Ne buvez pas.

— Ну смилуйтесь, господин Ким, — Чонгук смотрит на него умоляющими глазами. — Я окончил универ, причём с отличием. Что такого в том, чтобы выдать мне диплом всего на денёк раньше? У меня уважительная причина, из-за которой я не смогу прийти сюда ближайшие дни. — И какая же? — Сокджин смотрит на него строго, не понимая, с чего должен делать исключения ради одного из студентов. По всем существующим законам выдача документов после итоговой аттестации проводится в течение восьми-десяти дней. — Мой парень сегодня возвращается из армии, а за два года я успел по нему соскучиться, так что не хотелось бы отвлекаться на ерунду ближайшие дни, — пожимает плечами Чон, садясь на стул напротив. — Разве вы не виделись во времена его отпускных? — поднимаясь с рабочего кресла и подходя к одному из шкафов, интересуется преподаватель. — Никак не получалось, — поникнул парень, отведя взгляд.       Бета просит поставить завтрашнюю дату и расписаться в документе, после чего жмёт руку и поздравляет с окончанием университета. Гук несколько раз кланяется, благодаря, и убегает. Буквально. Ему надо успеть сделать уборку в квартире перед приходом своего альфы, потому что весь прошлый день он потратил на готовку.       Тэхён, окончив школу, заявил, что пойдёт в армию после получения высшего образования, и омега всё прекрасно понимал — служить на благо страны это дело чести. Но понимать — не значит принимать. Пока не пришёл момент прощаться, Чонгук ограждал себя от ненужных мыслей, стараясь уделять больше внимания их отношениям (Ким даже пошутил, что по нему никто не будет скучать, тем самым выводя своего парня на эмоции). Чон тогда плакал надрывно, убежав в ванную, потому что не хотел временно расставаться со старшим на такой ноте, а тот открыл дверь запасным ключом и долго успокаивал своё чудо, покачивая в объятиях. Гук извинялся охрипшим голосом, смотря Тэ в глаза, и зацеловывал всё лицо, рассказывая о многочисленных тревогах. Альфа тоже извинялся, но за то, что сболтнул ерунду — и ежу понятно, что Чонгук будет скучать. Они тогда сошлись на том, что редко, но будут видеться во время отпускных Тэхёна, однако жизнь сказала им «нет», когда в первый раз Чону пришлось срочно уехать к родителям в Пусан, во второй из-за погодных условий отменили рейс до Сеула, ну а в третий уже не смог Ким. От такой несправедливости младший готов был выть, но всё, что он действительно делал, это тосковал по любимому, свернувшись в комочек на их постели и вдыхая остаточный запах зелёного молочного чая.       Гуку очень не хватало и крепких объятий, и нелепых разговоров, и глупых шуток, после которых они долго смеялись, и поцелуев любимых губ, и утренних «сегодня твоя очередь готовить». Да, именно с вот такой фразы начинался их день, но эта рутина была такой привычной, принадлежала только им, что банальное «доброе утро» казалось каким-то диким. Во многих аспектах парочка не покажется романтичной, потому что у них своё, не соответствующее канону, понятие к этому слову. Они не хотят, чтобы у них было как у всех, они хотят своё маленькое и личное счастье, которого не будет у других.       И вот наступил долгожданный день, когда парни увидятся не через экран мобильного, а вживую, поэтому омега на максимально высокой скорости протирает пыль, пылесосит всю квартиру, чтобы после пройтись мокрой тряпкой по ламинату, не елозя пыль. В квартире неожиданно раздаётся трель звонка, и Чонгук старается глубже дышать, чтобы не послать незваного гостя, потому что и так опаздывает. — Простите, но я спешу, так чт… — только парень открывает дверь, как сразу же попадает в объятия любимых рук. Сначала он даже не верит, принюхивается к шее, пока его заносят в дом, держа руками под бёдрами, несколько раз отводит голову назад, бегая взглядом по родному лицу и, не сдерживая порыва, указательным пальцем тыкает в нос, большим проводит по щеке, а мизинцем по густой брови. — Тэхён-а? Я не сплю? — Нет, — счастливо улыбаясь, отвечает Тэ. Он готов пищать от того, насколько мило выглядит его личное солнышко, что покрасневшим от сдерживаемых слёз носиком слепо трётся об его как новорожденный зайчонок, крепче обхватывая шею. Этот момент так ценен для обоих, что они не спешат заводить разговор: старший кое-как, с тушкой на руках, снимает обувь, мысленно делая заметку поблагодарить своего любимого за порядок и чистоту в их квартире, проходит в зал и садится на диван, перемещая руки на тонкую талию Чона. — Мы же договорились, что я тебя встречу… — шмыгая носом, не договаривает младший. — Захотелось устроить сюрприз, прости, — и в качестве извинения целует в висок, в щёчку, в скулу, доходит до давно зажившей метки и, довольно урча, проходится по ней губами. — Не извиняйся — не за что, — парень наконец отлипает, стирая непрошенные слёзы, которые всё не хотят останавливаться. Он всхлипывает, нижняя губа дрожит, а в горле встаёт ком, позволяющий лишь открывать и закрывать рот как рыба, чтобы в конце концов, переборов себя и тяжело выдохнув, протянуть: — Блять… — Узнаю своего ангелочка, — посмеивается Тэхён. Губки его парня такие розовые и нежные, манят к себе, а он и не думает сопротивляться, когда прижимается к ним своими. Поцелуй нежный, но жадный; оба стонут облегчённо, сплетаясь языками. Своим Ким проходится по бархатным губам, всасывая верхнюю и слегка покусывая. Он кладёт Гука на диван, нависая сверху, чтобы вдоволь им налюбоваться. — Я так люблю тебя, — одна фраза заменяет все слова, что крутятся на языке, без возможности сформироваться в цельные предложения. Младший зарывается пальцами в волосы цвета воронова крыла и слегка оттягивает их, начиная смеяться — на фоне недавних слёз это выглядит странно. — Да ты у меня модник. — Мне и без шуточек больно смотреть на свои пятисантиметровые отростки, так что давай не будем, ладно? — надломанно усмехается Тэ. До армии у него волосы в хвост собирались — Чонгук любил из них плести косички, а альфа потом хвастался умелыми ручками своего бойфренда. — Это довольно мило, мне нравится, — Чон наводит на чёрной макушке беспорядок, ероша прядки. — Я давно не был в парикмахерской, могу подстричься так же. — Зачем? — В качестве поддержки. — Не стоит, но спасибо за попытку, — Тэхён коротко чмокает его в родинку под губой. — Так, надо привести себя в порядок, сегодня же соберутся наши родители. И зачем только устраивать этот ненужный фарс. — Ты вернулся, а это важное событие, — пожимает плечами омега. Он как коала обвивает старшего конечностями, игриво смотря прямо в глаза. — Чего застыл? Тебе нужно руки помыть и переодеться. — Для начала отпусти. — Не понимаю, о чём ты, — невинно хлопая глазами, отвечает Гук. — Хорошо, ладно, моя липучечка, — Ким кусает его за подбородок, прежде чем понести в ванную.       Они дурачатся, пока накрывают на стол, Тэ даже успевает скушать несколько ложек салата, уворачиваясь от полотенца, которым Чонгук готов отхлестать. Альфа поздравляет его с окончанием университета и красным дипломом, кружа по дому, а младший восхищается рельефами Тэхёна, которые тот обрёл в армии.       Ближе к вечеру приходят их родители, мама служившего тоже плачет, обнимая, отец коротко жмёт руку, поздравляя и похлопывая по плечу. Папа Чона смеётся, мол, как это его сыну так повезло с парнем, а его отец наконец-то одобряет эти отношения спустя семь лет с их начала.       Они кушают в уютной обстановке, взрослые затрагивают тему будущего, а именно — свадьбы и внуков, на что Ким отмахивается, а Гук заметно мрачнеет. Он не понимает этой давки от родителей, которая ни на шаг не приблизит парней к тому, чего те не хотят. Во-первых, они ещё молодые и связывать себя по рукам и ногам узами брака в таком возрасте не собираются, во-вторых, рожать просто потому, что кто-то там сказал, что так надо, Чонгук не собирается, ибо это слишком серьёзный шаг с миллионами последствий (захотят и в принципе не будут заводить детей), а в-третьих, он ненавидит, когда родные вторгаются в их жизнь вот так бесцеремонно, словно имеют на это право. Они родились и выросли в обществе с другими устоями и ценностями, так что виденье на совместную жизнь у влюблённых совершенно противоположное. — Нашим родителям не хватает чувства такта, — вздыхает Чон, выходя из ванной. Родители ушли буквально полчаса назад, и за это время парочка убрала со стола и помыла всю посуду. — Это уж точно, — Тэ подходит к нему с небольшим полотенцем в руках, которым впоследствии вытирает влажные волосы своего омеги. — Ты сегодня с самого утра на ногах, хочешь массаж? — Я хочу кое-чего другого, — облизывая губы, говорит Гук. — И чего же? — спрашивает старший, поднимая бровь. — Как ты думаешь, чего хочет омега после семи болезненных течек? — недовольно бурчит парень. — Болезненных? Но ты же говорил, что запах на той одежде, которую я носил пока жил тут, помогает, — хмурится Тэхён. Его маленькое чудо всё время тут страдало и даже не говорило об этом? — Если бы я сказал правду, то ты бы начал переживать и натворил бы дел, так что прости за ложь, — он кладёт голову на крепкую грудь, никак не ожидая, что его второй раз за день возьмут на руки. — Всё в порядке, надо поскорее сделать тебе приятное, — Ким опускает младшего на кровать, доставая из прикроватной тумбочки смазку. — Так, а где презики? — Закончились ещё два года назад, — Чонгук ложится набок, поворачиваясь к альфе спиной. — И хорошо, — он пристраивается сзади, уже собираясь стянуть мешающее полотенце с бёдер возлюбленного, как его руку перехватывают. — Что такое? — Сначала простыня. — Что? В смысле? — Можешь накрыть нас простынёй, а потом продолжать свои… махинации? — робко просит Чон. — Радость, я тебя не видел два года, — тянет старший, успокаивающе поглаживая свою пару по талии. Он не собирается настаивать, это лишь факты, поэтому тянет бордовую ткань, пряча всё самое интимное. — Вот именно, — омега невольно краснеет, хватаясь за край подушки, когда с него стягивают полотенце. — Для меня это почти как наш первый раз — ужасно смущает. — В наш первый раз ничего не было, потому что кое-кто испугался, — без упрёка шепчет Тэ, поцелуями покрывая острые лопатки и выпирающие позвонки, а пальцами левой руки скользя по тазовым косточкам к груди. — И в следующие пять кстати тоже. — Ну Тэ, не напоминай… — младший слабо стонет, когда Тэхён легонько зажимает сосок. — Ах, я уже… извинился. — Никто тебя ни в чём не винит, — ноготком альфа проходится по рёбрам, спускаясь к паху, чтобы обхватить омежий член и большим пальцем стимулировать головку. А Гук улетает с простых ласк, потому что любимые руки последний раз касались его по ощущениям лет сто назад. Он поддаётся назад в надежде уйти от касаний, но задницей натыкается на чужое возбуждение. — Прекращай издеваться, а то сейчас кончу, и продолжения не будет, — шипит Чонгук, стараясь держаться. Он чувствует сотни разрядов тока от одних лишь пальцев — его тело становится сплошной эрогенной зоной. — Прости-прости, — Ким перемещает руку на мягкие половинки, раздвигая и указательным пальцем надавливая на влажный вход. — Какие мы узкие.       Чон уже хочет съязвить что-нибудь, ведь до сегодняшнего дня он не замечал, что его парень любитель поболтать во время секса, но изо рта вырывается лишь звонкий стон, ибо в него медленно проникает палец. Где-то здесь он заканчивается как человек, потому что перед глазами мелькают одни звёздочки и яркие пятна.       Его спину продолжают покрывать поцелуями, на шее оставляя россыпь засосов и укусов, а метку царапают чуть удлинившиеся клыки, пока старший продолжает неторопливо растягивать Гука, подушечками пальцев оглаживая мягкие стеночки. Тот заметно трясётся и сжимается, из-за чего проскальзывать внутрь становится труднее. — Солнце, ты напряжён, — в самое ухо выдыхает Тэ, захватывая мочку в плен зубов. — Постарайся расслабиться. — Н‐не могу. — Почему? — альфа губами ведёт по поалевшей скуле, чуть приподнимаясь на локте, чтобы заглянуть в родные глаза. — Если я не буду сдерживаться, то ещё чуть-чуть и точно кончу, — младший всхлипывает, когда пальцы касаются комка нервов, и сжимается ещё сильнее, на этот раз чувствуя боль. — Ты не должен переживать об этом, — Тэхён снова немного приподнимается, целуя губы своего возлюбленного. — Мой малыш такой чувствительный, ну же, отпусти себя.       Чонгук слушает Кима, выдыхая, и колющее ощущение в проходе сходит на нет.       Ещё некоторое время старший растягивает парня, а когда тот начинает нетерпеливо ёрзать и подмахивать бёдрами, то вовсе выходит. Он берёт бутылёк смазки, приличное количество выливая на руку, чтобы размазать по собственному изнывающему члену и плавно войти. Кладёт ладонь на бок Чона, немного сжимая, потому что желание резко двинуть бёдрами и во всей красе прочувствовать тесное нутро очень велико, но он держится ради омеги, ведь не хочет сделать тому больно. На сегодня у него есть определённая цель — доставить удовольствие лаской и нежностью.       Альфа даёт время привыкнуть к размеру, отводит бёдра назад и аккуратно толкается, слыша скулёж.       Гук думал, что лучше быть не может, но теперь готов забрать свои слова обратно. Он стонет, когда Тэхён потихоньку наращивает темп, попадая по простате, когда целует в загривок, и когда языком проходится по бьющейся венке. Всего становится слишком много для Чонгука, который бурно кончает, сцепляя руки со старшим. По телу растекается приятная нега, оно становится лёгким, в голове внезапно испаряются все мысли. Ощущения сравнимы с упадшим на землю небом.       Кима тоже на долго не хватает, потому что стеночки приятно обволакивают его член, и, спустя пару толчков, он кончает следом, вовремя выходя. — Я сейчас, полежи немного, — Тэ, натянув бельё, уходит в ванную, чтобы намочить полотенце. — Это ещё как понимать? — Никак.       Чон, тот самый, который стеснялся и отнекивался, сбросил простыню на пол, тем самым оставаясь голеньким. Он испачкан спермой сзади и спереди, на бёдрах поблёскивают капли смазки, личико покрывает милый румянец, а пальчики на ногах поджаты.       Тэхён качает головой, подходя к кровати и опираясь на неё коленом, начинает обтирать тельце Гука, который надеется уменьшиться в размерах, пряча взгляд в подушке. — Ох, солнышко, ты такой очаровательный, — Ким относит полотенце сушиться, а простыню бросает в корзину с грязным бельём и возвращается, доставая из шкафа одеяло (по ночам его парень мёрзнет, даже если на улице двадцать градусов тепла, а старший не хочет, чтобы он заболел). Тэ ложится, сгребая в охапку смущающегося Чонгука, и целует за ушком, укрывая их одеялом. — И всё же ты меня дождался. — Чего? А не должен был? — поворачиваясь к альфе, ворчит Чонгук. — Я неправильно выразился, — вдумчиво произносит старший. — Просто когда я уходил, то думал, типо, вау, меня будет ждать любимый, дорогой человек. Я в который раз убедился, что без тебя моя жизнь была бы блеклой. Ты в ней играешь самую важную роль, мой ангелочек. Спасибо. — Я не мог не дождаться тебя, потому что всё во мне кричит о том, что ты мой человек, а я не собираюсь делиться таким счастьем с кем-то, — отвечает Чон, пряча улыбку на чужой груди.       И всё остальное меркнет на фоне двух влюблённых сердец.