я хотела остаться друзьями, скрестить мизинцы. чтобы сплетение душ — в стиле лучших французских кружев. но и здесь, к сожалению, действует тот же принцип: невозможно быть другом тому, кто с тобою не дружит. Мила Позняковская.
***
Цепь предопределённости рвётся, заставляя события нестись вперёд в неправильной, совершенно запутанной последовательности. Так не должно быть. Единственная мысль, пульсирующая в подкорке головного мозга, точно её там выжгли раскаленным чугуном. Мысль, которая сдавила мне грудную клетку, не позволяя свободно вдохнуть. Это все неправильно. Я ведь не давала колдуну повода. Не давала ведь? Из раза в раз прокручивая в голове всё наше общение, я всё сильней и сильней запутывалась в собственных решениях и мыслях, как бабочка в паутине, и не было никого достаточно мудрого, чтобы показать мне правильный путь, который никому не навредит. Возясь на жёстком, неудобном диване, я отсутствующим взглядом глядела в потолок. Мне так и не удалось заснуть, поэтому дабы не потревожить сон сестры постоянными дерганьями, я ушла в гостиную. Интересно, сколько я уже здесь лежу? Наверное часа два… Вот так, в кромешной темноте, я пытаюсь собрать себя по частям, по крошечным обрывкам, заново проживая момент нашего с Лукасом откровения. Все мысли и действия предстают передо мной совершенно бессмысленными. Ведь в моменты, когда я сильнее всего жаждала достигнуть своей цели, совершенно не замечая ничего вокруг, все больше и больше искажений рождалось в будущем. В будущем моей сестры! Я спешила, всем сердцем желая осчастливить всех, и сама не замечала, что собственными руками сминала уже предопределенное будущее как бумажный лист, стремясь достигнуть желанного. Однако, как бы я ни старалась, как бы не рвалась всей душой, есть вещи которые мне не подвластны. Я убедилась в этом, когда глядела в упрямые глаза колдуна. Пусть и не имею опыта в делах сердечных, но я точно знаю, что так проникновенно не смотрят на тех, к кому испытывают лишь лёгкую симпатию. — Да быть такого не может! — завыла, в отчаянии жмуря глаза. Ну почему именно со мной все это происходит?! — Чего не может? О нет…! Этот голос! Я подскочила на диване, закрывая себя маленькой, декоративной подушкой так, словно она была непробиваемым щитом. Лукас, подпирающий стенку напротив дивана плечом, лишь фыркнул на мой без сомнения глупый жест. Действительно, каким образом меня защитит подушка, если этому мерзавцу вновь что-то в голову взбредет? — Так и будешь меня игнорировать? Некоторое время в моей голове бродит соблазнительная идея выкопать кое-кому могилу и для надёжности продырявить этому кому-то осиновым колом сердце. В добавок посыпать соль вокруг могилы и прикопать неподалеку вилки и ножи из серебра. Для надёжности. Тихие шаги в мою сторону заставляют меня оторваться от столько прекрасных мечтаний и заставляют подскочить на месте, вперив острый взгляд в надвигающегося на меня словно танк мага. Мысленно перекрестившись, я зашептала молитву на латыни адресованную Деве Марии. Мне совершенно начхать, что тут вера другая! Я католичка! Ещё раз перекрестившись, я храбро ныряю под одеяло, которое нагло стырила из прачечной. Звук тихих шагов исчезает возле моего дивана, и я, немного приподняв краешек одеяла, чтобы меня было внятно слышно, высказываюсь возмущенным тоном: — Мне совершенно не интересно слушать твой горячечный бред. Пошёл прочь. Упс… Не слишком ли резко я выразилась? Того и гляди опять с цепи сорвётся, псина сутулая… — Не слишком ли ты жестока к моим чувствам? — Я же сказала, что не собира-а-а-а…! В гневе скинув с себя одеяло, подскакиваю на диване, но из-за собственной неуклюжести теряю равновесие и извернувшись так, чтобы не завалиться прямо в подставленные лапы мага, нелепо растягиваюсь на неудобной мебели под издевательский смешок Лукаса. — Если не исчезнешь, я закричу так, что перебужу весь дворец. И тогда дорога на плаху будет для тебя открыта, — бросаюсь нелепыми угрозами и действительно готова заорать, когда цепкие пальцы колдуна хватают меня за лодыжку. Не успеваю и рта раскрыть, как на губы ложиться ладонь. Отчаянно забарахтавшись, я попыталась отвоевать собственную конечность, на которой крепко сомкнулась ладонь колдуна. После минуты бессмысленных барахтаний, я максимально, насколько позволяла сложившаяся ситуация, расслабляю тело и прикрывают глаза. — Что ты делаешь? — колдун отнимает руку от моего рта. Пытаюсь притвориться мёртвой, дебил! Ничего не отвечаю, свято надеясь на то, что Лукас оставит меня в покое. Секунды молчания, резкий рывок и я нос к носу сталкиваюсь со своим неожиданным воздыхателем. — Ой мама…! — не могу сдержать испуга, который моментально испаряется, когда я вижу до невозможности раздражающую ухмылку. Стиснув челюсть, я пытаюсь вернуть себе утраченный контроль, не желая скатываться до банальной истерики. В конце концов принцесса я или девка дворовая? Прикрыв глаза в отчаянном стремлении успокоиться, я чувствовала, как наружу начинает рваться магия. С трудом, но я смогла ее сдержать. Не хватало ещё разгромить гостиную в порыве злости. — Успокоилась? — колдун сел на диване таким образом, что я была вынуждена прижаться спиной к подлокотнику. А-а-а, пути отступления перекрыты! Не посчитав должным отвечать на вопрос мага, я отвернулась, сморщив нос. — Теперь-то ты начала замечать мои намёки? Я окаменела. О каких намёках идет речь? Прикрыла глаза и мысленно прокляла все, на чем свет стоит. — Прекрати нести чушь, Лукас, — жёстко припечатала, продолжая смотреть куда угодно, но не на него. — Из нас двоих только ты считаешь мои слова чушью, — однако колдун совершенно не выглядел так, словно его задели мои слова. Или просто умело это скрывал — Почему же тебе так отчаянно не хочется верить в то, что я могу к тебе что-то испытывать? Я со свистом выпускаю сквозь плотно сжатые зубы воздух, и взмахиваю руками, чудом не заехав пальцами по смазливой физиономии мага. — Потому что в том будущем, которое я знаю, ты влюбился в Атанасию и женился на ней, после чего у вас родились две дочери! — отчаянно пытаясь опровергнуть слова колдуна, я сама не поняла, что именно ляпнула. А когда поняла, могла только прижать ладонь к губам. О мой бог… Что я сейчас сказала? Т…так, где там наказание за разглашение будущего? Где моя кара небесная? Мне она сейчас просто жизненно необходима. Однако никакой кары не последовало, и скептически скривившееся лицо Лукаса продолжало мелькать перед глазами. — Уточним один момент… — недолгая пауза, и парень продолжает — Мы сейчас говорим про одну и ту же Атанасию? Про твою сестру? Терять мне уже было нечего, поэтому я скромно кивнула. — Я похож на сумасшедшего? — неприкрытая язвительность и снисходительный взгляд оскорбили меня до глубины души. Ещё и смотрит, как на глупого ребёнка! И вообще, ты что-то имеешь против моей сестры?! Да Лукасу из новеллы ещё повезло, что она его выбрала! — Я серьёзно! — взбеленилась, отчаянно желая доказать свою правоту и отстоять честь сестры — Папа дал согласие на ваш брак только когда ей исполнилось тридцать лет! А до этого ты… — Меня не интересуют все эти глупости, — маг обрывает меня на середине фразы — И совершенно не интересует то, откуда ты взяла все это. — Из книги… — тихо добавила, начиная верить в собственную глупость. — То есть ты судишь о чувствах окружающих, полагаясь лишь на сюжет какой-то жалкой книжонки? — в этот раз колдун смотрел на меня как на откровенную идиотку. А мне стало до невозможности стыдно. Ну сглупила немного… Но ведь до этого сюжет шёл именно так, как было написано в манге! — Даже если и так, это дела не меняет, — выдала, пытаясь в первую очередь убедить саму себя — Я… просто хочу остаться друзьями. — Невозможно быть другом тому, кто не хочет водить с тобой дружбу. Румянец тронул мои щеки, когда до меня дошёл смысл его слов. Это же откровенный намёк на отношения… —Н-нет, Лукас, — стряхнув наваждение, я попыталась подняться с дивана. Не получилось… — Послушай, я ведь никогда не думала о тебе в… таком смысле. Может, все же присмотришься к Атанасии? Отчаянная попытка вернуть все на круги своя… Собственно, она была заведомо неудачной. — Мне тебе по слогам сказать? — раздражённо рычит колдун, больно щёлкнув меня по лбу — Меня. Не. Интересует. Твоя. Сестра. Понятно тебе, дура тупая? Куда уж понятней, кретин… — Ты мне не нравишься! — выпалила отчаянно, сама не веря в свои слова. — Понравлюсь, — железобетонная уверенность и самоуверенный взгляд парня, который совершенно не сомневается в собственной неотразимости. В добавок все это приправлено просто бараньим упрямством. — А если нет? — А если да? — Ты даже ухаживать не умеешь! — Откуда ты знаешь? — Да у тебя за целую эпоху даже девушки не было! — Именно. Самое время с головой погрузиться в дела сердечные. — Тебе не понравится! — Не попробую - не узнаю. Судорожно выдыхаю, чувствуя неожиданно накатившую усталость. Продолжать этот глупый, по крайней мере для меня, разговор не было никакого желания. Ну почему он такой… твердолобый? — Неужели ты даже помыслить не можешь о том, что небезразлична мне, принцесса? — Если бы ты задал мне подобный вопрос перед дебютом, я бы сменила внешность и страну. Да даже пол! А сейчас я связана по рукам и ногам… — в моем голосе смешались одновременно возмущение, страх и обреченность. — Что же такого произошло в моё отсутствие, принцесса? — колдун, по-хозяйски устроив мои ноги на своих коленях, подпер голову рукой в ожидании ответа. Дженит произошла… А если появилась она, значит и Анастасиус/Аетернитас явили миру свое присутствие. — Не твоё дело, — нагло ответила, искренне желая больше ничего не намутить в будущем. Держи язык за зубам, Астия! Иначе кара небесная настигнет тебя очень скоро! Грубо отпихнув руку колдуна, которая спокойно покоилась на моей лодыжке, я потянулась за одеялом. Хоть какая-то защита от настырного мага. — Очередное предрешенное событие? — колдун пропустил мимо ушей мою грубость, накрывая краем одеяла замерзшие стопы. Раздражённо шикнула, даже не думая отвечать на вопрос. Не ты ли мне говорил, что лучше держать свою осведомленность о грядущих событиях при себе? Колдуна однако моё молчание лишь рассмешило, и тот пребольно дёрнул меня за щеку, как постоянно делал это в детстве. И вот как этот несерьезный и язвительный мальчишка может так легко говорить о каких-то чувствах? Может он просто, повторяюсь, запутался в том, что испытывает? Что-то вбил в голову и все. Да и для человека, который обычно прёт на пролом, он как-то слишком покладисто себя ведёт. — К какому выводу пришла? Тьфу! Лёгок на помине! — К тому же, что и был в начале, — ответила, даже не пытаясь скрыть своей враждебности — И я не поленюсь повторить, что тебе лучше не тратить на меня свое время и сосредоточиться на Атанасии, пока её одна белобрысая шваль из-под носа не увела. Вспомнила о семействе белобрысых и ещё сильнее настроение упало. Хотя куда дальше-то? — Пусть уводит, — легко ответил колдун, даже не пытаясь скрыть своего безразличия к возможному варианту дальнейшего развития событий. — Только через мой труп! — ответила с запалом, приходя в ужас от одной только мысли о возможном союзе Альфиоса и моей сестры. Нет, мне определенно нужно обговорить с отцом новый закон, который будет запрещать этому семейству приближаться к нам ближе, чем на три километра. — Эй, принцесса, у тебя руки дрожат, — подмечает колдун, нагло накручивая на указательный палец прядь моих волос. — Это все ты виноват, — обвинительно произношу я, с неудовольствием подмечая правдивость слов парня. Руки и правду дрожат как при лихорадке… — Я, — соглашается Лукас и вдруг согнувшись почти подобострастно, трётся губами о тыльную сторону моей ладони. По спине прошлась волна удушающего волнения, а дыхание напрочь сперло. Сердце затрепетало в груди встревоженной птицей и я с трудом удержала себя от стойкого желания отскочить от парня с громкими визгами. Если я сейчас упаду в обморок, можно забыть о гордости… — Я тут подумал над твоими словами, — признался колдун, отняв губы от моей ладони — Ты сказала, что не думала обо мне в подобном отношении. А почему бы тебе не попробовать? Его руки мягко сжимают мои ладони, которые я до этого судорожно прижимала к груди. — Не заставлять себя, а просто попробовать. Ты должна прекратить думать о благополучии других. Хотя бы один раз подумай только о себе. — Попробовать в тебя… э-э-э? — промямлила невнятно, не в силах даже произнести это в слух. — Именно, — выражение лица у меня наверняка было до невозможности комичное, так как Лукас едва подавил в себе смешок. Я бы в жизни не решилась так нагло вторгнуться в чужое будущее, но именно сейчас, в эту минуту, что-то ударило мне в голову с оглушительной силой. Почему я так отчаянно отвергаю возможные чувства колдуна? Даже сейчас, когда он даёт мне выбор, буквально идя наперекор самому себе? Лукас целует мои пальцы, а я, судорожно зажмурив глаза, не знаю куда себя деть. Но все же нахожу в себе силы для ответа. — Я подумаю… — едва выдавила, чудом оставаясь в сознании. Улыбка касается лица мага. Сколько людей, мелькающих в его жизни, видели настолько простую и искреннюю улыбку? — Ты точно в этом уверен? — продолжаю сомневаться в каждом своём действии, просто-напросто пытаясь оттянуть момент неизбежного. Щелчок по носу и сверкающие от раздражения рубиновые глаза были мне ответом. Колдун придвинулся ближе. — Как никогда раньше.***
Вернувшись в комнату, а точнее просто удрав от колдуна с такой скоростью, что только пятки сверкали, я совершенно не ожидала застать сестру бодрствующей. — Ты время видела? — выдала та абсолютно возмущённым тоном, скрестив руки на груди — Где ты ходишь? Я прижалась спиной к двери, в полной прострации тараща на сестру глаза. Одна минута… Вторая… — Ати, прости меня! — я прыгнула на сестру, импульсивно сжимая её в стальных объятиях. Та захрипела, но вырываться не спешила. — Почему ты просишь у меня прощения? За что? Потому что я, сама того не ожидая, увела у тебя из-под носа будущего мужа!