***
Моно запустил руку в почтовый ящик, в слепую ощупывая холодное и шершавое металлическое дно. — Ты получил последнее письмо от Свена в начале прошлой недели, — окликнула юношу Пеппер, стоя у открытой парадной двери. Лёгкий ветерок колыхал оборки её короткого платья, собранного под грудью, как было модно среди местных хиппи. Редкое солнце подсвечивало выбивающиеся из тугих косичек волосы так, словно они светились в полумраке парадной изнутри, образовывая вокруг её головы нечто похожее на нимб. — Не думаю, что он уже успел отправить новое, — сказала она с грустной улыбкой. — Мне хочется верить в лучшее, — Моно закрыл почтовый ящик на замок, выходя вслед за подругой на встречу прохладному ветерку. Красный сигнальный огонь на тонком шпиле высокой башни на другом конце площади почти полностью исчез в тёплом мареве сырого воздуха, постепенно прогревающегося дневным солнцем. Моно остановился на тротуаре, на мгновение прикрывая глаза. Прислушиваясь к шёпоту столь близкой трансляции, к слабому эфирному сигналу, который покорить полностью не удастся, наверное, никакому Вещателю. Незримое вездесущее нечто. Поток информации, сотрудничать с которым эффективнее, чем бороться или бежать. — Знаешь, — заговорил Моно вновь, по-детски размахивая руками, — У нас тут появилась идея. — Что за идея? — насторожилась Пеппер, прищурив свои зелёные глаза. Это делало её больше похожей на хитрую лису, чем на скептика. — Что трансляцией можно научить пользоваться всех, — ответил он и тут же поспешил пояснить свою мысль, застывшей в недоумении Пеппер. — Не как я или Вещатель, а через помощь. Распространить сигнал по всему миру и сделать так чтобы у каждого, например, был с собой такой небольшой приёмник сигнала. Тогда с любым человеком можно было бы связаться из любой точки мира, а не ждать бумажных писем, которые ещё и могут не дойти или потеряться. — Моно, монстру только этого и нужно, — Пеппер притянула его за локоть поближе к себе и понизила голос до минимума. — Ты что хочешь ему в этом помочь? — Не ему, — Моно возмущённо выдернул локоть из цепких тонких пальцев девочки. — Он тут вообще не при чём. Связь через эфир — не в его юрисдикции. Он слишком древний для такого. — Тогда поумерь свою фантазию и перестань меня так пугать! — Пеппер отвесила парню лёгкий подзатыльник, рассерженно откинув за спину косы. — Если речь о доступной международной телефонной связи, так и скажи, а не ударяйся в.... чтобы это ни было. — Ты просто пока слабо понимаешь, что из себя представляет эфир в отрыве от трансляции Вещателя, — фыркнул Моно забегая перед подругой и идя к ней лицом. — С ним можно жить и даже с пользой для себя, если подходить с умом к.... Идя спиной вперёд юноша совершенно не следил за прохожими вокруг и налетел на невысокую девочку в жёлтом пальто. В итоге они оба, потеряв равновесие, полетели на мостовую.***
Рене чувствовала себя в пузыре. Настолько глубоко погруженной в себя, что окружающие звуки слышались приглушённо, словно сквозь мембрану, толщу воды. Смотря только под ноги она не думала ни о чём. Гомон играющей ребятни и крики темнокожих нянечек, сливались в один бесконечный протяжный гул, больше напоминавший шипение телевизора, оставленного включённым на нулевом канале. Галька под ногами одинаково бесцветная, всех оттенков серого цвета, а её яркие ботинки слишком выделялись на фоне дороги. Ярко-жёлтое лёгкое пальто, красный бант на косе, яркий румянец. В монотонном шуме города на фоне было что-то успокаивающее. Что-то, с чем хотелось стать единым целым. Нырнуть с головой и спрятаться, словно в утробе матери, и больше никогда ни о чём не беспокоиться. «Почему я раньше так боялась апатии?» — спросила себя Рене, сосредоточив остатки расплывающегося в белом шуме внимания на бликах собственных ботинок, на железных наконечниках шнуровки и блеске нитей капроновых колготок. Казалось, будто бы её собственные ноги рассыпаются на пыльные осколки в свете редких лучей солнца. Образ Маргарет, мраморной статуи, который она создала в воображении этим утром подёрнулся рябью чёрно-белых помех, за которым стало почти не видно черт её лица. «Оно и к лучшему» — сказала себе Рене, глядя на то, как фальшивый образ маленькой Хозяйки, утопающий в оборках собственного платья, растворяется среди помех. Обезличенный, но куда более реальный чем раньше. Потеряв равновесие от столкновения Рене повалилась на мостовую, едва успев выставить перед собой руки, чтобы не оставить на каменной кладке часть лица. Резкая боль в колене вернула в реальность и заставила сдавленно охнуть. На языке она почувствовала лёгкий привкус крови из-за того, что прикусила щёку при падении. «Я даже в пешеходный поток здесь не вписываюсь» — подумала она, неловко поднимая взгляд, когда пара рук подхватила её и помогла вновь встать на ноги. Кажется, они извинялись, но вникнуть в иностранную речь сходу у Рене не получилось. Мозг, с самого утра погружённый в абстрактные мысли, слишком отчаянно и долго буксовал, пока она смотрела на подростков перед собой. Нескладная худая девочка с тонкими рыжими косичками и одетая в коротенькое платье, больше похоже на удлинённую, майку силуэта беби-долл, модного в среде хиппи лет десять назад. Из-под подола торчали пообтрепавшиеся шорты. Множество оборок делали её фигуру ещё более тонкой и болезненной. Парень рядом был почти на голову выше своей спутницы. Черты лица уже утратили детскую пухлость, заострённые скулы, серые глаза и растрёпанные волосы. Мятая рубашка и давно не глаженные тёмные брюки. Эти двое казались присыпанными пылью, в их внешнем виде все цвета были приглушёнными и сливающимися с бесцветным городским пейзажем холодного северного города, стоящего на берегу моря. — Ох, твоё колено, — жалостливый вздох девочки был первой фразой, которую она смогла понять, с трудом пробираясь через специфический акцент, делавший слишком сильный уклон в сторону шипящих звуков. — Прости нас, Моно иногда совсем не смотрит куда идёт. — Мне очень жаль, что так вышло, — Голос парня звучал чётче. Приятный и бархатный. Въедающийся в мозг с первого звука. Его хотелось слушать. Хотелось понимать. — Да всё в порядке, — отмахнулась Рене, заряженная голосом случайного знакомого. — Я тоже виновата. Совсем не смотрела по сторонам. Она отряхнула от уличной пыли рукава яркого пальто и подол юбки. Слишком яркой юбки и слишком яркого пальто. Рене почувствовала, как горит шея, то ли от лучей вышедшего из облаков солнца, то ли от неловкости ситуации. На мгновение ей показалось, что она оделась слишком тепло по сравнению с местными. — Мне правда жаль. Может, я могу чем-нибудь помочь? Принести аптечку, чтобы обработать рану? — виноватое лицо и мягкий баритон действовали гипнотически. Казалось, что ему почти невозможно отказать. — Да, я… — промямлила Рене, излишне медленно перебирая в голове слова другого языка. — Иди, — скомандовала девочка, подхватывая Рене под локоть. — Позвольте вам помочь, — сказала она, подводя её к ближайшей скамейке. Парень быстро исчез за двустворчатой дверью ближайшей парадной. Дома, выходившие своими окнами на площадь старые, но очевидно, что за внешним видом фасадов хорошо следили. Несмотря на общую серость, здания выглядели аккуратными и уютными. Деревянная скамейка, выкрашенная в тёмно-зелёный цвет казалась холодной и всё ещё немного сырой после густого утреннего тумана. — Извините за это ещё раз, — попросила девочка, садясь рядом с Рене. Вблизи её тонкие косички казались немного мокрыми, как будто она недавно принимала ванну и не удосужилась как следует высушить волосы. Зелёные глаза с мелкими серыми крапинками смотрели слишком внимательно. — Мне неловко из-за того, что ко мне обращаются на «вы», — пробормотала Рене, аккуратно поднимая подол жёлтой юбки с белыми оборками, чтобы рассмотреть рану. Множество мелких порезов сочились жёлтой сукровицей, колготки сильно порвались и пришли в негодность, но ни крови, ни серьёзных повреждений видно не было. Видишь, всё не так плохо, — сказала она, кивком указывая на собственное колено. Старательно делая вид, что ей не больно. — Всё равно её нужно обработать, — серьёзно ответила девочка, внимательно осмотрев повреждение. После, вновь посмотрев Рене прямо в глаза, она с лёгкой улыбкой протянула ей руку — Пеппер. — Рене, — ответила она, не ожидав, что рукопожатие новой знакомой окажется по-мужски крепким. — Теперь можно и на «ты», — Пеппер улыбнулась шире, забавно сморщив вздёрнутый носик, покрытый множеством бледных веснушек и коротко обернувшись на двери парадной, за которыми скрылся её друг. — Надеюсь, это не сильно помешало твоим планам. — Нет, — ответила Рене, смяв пальцами подол юбки. Рана на коленке саднила из-за попавших в неё мелких камушков и пыли. Капля сукровицы скатывалась к голени по стрелке на капроновых колготках. — У меня всё равно не было никаких планов. — Ты бледная, — голос парня, которого Пеппер минутой ранее назвала Моно, прозвучал совсем рядом, вынуждая поднять взгляд. Лучи бледного солнца чётко очерчивали его острые скулы и отражались в серых глазах. — Не бледнее обычного, — резко повысив темп речи ответила Рене, нервно поправляя прямую чёлку. — Колготки придётся испортить окончательно, — произнёс парень, доставая из маленькой коробочки тонкие ножницы в форме аиста. Я сама, — взбодрилась немного Рене, забрав из рук Моно ножницы, невзначай коснувшись кончиков его пальцев, оказавшихся на удивление тёплыми. — Если портить, то со вкусом, — добавила она с лёгкой улыбкой, аккуратно оттягивая от раны порванную тонкую ткань. Поддев кончиком ножниц край, она быстро вырезала повреждённый участок от середины бедра до икры и проделала то же самое со второй ногой. Верхнюю часть колгот она закатала повыше под юбку, на манер коротких шорт, а нижнюю опустила за голенище ботинок. — От них всё равно не было никакого толка, — заключила она, оценивая результат своей работы и возвращая ножницы, небрежно комкая вырезанные части колготок. Пеппер тем временем выудила из аптечки пачку марли, нарезанную на тонкие салфетки и антисептик, а парень протянул Рене бутылку чистой воды со словами: — Я, кстати, Моно. — Рене, — улыбнулась в ответ девочка, чувствуя, как покраснели щёки и поспешила отвести взгляд. Крайняя влюбчивость всегда была проблемой из-за которой в среде знакомых она уже давно имела статус легкомысленной симпатичной простушки. На мгновение мысли вернулись к Маргарет и Рене, стараясь отвлечься, плеснула на своё колено воду, вымывая грязь и стирая начавшую застывать сукровицу любезно протянутым Моно носовым платком. Боль отвлекала от навязчивых тяжёлых мыслей, крутившихся в голове с самого утра. — Это немного неловкое знакомство, — заключил Моно. Рене чувствовала на себе взгляд его серых глаз и старалась не поднимать взгляд, усердно делая вид, что как можно тщательнее промывает рану. — Хотя мне кажется, что я тебя уже где-то видел. — Вряд ли, — ответила она, думая про себя о том, что такое симпатичное лицо она бы точно запомнила. — Точно видел, — подхватила Пеппер, протягивая Рене салфетку с антисептиком для обеззараживания краёв раны, и взявшись за приготовление примочки с ранозаживляющей мазью. — В школе. На прошлой неделе к нам приходил ученик по обмену, подавать документы на следующий семестр. Это ведь ты, верно? Пеппер склонила голову на бок, словно маленький ребёнок. Одна из её тонких косичек соскользнула с покатого плеча, мазнув кисточкой по открытой крышке тюбика мази, испачкавшись в маслянистом густом креме. Рене почти автоматически потянулась стереть кончиками пальцев крем с чужих волос. — Да, всё верно, — ответила она, взяв из рук Пеппер примочку с мазью и растирая крем между пальцев. Горьковатый запах лекарства стал чувствоваться в сыром воздухе чётче. — Мне уже многие сделали замечание на тему того, что я слишком поторопилась. Просто на эти каникулы у меня были планы в этом городе. — Были? — взяв у неё из рук примочку с кремом и бинты из аптечки. Осторожным едва уловимым жестом Моно приложил салфетку к ране и стал накладывать на полусогнутую в колене ногу повязку. — Да, — коротко ответила Рене, не желая выливать на случайных знакомых ненужные им детали. Ведь никто не любит нытиков. Она следила за тем, как тонкие мальчишеские пальцы порхают вокруг её ноги, аккуратно оплетая рану под салфеткой белым бинтом, формируя по своему красивый узор. — Слушай, — на удивление тяжёлая ладонь Пеппер легла на её плечо. — Если у тебя на сегодня всё равно нет никаких планов, может пройдём с нами, прогуляемся. — Хорошая идея, — бодро подхватил мысль подруги Моно, отрезая бинт и закрепляя его над коленом красивым, прочным бантиком. — Может я угощу тебя чем-нибудь в качестве извинения за это. — Да я не… — Рене снова начала мямлить в пытке отмахнуться, когда её перебила Пеппер. — Мы бы заодно тебе город показали. Ты же наверняка ещё не успела освоиться, — девочка закручивала крышечку на тюбике мази и складывала все использованные вещи обратно в аптечку. На её тонких губах играла приветливая улыбка, а в зелёных больших глазах отражались солнечные блики. — Если ты, конечно, не против, что в процессе мы будем искать подарок на день рождение одной привереды. — Ты не знаешь наверняка, привереда ли она, — возразил Моно, поднимаясь на ноги и отряхивая колени тёмных брюк с подворотами. — Она выглядит как привереда, — ответила Пеппер, по-детски болтая ногами и вцепившись в закрытую аптечку двумя руками так, словно она была плюшевой игрушкой. Где-то позади послышался тихий гул редкой для этой площади машины. Рене окинула взглядом своих новых знакомых, забавно перекидывающихся остротами на тему характера девочки, которую, очевидно, плохо знают, но от чего-то это не звучало оскорбительно. — Почему бы и нет, — ответила она, давая шанс чему-то новому в этом городе. Не тому, на что она рассчитывала, но всё же.***
Рутинные дела которые шли по плану и не требовали удручающих разговоров, слишком сильно акцентирующих внимание между выгодным и морально приемлемым, подняли Маргарет настроение. Платье в ателье радовало глаз. Пышный подъюбник из нескольких слоёв сетки держал форму как нужно, а нижняя юбка из хлопкового атласа с кружевом, игриво выглядывающим по подолу, не позволяла ему царапать ноги. Маргарет придирчиво осматривала себя перед зеркалом в примерочной, мысленно прикидывая как новое платье будет смотреться в интерьере гостиной, украшенной к празднику. — Выглядит старомодно, — прокомментировал Август тихо, когда портная помогала девочке расшнуровывать кружевной декоративный корсет. — Для тебя можем в магазине подобрать платье посовременней, — отмахнулась Маргарет небрежно, слишком поздно осознав, как это звучит. Она сжала губы в тонкую полоску, глядя на покрасневшего кузена в отражении зеркала. Пухлый ребёнок закусил нижнюю губу, старательно разглядывая мыски собственных туфель. Стоило ли извиниться за колкость или промолчать и оставить всё как есть. Часть её, привыкшая соответствовать ожиданиям окружающих, молила о вежливости, а часть, до этого долгое время запертая в тёмной комнате с множеством разбитых яиц и трупов нарождённых братьев и сестер шепнула: «Не стоит». И послушать в этот раз она решила вторую, ощущая внутри приятную лёгкость. В кондитерской она долго выбирала торт, пролистывая каталог и вполуха слушая советы кондитера — полной дамы с яркими румянами на щеках и ногтями без лака, обрезанными под самый корень. Эта женщина ей понравилась больше, чем пекарь, ответственный за десерты в прошлом году. Его руки до сих пор вспоминались ей как помесь страшного и противного, хотя знакомые родителей убеждали её в один голос, что это лучший специалист во всём городе. — У меня есть определённые критерии, — заявила Маргарет, указав на дизайн торта, который ей понравился больше всего. Двухъярусный «Алый» с матовой глазурью, чёрными лентами из марципанов и белыми карамельными лилиями. — Никаких цитрусов и как можно меньше сахара. — Поняла. Никаких цитрусовых в декоре. Сам торт делается без них. Совсем без сахара обойтись нельзя, но мы можем использовать заменитель, если хотите, — охотно ответила женщина. Глаза на её полном лице казались узкими щёлками с блестящими чёрными пуговками. Вид у неё был в разы живее, чем у кузена, хотя в чём-то они и были схожи. Женщина оказалась на удивление не болтливой. Отвечала только по делу короткими и ёмкими фразами. В движениях была скованна, но по-своему изящна, если не сказать грациозна. На коротких пальцах отсутствовали не только наманикюренные ногти, но и любые украшения. Никаких браслетов, серёг, бус, колье или заколок. Волосы были собраны в тугой пучок на затылке и плотно прилизаны к черепу. Никаких рюш, кружев, оборок. Одним словом, ничего что могло бы даже случайно испортить продукт. — В остальном я доверюсь вашему вкусу, мадам, — закончила разговор Маргарет со сдержанной улыбкой. Опустившись на сидение машины напротив Августа она ощущала приятную лёгкость. Рядом коробка с аккуратно упакованным платьем, а торт доставят в день праздника. Август смотрел на неё слишком внимательно. — Что? — не выдержав затянувшегося молчания, спросила девочка, поправляя белые локоны. — Ничего, — пожал плечом Август — Просто не припомню чтобы ты хоть раз так улыбалась. — «Так» это как? — уточнила она чуть более резким тоном чем стоило бы, закинув ногу на ногу. Кузен слегка замялся, отводя взгляд и вновь начав изучать мыски своих ботинок. Маргарет не сдержала вздоха. Сложно не закатывать глаза, когда собеседник не может самостоятельно закончить ни одну свою мысль. Хотя, если подумать Август всегда был таким: маленький и круглый — идеальный мячик, который окружающие пинают друг другу веселья ради. Неудивительно что в школе во время экзаменов его она не видела и не слышала. Он был слишком забит и стеснителен, даже для того чтобы поздороваться. Так и не дождавшись ответа, Маргарет опёрлась локтем на подлокотник дверцы, глядя в окно. — Может мы пообедаем в городе, чтобы не ехать домой? — предложила Маргарет невзначай, скучающим жестом подперев рукой в белой перчатке подбородок. Привычный серый городской пейзаж неспешно проплывал за тонированным окном её машины. — Я не против, — Август поднял взгляд, затравленно посмотрев на неё исподлобья. Короткими пальцами он теребил нижнюю пуговицу своего пиджака, болтающуюся на ослабленной нитке. — Куда ты предлагаешь пойти? — Туда, — указала Маргарет на тематически оформленный ресторан восточной кухни, мимо которого они проезжали. На фоне виднелась вездесущая Башня теле и радиовещания. А замедлившееся в небольшой пробке движение позволяло в подробностях рассмотреть опрятное внешнее оформление ресторана. — Ты там уже бывала? — спросил Август тихо, осторожно выглядывая в окно. — Нет, — честно ответила девочка, не отводя взгляд от пустующего небольшого балкона над входом в заведение. — Просто сегодня я в настроении пробовать что-то новое.