* * *
Роме снился голос, он задавал пошлые вопросы и звал, иногда даже приказывал, требовал подчиниться. Этот голос был очень настойчив, а его незримые руки дерзки и наглы. Ему снилось, что кто-то дотрагивается до него и проводит по телу ладонями. Рома вздрогнул от неожиданности, резко проснулся и открыл глаза. Сон был таким реальным, что ему до сих пор казалось, что... — Какого х... Ты что тут делаешь?? — Ну Ро-о-м, мне страшно спать одному, — Антон слегка приподнялся на локте и бросил на него долгий испытующий взгляд. — Неужели ты меня сейчас прогонишь ? Рома резко одёрнул его руку и отпрянул назад: — Ну ты же точно доебёшься, если я тебя оставлю рядом, поэтому да — прогоню. Вали в свою постель. Живо. Но Антон вместо того чтобы потупиться и уйти, еще больше насупился, непроизвольно надувая губы, но взгляда не отвел. А спустя несколько мгновений Рома хмыкнул себе под нос. — Не уйдёшь, значит? — Протерев глаза после сна, он взглянул на часы. — Четыре часа утра, Петров. Через три часа мне вставать. Дай отдохнуть, а. Его тело оказалось слишком близко к нему и Антон, подняв руку, заправил ему прядь волос за ушко. Прикосновение пальцев к коже словно обожгло. — А почему, собственно, мы не можем отдохнуть вместе? Тебе часика не хватит, чтоб выспаться? Серые глаза сверкнули в свете луны и Роме показалось, что Петров очень даже ничего. — Ай, черт с ним. Он притянул его к себе и впился в губы. Антон ответил на поцелуй. На его щеках появились очаровательные ямочки и Антон, очарованный ими, отстранился и поцеловал их пока они не исчезли. Рома удивился, его брови сдвинулись на переносице и он тяжело задышал. Антон провел пальцами по его волосам и растрепал челку. — Мммхм, а я всё ещё люблю твои волосы. Он настораживал, да. Но на данный момент он казался Роме безобидным. Он наклонился и снова поцеловал его. Это заставило антоновские щёки покрыться румянцем, а губы – раскраснеться, что придавало ему поразительно развратный вид, который только усиливался взъерошенными волосами и циничным проницательным взглядом. Он в движении стянул штаны. Пятифан прижал его к себе одной рукой, а второй то оглаживал талию, то поднимался к груди. Антон прикусил губу, ощущая разливающееся внутри предвкушение удовольствия. В серых глазах разгорался огонь, и прикосновение его пальцев давало ни с чем не сравнимое наслаждение. Однако обычно ему удавалось делать это всё, единственно возможным способом — благодаря наркотику, который тайно доставлял один знакомый. Он продолжал в нем нуждаться. Он не был свободен. «И не могу быть, — подумал он, когда колени Ромы сжали его обнаженные бедра. — Совсем наоборот. Мне бы даже не помешало еще немного», — думал он, в то время как рука Ромы опускалась по его плоскому, дрожащему животу.* * *
Вцепившись в холодную бутылку крепкого, словно именно от нее зависела вся его жизнь, Бяша пытался игнорировать парня, сидевшего рядом с ним. Далеко не простое задание, когда нужно предстать в роли хозяина дома и проявить гостеприимство, привитое ему еще с детства всякими няньками. Проблема заключалась в том, что он уже был изрядно пьян и не мог понять, как он успел так напиться. Он так и заснул за столом, положив лоб на ладонь — Я возьму это? — тихо спросил Фил, и не услышав ответа, аккуратно вытянул его телефон. — Что ж, будем считать, что ты не против. 17 декабря **** года. 01:29 В сей же миг скрипит дверь, и на пороге появляется парень в костюме горничной и с подносом в руке. Причем обновка выглядит как из магазина для взрослых — короткое платьице с прямоугольным вырезом, кружевной передник, чулки, на голове — черно-белый чепчик. Выражение лица — чопорней, чем у английского дворецкого, а осанка под стать бывалой гейше. — Ну что, опять проштрафился, малыш? — спрашивает оператор, глядя на его, прямо сказать, длиннющие ноги, облаченные в белоснежные чулки. Процокав в угол, юноша ставит ношу на колени другому, складывает ладони на животе и голосом женской версии Бэрримора произносит: — Ой, простите, господин, — поворачивается к нему спиной, смахивая специальной щеткой пыль с книжной полки. Трюк, приводивший в неистовство. 5 февраля **** года. 03:17 Вот опять тот же парень сидит на полу. На голове этакая бутафория в виде плюшевых заячьих ушек, что так любят надевать подружки невесты на девичниках перед свадьбой. Белый школьный фартук тоже отличался от магазинных сложным кроем, кружевами и бабочкиной воздушностью. Вот он усмехается, поднимаясь с пола, и, вертя своим тощим задом, направляется к лестнице. — Петров, а ты зря времени не терял, как я погляжу, — Фил засмеялся, прикрыв рот ладонью, чтоб ненароком не разбудить Бяшу. Так сильно закусил губу, что ощутил во рту вкус крови, но продолжил просматривать ролики в телефоне. — Нужно перекинуть себе. Пригодится.