Южный амулет

      — Озеро замёрзло! — выпалила Карин, как только Мартин открыл ей дверь. Она размахивала коньками и напоминала сейчас не взрослую женщину двадцати пяти лет, но маленькую девочку, недавно научившуюся кататься. — Пошли кататься, пока снегу не нанесло!       — Подожди, у меня ещё куклы не запеклись, — замотал головой Мартин.       — О, решил порадовать столичных деток? — Карин разделась и зашла в дом.       — Чёрта с два, — Мартин ухмыльнулся и принялся обвязывать уже обожжённые куски глины верёвочками, соединяя их между собой — голову к телу. — Столичных простачков.       — Да, это и правда не для детей... — Карин взяла одну из кукол и всмотрелась в её лицо. — Когда ты так глубоко делаешь отверстия для глаз, куклы выходят жуткими.       — Угу. Я их продаю как привезённые с юга амулеты. Той зимой немало на этом заработал. Кстати, на юге и правда такие поделки водятся. Торговцы косят под магов — одежды чудные, глазами так и сверлят! ...Хотя, может, эти и правда магичат. Я подержал один такой амулет в руках, чувство так себе. Будто оно живое, представь?       — Жуть, — Карин положила "амулет" на стол. Мартин взглянул на песочные часы и пошёл вынимать из печки оставшиеся заготовки.       На улице было свежо, холодно — то, что нужно, когда ты всё утро сидел в душной комнате и возился с глиной. Привязав костяные коньки к ботинкам, Мартин и Карин вышли на лёд — тот был настолько прозрачным, что, казалось, они едут по самой воде... Мертвенно неподвижной, тёмной, как глаза южных амулетов.       Сначала они просто катались, потом решили посоревноваться. Ближе к середине озера Мартин вырвался далеко вперёд и, остановившись, развернулся к Карин.       Та бежала к нему, как стремительно плывущая птица. Косы выбились из-под шапки, полы расстёгнутой куртки трепыхались, будто крылья. Мартин улыбнулся, и она ответила ему тем же.       — Останься ещё на пару дней, — попросила она, когда они, доехав до противоположного берега, заскользили вдоль берега. — Будем кататься каждое утро. Снег вряд ли пойдёт в ближайшее время...       — Ладно тебе, я вернусь скоро.       — Не хочу, чтобы ты уезжал. Странно. Никогда так сильно не хотела, чтобы ты остался дома, даже когда уезжал на месяцы.       Мартин невольно нахмурился. Наверняка она так переживает из-за проклятой прошлой весны, когда его избили чуть не до полусмерти, и он смог вернуться только через полтора месяца вместо ожидаемой недели. Даже тут аукнулось, чёрт возьми!       — Не обращай внимания. Это меня твои амулеты напугали, — рассмеялась Карин, видимо, догадавшись, о чём он подумал. — Конечно, езжай сегодня.       — Говорят, у вас амулеты магические продаются?       Мартин поднял голову и увидел перед собой мужчину в длинных одеждах. Лицо у того было загорелым дочерна, хотя у всех уже сошла большая часть летнего загара; глухой голос звучал странно, безжизненно.       — Один остался, — Мартин вытащил глиняную куклу и протянул мужчине. Тот взял её и покрутил в руках.       "Наверняка этот парень с юга. Интересно, распознает подделку?" — слегка настороженно думал Мартин. Можно было не опасаться нападения — ненастоящий амулет не был той вещью, из-за которой можно было получить по башке — но он всё-таки приготовился к проблемам.       Мужчина всё смотрел и смотрел на куклу... а потом внезапно сунул её себе в карман и вынул вместо неё вытесанную из красновато-коричневого дерева длинную тонкую фигурку собачки.       — На. Это тебе больше подойдёт.       — Я меняю его только на деньги, — со смешком ответил Мартин. Таких собак он себе кучу настрогать может, а попробуй-ка добыть глину, сделать куски нужной формы и размера, рожи эти выделать — с рисованием-то у него никогда не ладилось — да ещё и обвязать затем как надо! Времени куча на это уходит...       — Отнюдь нет. — Впервые за весь разговор мужчина посмотрел прямо в глаза, внимательно так. — Тебе очень нужен этот пёс, и ты ему тоже нужен, Мартин из Акерланда.       Мартин никак не мог понять, откуда этот человек его знает. А тот продолжал говорить, говорить, говорить... Его голос оставался глухим, но вокруг каждого слова будто бы слышался странный лёгкий звон, точно они находились не посреди городского рынка, а  в каком-нибудь старинном храме или горной пещере.       Мартин чувствовал себя странно. У него не кружилась голова, нет, но словно бы всё было в тумане, всё отдалилось, кроме стоящего напротив человека и деревянного пса в его руках. Пёс ухмылялся косоватой пастью — короткой неглубокой щелью, края которой давным-давно сгладило время.       Мартин протянул руку, взял фигурку, и мужчина ушёл.       Собирался в гостиницу Мартин так, словно кто-то со стороны дал ему такую задачу. Складывал вещь за вещью в сумку, как обычно, а в голове так и звучала речь загорелого незнакомца. "Тебе нужен этот пёс, тебе нужен этот пёс, тебе нужен..."       Прекратилось это, только когда Мартин резко остановился прямо перед дорогой, чудом осознав, что по ней несётся карета.       — Идиотина, щас бы остался под копытами! — заорал кучер.       "Чёрт подери, и правда чуть не остался!" — Мартин заторможенно осмотрелся вокруг. Он помнил, как прошёл до этого несколько знакомых улочек — быстрым шагом, словно заведённый, с чужим голосом в голове — и чувствовал себя так, словно его вдруг разбудили.       — Надо выкинуть его псину, — пробормотал он, но потом подумал, что она, должно быть недешёвая — всё ж таки старше, чем показалось вначале, да и дерево так гладко обстругано, что почти блестит. Чудное какое-то дерево, у них в Акерланде такого не водилось...       Придя в гостиницу, Мартин ещё долго полулежал на кровати, глядя за окно, на серые каменные стены столичных домов. Ему не было скучно, он даже не чувствовал себя уставшим. Он просто хотел смотреть за окно и ничего не делать. А где-то в самой глубине души скреблась еле заметная тревога.       Когда он проснулся, было ещё темно. И жарко, чёрт возьми, как было жарко!       "Ну и натопили", — подумал Мартин и сел на кровати. Рот сам собой открылся, и он услышал своё частое шумное дыхание. Почему-то ему пришлось опереться руками об постель, словно бы спине абсолютно необходима была такая поддержка. Здания за окном казались синими — видимо, от лунного света.       "Надо открыть окно".       Мартин свесил ноги с кровати и свалился на пол. А потом зарычал.       "Какого чёрта я делаю?" — он поднимался, извиваясь, путаясь в руках и ногах, которые стали какими-то неловкими и гнущимися не так, как обычно. Наконец удалось сесть. Он попытался поднять руки, и тело начало заваливаться вперёд.       Мартин почувствовал, что хочет скулить — что он, собственно, и сделал. В комнате было не только жарко, она ещё и воняла жутко — пылью, мором от муравьёв и крыс, чужими людьми...       Людьми?..       Опустив взгляд, Мартин не сразу увидел свои руки — обзор закрывало что-то большое. Пришлось изрядно покрутить головой и подёргать руками, чтобы понять, что рук-то у него и нет. Вместо них — тонкие, коричневато-бежевые, покрытые шерстью лапы с когтями на концах широких пальцев...       Тут Мартин просто закинул голову к потолку и хотел было заорать, да вот только не вышло. Вместо крика по комнате разнёсся лай...       Запах за дверью изменился. Там больше не было пусто; там был знакомый человек. Слышались шаги — далёкие, но странно звучные...       — Сказано же — никаких животных, — пробормотал кто-то и принялся стучать в дверь. — Мартин! Мартин, откройте. Собаку необходимо держать во дворе! Блох-то замучусь потом выводить... эх, чёрт, а ведь нормальным казался. Мартин! Да чтоб вас...       Мартин подбежал к двери и начал просить её открыть. Правда, вместо голоса изо рта — а вернее, теперь из пасти — рвались жалобные скулящие звуки. Он поднял лапу и поцарапал дверь.       — Потерпи, псинка, — послышалось снаружи, и человек ушёл.       Мартин навернул пару кругов по комнате, обнюхал свои сумки, куртку, ботинки... Знакомые, но куда более сильные, чем обычно, запахи успокаивали, только вот куртка нервировала.       Поскуливая, Мартин сунулся лапой в карман, поскрёб лежащую внутри гладкую деревяшку. Та фигурка...       "Чёртова псина, это ж из-за неё!"       Человек вернулся; в замочной скважине послышался свистящий скрежет. Мартин сунул в карман всю морду, зацепил фигурку зубами и, сжав её, выскочил в открывшуюся дверь.       Рыночные собаки явно не обрадовались вновь прибывшему. Они недружелюбно помахивали хвостами и смотрели исподлобья. Как только Мартин забежал на территорию пока ещё пустующего рынка, самый крупный жёлтый пёс направился к нему, угрожающе ворча.       Мартин остановился, думая, что надо бы показать, что он не враг. Может, помахать хвостом? Но как, чёрт возьми?.. Так он и стоял, застыв подобно своей деревянной фигурке, пока жёлтый пёс обнюхивал его от носа до хвоста.       "Я вам не враг, — хотел было сказать Мартин, — я тут одного человека ищу". Но вместо слов, конечно же, из горла вылетали непонятные ему самому звуки, и он очень боялся, что "говорит" что-то не то. Не закончить бы жизнь разорванным собачьей стаей, да ещё и находясь в собачьей шкуре! Всё ж таки он не хотел быть никем, кроме как человеком — и умирать тоже никем другим не хотел.       Пёс проворчал что-то относительно миролюбивое, обнюхал Мартина ещё тщательнее, уделяя теперь особое внимание морде. Казалось, его беспокоит фигурка. Мартин положил деревянную собачку на землю; жёлтый обнюхал её, буркнул ещё что-то незлое и пошёл к своим.       "Обошлось!" — Мартин подобрал фигурку и пошёл к месту, где торговал вчера. Он ушёл тогда раньше обычного, но запах мага ещё сохранился. Теперь этот запах казался нехорошим, злым — а ведь вчера от его одежд шёл такой приятный аромат благовоний...       Обнюхивая землю, Мартин последовал по этому запаху. Тело всё лучше справлялось с движениями; он больше не путался в лапах, хоть и сомневался, что другие собаки бегают иноходью. Прошло не так много времени, прежде чем он приблизился к дому, пахнущему разыскиваемым человеком, и укрылся за кустом.       Тут следовало быть осторожнее. Что тому стоит забросать незваного гостя камнями или, хуже того, натравить на него своих псов? В доме этом собаки были, а Мартин, сравнив себя с членами рыночной стаи, понял, что сам он размера не больно-то крупного. Да и драться по-собачьи точно не сумеет!       Но тут дверь открылась, и маг вышел на улицу. Не заметив наблюдателя, он направился к дороге.       "Ублюдок, какого дьявола ты превратил меня в пса?!" — Мартин кинулся на него с яростным лаем, забыв об осторожности. Со двора тоже пошёл дикий лай, но, к счастью, псы были заперты. Мартин напрыгивал на мага, лаял, потом начал рычать и скалить зубы — пока тот не заговорил.       — А, бывший Мартин из Акерланда, ты меня нашёл. Умный пёс. Но я уже ничем тебе не помогу. Это древнее проклятье сильнее меня и сильнее тебя. Ты больше не станешь человеком; да и зачем тебе быть собой? Никому не было от тебя пользы, один обман да мошенничество. Даже лошадей не жалел.       Мартин слушал его и не чувствовал больше желания рычать и кусаться. И правда, куда он годен? Даже отца не спас, хотя достаточно было просто догадаться кинуть ему что-то перетянуть рану. Карин вот с ним всегда хорошо было, но после той проклятой весны он почти ни на что не способен. Да ещё и лошадь эти звери наверняка сдали на мясо, как только разделались с ним... Дом отца нуждается в починке, а он ещё даже продукты не на всю зиму запас. И Эрнесту проблемы каждый раз, как он напьётся сверх меры. И правда, что, чёрт возьми, за жизнь?       Мартин опустил морду к земле и против собственной воли начал издавать едва слышимые свистяще-скулящие звуки. Хвост поджался под живот. Должно быть, так чувствуют себя домашние щенки, когда их тыкают носом в лужу...       "Я не щенок, а он мне не хозяин", — безнадёжно думал Мартин, но не был способен противиться накатившей тоске. Хотелось распластаться по земле и скулить уже в голосину. Да и на что он мог надеяться, когда этот маг им крутил как хотел, даже когда они оба были людьми?       И тут маг ухмыльнулся.       Мартина охватило лютое бешенство. Этот оскал зубов был самым омерзительным из всего, что он мог представить! Оскал врага!       "Дерись или умри!"       Он вскочил, оскалился и, прыгнув вперёд, схватил мага за руку. Рука была крепкой, но зубы Мартина всё же проткнули мышцы и начали вонзаться всё глубже и глубже...       Маг сначала бестолково дёргал рукой, но потом как-то извернулся и обрушил кулак прямо на нос Мартину. Тот с визгом свалился на землю и получил удар ещё и по рёбрам, на этот раз ногой.       — Не бойся, — презрительно сказал маг, и Мартин понял, что отчаянно скулит. — Я не стану убивать тебя. Ещё как минимум неделю ты должен жить. На неделю хватит тебя, акерландский щенок?       Мартин поднялся и отбежал прочь; принялся облизывать кровящий нос, не сводя взгляд с врага. Убить не убьёт, а вот запереть у себя — это запросто. А тут он сбежит и, как знать, может, сумеет найти кого-то, кто поможет ему разобраться с проклятьем?       Он спрятался в кустах и сидел там, пока маг не ушёл. Потом взял брошенную собачку и, часто дыша сквозь зубы, пошёл искать улицу, на которой, как ему говорили, находился дом известной в столице ведьмы. В прошлую зиму она видела его продающим амулеты и весело смеялась, когда он рассказывал ей об их "магической силе". Он ещё пытался убеждать её, что амулеты настоящие... Только когда она ушла, сосед рассказал Мартину, кто она была.       Ведьма, увидев фигурку, аж побледнела.       — Откуда это у тебя?..       Мартин бросил фигурку ей под ноги и начал пытаться объяснить, откуда та взялась, но вместо этого только залаял.       — Я возьму это себе, хорошо? — ведьма наклонилась и взяла фигурку. — Сильная вещь... Ты чей, приятель? Посиди тут, я вынесу тебе поесть.       Она быстро ушла обратно в дом, а Мартин развернулся хвостом к входу и принялся когтями чертить на влажной поутру земле: "Помоги".       Глаза едва узнавали знакомые с детства буквы. Мартин не был уверен, что не написал какую-нибудь из них задом наперёд. Но всё же он отошёл чуть в сторону и сел, ожидая хозяйку дома.       Увидев надпись, та застыла на месте.       — ...Человек? — пробормотала она затем, вглядываясь прямо в глаза Мартина. Тот залаял, приподнимаясь на задние ноги. "Помоги! Помоги! Я хочу домой! Хочу быть человеком!.."       Вернуться к Карин. Посидеть в таверне за кружкой эля, поболтать с Эрнестом. Потрепать лошадь по морде, пробежаться по озеру на коньках...       — Ешь пока, — ведьма положила перед ним большую кость с хрящом и остатками мяса, и, пока Мартин грыз угощение, неловко придерживая передними лапами, делала что-то в доме.       Прошло не так много времени, прежде чем она позвала его в дом. Мартин открыл дверь собственной головой и, войдя, расчихался — такой уймищи незнакомых запахов он и вообразить не мог! Казалось, весь воздух вокруг превратился в месиво из каких-то неизвестных субстанций, оседающее на носу, языке и даже на шерсти.       Ведьма долго читала над ним какие-то заклинания, дала сжевать противную травку, потом положила деревянную фигурку в очаг, обложила её хворостом и брёвнами и подожгла. Мартин лежал у очага, стуча хвостом по полу, и нервно поглядывал на очаг, от которого поднимался странный коричневато-жёлтый дым.       Ведьма казалась уставшей — ни дать ни взять обычная женщина после целого дня ухода за домом и кучей детей — но всё равно ходила куда-то, разговаривала с другими людьми, кого-то даже к себе заводила и подолгу сидела с мелькающими в руках картами. Мартин косился на гостей и снова уставлялся на дым.       Голос у женщины был низким, но вместе с тем почти мелодичным. За те несколько часов, что Мартин провёл у её очага, она начала казаться ему родной; от её запаха ему стало так уютно и безопасно, что он совершенно успокоился и наконец заснул.       Когда Мартин проснулся, комната показалась ему неожиданно яркой. Раньше всё здесь было в сине-жёлтых тонах, но теперь красные и лиловые оттенки так и бросались в глаза. И сама ведьма была теперь одета в красное платье вместо коричневого.       "Где мой нос?.."       Он озадаченно заморгал, не видя привычную коричневую тень под глазами, и потёр лицо. А потом вдруг понял, что его пальцы стали тонкими и длинными...       — Я... я человек! Я снова человек!       — Интересное было проклятье, — задумчиво сказала ведьма. — Я и не думала, что получится снять...       — Спасибо! Спасибо! Я тебе хорошо заплачу! — воскликнул Мартин, забыв о своей обычной экономности, и вскочил на ноги. Тут же покрывало, которым его накрыли, свалилось с него, да и сам он, успев отвыкнуть от человеческого роста, тут же осел на пол.       — Где ж ты подцепил такое чудо? — ведьма усмехнулась и положила перед ним штаны и рубашку. — Нужно кому-то очень сильно насолить, чтобы на тебя повесили нечто подобное!       Мартин не стал говорить про амулеты. И про то, что маг явно знал о нём слишком много. С этим он ещё попробует разобраться... но это потом.