«You're my precious»

«Вы когда–то просыпались с мыслью, что перестали контролировать свою жизнь? Просто уже не понимаете, что у вас хорошо, а что плохо, и куда двигаться дальше? И вот вы решили изменить ситуацию. Это уже полдела. Осталось понять, как это сделать. Вот так этот день я решил начать по–другому, а именно: хотел послушать подлинную историю жизни своего преподавателя, чтобы у меня навсегда отпали всякие сомнения и догадки насчет его жизни» – записав то что думает на клочок бумаги, юноша встал с кровати и начал одеваться. Когда наконец парень умылся и более-менее разбудил себя, тут же отправился вниз. Джон уже сидел за большим столом в гостином зале и читал большую газету, которую с утра под дверь бросил ему почтальон. Услышав шорох, Леннон заметил своего студента и тут же отложил газету в сторону, при этом не отводя глаз от МакКартни. — Доброе утро, Пол. Как тебе спалось у меня дома? — Джон задал этот вопрос и смотрел на парня, что только уселся за стол напротив хозяина особняка. — Довольно хорошо, Джон. Спасибо, что не выгнал меня после произошедшего. Я просто знаю, что после того, что я натворил, то отец не простит меня. Я полез куда не нужно, — Пол смущенно смотрел на Джона и покраснел от стыда. Ему было стыдно за то, что всё вчера было подслушано, а не как юноша сперва хотел – узнать лично у самого Леннона, смотря в его прекрасные карие глаза. — Мне кажется, что рано или не поздно, ты бы всё равно узнал о том, кто я такой. Можешь не переживать по этому поводу, я расскажу тебе всё, что ты захочешь от меня узнать, — Джон смотрел на парня, который очень смутился после слов преподавателя, и он решил добавить: — Всё то, о чём ты думаешь, я могу прочитать. Я довольно хорошо умею вникать в чужой разум, а это одна из моих способностей - читать чужие мысли. Поэтому если ты солжёшь мне, я это узнаю и, поверь, тебе будет больно. Ты же не хочешь, чтобы я причинил тебе боль? — мужчина взглянул на парня, сидящего перед ним. — Нет, не хочу, Джон. Я не знал тот факт, что ты умеешь читать чужие мысли, но позволь задать тебе вопрос - убитые жертвы – это твои жертвы, Джонни? — Пол смотрел на преподавателя и увидел вкусные бутерброды, а позже взял себе один и стал есть. — Кроме меня в этом городе есть ещё вампиры, помимо меня. Но главный здесь я по сей день. Я пью кровь только из пакетов. А если пью из вены, то после себя не оставляю труп, как делал раньше. Поэтому все эти убийства – не моя вина. Это сделали другие вампиры, а теперь перейдём к следующему вопросу, мистер МакКартни, — он улыбнулся и доедал свою вкусную овсяную кашу. — Хорошо. Расскажи мне, какими способностями ты ещё обладаешь и какой твой настоящий возраст. Я хочу послушать правдивую историю о создателе этого города, а не ту, что была написана в какой-то старой книге за тысяча семьсот сороковой год, — он смотрел на Леннона, и на лице Пола проскочила улыбка. Он как будто ухмылялся преподавателю. — Хорошо, Пол. Тогда слушай и не перебивай меня, а я взамен обещаю рассказать о себе всё, — мужчина сел по-удобнее на стуле и отпил из своего бокала немного крови, смотря на Макку: — Я родился здесь в Ливерпуле, в тысяча семьсот сороковом году, и на данный момент, мне двести восемнадцать лет. Мои родители стали основывать этот город, когда я уже родился, мне было около пяти лет. Когда мы прибыли сюда, Ливерпуль был простым городом – портом с числом жителей около пятисот, не больше. Всех моих новых знакомых можно было пересчитать по пальцам, как и знакомых отца. Но мы прибыли на эту заброшенную землю не заводить новое общение, а приехали сюда, чтобы заложить этот прекрасный особняк, а уже позже – город. Первые годы были довольно тяжёлыми – мы вырубали леса для строительства столь прекрасного места. Вот так, дерево за деревом, и место было готово к постройке особняка. Фундамент закладывался очень долго, а само строительство закончилось к тому моменту, как мне исполнилось двадцать семь лет, — мужчина вздохнул и смотрел на Макку. — Но на этом моя история не может быть законченной, потому что я был необычным ребёнком, который просто был сыном основателей Ливерпуля. В возрасте восьми лет я уже был маленьким дьяволёнком, который убивал любую сиделку, что присматривала за мной. Я не хотел учиться, и когда моя мать входила в комнату, она видела убитую няню с ножом в горле. Я убил около восьми сиделок, и последний раз моя мать уже сидела со мной, потому что сиделок в Ливерпуле уже не было. Я был очень странным ребёнком, настолько странным, что с рождения обладал способностями к магии, а когда я уже стал таким, то эти способности стали неуправляемыми, и пришлось учиться. Много обучаться магии, чтобы стать колдуном. То, что я умею читать твои мысли без проблем, я учился около десяти лет. На то время это было очень много потраченного времени, — мужчина смотрел на Пола и посмотрел на пустой стакан, из которого Пол пил апельсиновый сок. Леннон не пошевелил даже бровью, как он сдвинулся и оказался у него в руке. — А этой способностью я обладал с рождения. Так я любил убивать сиделок, даже не прикоснувшись при этом к ножу. Нет отпечатков – нет убийцы, а я был всего лишь маленьким ребёнком, который любил шалить. Но потом всё изменилось: я стал бессмертным и все чувства были бешеными, как у любого подростка сейчас в школе. Я перестал расти, всё реже питался обычной едой – по части больше кровью. Просто не мог что-то остановить или изменить, и всё что я смог сделать – скрывал следы своих преступлений, и мои родители подумали, что их мальчик просто пропал. Мои родители долго искали меня, ведь я пропал бесследно, и ни один полицейский, прочёсывающий город, не мог меня найти. Но будучи уже в другом городе, до которого я добирался с помощью своих способностей к быстрому бегу, мне удалось познакомиться с одной девушкой, а вскоре у нас завязался роман. Мы любили друг–друга, без всякой пошлости, а потом у меня родился сын. Как и мне, первое имя ему дали – Джон, в честь отца, но по сей день я называю его Джулианом, как и называла его мать. К сожалению, Синтия уже давно умерла, и он всё, что у меня осталось в память о ней. В возрасте двадцати лет мой сын стал вампиром, это был исключительно его выбор, а я всё сделал сам, ведь на то время вампиров в городе было мало. Быть первым вампиром – это было тяжело, но когда рядом был мой сын, то мне стало намного проще. Мои родители спустя пять лет перестали меня искать, и к тому времени, они были уже пожилыми, ведь в основном люди жили тридцать–сорок лет. Не мне тебе рассказывать о том, какие болезни могли их убить в том время, ты и сам прекрасно знаешь их, Макка. Спустя несколько месяцев в одной из газет мне удалось прочитать, что они долго боролись с чумой, но не выжили. Я даже не плакал и даже слезы не проронил. Как вы сейчас любите говорить. В мои тридцать восемь лет родители стали уже не нужны, так как у меня была уже своя семья. Позже мой сын найдёт себе девушку, которую он любит по сей день, а я остался один. Они с ней уехали в Америку, а что касается меня – то я остался в Лондоне и вскоре познакомился с одной из японок, которая прибыла в этот город каким-то чудным образом. Она была необычной женщиной, но и как сейчас любят говорить – страшная, что меры нет. Настоящая ведьма, которая приворожила меня своей любовной магией. Так я стал терять рассудок и слетел с катушек. Спустя пять лет я оказался в Америке и не помнил, как вообще туда попал. Йоко очень любила экспериментировать с травами, что заставляли забывать всё, что было до этого. Это продолжалось очень долго – около сорока лет, но вскоре Йоко умерла, и я остался жить в Нью-Йорке. Чтобы освободиться от её магии потребовалось очень много лет. Я справился со всем этим уже будучи один, так как моему сыну не нравилась моя бывшая жена и мы перестали общаться. По сей день я уверен, что мой сын злиться на меня, но мы общаемся. Я веду с ним переписку, только уже из Ливерпуля. Он принял важное решение и остался в Нью-Йорке, — Джон смотрел на Макку, который буквально переваривал всё на ходу и завтракал, не спуская глаз с Леннона. — Вот такая история. Я думаю, что это всё, что тебе нужно знать обо мне. Теперь ты знаешь большую часть о своём преподавателе, и тебе решать, общаться со мной после этого или нет, — Леннон взял сигарету и закурил, ожидая решения от Макки. Тот доел бутерброд и с трудом проглотил, но смотрел на преподавателя без всякой обиды и зла. — Я не хочу прерывать дружбу с тобой, Джон. Когда ты все рассказал, легче стало нам обоим, я уверен в этом. Столько времени я ломал голову о том, кто ты такой на самом деле, но только теперь я могу тебе сказать, что мне стало легче. Все вопросы о том, кто ты такой отпали, — Пол подошёл к Джону и сел ближе, прямо перед другом и смотрел тому в глаза. — Я понимаю, это может быть ошибкой, но я хотел бы быть рядом с тобой, если ты позволишь, Джон, — Макка взял его руки в свои и смотрел тому в глаза. В этот момент мужчина чуть придвинулся к нему ближе. Вот губы Леннона оказались напротив пухлых и красивых губ Пола, как мужчина придвинулся ещё ближе. В следующую минуту произошёл быстрый, но довольно нежный, а в тоже время и страстный поцелуй. Пол посмотрел в глаза преподавателю, и тот чуть–чуть отпрянул. Юноша был в шоке от произошедшего, но сжал в своих нежных и прекрасных ладонях довольно грубые руки преподавателя. Джон порозовел, поняв этот нежный знак, что ему понравилось. — Конечно позволю, Макка. Но сперва ты должен доесть этот потрясающе вкусный завтрак, — Джон улыбнулся, как и Пол тоже. На этой позитивной ноте, они решили продолжить завтракать, а потом разошлись по своим комнатам. Уже лёжа в приятной и мягкой постели, в своих руках юноша крутил листок, который был исписан утренними записями. Он прочитал эту запись ещё раз, а позже сев за стол, взял ручку и стал писать то, что испытывал к Джону: «Мой дорогой дневник, сегодня я должен раскрыть тебе один из своих секретов: я по уши и навсегда влюбился в Джона. Меня не пугает ни его сущность, ни его магические способности. Его прекрасный старинный акцент и нежный бархатный голос я готов слушать вечно. Я узнал всё. Узнал всю тайну его жизни, и нам стало легче обоим. Мы как будто сбросили тяжёлую ношу с души. В следующий раз я поделюсь с тобой его историей. А сейчас я хотел бы составить ему компанию по пути в университет. Пожелай мне удачи». — на этом предложении парень поставил точку и стал собираться в университет.