***
Случилось так, что сон вообще не пришёл и, когда раздался седьмой звонок из церкви вниз по дороге, Айрин прокралась в спальню и, к счастью, обнаружила, что Джо всё ещё спит. Целую ночь она крутилась из стороны в сторону, в надежде на то, что сон пожалеет её и заберёт в свои тягучие сети, но видимо сегодня Харрис как на зло не повезло. Она боялась, что жених снова придет ночью и вычудит ещё какую-нибудь ересь, но на благо Божьего этого не случилось. Осторожно глядя на него, она быстро и тихо оделась, надеясь не побеспокоить. Он лежал якорем на кровати, не шевелясь, не зря говорят, что алкоголь самый лучший помощник во сне. Она не хотела смотреть ему в глаза после вчерашней ночи. Не хотела смотреть в его глаза, даже если бы те заливались слезами. Ей было всё равно, даже если это сделало её трусихой. Её руки дрожали от одной только мысли об этом, и когда она нанесла макияж и посмотрела на себя в треснувшее зеркало в ванной, она поняла, что не будет никакого способа прикрыть свою разбитую губу, которая теперь превратилась в неприглядный беспорядок. Трещина, из которой в любой момент может просочиться кровь, будет заживать довольно приличное время. Она неизменно пекла, заливаясь пунцовым оттенком, а нижняя губа увеличилась в размере. Вздохнув, она начала формулировать в голове ложь. Ложь, которую она могла бы легко рассказать, если бы кто-нибудь спросил о её травме. Айрин написала Джо короткую записку, в которой объясняла, что она рано ушла на работу, чтобы подготовиться к важной встрече, и потом неслышно закрыла за собой входную дверь. Только когда сошла с улицы, она вздохнула, даже не подозревая, что перед этим всё это время задерживала дыхание. Она вдохнула холодный воздух, ощущая как её лёгкие наполняются им. И она впервые обрадовалась этому. На улице было холодно, но она была рада резкому ветру, потому что он позволял ей чувствовать физическую боль: в отличие от боли в её сердце. Все эмоции пронизывали её: замешательство, боль, расстройство. Даже с открытыми глазами она продолжала видеть выражение лица Джо, когда он ударил её. Взгляд в его глазах был ей чужд. Полностью погрузившись в свои мысли, ей потребовалось меньше, чем всегда времени, чтобы добраться до Уотери-лейн, и Айрин с ужасом осознала, что пройдет ещё некоторое время, прежде чем кто-нибудь сможет впустить её. Она предположила, что сможет заранее постучать в парадную дверь, но она не хотела прерывать семейный завтрак и не хотела вызывать никаких подозрений в отношении своего лица. Одна вещь, которую она осознавала, заключалась в том, что было слишком холодно, чтобы стоять и ждать, поэтому она решила, что с таким же успехом может прогуляться вокруг квартала. Это поможет скоротать время и также не даст ей замёрзнуть. Направляясь по заднему переулку, она не прошла и половины пути, когда услышала стон из-за одной из пристроек. Нахмурившись и игнорируя свой здравый смысл, она шагнула вперёд, чтобы взглянуть поближе. Она сразу же подбежала к человеку и упала на колени, когда поняла, что это Артур. Он лежал в куче рядом с разбитой бутылкой виски и чем-то подозрительно похожим на рвоту. — Артур, — она убрала его волосы с лица и озабоченно посмотрела поверх него. — Артур, это я, это Айрин. С тобой всё в порядке? — проходясь ладонями по его щекам, в надежде привести в чувство, лепетала темноволосая. — Айрин, — невнятно пробормотал Артур, качая головой из стороны в сторону. Он открыл глаза, но не смог заставить их сосредоточиться на ней должным образом. Глаза побелели как самый настоящий иней. — Ты замерз, — проворчала Айрин, стягивая пальто и накидывая тёплую ткань на него. — Пожалуйста, оставайся здесь, а я пойду и найду кого-нибудь, чтобы помочь, — подняв взгляд, она ещё раз рассмотрела местность убеждаясь в том, что нет ни единой живой души. — Нет, — покачал головой Артур, отчаянно хватаясь за рукав её блузки. — Не хочу, чтобы они видели меня в таком состоянии. Томми… Полли… они меня убьют, — из-за низкой температуры воздуха его голос стал ещё сильнее хриплым и грубым. — Что ж, нам нужно, чтобы ты согрелся, — смотря в приоткрытые веки, она пыталась взбодрить старшего Шелби. — Тебе повезло, что ты не умер от переохлаждения. — Переохлаждение? Ты что, проглотила долбанный словарь медицинских терминов? — горько смеясь он скрывался. — Знаешь что? Если ты собираешься просто стонать и ничего больше не делать, то я оставлю тебя здесь, — предупредила его Айрин полусерьезно, а наполовину нет. Ей не нравилась шуточки Артура в данную минуту. А дальше разлёживаться здесь будет для него плохим исходом. Артур вздохнул, потер лицо рукой и осторожно сел. Он чувствовал себя так, как будто провел двенадцать раундов на боксерском ринге. Тело жутко ломило, а голова гудела, словно всю ночь по ней били кузнецы не давая покоя. — У меня где-то есть ключ от логова, — объявил он, копаясь в кармане жилета и облегченно ухмыляясь, когда его рука коснулась холодной латуни. Вспомнил бы он раньше. — Мы можем пробраться туда и перекантоваться, пока я не перестану вонять пивоварней, — принюхавшись к себе, Артур убедился в этом. — Тогда это будет точно не скоро, — приподняла бровь Айрин. Ей было всё равно, грубит ли она, и даже по отношению к Шелби. Она была на грани с мужчинами, которые не могли удерживаться от алкоголя в больших количествах. Пар изо рта выходил, что означало стоящую низкую температуру. Кожа под блузкой покрылась мурашками, она всего лишь пару минут возле Шелби, а уже замёрзла как щенок. Артур только усмехнулся и на дрожащих ногах попытался встать. Несмотря на свое никчёмное состояние он изо всех сил пытался гордо вести себя, показывая, что он ещё Шелби. Но даже сейчас его состояние не позволяет быть горделивым. — Одень это, дорогая, — по-джентльменски улыбнулся он, накинув пальто Айрин ей на плечи, прежде чем двинуться обратно по переулку к задним воротам Шелби. Используя стену и Айрин, чтобы удержать его в равновесии, им потребовалось больше времени, но в конце концов холодный воздух начал отрезвлять Артура. Что сейчас для обеих есть хорошо. Они тихонько открыли калитку, надеясь, что никто в доме не слышит скрип дерева, и поплелись к задней двери. Взяв у Артура ключ, Айрин отперла дверь и они поспешили внутрь, наслаждаясь от тепла, которое их ждало внутри. Тёплый воздух сразу же ударил по лицам обеих, улыбнувшись некой победой, они продолжали проходить внутрь не отлипая от друг друга. В логове всё ещё было довольно темно, толстые шторы еще были не задернуты, и Артур был за это очень благодарен. Что ж, скорее его голова была за это благодарна. Айрин провела его в задний офис и усадила на стул. — Нам нужно согреть тебя, — сказала она, указывая на его пальцы, которые всё еще были ледяными. Его счастье, что Айрин оказалась рядом и как отважная леди спасла его. Мягко взяв одну из его рук между своими, она вдохнула на неё и начала растирать. — Если ты хотела держать меня за руку, любовь моя, тебе нужно было только сказать, — ухмыльнулся Артур. — Молчи, — фыркнула Айрин. — Или ты бы предпочел, чтобы я не делала этого, в результате чего они бы отмерзли? — не отрываясь от его рук, она продолжила наделять их теплым паром. Артур ничего не сказал, он просто с удовольствием наблюдал, как она повторяла свои действия. — Что случилось с твоим лицом? — он спросил. Сейчас ему намного лучше и поэтому его глаза смогли рассмотреть ссадину на её лице. Его это насторожило. — Подралась с кухонным шкафом. Шкаф, как видишь, победил, — спокойно ответив, Айрин не отрывалась от своего дела Артур не был уверен, что поверил ей, но решил, что, возможно, сейчас не время любопытствовать. Однако он сделал небольшую мысленную пометку, чтобы упомянуть об этом Томми и остальным. — Тебе уже лучше? — спросила его Айрин, меняя тему. Его щеки снова покраснели, а руки приятно потеплели. — Я чувствую себя так, как будто меня сбил товарный поезд, — простонал Артур. — Я не знаю, почему я делаю это с собой, — заправляя растрепавшие волосы назад, устало проговорил мужчина. — Услада напитка слишком сильна? — сев на стул рядом, она откинулась назад на спинку. — Что-то вроде этого, — пробормотал Артур, глядя в пол. И тогда Айрин увидела это. Что-то в его глазах выглядело не так. Это была печаль. Нет, более того. Это был взгляд человека, чья душа страдала. Что совсем не похоже на Шелби, все привыкли видеть в их глазах ужас и силу, но чего-то другого — нет. «Уязвимость» — это то самое слово, которое она никогда не думала связать с мужчиной, но в тот момент это было единственное слово, которое пришло ей в голову. Итак, Айрин сделала единственное, что могла придумать. Встав с деревянного стула, она обняла Артура. Его тело на мгновение напряглось, но затем он обнял её в ответ. Для такого мужчины как он, совсем непривычно находится в теплых и нежных объятиях с девушкой. Она почувствовала, как его плечи задрожали, а потом на её шее появилось что-то влажное в том месте, где его лицо соприкасалось с её. Тяжело вздохнув, девушка закрыла глаза. Успокаивающе поглаживая его спину, она просто держала его, пока он отпускал то, что болело. — Извини за это, — он откашлялся, смущенно подняв к ней покрасневшие глаза. — Иногда у меня бывает такое. Айрин взяла его руку и успокаивающе сжала. Ещё давно он приметил то, что её руки были невероятно мягкими и приятными на ощупь. — С войны, знаешь ли, — объяснил он, пожав плечами. — Фландрийский блюз, я слышал, как это называется. Но я не могу этого объяснить. Просто так бывает. В одну минуту у меня всё в порядке, а в следующую я как будто снова там. Я слышу выстрелы и крики молодых людей, мальчиков, умоляющих о своих матерях, — терев лицо руками, он лишь продолжал его речь, пока девушки внимательно слушала, — я чувствую запах крови расстрелянных людей и лошадей, дым орудий, — при каждом слове он закрывал и повторно открывал веки. — Моё сердце бешено колотится, ладони потеют, уши издают такой громкий свистящий звук, и виски — единственное, что его уносит. Я пью, чтобы не чувствовать, и пью, чтобы не вспоминать. Я пью и надеюсь, что однажды я больше никогда не проснусь, но я всегда просыпаюсь, — закончив речь, которая исходила из его души, он лишь хрипло выдохнул. — Не говори так, — Айрин закусила нижнюю губу. Мучительная агония в глазах Артура убивала её. Ей хотелось, чтобы у неё была сила отобрать у него всё это. — Здесь есть люди, которые будут скучать по тебе. — Да, действительно, — с грустью в голосе Артур покачал головой. — Это правда, — она взяла его за лицо и посмотрела ему в глаза, умоляя его выслушать и понять. — Для начала, братья, сестра, тетя Пол. Они любят тебя и нуждаются в тебе, — перечисляя родных девушка сдерживалась, чтобы самой не разреветься на его плече. — Нет, — фыркнул он, — я для них просто чертовское разочарование. Посмотри на меня, — обойдя самого себя взглядом темноволосый только смотрел в глаза Айрин. — Ты никого не разочаровываешь, — строго сказав, она лишь смотрела в его светлые камни. — Ты встаешь каждый день и продолжаешь жить своей жизнью, несмотря на такое чувство. Это требует столько мужества и столько сил. Я никогда не смогу понять, через что вам, ребята, пришлось пройти, чтобы мы могли обрести покой, но те люди, которые ждут, что вы просто выпьете, забудете о всем этом и будете вести себя так, будто это не имеет никакого значения, — это именно те, кто разочаровывает. — Она говорила яростно, — они трусы. Ты знаешь почему? Потому что они боятся проявлять эмоции. Они боятся показывать себя на самом деле из-за страха быть осужденными или высмеянными. Эмоции человека не делают его слабым. Именно они делают их достаточно сильными, чтобы преодолевать всё, что им бросает жизнь. Так что никогда не позволяй мне слышать, как ты говоришь о себе так, будто ты не такой уж храбрый и сильный. Ты слышишь? — приближаясь и отдаляясь от него, девушка почувствовала как её сердце снова забилось в пульсирующем ритме. — Слышу, — кивнул Артур, ошеломленный её речью. — И ты знаешь, я думаю, что ты тоже сильная. — Я? — тыкнув себе в грудь пальцем, она хотела убедиться в его словах, убедиться в том, что расслышала его слова. — Да. Ты выросла в том ужасном месте. Ты по-прежнему полна сострадания к другим людям. В тебе больше сострадания, чем в большинстве людей, которых я когда-либо встречал, — перечислив все сразу голубой взор не отрывался от Айрин. — Я не думаю, что жизнь в Святой Бернадетте может сравниться с войной, — ухмыльнулась Айрин. — Теперь послушай меня, — сказал ей Артур. — Я никогда не слышал ничего хорошего об этом месте. Фактически, это было то место, которым папа угрожал нам, чтобы заставить нас вести себя хорошо. Теперь, когда я думаю о молодой девушке, которая вошла туда после потери обоих родителей, я представляю себе человека, полного ненависти и презрения к миру, появляющегося в возрасте восемнадцати лет. Но у тебя нет ничего подобного. Ты не позволяешь тому, что там происходило, испортить себе настроение или подавить себя. — Если бы это была правда, Артур, — она грустно улыбнулась ему. Закатав рукав блузки, она протянула руку, обнажив слабые перекрещивающиеся линии, портящие в остальном идеальную кожу. Брови Артура поднялись вверх, а губы поджались. — Иногда это был единственный способ справиться с ситуацией. Нам не разрешалось плакать, смеяться или проявлять какие-либо эмоции, если мы не хотели быть наказанными. Таким образом я всё это выплескивала. Не то чтобы я хотела умереть или что-то в этом роде. Просто я хотела избавиться от всех своих чувств, — проходясь взглядом по каждой линии, она вспоминала как наносила их. Если бы у девушки спросили, когда и при каком раскладе она сделала это, то Айрин рассказала бы про каждую полосу отдельно. Настолько досконально она помнила всё. Артур провел пальцем по складкам с грустным выражением лица. — Видишь, я не так сильна, как ты думаешь, — пробормотала Айрин. — Нет, — покачал головой Артур, глядя на неё. — Ты ошибаешься. — Почему мы не соглашаемся говорить, что мы оба согласны? — выкинув смешок, она обратно закатила рукава тонкой ткани. — Думаю, я мог бы согласиться с этим, — улыбнулся Артур в ответ. — Но дай мне добавить еще кое-что к этой сделке, хорошо? — увидев положительное кивание, он продолжил. — Если ты когда-нибудь почувствуешь то, как чувствовала себя тогда, чтобы снова захотеть причинить себе такую боль, пообещай, что ты придешь ко мне, — мягко смотря на неё, он в надежде ждал положительный ответ. — Обещаю, — кивнула она. Но в глубине души она знала, что она солгала. Потому что, как бы плохо ни обстояли дела, Айрин никогда не полагалась на кого-то еще, чтобы решить её проблемы за неё. Ей приходилось самой их решать. — А почему бы нам не угостить тебя чем-то? Что-нибудь теплое и безалкогольное? — Хорошая идея, — согласился Артур. — И, Айрин… спасибо. — Не говори об этом, — улыбнулась она. — Для чего ведь существуют такие люди как друзья. Незаметно для них пара ног тихо исчезла с дома, прежде чем Айрин вышла из офиса. Пара ног, которая слышала весь их душевный разговор внутри.***
После тяжёлого начала утра остаток её дня прошел без сучка и задоринки. Что ей радостным для шатенки. У мистера Шелби было несколько встреч, на которых Айрин должна была делать заметки, а Артура и Джона послали по делам. Что за поручения, Айрин не знала. Честно говоря, она и не хотела знать. Итак, после встреч мистер Шелби исчез на несколько часов, оставив Айрин поручение оформить некоторые документы и записать заметки о встречах, а также назначить встречи на следующие несколько недель. Она как раз печатала свой последний отчёт, когда маленький Финн постучал в её открытую дверь. — Привет, Финн, — улыбнулась она, искренне обрадовавшись мальчику с дерзким лицом. — Как ты? Ходил в школу? — выкладывая ручку из своих рук она смотрела на маленького Шелби. — Да, — гордо кивнул он. — А я даже в обед не ушел. Я остался на целый день, — немного подняв мягкий подбородок, его глаза горделиво засверкали голубыми тонами. — Это супер, — усмехнулась Айрин. Полли рассказала ей о проблемах, с которыми они столкнулись, заставляя младшего Шелби посещать школу. — И как, тебе понравилось? — девушке хотелось найти контакт с Финном, чтобы в последующее время в их взаимоотношениях было легко. — Не совсем, — пожал он плечами. — Это скучно. Но Томми говорит, что если я не пойду в школу, я не смогу быть достойным, когда стану старше, — по его интонации было ясно, что он любит своего брата-Томаса и слушается его. Для такой знатной семьи, хорошие отношения — самое главное. — В любом случае, Томми послал меня, потому что он хочет видеть тебя в своем офисе, — закончив говорить, он пустил руки за спину выравнивая осанку. — Он сказал зачем? — спросила Айрин. — Нет, — покачал головой Финн. — Он только что закончил кричать на Скадбоут, а затем попросил меня прислать тебя, — повернув голову к стороне кабинета Томаса, он лишь пожал плечами — Спасибо, Финн, — Айрин шатко улыбнулась ему, стараясь не отражать её внутренних чувств. Томми не выглядел так, как будто он был в хорошем настроении. А без настроение однажды она увидела его, жуткая картина. — Войди, — сказал он, когда она осторожно постучала в дверь его офиса. Такое ощущения, что он поджидал её. — Финн сказал, что Вы хотели меня видеть, — беззвучно закрывая дверь за собой Айрин пошагала вперёд оставляя стук острых каблуков за собой. — Да, присаживайся, — он указал на один из стульев перед своим столом. Когда она села, он собрал перед собой бумаги и аккуратно сложил их стопкой, прежде чем отодвинуть в сторону. — Ты закончила отчет Бернхэма? — не отрывая взгляда со стола из темного дерева спрашивал мистер Шелби. — Почти, — ответила Айрин. — Мне нужно совсем немного времени, чтобы дописать, а потом все будет готово и адвокат сможет его осмотреть. Томми кивнул, вытаскивая из ящика стола бутылку виски вместе с двумя стаканами. — Будешь? — открывая бутылку, он лишь вопросительно изогнул бровь. — О, нет, спасибо, — вежливо отказалась Айрин. — Очень хорошо, — пробормотал Томми, наливая янтарную жидкость в стакан и делая глоток, прежде чем откинуться на спинку стула, чтобы посмотреть на неё. Все трое братьев пили в любое время суток, и это больше всего удивляло Айрин. Айрин не знала почему, но было что-то в том, как он смотрел на неё, что заставляло её чувствовать, будто он мог видеть каждую мысль, проносящуюся в её голове. Он пронизывал своим взглядом её всю, и в первую очередь мозг, через глаза. Он молча смотрел в её глаза, как будто изучая через них все внутренние мысли. В глазах можно увидеть даже самое сокровенное, как бы ты умело не прятал это. — Так ты не хочешь рассказать мне, что случилось с твоей губой? — хриплым, из-за долгого молчания, голосом, поинтересовался брюнет. — Прошу прощения? — нахмурив брови пробормотала она. Этого она не ожидала. От слова совсем. Она не знала, почему думала, что он не заметил. Было очевидно, что Томас Шелби всё замечает, но Айрин просто подумала, что, проведя с ним почти весь день, он упомянул бы об этом раньше, если бы намеревался. Поэтому откинув это раньше, сейчас он выстрельнул своим вопросом ей в голову всё затуманивая — Твоя губа, — повторил Томми, почти лениво глядя на неё. Большой палец легко коснулся своей нижней губы, чтобы показать девушке на её проблему. Выражение его лица могло быть выражением того, кто интересуется погодой. — Артур кое-что упомянул о ссоре между тобой и кухонным шкафом, — внутри посмеявшись над этим выражением, он продолжил вальяжно сидеть — Если знаете, то какого спрашиваете? — изящная нога перекинулась на другую. — Я спрашиваю, потому что это моё дело — узнать, почему моя секретарша появилась с опухлой губой, — ответил Томми, и с ужасающей гримасой Айрин поняла, что только что сказала вслух. Отругав себя в мыслях, девушка не знала как именно ответить. — Ну, это именно то, что я сказала Артуру, — ответила она, заставляя себя попытаться встретиться с ним взглядом. — Я встала посреди ночи, чтобы выпить, и не заметила, что одна из дверей шкафа была открыта: знаете, те, что над раковиной? Как бы то ни было, я попала прямо в нее, и, честно говоря, мне повезло, что у меня только губа разбита. — спокойно рассказав, Айрин аккуратно поправила волосы. Томми прищурился, глядя на неё. Всматриваясь в каждый нерв на её лице. На первый взгляд, её ответ казался правдоподобным наряду со спокойной манерой, с которой она его произнесла. Был бы это кто-то другой, он бы точно поверил в историю Харрис. Однако, когда он присмотрелся, он заметил, как её глаза нервно блуждали, не в силах встретиться с его глазами дольше нескольких секунд, то, как её рука подсознательно дергалась на коленях. Нервы девушки были натянуты до предела. Он продолжал смотреть на неё, думая, что, возможно, она прогнётся под его пристальным взглядом голубых глаз и откроет то, что он считал правдой. Но нет. Она молчала. Молчала, как самый настоящий партизан, не смея выдать всю правду, даже тому, кто готов встать на её помощь. — Что ж, может тебе стоит потратиться на хорошее освещение, если ты бродишь так по ночам, — ухмыльнулся он. Убирая столь серьезный взгляд с девушки. — Вы, наверное, правы, — улыбнулась она, хотя это не совсем коснулось её глаз. — Кстати об Артуре, — Томми откашлялся и закурил сигарету. — Я слышал ваш разговор сегодня утром в офисе, — поджигая сигарету, позже откидывая зажигалку куда-то на стол. Айрин открыла рот, чтобы что-то сказать, и потом снова его закрыла. Она не знала, что ответить. По тону его голоса было трудно сказать, раздражен он или нет. Теперь она поняла, чью пару обуви она не увидела. — Когда вчера вечером он не вернулся домой, у меня было ощущение, что он, вероятно, напился. Итак, как ты оказалась с ним? — переместив локоть на ручку кресла, Том продолжал выпускать клубки дыма. — Я нашла его за одним из флигелей в переулке, — тихо ответила она. Томми вздохнул и покачал головой. — Ты знаешь, что со времён окончания войны он часто попадает в эти состояния, и никто не может убедить его образумиться. Я пробовал, Полли пробовала, мы все пробовали. Но он застрял у себя в голове и он сам же оказался для себя злейшим врагом, — в его глазах не виднелось переживание за своего брата, и этого никак не унять. — Простите меня за несоответствие, мистер Шелби, но как человек, который сам воевал на войне, я подумала, что Вы могли бы быть немного более понимающими по отношению к своему брату, — с ноткой грусти проговорила длинноволосая, она и вправду так считала. — Если бы вы действительно слышали разговор между мной и Артуром, то вы бы знали, что он чувствует себя так, как будто он разочаровывает всех вас. — покачавшись на стуле, изумруды наблюдали за спокойным лицом мистера Шелби. — Клянусь, я не пытаюсь показаться грубой, но как его брат или, по крайней мере, близкий человек, Вы не чувствуете к нему ни капли сочувствия. Возможно, именно здесь Вы говорите мне, что не страдаете от негативных последствий Вашего времени, проведенного в боях, — чётко проговаривая каждое слово, Айрин держалась на плаву. — И знаете, что я на это скажу? Ложь. Полная и абсолютная ложь. Я не знаю никого, кого бы не затронули ужасы войны, поэтому я считаю Ваше полное отсутствие сочувствия к Артуру дьявольским, — закончив обращение, Айрин выдохнула, радуясь, что более-менее сдерживала себя. Томми изо всех сил старался сдержать ухмылку от страстной тирады, от которой ее лицо покраснело и чуть затряслось от гнева. Немного кашляя он подавлял своё желание выпустить эту чёртовую полуулыбку. Жестокость, с которой она защищала его брата, как львица, защищающая своего детеныша, только подняла её в его оценках. И это доказало ему, что то, как она говорила с Артуром в то утро, было искренним и проникновенным. Что не могло не обрадовать. — Ты уже закончила? — наконец сказал Томми, приподняв бровь. — Я приму твое молчание как положительное. Ты совершенно права в том, что говоришь, Айрин, — он медленно кивнул обращаясь а помощнице. — Однако ни на минуту не думай, что я не испытываю сочувствия к своему брату, потому что это не так. Сражения в его голове — это те битвы, которые каждый из нас, служащих мужчин, испытывает ежедневно. Единственное, что отличает меня от Артура, это то, что, хотя он позволяет своему сражению поглотить себя, я позволяю своему наделять меня силой. — Но какой ценой? Артур разрушает себя физически в надежде на исцеление. Но, не позволяя себе дать выход своим эмоциям, мистер Шелби, Вы только гниете изнутри. Чем это отличается от того, что делает Ваш брат? — перебирая каждую эмоцию через себя, девушка перебирала свои пальцы между друг другом. — Возможно, ты права, — пожал плечами Томми. — А возможно, нет. Как человек решает поступать, это его собственный выбор, не так ли? — Его взгляд скользнул вниз по её рукам, и Айрин поняла, о чем он имел в виду. — Позволь мне сказать тебе одну вещь, Айрин. Мой брат, хотя он может быть несколько более эмоционально открытым, чем остальные из нас, обычно не показывает эту сторону никому, кроме его семьи. Тот факт, что он решил показать тебе эту часть самого себя, говорит о многом. И я должен поблагодарить тебя за то, что ты была рядом с ним, — моргая, он наконец закончил говорить. — Нет необходимости в благодарности, — искренне улыбнулась Айрин. — Я с радостью буду рядом с Артуром, когда я ему понадоблюсь, — тепло говорила девушка. — Кажется, нам повезло с тобой, не так ли? — поднося сигарету к сухим губам, темноволосый весело поднял бровь. — Я не знаю об этом. Я предлагала помощь только Артуру, я не помню, чтобы предлагала это вам остальным, — усмехнулась она, её глаза игриво блеснули. — Предлагая Артуру льготный режим? — Томми ухмыльнулся. — Возможно, ты забыла, что я плачу тебе зарплату, а не Артур? — коварная улыбка, и Томас подловил девушку. — О, я не забыла, — она снова усмехнулась. — А теперь, прежде чем вы заплачете из-за моего признания, мне нужно закончить отчет. Или я Вам понадобилась для чего-нибудь еще? — отрываясь от спинки стула, девушка продолжала пялиться на Тома. — Нет, я думаю, тебе следует уйти, прежде чем ты еще больше ранишь меня своими словами, — глаза Томми блеснули юмором. — Закончи свой отчет и можешь идти, — махнув рукой, он отпустил её — Спасибо, мистер Шелби, — наклоняя голову, она поблагодарила своего босса. — И да, Айрин, зови меня Томми. Я считаю, что формальности уже закончились. Айрин вышла из офиса с таким чувством, будто только что одержала большую победу. Получила самый дорогой выигрыш за скачки. Ей было тепло и туманно внутри, всё от того, что она могла назвать чье-то имя. Это были мелочи жизни.***
Айрин сделала всё, что могла, чтобы её ужасное путешествие домой длилось как можно дольше. Но время не унять, и как только стрелка часов оказалась на указанном времени, рабочий день был окончен, и, собираясь с искаженным лицом домой, девушка не могла даже предположить, что её ожидает в собственном доме. Она прошла самый длинный путь, медлила, останавливалась и заглядывала в каждую витрину. Но в конце концов она решилась. То, что её ждало, когда она вернулась, было удивительным. Что выходило из рамки все ожидающего. Открыв дверь, она фыркнула. Жжение. Что-то горело. Она проследила за запахом на кухню, где Джо стоял у плиты, хмурясь, глядя в кастрюлю. Заострив зрение, Айрин пыталась как можно детальней рассмотреть происходящее. — Ты вернулась, — просиял он, перемещая сковороду и подходя к ней. Подсознательно Айрин почувствовала, как её ноги отошли на шаг назад, и улыбка на лице Джо дрогнула. Он выглядел обиженным. — Не бойся меня, Айрин, — сказал он тихо, как животное, когда его не пугают. Он медленно поднял руку, чтобы приобнять её щеку, притворившись, что не заметил, как тело девушки вздрогнуло, когда он прикоснулся к ней. Он нежно провел большим пальцем по алой губе, пристыженный самим собой. — Больно? — Не совсем, — пробормотала Айрин, не в силах оторвать взгляд от его. — Когда я проснулся сегодня утром, тебя здесь не было. Я знаю, что тебе пришлось пойти на работу пораньше, но мне жаль, что у меня не было возможности извиниться, вместо того, чтобы тратить весь день на размышления, вернешься ли ты вообще, — не убирая руку с лица возлюбленной, Джо взволнованно проговорил. — Прости. — За что ты извиняешься? — легко приподняв брови, он ещё сильнее понизил тон своего голоса. — Ты не сделала ничего плохого. Это мне очень жаль. Я не знаю, как даже начать извиняться за то, что я сделал прошлой ночью, — в его глазах был грустный блеск. — Мне так стыдно, Айрин. Ты значишь для меня всё на свете и знание того, что я причинил тебе боль, заставляет меня чувствовать себя худшим человеком на этой земле. Как ты думаешь, ты когда-нибудь сможешь меня простить? Айрин посмотрела на Джо. Посмотрела на него и увидела искренность на его лице. Снова увидела того Джо, в которого влюбилась. Как она могла его не простить? Он был похож на маленького потерянного щенка, который жаждал любви своего хозяина после того, как пожевал его ботинок. Он был готов упасть на колени перед ней и расцеловать каждый миллиметр кожи её него, чтобы только вымолить прощение. — Я понимаю, если ты знаешь, что не сможешь. Но я хочу, чтобы ты знала, что я сделаю всё, что в моих силах, чтобы заслужить твое прощение и доказать, как мне жаль. Вот в чем все дело, — указал Джо на плиту позади него. — Я хотел попробовать приготовить тебе хороший ужин, но, честно говоря, всё испортил. Я оставил кастрюлю на две минуты, а потом пошел переодеваться и всё сгорело, — почесав затылок, он неуклюже улыбнулся. — Ты готовил для меня? — Айрин слегка улыбнулась, глядя через плечо на плиту. — Да, — ухмыльнулся он. — Я готовил. Но можно с уверенностью сказать, что меня нельзя оставлять на кухне без присмотра, — шмыгнув пару раз носом, парень в который раз съежился чувствовав сгоревший запах. — Ну, это да, — она встала на цыпочки и прижалась губами к его шершавым губам. — Почему бы тебе не сесть, а я что-нибудь нам сделаю? — поглаживая мужскую шею, спросила зеленоглазая. — Почему бы нам не сделать что-нибудь вместе? — переместив руки на её талию, парень улыбнулся, выпуская блеск зубов. — Только если ты пообещаешь больше ничего не сжигать, — поддразнила Айрин. — Договорились, — нежно целуя в щеку, парень взял изящную руку в свою протягивая на кухню. И вот так забыли прошлую ночь. Что ж, возможно, не забыли, но отложили в сторону. Она поверила извинениям Джо, и за время пребывания в приюте она научилась тому, что затаивание обиды вредно для внутренней души. Если бы она не простила Джо, пострадала бы только она. Всё, что она могла сейчас сделать, это пойти дальше и позволить всему вернуться в нормальное русло.