Зависимость

      Эрен клянется всем богам, которых знает, что в его жизни есть два абсолютно непоколебимых человека: Энни и Алисия.       Энни пугала своей отрешенностью и отстраненностью, пустым взглядом голубых глаз, будто смотрящих сквозь плотный слой давно замершего льда. Она — закаленная сталь, морозный воздух долгой зимней ночью. И Эрен её… боится? Возможно, остерегается, — в любом случае, обходит стороной, дабы не приобрести парочку лишних синяков или вывихов.       Алисия? Эрен щурится, всматриваясь в её бледное лицо. Она спокойна, совершенно бесстрастна. Он бы не назвал её холодной, скорее тихой, как водная гладь в озере или туман с утра над рекой. Эрен ни разу не видел, чтобы она волновалась или была в чем-то не уверена, — он хотел бы тоже иметь такую решительность: идти вперед не оглядываясь.       Но?..       — Почему ты всегда выглядишь такой спокойной? — Эрен потирает ушибленное плечо, задавая однажды Алисии этот вопрос. Она спокойна, даже не морщится от боли, хотя они только что столкнулись на УПМ и с восхитительной грацией сбитых уток упали вниз. — Ты даже не ругаешься. Будь на твоем месте кто-либо другой…       — Я не кто-либо другой, — Алисия поправляет многочисленные ремни, проверяя крепления, то ли чтобы удостовериться в их исправности, то ли чтобы занять руки. — Честно, я не спокойна. Совсем. Просто люди не могут определить, когда я паникую, нахожусь в растерянности или чем-то смущена, потому что это мое привычное состояние.       И у Эрена будто очередная стена перед глазами рушится, открывая вид на другой, ещё не познанный мир. Это было так очевидно, что он готов признать себя настоящим придурком, похлеще Кирштайна.       — Но ты кажешься такой уверенной, — их взгляды пересекаются: он видит в её глазах своё отражение — никаких эмоций, лишь цветное зеркало радужки.— Ты явно знаешь, что делаешь, чего хочешь достичь.       — Глупости какие! Я лишь плыву по течению — жизнь слишком коротка для сожалений. Так почему бы не насладиться моментом, пока мы живы?       «Пока мы живы» для них длится недолго, полетает парой лет, словно видение около-спокойной жизни, почти нормальной, почти счастливой.