Долгий разговор

Его глаза уже болят от усталости, и давным давно замылились от взгляда на одну и ту же карту, но Дилюк упорно продолжает выискивать незамеченные точки, редко промаргиваясь. Руки перепачканы от грифеля карандаша и налившиеся кровавым цветом глаза не говорили об удачном положении дел. Дилюк промаргивается ещё раз, выдыхая и заправляя давно выбившиеся из хвоста волосы назад, все ещё держась за стол из последних сил. Края карты плывут создавая иллюзию пустых пятен. И он вновь выдыхает, пробегаясь по отметкам рукой, оставляя новые пятна от грифеля на карте. Положенная на стол вещь около него создает в ушах Дилюка лишний шум, совпадая с легким свистом, будто где-то изнутри. И он обращает на отвлекший предмет внимание. Сэндвич насквозь пропитан соусом, что стекает по краям хлеба, отчего Дилюк даже сглатывает появившуюся слюну. Легкий перекус бы точно не помешал его желудку, который кажется скоро начнет переваривать сам себя. — Сделай перерыв на поесть, — говорит Кэйа со строгим голосом, немного нависая над Дилюком, смотря на него с легким упреком. Но это, кажется, не помогает, следует ещё немного надавить, — Ноэлль будет очень огорчена, если её усилия будут потрачены зря, — В ответ на такой же грозный усталый взгляд получает противоположный - упертый. Кэйа только складывает руки на груди, — Давай, никто кроме тебя такое количество сыра не выдержит. Дилюк закатывает глаза, зная, что попался на легкую уловку Кэйа. Сэндвич действительно кажется таким вкусным со стороны: теплый пар исходящий от поджаренного хлеба, эта котлета, под которой лежит три порции сыра, как и любит Дилюк… ещё и салатные листья садовой светяшки. Он сглатывает, чувствуя как это сочетание уже хрустит у него во рту. Хотя, будем честными, человеку, не евшему второй день подряд много чего покажется аппетитным. И он почти готовится упасть в это райское блаженство, лишь только одна мысль его останавливает на пути. Дилюк не так глуп как кажется. — Второй раз снотворное в еде не проканает, — говорит он большим с негативом, озираясь на Лизу и Кэйа, что стоят немного поодаль. Перебирая бумаги, Джинн делает вид, что не замечает сказанного, — Даже не надейтесь. — В прошлый раз оно было в яблочном соке, — объясняет Лиза отпивая немного чая за столом, обращая на всех свое внимание. Вместо легкой улыбки она поднимает уголки губ, смотря сквозь закрытые веки на Джинн, — Так что ты можешь есть это без опаски. — В прошлый раз вам просто следовало попросить меня прилечь, — Джинн почти шепчет, вновь перечёркивая бумаги и откладывая их в сторону. — …Прости Джинн, но на тебя ничего не действовало… — И вы надеетесь, что подействует на меня? — Дилюк, тебе прямо сказали, что там нет ничего кроме питательных веществ для твоего мозга. Дилюк смотрит на Кэйа снизу вверх, всё ещё сохраняя оборонительную позицию у стола возле карты. Кэйа только разъединяет скрещенные руки, громко и слышно цокая языком, чтобы каждый мог это услышать, и берет в руки несчастный сэндвич. Откусывает он демонстративно, даже как-то по-актерски, и жует слишком громко, лишь в конце открывая рот Дилюку, показывая факт пробы, и кладет начинкой вниз еду специально, зная как Дилюк это не любит. Только отворачиваясь он убирает остатки этого чертового сыра с уголков губ пальцами, присаживаясь на диван к Лизе, что смотрит на Кэйа немного осуждающе, но ничего не говорит, скрывая глаза за челкой. — Этого будет достаточно? Дилюк ничего не отвечает на нападки, только выдыхая принимается за легкий перекус. Ему действительно нужны хоть какие-то силы. За эти несколько дней они объехали весь гребанный Мондштадт, прошерстив каждый нарисованный уголок карты, вспомнили все возможные потаенные места и пути. О Барбатос, если было бы необходимо взобраться на самый пик Драконьего хребта, Дилюк бы сделал и это. Но всё безрезультатно. Словно Кли исчезла с земель Монда. Пустых мест на помеченной карте не осталось. Они запрягли все силы, включая возможные связи с Лиюэ, Фонтейном. До последнего не хотелось верить, что Кли уже давно могли вывести за пределы Мондштадта. Дилюку очень не хотелось думать об этом. Он выдыхает, запивая свой перекус водой, впервые за несколько дней ощущая реальную усталость. Сколько они уже не спят. Кажется ему будут сниться все те пещеры и обвалы, что они облазили за последние часы. Но это позже, когда Кли будет дома. Дилюк правда надеется. — Цисин сообщили, что не располагают информацией о ранее похищенных детях, никаких сделок на границах засечено не было. Но они будут держать нас в курсе, — Джинн спокойна, перебирает отчеты дальше, словно это какая-то обыденная ситуация. Будто ничего не произошло. Уже несколько дней они безрезультатно шляются по Монду, наверное следует отправить по тем же следам ещё один патруль. Он касается рукой переносицы, предполагая, что ещё они могли упустить. Встречи с информаторами не дали четких ответов. Кланы похитителей сокровищ давно затевали свои междоусобные войны в Фонтейне. Кэйа не дал четкого ответа на счет детей как части контрабанды. Обычно они используют взрослых. Это гораздо выгоднее. По крайней мере это были последние новости. И даже яростная пытка холодом не дала ответа от чертового похитителя сокровищ. Они слишком неорганизованны для похищения детей. Нет, нужно копать глубже. Здесь явно не обошлось без Фатуи. В голове сразу всплывает образ той смеющейся улыбки Капитано. Сколько людей они уничтожили в экспериментах и своих делах, подобно мусору. Отец. Рука сжимается в кулак, невольно сминая кусок карты севера, что не упускает из вида Кэйа. Он кладет ладонь на плечо Дилюка, вынуждая того обернуться. Как его названный брат, он все еще понимает Дилюка без слов. — Если бы им нужен был ты, Фатуи давно бы с тобой связались… — Быть может им нужен не я, — Джинн только тихо сглатывает комок в горле, — они явно смакуют радость… — Но тогда бы мы уже пожинали плоды кульминации… Дилюк, ты знаешь их размашистый подчерк, — Кэйа только трясет головой, и Дилюк отворачивается ничего не говоря. Принесенное письмо от ястреба, полученное от группы Альбедо говорило, что на Драконьем хребте присутствие человеческих следов не обнаружено. Лишь север оставался без ответа, хотя они кажется объехали всю границу. Не только рыцари здесь не эффективны. Пустых пятен на карте почти не осталось. Неужели они уже давно вывезли её за пределы? За последние несколько месяцев никаких пропаж детей не было. Ни в Фонтейне, ни в Лиюэ, ни в Монде. Все кто исчезали зачастую спустя неделю или менее месяца находились, иногда в мертвом виде. Но бесследно исчезнувших по документам давно не было. Мондштадт — это равнина со своими холмами. Рука снова скользит по карте. Быть может она куда-то вступила, поранила ногу. А если попала в яму в лесу, сорвала голос. Или старый колодец. Она же любопытный ребенок, кто знает, что могло прийти ей на ум. Кли совсем плохо умеет плавать. Быть может руины старого Монда могли прийти ей на ум? Экспедиторы во главе с Эолой еще не связались с Лизой. Быть может он успеет перехватить что-то важное. Нужно срочно осмотреть границу с реками Фонтейна. Совсем недавно Дилюк получил информацию о находящихся там экспедиторах Фатуи, что заключили договор на перемещение по-старому Мондштадту. Как раз там, где Фонтейн берет свое начало. И где несколько лет назад были найдены останки более десяти человек, с физическими отклонениями и лишенные конечностей, чьи лица было невозможно опознать, а куски мяса не поддавались исследованию. Только по подчерку фиолетовой крови и энергии глаза порчи было ясно. Дело не обошлось без предвестников. По одной из татуировок Инадзумы стало ясно, что скорее всего эти …люди некогда обладали видениями. «— Надо же такая юная, умелая, да ещё и с пиро глазом бога. Мой друг любит… работать с такими». Дилюк порвет каждого если хоть волос упадет с головы Кли. И пустое пятно возле востока длинной полосой мозолит Дилюку глаза. Граница с Фонтейном ещё не была до конца проверена. И снова выпивая воду, он готовится выйти из Ордена. Никому ничего не объясняя, не слыша никаких слов. Вот только на сей раз рука Кэйа не позволяет ему остановится. На эмоциях Дилюк почти выкручивает локоть Кэйа, получая защитный удар в бок. Рефлекторный. Слова успокоения из губ Кэйа ни к чему не приводят. Попытка отбросить капитана, кончается неудачей. И готовая пустить по мужчинам электрический ток Лиза едва ловит свою шляпу. Ветер почти выбивает ставни, заставляя окна раскрыться, а бумаги разлететься по столу. И холодный воздух обдает мужчин, заставляя обратить внимание на привставшую из-за стола Джинн. — Что за выходки вы себе позволяете, — её тон ровен и чист, хотя в глазах чувствуется дикая ярость. Сухая фигура и нахмуренный лоб делают Джинн похожей на Фредерику, и выпавшие из прически волосы (на солнце словно седые) сближают её образ с матерью, — Дилюк, немедленно объяснись. Смахивая челку с глаз, Дилюк разъясняет историю о границе Фонтейна. Джинн понимающе кивает. — Мы с Микой отправим просьбу группе Эолы осмотреть окрестности. — Я и сам могу на лошади туда быстрее добраться, чем прохлаждаться в кабинете как трус. — Нет, — говорит Джинн ровно, — твоя голова нужна здесь, к тому же Мика знает быстрый маршрут. А тебе необходимо присесть и успокоится хотя бы на секунду. — Я не буду сидеть просто так, когда моя дочь в опасности… — Самое ценное в поисках детей — это время, — соглашается Лиза, — и в нашей ситуации, мы делаем всё возможное. — Но очевидно, что делаем недостаточно! — он срывается на крик, но кое-что замечает, затихая. И алый пожар внутри, разгорающийся от одной мысли о Кли остывает при виде стальных серых глаз. На пустом усталом лице Джинн ни одной эмоции, только мелкие дорожки слез как зеркала души отражают её панику. С момента, как потерялась Кли, они даже не поговорили. Она несколько раз успокаивала его добрым голосом, отправляя группы в разные стороны, заполняла бумаги для города и решала дела королевства, что даже с исчезновением своего ребёнка продолжает жить свою жизнь. Ни разу ещё не поддавшись эмоциям. Дилюк знает, что за Кли она была готова отдать свою жизнь. Поэтому он сам подсыпал ей в стакан снотворное. И Джинн выдыхает, смотря прямо в глаза Дилюка. — Пожалуйста, доверься Мике, — Джинн говорит это отточено, а затем просит Лизу отнести письмо с указаниями парнишке, — и просто сядь и отдохни. Он садится, пока Кэйа предлагает Джинн стакан воды, а затем второй, который она также выпивает залпом. Тогда Капитан говорит, что принесет ещё графин с водой, удаляясь из кабинета, и оставляет их наедине. Когда Дилюк падает на стул, усталость наваливается с чувством вины за происходящее. Уже несколько дней безрезультатного поиска пропавшего ребенка. Причем пропала их шестилетняя дочь. Он ощущает покалывание в руках, словно Кли снова обнимает его. И Дилюк смотрит сквозь свои покрасневшие пальцы, немытые как и он сам несколько дней. Хочется верить что это всё — сон, и сейчас он обнимет свою маленькую дочь, а затем поцелует её в лобик. Дилюк невольно проходится руками по лицу, ощущая липкость от пота. Щетина от пыли и раздражения кожи предательски зудит и чешется, но чья-то рука мешает раздирать кожу, снимая с себя тем самым чувство вины. Когда Дилюк поднимает взгляд, то замечает Джинн, с лицом полным сожаления. Легкий ветер проходится по скулам, снимая раздражение, и от порыва воздуха на глаза наливаются маленькие слезы, отчего Дилюк промаргивается. Он берет её руку нежно, осторожно, как цветок, и наклоняет Джинн к себе, не нарушая зрительного контакта. И они обнимаются, прижимаясь к друг другу так сильно, как это возможно, сдавливая грудные клетки, до боли. Джинн едва ли удается продохнуть, когда Дилюк просит прощение. Затем ещё раз. Затем ещё. И ещё несколько раз. Сейчас ему очень сложно спросить у Джинн «Как ты?». Поэтому Дилюк извиняется, приходясь по её лопаткам рукой поглаживающее. — Всё будет хорошо, Дилюк, — голос Джинн спокойный и ласковый, легкий на каждой сказанной букве, как у мамы, — Я обещаю, всё будет хорошо. И он понимает, кивает в прострации несколько раз. Молчит чересчур долго проглатывая каждое слово. Загоняя мысли внутрь себя. Даже с плохим или хорошем исходом, они будут жить дальше. И дальше всё будет хорошо. Он хочет сказать ей многое, объясниться за свои порывы и мысли, рассказать причины, ещё раз извиниться, что словно слепец не заметил её чувств. И как юродивый отвернулся от такого же как и он человека. Сказать, что он защитит Джинн и приведет Кли домой, а затем они поедят и рыбные бутерброды и пиццу. И поедут, как хотели, на рыбалку. Дилюк еще раз монотонно кивает и просто выдает: — Да.