Влюбиться в смерть

*Гомен, что проды долго не было *автору стыдно, да*, просто времени и мыслей было мало, а дел много, так что вот ^^* Психопат со сломанной судьбой…как нельзя более верное определение почему-то пришло тебе в голову именно сейчас. И это именно так. Каждый из вас сломанный, разорванный на тысячи осколков, а потом склеенный вязкой массой под названием бессмертие. Илья этого пока не понимает, да ты и не хочешь, чтоб он вообще вникал в это, хотя знаешь наперед, что рано или поздно это случится. Ты просто однажды не сможешь скрывать от него прошлого. Но только не сейчас…слишком рано. Хотя, твоя истинная составляющая так и лезет наружу, а ты уже думал, что смог измениться… Ложь. Все это ложь, произошедшее не изменить, и даже время не в силах залечить эти раны. Ты хотел стать маской навсегда, ну или хотя бы для тех, кто тебя окружает. Чтобы в их глазах не было того ужаса, какой ты увидел у Ильи. Просто ты потерял над собой контроль, ведь каждую секунду думать о своем следующем слове довольно трудно. Нет, ты уже давно не лицемеришь, и с ним предельно честен и откровенен, но все равно, эта идеальная, почти сросшаяся с тобой оболочка имеет прорехи, которые не в силах залечить даже время. Вы все такие: можете контролировать себя только рядом с близкими, но даже самоконтроль не всегда спасает. А Илья…нет, он больше не должен пугаться. Он хочет видеть в тебе близкое и родное существо, а не монстра с искалеченной психикой. В конце концов, ты сильный, как и все смерти, ты сможешь держать себя в руках. Просто для того, чтобы не разрушать многолетнее усилие над собой. И ты же поклялся, что никогда не будешь таким, как Шакс или даже хуже. Ты поклялся улыбаться и пытался запрятать воспоминания о прошлом глубоко внутрь, чтоб не калечить других. И ты, действительно, стал самым непохожим на остальных, ты хотел верить в хорошее. Просто, чтобы забыть боль. Эйри тоже несколько не типичен для проводников, но он страдает и после того, как стал смертью, ведь он понимает, что его любовь будет умирать и угасать у него на глазах. Наверное, это жутко. Вы с ним довольно хорошо общаетесь, иначе бы, откуда ты узнал столько всего про взаимоотношения людей и смертей? Это ведь он, в основном, проверил все это на себе, как, например, боль человека во время секса, которую ощущает проводник. И ты не хотел причинять ее Илье, ты не садист. Но он тебя будто провоцировал. Зачем? Сложно сказать, наверное, любопытство. И ты чуть не поддался эмоциям, но вовремя вспомнил, увидел в этом кричащем о чем-то мальчике того, кому не хватает нежности и тепла. Ты должен уметь остановиться вовремя. Это спасет и тебя, и его. Он пока не знает, что тебя можно разозлить любой незначительной вещью, и это даже хорошо. Но все так сложно…словно твоя душа разделена на сектора, и каждый имеет свой характер и особенности. Но при этом ты един… В любом случае, Илья должен чувствовать себя в безопасности с тобой, и ты сделаешь все возможное для этого. Ты ведь хочешь, чтобы он тебя любил? Хочешь… *** – Клим, ну свали уже! – я из последних сил удерживал занавеску, которой, собственно, и прикрывался. А он пытался у меня ее вырвать, чтоб посмотреть на меня – всего такого красивого и голого. – Что я там у тебя не видел, – усмехнулся Клим и сделал еще один, довольно сильный рывок, отчего я чуть не перекинулся за борт ванной. – Когда снимешь с себя обет монаха, тогда и приходи! Клим иронично на меня посмотрел и рванул на себя несчастную клеенку с такой силой, что она оторвалась от потолка и свалилась на него, естественно, вместе со мной. – Попался! – он продолжал хитро улыбаться. Теперь я оказался повисшим на нем, правда, с довольно недовольной рожей. – У тебя занавеска свалилась, ничего так? – Да похер мне, прикрутим, – Клим смотрел мне в глаза…это так завораживало… – Ты идиот,– только и выдохнул я, впиваясь в его губы. Мне кажется, что я уже забыл, насколько сладкими они могут быть…а пока объясню ситуацию. Когда Клим поставил меня в ванну и задернул шторы, я решил расслабиться под душем и спокойно смыть с себя краску. Разделся и уже собрался включить воду, как Клим попытался шторы раздвинуть и на меня…хм…посмотреть, вот. Ну и я яростно сопротивлялся, пока на него не свалился. Как-то так. Ну а что, пусть смотрит на меня во время каких-то действий, когда мы оба голые, а ни когда я пошел мыться, а ему стрельнуло на меня поглазеть. – Раздевайся! – не терпящим возражений тоном сказал я, слезая с него и закрываясь упавшей занавеской. – Зачем? – усмехнулся он, садясь в кресло и закидывая одну ногу на другую. – Пока не разденешься, я… Клим дернул меня на себя, от неожиданности я свалился на него в кресло, потеряв в процессе полета свою спасительную клееночку… Он только снова усмехнулся и усадил меня к себе на колени. А мне стало почему-то стыдно…просто это, действительно, смущает, когда ты голый сидишь на коленях у одетого парня…и не просто парня, а у такого, как Клим… – Ты «что»? – прошептал он мне на ухо, обхватывая рукой мой член и проводя ей по всей длине – медленно вверх и так же вниз. Я выгнулся, головой откидываясь на его плечо и толкаясь ему в руку. Он слегка прикусил зубами мое ухо, а потом пальцами свободной руки сжал сосок, отчего я застонал, вцепляясь руками в подлокотники кресла. – Нравится? – он поцеловал меня в щеку, потом в скулу, оставил засос на шее, снова вернулся к лицу, при этом не переставая медленно мучить меня длинными тонкими пальцами. – Ты кеп… – я уткнулся носом ему в шею. – Конечно, нравится…только почему нельзя было просто взять и... – Не сегодня, – прошептал он. – Потом поймешь, почему. Он ускорил темп, видимо, помогая мне быстрее забить на это и насладиться процессом. Может, это и хорошо, а то у меня там еще со вчерашнего дня болит… К тому же, мое внезапное желание чего-то экстремального прошло, теперь хотелось этой всепоглощающей нежности и любви… Клим доставлял мне массу удовольствия, я часто и прерывисто дышал, чувствуя на своем члене движение его быстрой руки, при этом он еще умудрялся гладить меня, изредка ерошить волосы и целовать. Будто у него не две руки, а четыре. Вскоре он достиг такого быстрого темпа, что меня просто куда-то унесло. Еще несколько секунд, и я кончил, выгибаясь и издавая громкий протяжный стон. Я в раю…точно говорю. – Нужно краску смыть, – сказал он, ополоснув руку под водой. – Я это и пытался, так ты ж не дал. И не дал мне не только помыться, но и вообще не дал! – фыркнул я. – Ладно, пошли вместе, что ли… Он тихонько засмеялся, я слез с него и переместился в ванную, наблюдая за показушным стриптизом. Клим медленно расстегивал рубашку, потом отбросил ее подальше, принялся за брюки…я, наверное, весь слюной истек, пока на это смотрел. Последняя мешающаяся деталь – трусы – и Клим полностью голый. Он залез ко мне, быстро снял с моих волос фольгу, и включил душ. – Закрой глаза, – попросил он. Я зажмурился и тут же почувствовал, как теплая вода течет по моему телу, волосы намокли и спали на лицо, хотелось открыть глаза и убрать их, но я ждал, пока Клим смоет с меня всю краску. – Можешь открывать. Я убрал волосы с лица, протер глаза и только потом их открыл. Клим теперь смывал краску с себя, его лица практически не было видно из-за спавших волос. Какой же он сексуальный… Я приблизился к нему и обнял со спины. – Илья, на тебя же краска польется! – Да ладно, ты ее уже почти смыл… Обнимать его влажное тело сейчас было просто нереально здорово…Оно было слегка прохладным из-за быстро остывающих капель воды, но все равно теплым… – Мы краску передержали, – заметил он, поворачиваясь ко мне и разглядывая волосы. – С ними что-то не так?! – обеспокоенно спросил я. – Нет…просто они не синие…а неоново-синие… Я быстро вылез из ванны и посмотрелся в зеркало…Мда…забавно, конечно. Такая синь…Волосы, и вправду, были не темно-синие, а какие-то с оттенком голубого, неестественные, действительно будто неоновые. Ну что ж…ладно. – И я, наверное, тоже не песочный блондин, – вздохнул он. Я залез к нему обратно и обнял, обвивая руками его талию. – Какая разница, ты всегда красивый. – Спасибо, – я не видел, но чувствовал, что он улыбается. – Просто волосы для меня больная тема, они должны быть идеальными. – Какой же ты все-таки гей, – вздохнул я. Несколько секунд мертвой тишины, нарушаемой лишь шумом воды, и ванную комнату наполнил его яркий, заливистый смех. – Илья, ты меня убиваешь! – он смеялся и все никак не мог остановиться. А я, глядя на него, тоже невольно стал смеяться вместе с ним. И вот мы, два голых придурка, так и стояли в ванне, заливаясь хохотом, а потом еще и свалились на дно и продолжили ржать уже в лежачем положении. – Мы как два нарика, – сказал я, поднимаясь. – Да ладно тебе, какая разница, если весело, – он тоже поднялся. – Да, действительно! Давай вылезать уже, а то мне надоело тут стоять, – я перескочил через борт, схватил единственное полотенце, быстро обмотался и выбежал через открытую дверь. – Эй, а чем я вытираться буду?! – услышал я вдогонку его возмущенный и в то же время веселый голос. – А ты как собака, отряхнись и ладно будет! Я прибежал в его комнату и развалился на кровати. Через несколько минут в дверном проеме появился Клим…а моя челюсть поскакала в лес. Он был полностью голый, но это не суть. Волосы мокрые, растрепанные; капли дорожками медленно и сексуально стекают вниз по его гладкой светлой коже, и лицо – хитрое, наглое, и явно что-то замышляющее. Он медленно прошествовал ко мне и остановился, глядя мне прямо в глаза. – Ты че удумал? – подозрительно спросил я. – Как собака, говоришь? – протянул он и вдруг навалился на меня, начиная яростно вылизывать языком мои щеки. – Клим, прекрати! – я заливался смехом, на душе было так хорошо…мы просто дурачились, а я вдруг осознал, что ни с кем мне не было так легко и свободно. – Гав-гав! – залаял он и снова стал меня вылизывать, на этот раз спускаясь ниже. Я почувствовал, как снова начал заводиться, хотелось почувствовать его язык на своем члене… Он вдруг остановился и посмотрел мне в глаза. – Знаешь, мне так хочется сейчас тебя трахнуть, – облизнулся он, сверкая глазами. – Поставить тебя раком и трахнуть. – Так в чем проблема? – мое дыхание участилось, я представил, как он входит в меня, медленно, словно издеваясь… – Если хочешь – действуй. – Ммм…нет, пожалуй, воздержусь, – усмехнулся он, вскакивая с меня и отбегая куда подальше. Остальные слова он почти протараторил: – Тем более, что у меня на завтра запланирована обширная программа! – Козел! – подушка полетела ему вдогонку и шмякнулась об уже закрытую дверь. Клима там, конечно же, не было.