Шоколадный кофе

      Он положил на этого мальчика всю свою жизнь. Как только Дрим увидел его — что-то в душе отозвалось настолько сильно, что младшеклассник стал… ежедневной рутиной. Ещё до знакомства Дрим знал о нём всё, и об отце, и о братьях, все любимые предметы, секции, психологию, здоровье… Уилбур так мучительно напоминал о чём-то, так смотрел своими грустными глазами, что Дрим просто не смог удержаться. Джордж пытался отговаривать, так что в итоге Дрим ничего ему не сказал. Уилбур загнал себя в ловушку с исчезновением старших. Дрим знал, что это его шанс, что другого не будет, что он хочет понять, почему Уилбур… что в нём. И он подошёл. Дрим не помнил, когда именно в его голове появилась эта идея, он просто подошёл к Уилбуру, и сказал эти слова прежде, чем хорошо их обдумал. Дрим в целом не сразу понял, что в отношении Уилбура часто действует не логикой, а… чем-то другим. Не то, чтобы он очень сильно хотел какого-то подростка. Он действительно не мог объяснить, почему захотел сломить Уилбура Сута. После всего, Дрим давно думал, что у него получилось, но по какой-то причине всегда находилось следующее дно. Грани, которые Дрим ещё не разбил, не подчинил себе, мысли, которые он не вкладывал Уилбуру в голову, чувства, которых не ожидал. Ему не нужно было просто тело, совсем нет, он хотел себе ручной разум, хотел узнать, каково это — иметь человека у себя. Полностью. Чем дальше он заходил, тем недостижимее, почему-то, казалась цель. Это… злило? Злило и распаляло. Дрим нырнул в Уилбура с головой, сам не заметил, как сузился его мир, отношение к ставшим важными после реабилитации вещам обезразличилось. Наверное, он должен был быть благодарен учителям за их сочувствие и тёплое по старой памяти отношение, его оправдывали за хорошую репутацию и трагичную историю, но экзамены он всё равно провалил почти критически. Не до них было. Из всех мешал только Джордж. Джордж был его слабостью. Слишком давно они были друг у друга, чтобы Дрим мог его сбросить с доски на пути к цели. Они всё ещё зависали вместе, гоняли по городу без цели, нелегально покупали пиво и играли в видеоигры, и Дрим… любил это? Он любил это, но не любил моменты, когда Джордж лез не в свои дела. Изводил, узнав результаты экзаменов, раз за разом спрашивал что-то вроде «Почему ты так регрессируешь?! Я вижу, что причина есть!», просил подумать о будущем и безустанно что-то подозревал. Дрим огрызался, лгал, отмахивался плохим самочувствием и всё отрицал. Нет, ему не нужна была помощь снова. Он вылечился. Полностью. Никаких воображаемых Джорджом «психологических следов», это всё в чёртовом прошлом, а сейчас… Небольшой эксперимент с сироткой, и только. Всего лишь проверка теории. Кроме того, Уилбур ведь сам согласился, так ведь? Дрим дал ему выбор. Уилбур пришёл, а потом взял деньги, а потом пришёл ещё раз, и ещё. Дрим не заставлял его, в начале уж точно, ему просто было интересно… верно? К тому времени, как Джордж их застал вместе, Дрим уже понимал несколько вещей. Во-первых, эксперимент затянулся. Стал чем-то большим, возможно, правда важным. Во-вторых, отказаться сейчас от Уилбура он не мог ни под каким предлогом. И в-третьих… в его действиях не было ничего плохого. С тем, сколько раз Уилбур благодарил его, сколько раз говорил, что любит его, Дрим знал, что он не делает что-то плохое. Это не было насилием. Уилбур не боялся его рук, как боялся Дрим. По крайней мере, не всегда. Дрим был добр, он любил Уилбура и заботился о нём, и вместе с тем… Дрим знал, что большинство людей не оценило бы ситуацию, помнил крики пришедшего в ужас Джорджа, но всё, что он хотел — это иметь Уилбура. Видеть его слом. В стольких подробностях, сколько их вообще получится. Уилбур взрослел быстро, менялся, учился; Дрим не успевал изучать его, что-то ускользало из рук каждый раз, когда он думал, что победил. По каким-то причинам Уилбур, ещё недавно уничтоженный, возвращался уже другим. Не совсем новым, конечно, но с силами, которые непонятно откуда взялись. Осознавая это, Дрим чертовски злился и толкал его дальше, потому что нуждался в конце. Ему было нужно увидеть, когда Уилбур прекратится. Не физически, конечно, от физического Дрим всегда его берёг. Не дай бог кому-то тронуть Сута без разрешения — Дрим знал такие пытки, которые этим извращенцам и не снились. Спасибо дяде, наверное. Дрим берёг Уилбура прекрасным внешне, потому что ненавидел собственную маску, любил и мучил его, сам не понимал, что делает и был в этом абсолютно уверен. Хотя он уже давно понимал, что они будут вместе до самого конца. До того конца, который всё не случался.       — Привет, Уилбур. Наконец-то. Сколько времени прошло с тех пор, как они оставались наедине? Дрим сделал шаг вперёд из темноты, улыбаясь как маской, так и мимикой. В мгновение, когда Уилбур увидел его, он вздрогнул, как от порыва холодного ветра, но даже не отступил назад. Он выглядел… слишком уставшим, чтобы реагировать? Волосы отросли.       — Здесь Дрим, — отстранённо сказал Сут. У него в руках был мобильный. — Скажи, Джон, ты… Джон, я люблю тебя. Я просто эгоист. Дрим тоже вымотался за эти дни, и сдерживать волну ярости не хватило терпения. Он оскалился. Джон. Джонатан Шлатт, алкаш, забравший его мальчика.       — Какая же ты всё-таки блядь. Он давал Уилбура другим, это правда, но совсем не для денег, боже упаси. Нет. Поначалу Дрим избегал этого, но в глубине души знал, что не сможет в одиночку создать… нужные декорации. Он знал, что после этой грани, становления общественной сукой, Уилбур точно сорвётся. Дойдёт до точки кипения, в которой Дрим сломает его окончательно. Так должно было случиться. Он знал. Почему не сработало? Почему? Совершенно неожиданно эта точка кипения, горения, пожара пришла вместе с этим уёбком Шлаттом. Бунт Уилбура попортил все планы, Дрим чувствовал, как его карточный домик рассыпается раньше времени и на чужих условиях — условиях Джей Шлатта. Злость не дала Дриму обдумать всё хорошо. Он переоценил себя, переоценил всё то время, которое препарировал волю Уилбура, и состряпал путь отхода за одну секунду. Заманил Шлатта в подвал и практически заставил Уилбура спустить курок. Практически. Чёртова «любовь». Какого чёрта Уилбур…       — Какого чёрта ты сказал?       — Джон, — слова будто причинили ему боль, — я люблю тебя, ладно? Спасибо. Прости.       — Это неправда, — зашипел Дрим в ярости. Он подскочил к Суту в два прыжка. — Это неправда! Скажи ему, что ты лжёшь, что ты лжец и блядь, и не потому, что обслужил полгорода, а потому, что говоришь ему, что любишь его, будто, блять, на это способен! Слышишь меня?! Уилбур улыбнулся, глядя на небо, до смерти уставший, Дрим в бешенстве схватил его за горло. Уилбур закрыл глаза.       — Ну вот и всё. Он разжал ладонь, позволяя телефону упасть на землю. Дрим ударил его по лицу — Уилбур вскрикнул будто по привычке. Почему он больше не боится?       — Это неправда, — прошептал Дрим. Он не мог проиграть.       — Я люблю его, — так же тихо повторил Уилбур, — я люблю его… Я люблю его… Словно он пытался сделать это своими последними словами, словно его заело, словно произнесение этого факта защищало его. Дрим содрогнулся от чувства, что каким-то невозможным образом это правда было так, и сжал горячую шею Сута, заставляя замолчать, но всё ещё мог читать беззвучные фразы по губам. Всё должно было быть не так… Дрим толкнул его в стену переулка и тут же поймал в кулак часть волос. Из-под плотно сомкнутых век Уилбура катились слёзы, а губы дрожали, но всё равно шевелились в долбанных повторениях.       — Прекрати! — Дрим крепко сжал непослушные кудри и быстро дёрнул чужую голову вперёд и назад, ударив о кирпичи стены. Не сильно. Не сильно же? Дрим не особо себя контролировал в тот момент. Он опустил взгляд и заметил, что Сут обеими руками сжимает зелёную ткань его толстовки. Ох. Наверное, хватит. Дрим ослабил хватку, наклонился, слегка приподняв маску, и поцеловал безвольного Уилбура в мокрый висок. Они всегда так делали. Это уже шло нормально.       — Всё нормально, — выдохнул Дрим ему на ухо, остывая, — вот так лучше, Уилл. Всё нормально. Ты разозлил меня, когда предал и сбежал… Я ведь никогда не был несправедлив к тебе. Я спас тебя, а ты предал всё, о чём мы говорили, ты спустил их на меня, как… Захотелось поиграть на стороне белых, да? Понимаю. Но… Ты забыл, кто ты сам такой? Как спасался от них? Как мы вдвоём противостояли им? Ты никогда не сможешь быть с белыми, Уилбур. Это сейчас они милые. Через немного времени тебе рассмеются в лицо и отбросят, потому что ты для общества — использованный презерватив и игрушка, которую весело показывать всем, будто циркового урода, чтобы весь город судачил, порицал и показывал на улице пальцем. Понимаешь? Уилбур молчал. Дрим нежно прижал к своей груди его голову, опустившись на колени.       — Поверь мне, я тоже хотел бы, чтобы они могли любить таких как мы по-настоящему, — сказал он вкрадчиво. Никакой реакции. Так. Дрим взял Уилбура за плечи и отстранился.       — Уилбур? Ни дрожи, ни видимого дыхания, ничего. Дрим слегка встряхнул его.       — Уилбур. Уилбур! Уилбур, я тебя простил, всё будет, как прежде, слышишь? Тишина.       — Этого не может быть. Этого не может быть, нет, нет-нет-нет-нет-нет! Уилбур! Уилбур, ты не можешь, не сейчас, блять, Уилл… Тишина так сильно давила на уши, что Дрим на секунду решил, будто оглох. Он посидел в ней несколько секунд. Потом наклонил голову и поцеловал Сута в лоб, так нежно, как только мог, а в голове не было ни единой чёткой мысли. Он правда любил Уилбура? Дрим не знал. Жалел ли он, что не смог проверить свою теорию?.. А в чём вообще заключалась эта теория? Дрим впервые задумался об этом и обнаружил, что в пазле не хватает частей. Что именно он проверял? Почему для него было так важно увидеть, как мальчик сдастся?.. В момент, когда Дрим почувствовал, что плачет, он бездумно поцеловал Уилбура в губы — и внезапно ощутил удар на щеке.       — Никогда… никогда… я не был твоим, никогда… Дрим отпрянул. Уилбур не глядел на него, дотрагиваясь до затылка одной рукой, а другой опираясь на землю. Ох, он жив. Дрим моргнул. Уилбур посмотрел на свою окровавленную ладонь, слегка дрожа. Коснулся губ.       — Ещё раз ты… Я уже забыл, насколько ты… Как ты… Не… смей больше… Дрим дал себе пару секунд, а потом поднял Сута с земли рывком.       — Мы уходим. Я верну всё обратно. Первые несколько десятков метров они прошли, будто всё действительно вернулось назад (если исключить то, как Сута шатало). Потом Уилбур внезапно остановился.       — Дрим… Я… люблю Джонатана Шлатта. Я никуда… с тобой… не пойду. Никаких «обратно»… Мне больше это не нужно. Дрим резко развернулся, Уилбур отпрянул, сильно покачнулся, но устоял. Дрим сделал шаг вперёд — Уилбур ещё отступил, попытался вырвать руку, не смог.       — Ещё один звук, и ты пожалеешь, что родители тебя бросили, а не утопили, — Дрим говорил тихо. Что значит «мне больше это не нужно»? Лишний кусочек пазла. Эта фраза не имела смысла. Юный Дрим, например, никогда не задавался вопросом «нужно ли мне это», потому что… при чём здесь то, что нужно ему? Вещи просто происходили с ним, потому что так было нужно другим людям.       — Дрим, — медленно произнёс Уилбур, его голос срывался, — я… не пойду с тобой. Я больше не нуждаюсь в работе.       — Работе, — Дрим усмехнулся, позволяя металлу проскользнуть в голос. — Уилбур, очнись и подумай о том, что за бредятину ты несёшь. То, что между нами происходило, никогда не было «просто работой».       — Может… для тебя, — дрожащая от собственной храбрости овечка, — или, может, ты… хотел, чтобы… это так было. Дрим дёрнул его за локоть, чтобы притянуть к себе:       — Вот как мы заговорили? Сута понесло дальше, Дрим отошёл в сторону и позволил ему упасть. Сразу же пожалел об этом, но повезло — никаких стен впереди не оказалось. Уилбур медленно сел, держась за голову. Его расфокусированный взгляд заставил Дрима улыбнуться.       — Что ты со мной сделал? — спросил Уилбур сухо и потерянно, Дрим сел перед ним на корточки, опустив маску.       — Ты мой. Ты мой до конца. Я всегда справедлив к тебе. Нам вдвоём было хорошо. Уилбур посмотрел ему в глаза. Он снова начал плакать.       — Это не так. Дрим сжал угловатое тело в руках, упиваясь физическим контролем, наклонился так низко, что практически коснулся чужого лба своим.       — Это так, Уилбур. Вот сейчас. Вот сейчас он сдастся.       — Ты причиняешь мне боль, — Сут отрывисто выдохнул, перехватывая Дримовы запястья. — Это с Джоном мне хорошо. Я люблю его потому, что он не «справедливый» ко мне, а… хороший. Я отвратительный, полный грязи, постоянно проёбываюсь, а он… всё равно… добр ко мне… всегда. Я люблю его. Когда люди… любят кого-то, им нельзя… спать с другими. Или целоваться. Поэтому я… не пойду. С тобой. Никуда.       Дрим Тейкен занёс кулак, чтобы ударить его.       Томми Майнкрафт-Иннит знал, что его отругают, но он не видел своего брата уже слишком много дней. Он сбежал из офиса, откуда Шлатт так его и не забрал и даже не позвонил, поймал такси и сбежал из него тоже, не заплатив. Он пришёл домой. Уилбура там не было.       В Лас Невадасе Пёрплд Грейсон укрывал одним одеялом заснувших прямо над документами Квакити и Чарли. Карл дал ему чашку чая и позвал посмотреть вместе пару серий «Очень странных дел», пока работяги спят.       Салли Сэлмон шла по дому, слушая игру и пение своего сына. Полночный ветер колышет свечку, Рыбак из моря достал овечку; В сети запуталась, больно, страшно, Рыбак овечку несёт на пашни. Темно, задуло фитиль над воском, Рыбак овечкины вытрет слёзки И скажет облачку «Не тревожься, Рассвета вместе со мной дождёшься»… Она слишком хорошо знала автора стишка. Если Салли зайдёт в музыкальную комнату сына, она увидит стопку неприятных газет на журнальном столике — тех самых, которые им зачем-то приносят под дверь каждую неделю. Салли не хотела бы, чтобы Фанди знал, что написано в этих газетах, но она уже опоздала. Фанди пел песню про овечку.       Джордж НотФаунд ожесточённо стучал в квартиру Дристы. Последнее место, которое он ещё не проверил. Джордж не знал, что Дрим уже сделал ошибку. Слишком много ошибок. Джордж чувствовал, что Дрим снова выбрал Уилбура.       Сэм Овдюд обманывал Понка. Он позвонил ему и сказал, что хочет послушать Яйцо, чтобы заманить к себе домой, где находился в компании врачей-наркологов. Это не было предательством; предательством было все эти годы позволять Понку уничтожать свою жизнь.       Мартин Льюис кутал в плед Ранбу. Ранбу не мог прийти в себя из-за тревожности и пришёл в лавку, и, хотя Мартин уже закрывался, он впустил Ранбу.       Хелен-пока-ещё-Шлатт разбирала вещи в новой квартире. Она достала из сумки старую копилку-кубик и слегка потрясла её. Она знала, что там восемьсот семьдесят три доллара. Согласится ли он, если позвать его на ужин?       Джонатан Шлатт парковал машину в первом попавшемся месте. Он достал пистолет Уилбура из-под кресла прямо на глазах Таббо, потому что времени просто не было. Шлатт сказал Таббо ни за что не выходить из машины, пока он не вернётся. Шлатт сдерживал истерику. Таббо не сдерживал.       Филза Майнкрафт ненавидел Америку. Он потерял Уилбура, он снова его потерял, теперь уже буквально. Фил потерялся в чёртовых американских переулках.       Техноблейд тоже ненавидел Америку, но он пробыл в ней на несколько дней дольше. Поэтому он ударил Дрима (это, без сомнения, был Дрим, но даже если не был, какого чёрта он замахнулся на Уилла? Кровь для бога крови! Он заслуживает смерти за то, что тронул нашу семью КРОВИ) в висок, не сдерживая ярости. Уилбур вскрикнул, Дрим отлетел вглубь переулка, Техно подскочил и врезал ему по животу коленом, потом — по лицу костяшками кулака. Техно едва успел заметить, как Дрим выхватил откуда-то совсем маленький, но острый ножик, и увернулся практически чудом. Он пнул Дрима назад, выигрывая себе несколько секунд, чтобы сунуть руку в пакет Уилбура и достать оттуда бритву. Он заплатит за то, что члена нашей семьи посещали мысли причинить себе вред ею. Дрим бросился вперёд, лезвие прошло по блоку и оцарапало Техно пальцы, которыми он закрыл шею. Уилбур закричал так громко, что птицы с крыши разлетелись, Дрим замешкался на секунду. Техно почти попал бритвой по его глазу, станок зацепился за сдвинутую маску и порвал её крепления. Техно понял, почему Дрим носил её — у него было лицо в неприятных шрамах. наши хотя бы мужественные МЫ ДОБАВИМ ЕМУ. вот это капец А по мне норм, не будь психопатом — закорешались бы. Дерётся неплохо я. хочу. увидеть. томми. РЕБЯТ ХУЙНЁЙ НЕ СТРАДАЕМ ТЕХНО ОСТОРОЖНО Уклонение, сразу же блок второго удара, атака — бритвой много не повоюешь, она способна на царапины, но не на глубокие раны. Уилбур не хотел бы видеть, как мы его убиваем (       — Техно! Так, это Фил, не так ли Это действительно был Фил. Техно не обернулся, перехватывая руку Дрима и пытаясь заставить его бросить нож. Фил рухнул на колени и дотронулся до затылка Уилбура, тот вздрогнул, но ничего не сказал.       — Если бы не тот крик, я бы не нашёл вас, приятель, — нервно выговорил Фил. — Это… это плохо выглядит, скажи, у тебя кружится голова? Ты терял сознание?       — Откуда ты… откуда… откуда ты…       — Уилл…       — Откуда ты здесь, — почти в панике пролепетал Уилбур, отползая в сторону, Фил поджал губы.       — Уилл… Это долгая история. Сегодня и так случилось много всего, давай поговорим позже? Я вызываю скорую и полицию. Уилбур ничего не сказал, только смотрел широко открытыми глазами, как Фил звонит, как Техно дерётся с Дримом не на жизнь, а на смерть, и пытался определить, где он вообще и не сон ли это. Было очень похоже на странный кошмар. Это всё нереально.       — Уилл? Уилл, тебя трясёт, всё нормально? Тебе холодно? Уилбур с трудом покачал головой.       — Это… кошмар… Мне нужно… проснуться.       — Ох, Уилбур, — Фил мягко взял Сута за оба запястья, — я не хотел бы этого говорить, приятель, но это реальность. Это реальность, мне жаль. Тебе нужно успокоиться, ладно? Ты согласен со мной? Уилбур кое-как кивнул.       — Тогда дыши вместе со мной, ладно? Ты справишься, приятель. Ты такой сильный. Ободрённый похвалой, Уилбур начал дышать, подражая отцу.       — Это такой сюр, — сдержанно поделился он, стуча зубами, Фил кивнул, ничего не ответив. В таких драках не бывает победителей.       — Если Техно умрёт? Что мне делать?..       — Он не умрёт, — дрогнувшим голосом пообещал Фил. Он не был уверен, и Уилбур это чувствовал. Техно рыкнул, пятидесятый раз отбрасывая назад лёгкого и быстрого Дрима, чтобы сбить его ритм. С самого начала драки ни один из них не сказал ни слова, и это при том, что они виделись впервые и друг о друге ничего не знали. Они убьют друг друга, и это твоя вина. В какой-то момент Фил закрыл Уилбуру глаза, но опоздал буквально на пару секунд — уже в темноте Сут обдумывал чей-то выпад, кажется, от Техно, подаривший Дриму широкую рану на лбу.       — Кровь, наверное, заливает ему сейчас глаза, — доверительно сообщил Уилбур отцу. Фил беспокойно вздохнул, должно быть различив в его тоне истерические нотки.       — Постарайся не думать об этом.       — Ну-ка отпусти меня. Хочу попробовать кое-что… Ситуация уже достаточно ебанутая для этого. Подумав секунды две, Фил убрал руки, Уилбур встал и набрал воздуха.       — Дамы и господа, вашему вниманию, у меня нервный срыв, так что сейчас будет стиль Томми Иннита. Вы, блять, двое! Можете мне объяснить, нахуя сейчас дерётесь? Дрим? Ты думаешь, что в сложившейся ситуации сможешь меня забрать? В чём резон? Техно, хочешь пополнить коллекцию убийств в нашей семье, или как? — его била крупная дрожь. — Чем дальше ты идёшь за ним, тем выше твои шансы попасть в ловушку, потому что он пиздец опасная хуйня один на один на его территории! Так что вы делаете?! — истерическая пауза на неровный глоток воздуха. — Зачем?! Уилбура неистово тошнило, и он заткнулся. Дрим повернулся к нему, глядя своими реальными безумными глазами из глубины переулка, и Уилбур сразу понял, что эта картина ещё вернётся к нему в плохие ночи — чёрная психопатия плюс кровавые раны. Техно на секунду перестал бросаться на врага, потому что зазвонил телефон. Довольно невозмутимо Техно сунул местами красную руку в карман, достал мобильный и принял вызов.       — Привет. Как дела? Ну что ты сразу. Да, да. Семьдесят на тридцать, это так, на первый взгляд. Я имею в виду семьдесят процентов матерные. Орёт на меня за то, что я защищаю его зад. А что? Просто немного обидно.       — Я не мешаю? — вежливо поинтересовался Дрим, вытирая лицо рукавом, Техно сердито махнул на него рукой.       — Прости, Шлатт, меня отвлекает зелёный телепузик… не нервничай, ладно? Правый. Только не психуем, хорошо? Делаем вдохи за углом, читаем буддийские мантры-ы-ох, телепузик жаждет внимания, увидимся, пока! От разочарования в Дриме, атаковавшем Техно посреди разговора, у Уилбура подкосились ноги, но потом он услышал голос Шлатта.       — Уилл?! Уилбур развернулся и совершенно бездумно рванул в сторону, откуда донёсся голос, и… его Джонатан Шлатт был там. Бледный, заплаканный, нервный — Уилбуру захотелось прибить кого-то, потому что этот кто-то расстроил его Шлатта. Себя?! Они встретились на середине переулка; Шлатт подхватил его и так крепко обнял, что у Сута затрещали кости и завтрак попросился наружу. Позади битва ночного кошмара и пропавшего брата, слева любитель хлеба-отец, на рёбрах давление, и всё равно — Уилбур пискнул от восторга. Хотя через секунду всё равно разрыдался. Весь невозможный сюр ситуации надломил его в этот момент, все странные чувства, которые он устал испытывать и даже идентифицировать не мог, впитывались в ткань куртки на плече Джонатана Шлатта.       — Тебя в клей макнули? — надтреснутым голосом спросил Шлатт, гладя Сута по мокрой от крови макушке, и прозвучало это как самое несчастное «Что они с тобой сделали?..» какое только могло быть. Уилбур подавился всхлипом, потому что он не знал. Он не знал, почему у него болит голова и слиплись волосы на затылке. Он не знал, откуда взялся отец. Он не видел Джона целую вечность, или они встречались вчера? Сколько всего у него исчезло из памяти?       — Я не помню… Прости… Шлатт выдохнул, смотря за спину Уилбура и пытаясь понять, должен ли использовать оружие, которое взял с собой.       — Не извиняйся, — пробормотал он, — ты ни в чём не виноват… Его взгляд натолкнулся на Фила, который, кажется, не знал, куда себя деть.       — Ты ещё кто? — даже без грубости, на которую не нашлось сил.       — Ох, это… — Уилбур внезапно отстранился, посмотрел на Фила, потом снова на Джона, вздрогнул от визга Дрима за спиной. — Это мой отец, Филза Майнкрафт. Надо бы и Джона представить, но в чём смысл? Есть ли смысл хоть в одной вещи, происходящей сейчас?.. Уилбур медленно сел лицом к улице, обнял колени и замер, потому что он не выдерживал больше ни секунды. Шлатт сел на корточки, что-то прошептал ему на ухо и пропал из поля зрения, в котором появился Фил. Шлатт сказал «я Вам не доверяю, но Технопридурку нужна помощь», Фил, смотря куда-то вверх, кивнул. Потом обнял Уилбура, закрыв его глаза и уши. Шлатт отошёл от них на пару метров, достал пистолет и направил на Дрима.       — А ну оба замерли, иначе выстрелю. Его послушали. Шлатт удовлетворённо вздохнул. Откуда-то с улицы донеслись сирены, но он не опустил оружие, сделал пару шагов вперёд, всё ещё оставаясь вне досягаемости Дрима.       — Одно движение, и ты труп. Обещаю, я не буду колебаться ни одной грёбаной секунды. Мы друг друга поняли? Дрим медленно кивнул. Тяжело дышащий Техно выдохнул разочарованно, выпрямился, потирая уже расцветающий фигурными синяками лоб.       — Господи, Шлатт, испортил мне триумф.       — Какой ещё триумф, ебанутый? Это уличная драка, а не рыцарский поединок, — ответил Шлатт злобно, не сводя с Дрима хмурого взгляда.       — Я бы его уделал, — настойчиво. Шлатт вздохнул.       — Ты себя слышишь?       — Кажется, да, а почему ты спрашиваешь?       — Потому что посмотри на Уилла и повтори ещё раз то что ты сказал. Посмотри на себя. Меня. Своего тупого батю. Техно, кажется, уже остывая, последовал этому совету. Кровь для бога крови… Он прав. обломал всё! Эти люди, похоже, не привыкли к насилию ( Мы обещали Ранбу вообще-то. Дружеское напоминание. ОДИН ИЗ НАС думаю и правда нужно сворачиваться. конечно мы бы победили телепузика, но всем присутствующим уже достаточно травм НО ОН ЗАСЛУЖИВАЕТ СМЕРТИ       — Заслуживает, — раздражённо пробормотал Техно, глянув на потрёпанного Дрима, которому усталый Шлатт велел поднять руки и повернуться к стене. — Но есть вещи и поважнее. А ещё я обещал Ранбу… Шлатт косо глянул на него, но ни слова не спросил. Уилбур не мог найти силы оттолкнуть Фила. Перед переулком остановилась полицейская машина. Буря умолкала. . . .