. Не то чтобы Дилюк не знал основы воспитания детей, только ни в одной знакомой ему книге не говорилось, что делать в случае, если ребенок встретил вас на секретной миссии и как вернуть его домой, не вызывая подозрений. Дилюк выдыхает медленно, стараясь сохранять хладнокровие и самообладание перед дочерью, пока Кли продолжает оценивать его со всех сторон, медленно делая легкие шажки назад, держа постоянно ладошки в карманах. Кто-то явно должен начать. — Ты потерялась? — Дилюк никогда не был мастером изменять голос, но, кажется, у него неплохо получается. Хотя, судя по реакции Кли, несильно идеально. Ну, по крайней мере, она его не узнала. Наверное. Мелкий снег хрустит под его ногами, когда он подходит ближе к Кли, пока девочка остается на месте с раскрытыми глазами, продолжая упорно молчать. Времени остается у него все меньше. Но Дилюк не может бросить ребенка в лесу. Тем более свою дочь. — Где твои родители? — еще один шаг в ее сторону заставляет Кли немного отдалиться. Она сжимает руки сильнее, с легкой неуверенностью заглядывая в такие же алые глаза. Тушуется девочка немного потерянно. Вообще-то до вечера остается еще несколько десятков минут. Признаться честно, Кли совсем не ожидала, увидеть взрослого незнакомца в лесу. Только если он не является частью банды похитителей сокровищ, которые должны были собраться недалеко от озера Звездопадов. В важных документах Кэйа было написано, что они носят отличительные эмблемы в виде красивой птицы, однако у этого человека не было ничего примечательного, кроме какой-то странной перчатки. А на ней случайно нет этой самой печати? Кли все так же хлопает глазами в молчании. Ей нужно быть начеку, это важная миссия. Как этот человек вообще ее нашел? Она же была скрытной с самого начала: шла не по главной дороге, оглядывалась, нет ли за ней хвоста, даже записку Лизе оставила, мол, побежала относить подарок Рейзору. Что же пошло не так? Она вела себя даже очень тихо, как эти самые … рыцари из Инадзумы. Вроде бы папа говорил, что их зовут… — Ты ниндзя? — вопрос застает Дилюка неожиданно, отчего он даже не знает, что сказать. В обычной ситуации он бы точно ответил Кли привычным тоном, однако обстоятельства совсем нестандартные. Не каждый день, разбираясь с контрабандой, ты находишь своего ребенка глубоко в лесу. Ладно, недалеко от города, может быть, он Кли видел часто, к своему сожалению, и не раз. Это всегда было что-то мирное, вроде ее неожиданной прогулки к Альбедо вместе с Сахарозой, или Рейзором, или вообще одной. Кли же маленькая самостоятельная девочка. Каждый раз замечая красное пятно где-то на своем пути, идущее недалеко так весело, в легкую припрыжку, была высока вероятность, что Дилюку снова придется сдвинуть свои планы, чтобы вернуть дочку домой. У Дилюка не было идеального зрения или хорошего режима сна, отчего бывали и некоторые казусы, вроде попытки поймать лисицу или просто заметить на пне гриб вместо ребенка, а один раз прочитать лекцию о поведении Эмбер, что занималась разведкой недалеко от Спрингвейла. Последнее он просил никогда не упоминать, правда Кэйа, услышав это случайно, смеялся достаточно громко, отчего даже у Джинн поднялись уголки губ от неловкости. Хорошо, что его конь не обладал таким низким чувством юмора, и, натягивая поводья, Дилюк останавливал животное, спускаясь тяжело вниз, чтобы забрать загулявшуюся Кли из окрестностей Мондштадта. Только сейчас не было ни коня, ни возможности сдвинуть планы. А Кли по-прежнему молчит в ответ на любой вопрос. Черт возьми, как все невовремя. Дилюк почти находит решение проблемы, как позади шорох замёрзших веток слышится достаточно явно. Сзади них доносится человеческий разговор. Шепчущий лес всегда славился своим громким эхо. — Я… — едва Кли хочет что-то сказать, как мужские руки ловко берут ее за талию, поднимаясь вместе с ней на ветку массивного дерева. Шок скрывает ее детский ужас, да только чужая ладонь в перчатке мешает сказать хоть слово, несильно давя девочке на подбородок. Незнакомец смотрит на Кли чересчур серьезно. Брыкаться не получается, и девочка протестующе выдыхает. Ну ничего, у нее вообще-то есть бомбы. Шум из леса становится слышнее, и незнакомец обращает взор на Кли, прикладывая свободную руку к области рта под маской, призывая своими жестами к тишине. В ответ девочка еле слышно икает. Не так она представляла себе важную миссию. Прежде еле слышимый шум из леса усиливается, и недалеко от дороги, ближе к Сидровому озеру, человек останавливается, слишком громко говоря нецензурную брань. Груз позади него выглядит достаточно массивно, только он кажется, совсем не замечает его тяжести, несмотря на хлипкое телосложение. Ему хватает трех слов, как отовсюду, словно тараканы, собираются незнакомые люди. Даже больше, чем писалось в отчетах Кэйа. Может, их здесь вообще сто тысяч? Преподаватель по арифметике говорил ей, что это очень много. И Кли в легком удивлении ощущает, как незнакомец аккуратно прижимает детское тельце поближе к себе. Едва люди появляются в зоне видимости, как каждый поднимает вверх странную эмблему из различных металлов. Лишь у одного из них она отливает красиво золотом. Наверное, он здесь самый главный, раз все обратили на него свое внимание. До Кли сразу доходит их предназначение. И птица на их одежде говорит сама за себя. Так вот как выглядят похитители сокровищ. — Ты долго, — мужской голос предельно груб и цедит язвительностью. Вместо ответа хозяина телеги с грузом за него говорит другой человек, скрывающийся за плотным капюшоном. — Нас задержали рыцари Фавония… — Вечно они ставят нам палки в колеса… — Кли едва понимает, о чем идет речь, хотя слушает с видимым интересом. Только более сильная хватка незнакомца невольно переключает все внимание на себя. Чужие алые глаза такие строгие, оценивают любое лишнее движение, запоминая каждое сказанное слово. Похоже на папу, когда Дилюк в своем кабинете разбирает всякие важные дела. Из всех бумажек, что нашла Кли у Кэйа, ей было только очевидно, что эти люди занимаются плохими вещами. Так почему ей просто нельзя их наказать? Тогда и Кэйа, и мама будут праздновать новый год не на работе. Вечно взрослые любят все усложнять. — …неважно. Итак, что у вас? — пока охотники продолжают обсуждать свой улов, мужские руки усаживают Кли на ветку, позволяя ее ногам болтаться. Приближается к детскому уху ужасно быстро, отчего у Кли появляется желание отодвинуться, но это не позволяет сделать ствол дерева. — Сиди здесь тихо, — слова еле слышные, но девочка ощущает в них нотки строгости, — я вернусь за тобой. И Кли неуверенно кивает. Словно ястреб, он едва касается ближних веток, меняя свое местоположение среди крон деревьев на достаточно быстрой скорости. Несколько бомб летят в отдаленные части леса, вынуждая отвлечься охотников и достать свое оружие, прервав разговор. Его почти не замечают, едва успевая зацепить взглядом, когда дорога резко покрывается толстым слоем льда, заставляя некоторых прицеливающихся арбалетчиков упасть. Кли восторженно прикладывает ладони ко рту, издавая еле слышимые возгласы радости. Неужели он тоже делает бомбочки? Кли очень хотелось бы знать! Только отличительный знак ее изделий она замечает на бомбах мимолетно под конец, и маленькие ладошки прощупывают карманы несколько раз. Прежде удивленное лицо ужасно хмурится. Ее бомбочки так просто украли! Кли выдыхает обиженно, потеряв всякий интерес к охотникам, больше задумываясь, как бы ей отсюда спуститься. Кажется, этот вор справляется и без ее помощи. Ноги незнакомца опускаются на землю, и Кли демонстративно показывает его затылку свой язык. Этот странный взрослый разберется и без нее, нужно придумать, как сбежать. Но Кэйа она обязательно пожалуется. Он же на нее не будет ругаться. Правда? Бой между линчевателем и охотниками оканчивается, едва начавшись. Оглушенные и связанные, не больше дюжины людей не сильно способны сопротивляться. Тихая ругань в отместку с другими словами звучат достаточно забавно, отчего Дилюк не может не усмехнуться под маской. Прежде разговаривающий с охотниками человек из леса подходит к Дилюку спокойно, разминая мышцы после удачной операции. Не говоря ни слова, они кивают друг другу, подходя ближе к телеге. С пренебрежением сбрасывая с груза накидку, Дилюк ожидает увидеть запретное на их территории огнестрельное оружие, что создавалось в Снежной. Только вместо еще более сильной злости его глаза теряются от перевозимой контрабанды. Это что… детские игрушки? Взгляд на компаньона он поднимает стремительно, встречаясь с таким же непониманием в ответ. Из всех вещей, которыми они решили заняться в праздники, это перевоз игрушек из Ли Юэ? Они что, серьезно? Дилюк с трудом сдерживает стон негодования. Он явно убьет Кэйа при первой возможности за такую наводку. Женский смешок слетает с чужих губ в ответ на шок Дилюка, и сообщник закуривает сигарету. Легкое пожатие плеч отражает все ее равнодушие к ситуации. Прикрепленные часы к его поясу показывают почти шесть. Значит, патруль рыцарей будет здесь через несколько минут. Он вздыхает привычно тяжело и устало, получая другой ироничный смешок от своего невольного соучастника из-под капюшона. Ладно, одной проблемой меньше. Только остались кое-какие незавершенные дела. Дилюк поднимает глаза к дереву, где оставил Кли, готовый забраться туда. Пора заканчивать эту прогулку, а то еще заболеет. Только вместо ребенка на дереве он обнаруживает пустую ветку. Какого черта! Планер легко раскрывается, позволяя скользить по ветру, и Кли не удерживается от своего привычного смеха. Как хорошо, что Эмбер разрешила ей управлять планером вне зоны города. Пускай до летного экзамена ей еще расти и расти, только вот у нее отлично получаются полеты и без всякой корочки. Для себя Кли четко решила, что она неплохо справилась, только нужно скорее вернуться в Орден, чтобы Лиза не заподозрила ничего такого. Касаясь ногами земли она готовится вновь раскрыть планер, чтобы мягко спуститься на тропинку и быстрее зашагать в сторону города, только лед, сковавший ее лётное сооружение, не позволяет Кли опустится. Внезапная ледяная глыба едва задевает детское тельце, больше позволяя болтаться ее ногам по воздуху, без возможности капитуляции. В сознании всплывает странный лед, появившийся из ниоткуда тогда на месте стычки с охотниками. Неужели они так быстро ее вычислили? Нечестно. У Кли нет такой силы. Сейчас бы очень пригодился папин глаз бога с огнем. Теперь вместо одного странного взрослого двое помогают девочке освободиться от планера. Незнакомец хмурится грозно, так что Кли даже хочется снова икнуть. Голос, строго напоминающий Кли сидеть на дереве, она слышит, только игнорирует. Вообще-то, слушать незнакомцев на улице нельзя. Так говорили родители. Хитрый детский смешок вместе с вытянутым языком еще больше бесит Дилюка. Особенно, когда его компаньон спокойно соглашается со словами ребенка. И абсурдность ситуации раздражает его больше всего. Да, он наставлял Кли не доверять незнакомцам, не идти с ними. Но немножечко тут обстоятельства другие. И еще рыцари будут скоро начеку. Кто там говорил, что не бывает безвыходных ситуаций? Девочка хмурится, игнорируя людей всем своим детским негодованием. Упаковывая холодный от влаги планер в рюкзак, она только и делает, что мельком ворчит, пока двое взрослых смотрят на нее в ожидании, чтобы поскорей убраться отсюда. Наверное, они точно отведут ее в орден, расскажут все маме, а мама — папе. И все… прощайте, выходные с Спрингвейле. Обидно. Кли еще раз шмыгает носом не то от обиды, не то от мелкого холода. Зима в Мондштадте хоть и была очень мягкая, но иногда морозец заставлял его жителей доставать свои самые теплые вещи. Не как в Снежной, конечно, но все же и снег порой блестел на ярком солнце. По крайней мере, они буквально позавчера с Альбедо лепили снеговика. Прямо в лесу, даже в горы не нужно было подниматься! Только теперь она вряд ли увидит улицу даже через окно дома. Если папа узнает, он точно будет очень зол. Кли закрывает рюкзак повторно шмыгая. Ну, хотя бы с ней есть всегда ее верный Додоко, и детские ручки касаются края портфеля, где некогда висела ее игрушка. Она моргает пару раз, прежде чем снова похлопать по краю, затем опять снимает рюкзак, вываливая все содержимое, проверяя. Еще раз, другой, пробегается глазами. Его нигде нет. И слезы сами формируются прежде, чем Кли бежит к месту стычки, едва слыша голос взрослых. Нет, только не Додоко. Капюшон натягивается быстро, немного затрудняя дыхание, но это не мешает Кли сделать еще несколько попыток вырваться, не взирая на приказы остановиться. Дилюк поворачивает ее с легкой силой, и только детские красные щеки со слезами заставляют его замолчать. Кли моргает быстро, все еще пытаясь убежать, даже внезапные руки на лице, призывающие смотреть на незнакомца, не помогают. На вопрос, что произошло, она в очередной раз стремится убежать. Пары секунд хватает, чтобы выдохнуть и четко сказать только одно слово в ответ на почему-то такой сопереживающий взгляд незнакомца — Додоко. Он смотрит немного в прострации, понимая и всю абсурдность происходящего, и всю его серьезность. Очевидно, что Кли ни за что не уйдет без своего мохнатого, потрепанного временем и жизнью любимца. Остается немного времени, чтобы найти игрушку на месте катавасии, прежде чем рыцари объявятся. Он встает устало, как и прежде, спрашивая, что за Додоко, для вида, получая в ответ тонну информации и что вообще им надо поторопиться, пока ее друга не замело снегом. Хотя снежинки едва застилали лес. — Вы же отведете меня в Мондштадт? — вопрос настолько искренний и непонимающий, что Дилюку едва хватает возможности идти по первоначальному плану, чтобы проучить дочь, и он со скрипом дает свое согласие, направляясь по обратной дороге за игрушкой вместе с Кли. Тлеющую сигарету сообщница прижимает ботинком, выдыхая остатки в противоположную сторону, двигаясь за семейством с легким смехом в глазах. Они ищут недолго. Почти не доходят до матерящихся охотников, хотя Кли, кажется, это мало волнует. И вот, казалось бы, на этом и должна закончиться история предпраздничных дней, да только любопытство Кли оказалось сильнее зазывающего голоса странного взрослого, призывающего ее возвращаться к нему. И она добегает до повозки, желая узнать, ради чего все это затевалось. Может, это должно было быть оружие, может, супер-пупер роботы забытого королевства. Только одним глазком, и сразу домой. Лиза хоть и добрая, но иногда побеги Кли не прощает. Ее любопытство пережило три стадии: от интереса появилось удивление, от удивления родилась радость, от радости перешло в восторг. Настолько красочных игрушек она давно не видела. Так и хочется коснуться. Аккуратные, разукрашенные, просто восхитительные! Кажется, папа привозил такие из ЛиЮэ несколько месяцев назад. Детское восхищение длится недолго, пока Кли не оказывается в мужских руках. И быстрые шаги незнакомца стремительно ведут их в Мондштадт. Нравоучения и упреки этих взрослых людей ей почти не слышны в ходе собственных мыслей: — …не повезло детям с подарками, — добавляет в ответ на слова незнакомца сообщница, все так же тяжело смеясь, и девочка шмыгает носом снова, прокручивая идею в голове. У Кли всегда была крепкая хватка еще до того, как она научилась говорить, посему, когда она сейчас схватила Дилюка за капюшон, ее было бы сложно отцепить. И прямой твердый взгляд алых глаз встречается с родительским непониманием. — Вы должны отвезти эти игрушки детям обратно! Дилюк моргает от неожиданности и серьезности тона дочери, когда сообщница только озадаченно смотрит на происходящее. Конечно, вернуть все в ЛиЮэ. Прямо сейчас. До заката солнца. Это же так близко. Он невольно хмурится. — Не неси чепухи. Девочка только хмурится в ответ. — Тогда отдайте их детям без мам и пап! Они же ничейные. — Мы не волшебники, — сообщница разводит руками. — Мы не за этим сюда пришли. — Тогда нужно срочно отнести их в церковь! — Вот пусть рыцари об этом и позаботятся, — движение вперед всегда означало для Дилюка окончание разговора, жирная точка. Все. Однако, все еще сидя на его руках, Кли была его упрямой дочерью. Яблоко от яблони… — Какой же ты злой! Я рыцарь, и я вам приказываю, — врет как дышит, едва знает, что такое рыцарство. На безразличный взгляд незнакомцев тушуется потерянно, но все же не теряет запал, — иначе я все расскажу маме и дяде Варке! Женщина только смеется в открытую на пустые детские угрозы, отчего девочка надувает немного замерзшие щеки. Ну, у нее остался еще один аргумент. Истошный детский крик ударяет в перепонки сильнее любой неожиданной атаки, особенно когда орут тебе прямо в ухо. Дилюк едва ли не роняет ребенка, пока сообщница осматривается на всякий случай, если близко рыцари. Громкие вопли с просьбой о помощи достаточно сильны, а применять насилие к своему же ребенку — ой как не хочется. И любая попытка утихомирить крик кончается не сильной удачей, вплоть до укусов через грязную перчатку. Уже от невозможности терпеть весь этот абсурд голова ужасно начинает трещать. Оно само вырвалось. — Кли, немедленно прекрати! Это не так просто остановить. Только крепко прижатая ладонь немного уменьшает звук, но не успокаивает его источник. Класс, теперь рыцари явно будут у них на хвосте. Прекрасная причина провести праздники в заключении. — Хорошо-хорошо, только помолчи, — сообщница говорит устало, с некоторой злостью заглядывая в глаза Дилюка. А времени как назло остается крайне мало. Рыцари уже слышали крики, не так ли? Розария потом выскажет ему все, что думает о чьем-то неумении себя вести, сейчас нужно решить проблему иного характера. Он старался быть с ней строгим, но почему-то снова пошел на поводу, купился на детские капризы. Особенно, когда хотел проучить не связываться с разбойниками в лесу. Стоит ли говорить, как сильно он любит Кли? Как они успели улизнуть с двумя мешками игрушек от патруля к стенам города для Дилюка, и по сей день остается тайной. Наверняка это из-за некомпетентности неумелых рыцарей, о которых он очевидно доложит, куда надо. Только немного позже, чтобы не вызывать видимых подозрений. Вообще, в своих вылазках Дилюк всегда был осторожен. Он давно разработал план с Эльзетером и некоторыми слугами, работал с Кэйа по поводу информации. Именно поэтому он и согласился на нелепейший план по раздаче краденых игрушек детям из собора на самой видимой точке города. Конечно, в этом нет никакой проблемы. Соборная площадь вечером перед праздниками такая тихая. Не подумаешь, что завтра здесь будет толпится множество горожан, где сейчас ни единой души. Им это только на руку. Смена караула возле собора как раз попадает точно на время их проникновения, отчего даже у Кли загораются глаза от шпионской хитрости. И расчищенный от снега проход позволяет проникнуть внутрь без видимого следа. На вопрос Кли, почему у этой странной тети есть ключи, сообщница говорит что-то шуточно-язвительное, исключая неприличные слова под тяжелым взрослым взглядом алых глаз, отчего девочка хмурится. На угрозу нового крика сообщница небольно щелкает девочку по носу, прося быть тише, и Кли показывает ей язык. Доброго есть в каждом человеке, но не каждый готов его отдавать. Будучи одним ребенком в семье, Кли не совсем любила делиться. Это нормально. Нормально опасаться за свои вещи, зная, что кто-то может обойтись с ними неосторожно, неаккуратно. Посему доверять свои игрушки в играх для Кли было непосильной задачей, вплоть до слез, до истерик. Однако, чем старше становилась Кли, оставаясь в городе или на винокурне летом меж деревенских ребят, тем больше она замечала некоторую разницу. Ее фонтейская кукла, всегда одетая в разные костюмы, была такой красочной по сравнению с игрушкой ее знакомой Дионы, отчего хвастаться ее новыми нарядами иногда было как-то грустно. И вот однажды, принеся свою подругу-куклу домой в который раз раздетой, Аделаида в ужасе сразу закидала вопросами свою юную госпожу. Конечно, Кли могла сама, кого хочешь, обидеть, но а если все же что-то случилось. На сотню расспросов, куда же все-таки делась новая сшитая Аделаидой юбка для куклы, Кли шмыгнула носом, отводя взгляд от служанки, и уши ребенка стыдливо покраснели. Всем было очевидно, что за очередным «потеряла» скрывалось что-то иное. — Если ты и дальше будешь терять одежду куклы, Аделаида очень обидится и больше тебе ничего не сошьет, — мягко говорила Джинн Кли, заправляя ее выбившиеся пряди после прогулки, и девочка только кивала в ответ. Позже наряды все же были найдены, одетые на кукле Дионы, что учтиво согласилась поиграть с Кли в Охотников и Мятежников. В ответ на раскрытую правду не было жестких разговоров, не было нравоучений, просто беседа с просьбами не лгать. — Я знаю, что Диона — не грязнуля и будет осторожна, — твердо сообщала Кли, чумазая, в снова порванных колготках, после неудачного побега от охотника, — я могу ей верить. Разве плохо делится? — Только с разрешения, если тебе это уже подарили, — чистый носовой платок Дилюка коснулся ее грязной щеки в попытке хоть как-то спасти ситуацию, заставляя Кли невольно прикрыть глаза. Но, кажется, ничто кроме ванны не решит проблему. И Дилюк попросил приготовить кое-кому теплую воду, не обращая внимания на удивленное чумазое личико. — А если это ничейное, и я нашла, то можно? — вопрос, заставивший немного зависнуть обоих родителей, переглядываясь меж собой. Ну, в кодексе искателей приключений, сказано, что… — Наверное, да… — произнес Дилюк неуверенно, помогая Кли освободиться от своего красного платья, чтобы окончательно залезть в теплую воду. Нет ничего плохого, чтобы делиться чем-то, в том числе и тем, что ты нашел. Это тоже одна из черт доброты. Кли хихикает, понимая важность этого доброго поступка. В этом году она точно получит подарок от волшебника. Кроме того, эти ворчливые взрослые наверняка не знают, что делая хорошие поступки, тебе обязательно воздастся. Наверно. Но Кли обязательно их научит. Все-таки Лиза не зря говорит, что Кли молодец! Они проходят по одиноким коридорам, едва ли встречая кого-то на пути. Строгое расписание сирот, что сейчас ушли на ужин, так удачно сыграло им на руку. И Кли крепче хватает незнакомца за ладонь, продолжая невинно улыбаться. Детские комнаты — длинные и протяжные, наполненные скудным интерьером. На каждого ребенка выделено по кровати и тумбочке, куда помещаются все его необходимые пожитки. Единственный стол в центре со стулом — смотрители всего происходящего. В тени даже стены кажутся Дилюку серее, чем есть на самом деле, отчего у него невольно сжимается сердце. Он останавливается в проходе, не в силах сделать шаг вперед. Кли и незнакомка смотрят на Дилюка с легким непониманием. Не то чтобы Монд был небольшим городом, да и Дилюку было известно как и о доме ребенка при соборе, так и о примерном количестве детей без родителей из списков о составе населения. Только смотря сейчас не на цифры, а на реальные детские кровати, он чувствует себя немного слабым внутри. Лишенные видимых отличительных знаков, они кажутся одинаково невзрачными со скудным постельным бельем. Вечный беспорядок в комнате Кли с разбросанными игрушками выглядит куда-более живым, чем вся обстановка в этом помещении. Вылизанная своеобразная чистота. Как, впрочем, и во всем соборе. Что пережили эти дети, оказавшись здесь? Промокший, испуганный Кэйа всплывает в подсознании невольно. Маленький потерянный ребенок без поддержки и знакомых лиц. Кажется, даже во сне Кэйа снились кошмары. Дилюк помнит, что в первые дни от него ни на час не отходили взрослые, прежде чем они познакомились. Что, если бы тогда он оказался не на винодельне. Подобные детские учреждения есть в каждом королевстве и знакомом ему городе. Они необходимы. И почему-то от этого банального факта ему немного не по себе. Если вдруг Кли… Толчок в плечо заставляет Дилюка вернуться в реальность. Кли тянет его за пальцы, едва не снимает перчатку в легком беспокойстве. Напарница демонстративно закатывает глаза, всем видом призывая поторопиться, и он кивает, вручая ей второй мешок. Игрушек немного меньше, чем постелей в комнате, отмечает Дилюк про себя. Возможно, придется попросить у знакомого заказчика срочно новую партию. Как раз скоро фестиваль фонарей, значит — возможность купить что-то стоящее увеличивалась. Медленно, спокойно он оставляет игрушки на кровати, стараясь сделать все как можно быстрее. Кли Дилюк замечает краем глаза случайно, невольно заглядываясь на ребенка. Упорно Усаживая на кровать зайчика так, словно он всегда там ждал своего хозяина или хозяйку, Кли старается до мелочей, доставая взятые у взрослых несколько игрушек из своего портфеля. И невольное тепло окутывает его изнутри. О, Кли. Наверное, это хорошо, что игрушек оказалось ровное количество, чтобы не оставлять никого без подарка в предпраздничную ночь. Стараясь не издавать лишних звуков соучастница кивает на дверь, призывая поторопиться, и Дилюк спокойно сматывает мешок, подзывая Кли, делая тихие шаги в сторону выхода. Они только собираются уходить, слыша детские голоса, как девочка последний раз окидывает взглядом комнату. И тихое счастье сменяется испугом. Одно из место осталось без подарка. Игнорируя грозные предостережения Кли подбегает к кровати, на ходу расстегивая рюкзак. Как назло ничего не осталось, но, кажется, у нее были новые краски, которые она брала к Лизе порисовать. Кли открывала их только один раз. Правда! Это же несильно заметно. Ведь так? Едва она кладет краски с кистями на кровать, как чужой плащ преграждает ей всякую видимость и чужие руки крепко обнимают за талию. Дверь за Дилюком и Кли с тихим хлопком закрывается, пока девочка пытается выбраться из плаща на свежий воздух. Все на несколько секунд замолкает, прежде чем детский топот усиливается, с характерным звуком открываются двери и возгласы становятся громче. — Сестра Розария! — яркий смех накрывает комнату, и прежде легкое бухтение прекращается. — Что это! Ты принесла нам подарки?! Это нам?! — сотни вопросов окутывают монахиню, когда она устало вздыхает, и только едва заметно поднятые уголки губ отражают ее истинную натуру. Среди множества голосов Розария пытается ответить каждому мягко. Радость не умолкает у каждой постели, все обмениваются впечатлениями о своих подарках. Слова благодарности летят на Розарию со всех сторон. Шаги слышатся вновь.  — Вы меня окружили! — бузит больше для вида, принимая объятия детей. Поглаживает каждого по голове, где может дотянуться. — Вы все хорошо вели себя в этом году и заслужили подарки. Кли смеется в ладошку, сжимая другую в кулачок от восторга, слыша, как за дверью происходят чудеса. Жаль только нельзя увидеть, что происходит внутри. Так хочется посмотреть! Держа Кли в руках, Дилюк успокаивается. На ее попытку приоткрыть дверь грозит пальцем, останавливая любое движение. А шум за дверью не умолкает. — Ты почитаешь нам сегодня сказку?! — Да?! — Только ты еще нам не читала! — Да-да! Пытаясь успокоить шум Розария устало соглашается. Хорошо, так и быть сегодня она почитает сказку. Лишь бы этого никто не заметил. И Дилюк тихо кашляет, прикрывая смешок, только Кли не очень понятно, что случилось. Мотая головой в ответ на непонимающий взгляд девочки, они спешно удаляются из собора. Кажется, кому-то пора заканчивать прогулку. Дилюк выходит из собора спокойно, стараясь не вызывать никаких подозрений. Спускается с лестницы как ни в чем не бывало, старательно, прикрывая маленькую фигурку Кли от патрулирующих рыцарей. На нижних ярусах города горожан больше, но в закоулках по-прежнему мало народу. Он отпускает Кли из своих затекших рук, благополучно выдыхая, и невольно позволяет себе расслабиться. Только подумать, он снова повелся на ее детские провокации. Наверное, хорошо, что именно он оказался сегодня рядом. Неприятная желчь подходит к горлу, и Дилюк сглатывает. Ему явно следует научить Кли постоять за себя, не вестись на доброжелательных взрослых и тем более не гулять в чертовом лесу в одиночку. Истории с похищением детей знакомы ему не понаслышке. Рука сама невольно касается берета Кли, оживленно ее поглаживая по голове, из-за чего головной убор назло лезет на глаза девочке. Бузит она совершенно так же, как Дилюк. Кли поправляет косички совсем неумело, больше стараясь сохранить резинки на волосах. Кажется, ей необходима помощь. Дилюк опускается на ее уровень, чтобы помочь сохранить косички ровными, и она благодарно кивает, повторно шмыгая, а затем вовсе чихая, отчего он хмурится. Дома надо будет достать из аптечки носовые капли, хотя бы для профилактики. Конечно, Кли — не самый большой любитель лечиться, как и любой другой ребенок. Кому-то пора взрослеть. Черный мужской шарф на детской шее смотрится ужасно забавно, только алые выглядывающие из-под него глаза непонимающе смотрят на незнакомца. — Спасибо, странный взрослый, — бухтит она, освобождая нос из-под шарфа, подходя к Дилюку немного ближе. Внезапные детские объятия едва не роняют их обоих на мощеную дорогу. Повисшая на чужой шее Кли радостно хихикает, обвивая руками взрослого. Дилюк впервые за день все же немного позволяет себе засмеяться, кладя руку на детский берет. Как же она похожа на Джинн. Такая же доверчивая открытая, дружелюбная. Девочка с ураганом в глазах и решительностью в действиях. Конечно, ему до сих пор слышится шум в ушах от крика, но то, как твердо стояла на своем решении, заставляет его немного гордиться. Лишь бы это не было во зло самой девочке. Щеки девочки ужасно горячие, передающие все тепло через ткань его маски. Кли продолжает прочно стискивать взрослого в объятиях достаточно крепко, пока Дилюк не ощущает некоторую странность… — Н-х. Мне не чем дышать… — шипит Дилюк, а она снова смеется, позволяя странному взрослому разорвать объятия. Молчание длится недолго, прежде чем Кли задает свой вопрос. — …так как тебя зовут? — Д… — он замирает ровно в ту секунду, когда осознает масштаб проблемы. Озадаченные детские глаза вынуждают его стремительно подняться с корточек. Кажется, ему не стоит забывать, кто он здесь все же такой, — …это не имеет значения. Кли едва успевает что-то сказать в ответ, как чужая рука останавливает ее в предупредительном жесте, и она снова шмыгает, укутываясь в шарф, пахнущий порохом. Вечером на улице явно становится холоднее. Что-то они засиделись. Недалеко загорается свет в окнах. Пора возвращаться. — Тебе надо домой… наверняка родители волнуются. — Так ты отведешь меня в Орден? — Кли смотрит на него немного потерянно. — Я не знаю дороги. Мама живет не здесь. — Конечно, пошли. И она смешно хихикает. Крыша ордена такая большая и величественная, как сами крепостные стены вокруг города. Крепко держась за странного взрослого, Кли все равно не может сдержать восторг, когда они, словно птицы, вздымают по крышам домов. Едва он опускает ее вниз, она едва слышно хихикает, совсем не сохраняя равновесие от полетов, отчего Дилюку приходится поддержать ее несколько минут, чтобы она могла восстановить дыхание. Отсюда есть прямой спуск через чердак ордена. Некогда это было любимое место рыцарей его поколения, сейчас здесь чувствуется только запах влажности. Дилюк мотает головой, отгоняя прежние мысли, и смотрит на Кли, что сейчас находится с ним, в безопасности. — Тебе не стоит уходить так далеко в лес. Большинство людей не такие добрые, как я. — Но ты же не обидел меня… — Кли на несколько секунд замолкает, немного упускает глаза и хмурит брови. — Только забрал мои любимые бомбочки! — Взрывчатка — не игрушка. — Воровать тоже плохо! Они пыхтят друг на друга еще несколько минут, и Дилюк все же решает сдаться. — Странный хмурый взрослый, — бузит Кли, в ответ показывая язык мужчине. — Послушай, тебе нужно быть осторожной, — Дилюк говорит мягко, заостряя все внимание девочке на себе. — Когда мамы или папы нет дома, что ты делаешь? — Жду их. — А если их долго нет? — Ну… спрошу… кого-то. — А если никого-никого рядом нет? Ты будешь переживать за них? — Да, конечно! — А теперь представь, как мама и папа переживают, когда тебя нет. Они же очень любят тебя. Кли замолкает, пряча нос в шарфе, отводя взгляд от легкой обиды. Было бы хорошо, если бы они с родителями проводили больше времени вместе. Обычно она всегда остается с одним родителем. — Если ты попадешь в беду, они же будут переживать, — продолжает он, — волноваться, будут искать тебя… — Вместе? — неожиданно спрашивает ребенок, немного озадачивая взрослого. — Конечно, как же иначе? Они же оба… любят тебя. Поняла? И глаза Кли наполняются неожиданной радостью. Она кивает Дилюку, говоря детское спасибо. Он такой добрый, хоть и вор. Девочка хихикает, позволяя себе снова заключить незнакомца в объятия. Сегодня, за несколько дней до нового года, они остановили злых людей, а значит — мама, как обещала, проведет выходные с ней, дома! Потом они подарили детям подарки, заставив грозную сестру Розарию улыбаться. Кэйа явно понравится такая история. Но главное, что родители любят ее, а значит — она должна многое делать, чтобы они все были вместе. Этот странный взрослый улыбается мягко. — Будь осторожна, Кли. Он даже знает ее имя. Девочка, расцепляет объятия, внимательно осматривая незнакомца с головы до пят. Дилюку лишь остается прикусить свой язык. Видимо, все-таки узнала, думает Дилюк, глядя, как загораются глаза у его дочери. Кли удивленно прикладывает ладошки ко рту, не скрывая внутреннего восторга. Неужели это он, тот, кто приносит ей подарки каждый год, тот о ком ей рассказывала Алиса… — Так ты и есть… — …Полуночный герой, — язвительность чувствуется за километр, прежде чем Дилюк и Кли поворачиваются в сторону звука. Чужие губы, сжатые вместе, не скрывают улыбки, как и скрещенные руки не скрывают радушия. И как только этот человек появился здесь так тихо. Маленькая девочка поднимает правую руку в приветствующем жесте, когда Дилюк здоровается только взглядом. — Кэйа! В ответ взрослый раскрывает руки, тем самым привлекая все свое внимание Кли. Она подбегает к нему без задней мысли, когда вместо объятий он ловко заводит ее за свою спину, доставая меч и направляя его прямо на Дилюка. Прежде довольная детская улыбка сменяется испугом. Как хорошо, что она совсем не видит переглядывающихся чужих взглядов, всем сердцем думая, что это взаправду. — Нет! Не надо! Он ничего не делал… — Кли останавливается. — Только если украл мои бомбочки. Но мы раздали детям игрушки! Он хороший! Кэйа с трудом сдерживает смех, все еще сохраняя оборонительную позицию, не позволяя Дилюку и шаг сделать в другую сторону. Некогда удивленное лицо родителя, скрытое под маской, сейчас словно не выражает никаких эмоций. — Надо же, бандиты начали заниматься благотворительностью… — Он победил с Розарией злых похитителей сокровищ, за которыми ты следил. Кэйа останавливается в удивлении. — Кли, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не трогала мои бумаги. — Прости, — девочка, только обнимает ногу взрослого, когда Кэйа устало выдыхает. Нужно заканчивать этот спектакль. — Я лишь хотела, чтобы ты и мама провели праздники дома. А не на работе. Ох, Кли. Кэйа только улыбается. — Нельзя же проводить праздники без родных, это неправильно! — ребенок сжимает ладошки в умоляющем жесте, а затем указывает на Дилюка. — И он не должен быть в заточении! — Бандиты не занимаются хорошими делами, Кли. Девочка смотрит на взрослого с видимым разочарованием в глазах, пытаясь донести все свое непонимание через взгляд, но получает только тяжелый взор ответ. — Пожалуй, я заслужил прощение за то, что вернул ребёнка в целости и сохранности, — мягко намекает Дилюк, и Кли только усиленно кивает, едва ли не сминая ткань чужих штанов. Кэйа мысленно хихикает, выдыхая, словно делая одолжение, но все еще не опуская меча. — Только потому что сегодня праздники, — делает усталое выражение лица Кэйа, показывая мечом, чтобы Дилюк удалился. Она смотрит на немой диалог между мужчинами немного в страхе, боясь, что все может обернуться внезапным предательством одного из них. Вдруг Кэйа подослал за ним рыцарей, или у взрослого где-то заготовлена засада. Но странные мысли сразу же исчезают из ее головы, когда она видит теплых взгляд, направленный на нее. И Дилюк поднимает руку в прощающемся жесте. Кли и самой хочется подбежать и обнять его. Только осторожные взрослые руки Кэйа не позволяют и приблизиться к нему. Ради безопасности шепчет он ей, но почему-то в его голосе слышится смех. Наверняка, Кэйа просто рад ее благородному поступку. Кли уверенна этом. — Пока, странный хмурый взрослый, — девочка едва слышит ответ от Дилюка, когда он спрыгивает с крыши. Только тогда меч Кэйа опускается. Он не говорит ничего, задумчиво смотря на место, где некогда стоял мужчина. Легкая улыбка слетает с его уст, и Кэйа обращается к Кли с усмешкой. — Говоришь, что все должны на праздники быть дома? — девочка только кивает. — Тогда тебе следует придумать более интересную обманку и извинения перед Лизой, чтобы не просидеть в комнате весь новогодний праздник, — она только хмурится на его смех. — В твоих интересах не говорить о том, что случилось. Ни Диона, ни Лиза, ни тем более папа не должны это знать. Пусть это будет наш маленький новогодний секрет. И Кли только кивает. Конечно, она никому не расскажет! Ну, кроме родителей. На праздничном ужине им точно понравится эта история. Она уверенна.