Однажды я стала твоей сестрой

Переродиться и вновь почувствовать себя человеком — моя самая заветная мечта.

****

Тело как будто окаменело, но я отчётливо чувствовала под ладонями что-то мягкое и пушистое. Обоняние вернулось ко мне, и немного резковатый, но все же приятный запах немного защекотал нос. Это какие-то духи? Или цветы? За годы, проведённые в больнице, я перестала различать запахи, поэтому витающий в воздухе аромат ввёл меня в небольшое заблуждение. А ведь точно, я перестала чувствовать запахи, так почему сейчас? Глаза неприятно жгло, но я, игнорируя дискомфорт, сначала открыла один глаз, а за ним другой. Сфокусировав взгляд, я огляделась, с удивлением обнаружив, что нахожусь в центре какой-то просторной комнаты, которая, судя по интерьеру, являлась спальней. Причём обставлена она была довольно богато, я бы даже сказала, по королевски. Стойте… это что, золото?! Где я вообще?! Видимо, лежу я здесь достаточно давно. Окинув собственное тело беглым взглядом, я в испуге узрела пухлые, короткие ножки, и не менее короткие ручонки. Вместо привычной больничной ночнушки, на мне красовалось шёлковое, голубое платье с белыми кружевами и оборками. Детское. Самым удивительным было то, что от былой жёлтой кожи и шрамов не осталось и следа. Не было паутины вен, проступающих на прозрачной коже рук. В принципе, все было при мне, зубы здоровы, волосы тоже на месте. Озарение ударило куда-то в висок, и память прояснилась, поднимая из ее темноты самые унизительные и болезненные воспоминания. Я не смогла сдержать удивления, и с тихим писком улеглась обратно. У меня есть волосы. Я вцепилась в них непослушными пальцами, отмечая про себя, что они довольно короткие. Однако их длина волновала меня в последнюю очередь. У меня есть волосы… настоящие… не платок. — Апя! — моя попытка сказать что-то провалилась. Это что такое сейчас было? Что за детский лепет? Поборов вспыхнувшее возмущение, я завозилась на полу. Мне было не очень удобно, и моей главной задачей стало приподняться и попробовать сесть. Руки и ноги, на моё огромное удивление, прекрасно слушались, но я все делала аккуратно и не торопясь. Наверное, просто боялась разрушить эту хрупкую иллюзию существования. Онемение растекалось по жилам и дарило неприятное покалывание, а в голове будто копошились тараканы. Детское тело, а это было именно оно, было довольно неповоротливым, поэтому я смогла принять сидячее положение только спустя четыре попытки. Может, это просто галлюцинации перед смертью? Или я сейчас лежу в привычной глазам палате, а это все, какие-нибудь побочные эффекты от лекарств? Размышляя над реальностью данной ситуации, я не заметила, как начала заваливаться набок. Помниться, детям довольно трудно сохранять равновесие даже в сидячем положении. Как бы то ни было, удар, который последовал после столкновения моей несчастной черепушки с полом, стал для меня полной неожиданностью. Однако пронзившая голову боль стала для меня неопровержимым доказательством того, что все происходящее вокруг, не плод моего больного воображения. После осознания того, что все реально, мне захотелось лишь одного. Банально разрыдаться. Пусть и по-детски, но в моей ситуации это простительно. Однако, как бы сильно мне этого не хотелось, я раздавила это желание ещё в зародыше, не дав предательской влаге в глазах вылиться в слезы. Так, спокойно. Что мы имеем? Первое и, пожалуй, самое главное… Я — девушка, которой недавно стукнуло двадцать три года, внезапно оказалась в теле ребёнка. Учитывая то, что мне довольно трудно сидеть, я предполагаю, что этому телу приблизительно восемь - девять месяцев. Помниться, я где-то вычитала то, что дети начинают садиться именно в этом возрасте. Точнее, так утверждают педиатры. Хотя, подобное зависит от степени психомоторного развития, поэтому давать определённый возраст глупо. Так, ладно, это не так важно. Второе - я нахожусь в незнакомом месте, которое даже приблизительно не напоминает мой дом. Больше похоже на комнату какой-нибудь принцессы или королевы. Даже для богачей подобные апартаменты слишком роскошны.  И, наконец, третье - никакой болезни, даже её отголосков, и в помине нет. Более того, даже следы её пребывания отсутствуют. Это заставляет задуматься только об одном. Чьё это тело? Действительно ли оно принадлежит мне, или я просто заняла чужое тело?   Или, может, я мертва, и в это место попадают после смерти? Чистилище? Рай? Я не верила в бога. За меня молились каждый день, но я не чувствовала ничего, кроме желания увеличить дозу обезболивающих. Вера не снимает лихорадку и не ставит тощее, налитое свинцом тело на ноги. И никакие высшие силы не могут спасти от неизбежного.  Или, может, что-то вроде реинкарнации?  Как там говорилось? Вроде "воплощение души в новом теле после смерти прежнего тела?" Почему-то именно это казалось мне самым подходящим объяснением того, что со мной происходит. Хотя, скорее всего я поверила в эту версию именно потому, что умерла. По крайней мере, я отчётливо помню, как умирала в агонии. Память ещё хранила в себе все подробности моей, далеко не лёгкой, смерти.  Итак, логическая цепочка построена, осталось только проверить её на правдивость. К тому же… — Принцесса!  Ик! Матерь божья, разве можно так резко врываться в комнату?! Тем более, если в этой комнате находится ребёнок?! Кроме того, где ты тут принцессу увидела?  Какая-то странная женщина, которая уже была занесена мной в чёрный список, была одета в стандартную форму горничных. Точнее говоря, такая форма была распространена в средние века. Современные горничные больше предпочитают свободный стиль в одежде. Разумеется, если на работе нет определенного дресс-кода. Но что-то я отвлеклась от темы…  Женщина, ты кто?!  — Боже, мисс, как вы выбрались из кроватки? — вопрошала она, протягивая ко мне свои клешни. Э-э-э! Руки прочь! И вообще, не лежала я ни в какой кроватке!  — Агья! — как и ожидалось, сказать я ничего не могла, лишь выкрикивать какие-то непонятные слова. Разумеется, мой детский лепет никто не стал слушать, и я была, под мои же возмущенные крики, возвращена в кроватку. Ах ты… нехорошая женщина!  — Ох, что от вас, что от вашей сестры… столько шума! — ворчало это чучело, занимая кресло у окна, вместе какой-то тканью в руках. Вышивка? — И почему я должна присматривать за вами? Это не входит в мои обязанности!  Я, готовая вновь разразиться потоком нечленоразделенной речи, тут же захлопнула рот, прислушавшись к её словам. Сестра? Моя сестра? И где она? Внезапно мне стало просто жизненно необходимо посмотреть на неё. Может, на меня так повлияло то, что в прошлой жизни (буду называть это так), я отдалилась от своей младшей сестры из-за болезни. Наверное, я просто цеплялась за возможность вспомнить, что такое быть сестрой.  Загоревшись этой идеей, я попыталась выбраться из кроватки, но, не простояв на ногах и минуты, шмякнулась на попу. Нет, сама я отсюда никогда не выберусь. Интересно, если я начну действовать горничной на нервы, она отведёт меня к женщине, которая присматривает за моей сестрой? Хм, неплохая идея… Набрав в грудь побольше воздуха, я громко раскричалась, лупя маленькими ладошками по прутьям кроватки. Значит так, женщина, живо тащи меня к моей сестре! Иначе я тебя криком оглушу!  — Да в чем дело?! — откинув вышивку в сторону, горничная подскочила, подлетая к моей кроватке — Принцесса, прекратите кричать!  Нетушки! Теперь это дело принципа! Не прекращая лупить по прутьям, я закричала громче. Только теперь я почувствовала, что не могу остановиться. На мне так сказывается то, что я очутилась в детском теле, или у меня просто истерика? В любом случае сейчас такое поведение мне только на руку. Возможно, если я доведу её, она отнесет меня к горничной, которая заботится о моей сестре. О ней же тоже заботятся, да?  Итак, спустя пару минут беспрерывных криков и попыток завлечь меня погремушками, горничная отбросила попытки меня успокоить. Вместо этого она, подхватил меня на руки, направилась вон из комнаты, на ходу причитая: — С меня хватит! Отведу вас к Джил! Заботится о вас - её обязанность!  Да мне плевать, к кому ты меня отведешь! Сейчас меня интересует девочка, которую ты назвала моей сестрой. Странно… откуда во мне столько рвения увидеть её? Или я просто смирилась со своим положением?  ********* — Почему ты принесла её сюда? — возмутилась другая горничная, до этого мирно читающая книгу, сидя на диване. Комната, в которую меня привели, была не менее роскошна чем та, в которой я оказалась в начале. Представить страшно, сколько денег было потрачено на одну только мебель…  — Потому что это ты должна сегодня следить за ней! — возмутилась женщина, в чьих руках я находилась — Не скидывай на меня свои обязанности!  — Я уже слежу за второй принцессой! Я не смогу присматривать за двумя детьми сразу! Скептически наблюдая за словесной баталией двух женщин, я слабо шлепнула горничную, в руках которой я была, по плечу. После этого я была благополучно опущена на пол, а эти гарпии продолжили переругиваться между собой, только уже в коридоре, перед этим громко захлопнув за собой дверь. Пф, ну и пожалуйста. Можете вообще исчезнуть.  Неожиданно, слух уловил тихое хныканье. Для большей устойчивости я встала на четвереньки, внимательно оглядев комнату, пытаясь найти источник звука. О! Вижу светлую макушку около дивана!  Максимально быстро, насколько конечно позволяло моё детское тело, которое пока могло передвигаться только на четвереньках, я направилась к ребёнку.   Девочка, а это была именно она, лежала на полу и тихо хныкала, в панике оглядывая комнату. Наверное испугалась того, что осталась в комнате одна. Меня то она не видела. И вообще, кто додумался оставить ребёнка лежать на полу?! Пусть он и укрыт ковром, грязи на нем это не отменяет! Обувь то здесь, как я поняла, не снимают!  Я подползла к ней чуть поближе и аккуратно похлопала по руке. Та перестала осматриваться и повернула голову ко мне. В принципе, она выглядела, как обычный ребёнок, но её глаза были очень необычными. Даже не знаю, какие слова подобрать, чтобы описать их. Смотря на них, в уме у меня крутится только то, что они очень похожи на топазы.  Так вот как ты выглядишь…  Хм, а ведь она ещё не умеет сидеть, в то время как я, пусть и не очень устойчиво, могу принимать сидячее положение. Значит, я старше этой мелочи? Или просто развиваюсь быстрее?  Залепетав что-то на своём языке, я погладила ребёнка по голове, как бы молчаливо выражая свою поддержку. Пока я не знаю, кто из нас старше, но уже можно определить, кто кому будет слезы утирать. Девочка, завозившись на месте, подползла ко мне, слабо хлопнув пухлой ладошкой по щеке. С её губ сорвалось несколько непонятных слов, но я на инстинктивном уровне поняла, что её интересует, кто я.  — Се… — забубнила я, пытаясь выговорить сложные, для моего нынешнего возраста, буквы — Сетла! Ну, получилось не так уж и плохо, но я сомневаюсь, что девочка понимает значение этого слова.  — Сеее… — попыталась повторить она за мной, смешно растягивая букву "е". Однако, как бы она ни пыталась, ничего так и не получилось.  Кивнув на её попытку, я ткнула пальцем сначала на себя, потом на неё, а затем, обхватив детскую ладонь своей, несильно сжала. Этим я пыталась показать, что теперь мы будем вместе, и ей больше не придётся быть одной.  Уж не знаю, поняла ли она то, что я хотела донести, но не прошло и минуты, как девочка сжала мою ладонь в ответ, кивнув и расплывшись в радостной улыбке, демонстрируя мне беззубый рот. Ну что ж, похоже, контакт налажен.  — Принцессы! — да чтоб вас всех! Похоже, у местных горничных такое хобби. Врываться в комнату так неожиданно, чтобы довести до нервной икоты.  — Боже, не могу поверить, что они оставили вас одних! — эта девушка, назвать её женщиной не поворачивался язык, кинулась к нам, сверкая обеспокоенными, бирюзовыми глазами. Красивая девушка, пусть я вас и не знаю, но вы мне уже нравитесь!  И не переживайте так! Лично я невероятно счастлива, осознавая, что мне не придётся видеть этих противных женщин. Пусть и ненадолго. Ребёнок, сидящий рядом со мной, забубнил что-то непонятное. Думаю, она разделяет моё мнение. По крайней мере, её недовольная мордашка говорит сама за себя. Кажется, я нашла соотечественника.  — Дя! — довольно протянула я, хлопнув по ковру, на котором до этого гордо восседала.  Что ж, если это всё-таки реальность, я планирую начать жить. За годы, проведённые в больнице, я могла только существовать, а не жить, поэтому хочу все наверстать. Единственное, о чем я сожалела, это моя семья, которая сейчас, скорее всего, занимается моими похоронами. Жаль вот так вот оставлять своих родителей, но мои сестра и брат обязательно позаботятся о них. С моей смертью жизнь не заканчивается.  У нас у всех ещё есть шанс на счастливую жизнь.