***
18 октября.Глеб
Антон, срочно! 7:23 Антон 7:25 Если сейчас же не ответишь, я дам тебе пизды 7:31 Антон резко останавливается, всматриваясь в сообщения на экране. До школы остаётся минут десять пешком, но парень упрямо стоит на месте, замерзшими пальцами печатая виноватое «я тут». И, возобновляя шаг, он видит долгое «печатает», отчего появляется странное волнение. Арсений Сергеевич сказал, что не идёт в кино 7:38 — Бля-я-ять… — тянет вслух Шастун, запрокидывая голову. Мало того, что он забыл про кинотеатр, так ещё и Арсений Сергеевич туда не идёт! Ещё лучше! Не день, а просто праздник! Я только что его видел, он мне сам сказал 7:41Похуй 7:45
Чертов Арсений Сергеевич. Сначала он бесится около кафе, выкидывает кофе, потом всю неделю не обращает на тебя никакого внимания, затем вы целуетесь, блять, в кабинете математики, потом он снова миленько улыбается при встрече и обещает сходить вместе в кино, (пусть с классом)… так теперь он и вовсе всё отменяет! — Да вы хуже самой истеричной девушки, — со злости шепчет Антон, не глядя, перебегая дорогу, — такой же ветреный, такой же непонятный, такой же раздражающий! До школы Антон добирается взвинченный, тут же встречая Глеба, и огрызается на все его слова поддержки. Парень тушуется и расстраивается, после чего они вместе идут в спортивную раздевалку. Первым уроком физкультура. Мало того, что Антон всю ночь не спал, шляясь по городу, так и сейчас ещё бегать придётся. «Хоть бы в обморок не упасть» — Но ты же пойдешь со мной в кино? — тихо спрашивает Сорокин, снимая толстовку. — Конечно, я же обещал, — кивает Антон, нервно расстёгивая свою рубашку, — я что, по твоему, согласился только из-за Арсения Сергеевича? Мне кажется, мы уже обсуждали это. — Обсуждали, причём тоже в раздевалке и на физкультуре, — смеётся Глеб, — но, кажется, ты всё равно расстроен. — К Арсению Сергеевичу это не имеет никакого отношения, — огрызается Антон, — я с отцом поссорился. Этот мудак вымотал мне все нервы! Надо же ему на ком-то срываться, блять! — Да, — кивает Глеб, — ты вот, например, сейчас на мне срываешься. Антон переводит на него удивлённый взгляд и виновато сжимает губы. Опуская руки, он задумывается: и правда.***
Глеб давно ушёл домой, а Антону пришлось остаться из-за переписывания самостоятельной по биологии. Он находился с этой омерзительной женщиной в одном кабинете, и кроме них там было ещё человека три. Как же его бесила эта учительница. Каждый раз он выходил с её уроков раздражённый и злой. Так и сейчас, сдав ей листок с нужной таблицей, Антон покинул кабинет распалённый и нервный. Пройдя в холл, Шастун уже собирался пойти домой, как вдруг заметил льющий ливень за стеклянными дверьми. Недолго думая, парень развернулся и пошёл в столовую. Впрочем, горячий чай не помешает. Особенно сейчас, когда так сильно трясутся руки от жестокой несправедливости и раздражения. Людей почти не осталось; столовая была пуста, и только в самом конце помещения сидели дети из начальной школы, делая домашнее задание. Антон сел максимально далеко от них и уставился в телефон, листая ленту. Касаясь пальцами горячей кружки, он грел руки. Его слегка колотило, возможно, и от холода, хотя, кажется, в школе давно включено отопление. — Ты чего здесь? — резко слышится позади, отчего парень вздрагивает и немного проливает содержимое кружки на стол. Он оборачивается и, к своему несчастью, видит его. Улыбчивое лицо Арсения Сергеевича светится искренней радостью, а сам учитель садится напротив потерянного ученика. — А вы? — только и спрашивает Шастун, наблюдая, как мужчина перед ним расстёгивает рубашку и снимает её, оставаясь в футболке. На губах, кажется, призрачно чувствуется его вкус… или это переизбыток сахара в чае? Антон некоторое время смотрит на руки, затем поднимает взгляд на слегка осунувшееся лицо Арсения, замечая в его глазах невероятно выразительную усталость. Мужчина потирает глаза и нервно усмехается. — Увидел, что ты тащишься сюда один и поспешил тебя догнать, — пожимает плечами Попов, — но могу уйти, если тебе моя компания неприятна, — разводит руками он, с хитрым прищуром всматриваясь в зелёные глаза ученика. — Нет, просто, — Антон вытирает ладонью стол, после чего слышит тихий смех Арсения; мужчина встаёт и ненадолго уходит, чтобы взять салфетки, — просто вы всегда так неожиданно появляетесь… — договаривает Шастун, когда учитель самостоятельно вытирает перед парнишкой стол. — Да, это я умею, — улыбается Арсений, — ты слышал, что сеанс в кино перенесли? Теперь мы встречаемся в десять. Антон пару секунд смотрит на учителя, пытаясь усвоить произнесённое. Затем, приоткрыв рот, он вспоминает сообщения Глеба и хмурится. — А вы разве идёте со всеми? — неуверенно спрашивает Антон. — Почему я не должен идти? — недоумевает Арсений, чуть улыбнувшись, — Глеб тебе не сказал, что мы встречаемся в десять? — повторяет свой вопрос он, облокачиваясь на стол локтями. — Нет, он только сказал, что вы отказались… — хмурясь, отвечает Шастун, с недоверием всматриваясь в удивление учителя. Он выглядел чуть более нервным и как будто более искренним, чем был ранее. «Когда я уже слезу с этих блядских качель?» — Это он зря, — качает головой Попов, — я вроде как сказал только, что не успею к девяти… а потом сообщил, что мы перенесли сеанс. — Ясно, — через несколько секунд кидает Антон и берёт в руку кружку, — значит, вы всё же идёте? — Ну конечно, как же я мог оставить тебя одного? — смеётся Арсений, перехватывая напиток у ученика, — никогда мне не нравилось, как тут заваривают чай, — отглотнув, кривится мужчина, — такой крепкий, просто жуть. Потом как-нибудь я угощу тебя хорошим чаем, — обещает учитель и встаёт с места, подхватывая рубашку, — его я просто обожаю. Не устаю докупать! — бросает Арсений, подходя к Антону сзади. Шастун напрягается, чувствуя учителя за своей спиной, но оборачиваться не спешит. Затем только, почувствовав невесомое касание холодных рук на своих плечах, он выпрямляется и нервно выдыхает. — И да, можешь считать мои слова за приглашение, — говорит Арсений чуть тише и, кажется, уходит. Проводив мужчину взглядом, Антон закрывает лицо ладонями. На губах один лишь вопрос: «что это было?» 15:27 Пересилить себя и пригласить Антона в кино Арсению было страшно. Он чувствовал себя таким же подростком, играясь, но всё было куда более серьёзно, чем он рассчитывал. Вечерняя разрядка вкупе с алкоголем принесла свои «плоды». Попов, во-первых, решил для себя не отменять кино и не ставить крест на учительских отношениях с Антоном. Им всё же целый год друг друга видеть. Поэтому, решив перехватить инициативу, он всё-таки решился.***
Дома Антон наслаждается тишиной; заварив себе кофе, Шастун падает на диван и залипает в телефоне. Во сколько там сеанс кино? В десять вечера? Ну надо же, у него ведь сейчас полно времени. Даже отец возвращается сегодня только утром, поэтому у парня есть возможность погулять с Глебом допоздна. Сначала Антон думает об Арсении и его словах, не пытаясь сосредоточиться на социальных сетях, а затем он понимает, что слишком много уделяет ему времени. Кажется, с этой мыслью он и уснул. Вероятно, на это повлияла темнота и холод; на улице всё ещё лил дождь. 20:56 Проснувшись от раздавшейся вибрации, Антон подскочил с места, чувствуя учащённое сердцебиение. Он нервно подобрал телефон, упавший на пол, и всмотрелся в горящее имя: Глеб. — Да? — спросонья хрипит Шастун, тут же кашляя от обезвоживания. Горло нещадно драло. — Ты чего, спишь? — спрашивает Сорокин, — ты в кино-то пойдёшь, дурень? — смеётся парень на той стороне трубки. — Ну… конечно… я же обещал, — растирая глаза, отвечает Антон, — в десять буду на месте… не переживай. — В десять? Ну ты и умник, конечно, — слышится добродушный голос парня, после чего ещё парочка тихих смешков, — спи, Антон, всё равно я с сестрой потом домой иду, погулять не сможем. — Да нет, — чуть громче отвечает Шастун, распахивая глаза, — я буду на месте, честно! — Ага, давай! — смеётся Сорокин и сбрасывает трубку. Антон несколько секунд смотрит на завершённый вызов и откидывается на постель. Заставив себя встать, он напялил первую попавшуюся толстовку серого цвета и джинсы. Он, кажется, даже причёсываться не стал; так и вышел, окунаясь в вечернюю прохладу с головой. Только потом ему вдруг пришла мысль, что стоило хотя бы умыться. Закурив, Антон медленно двинулся в сторону главной улицы; до центрального кинотеатра ему минут двадцать пешком, поэтому на этот раз он точно не опоздает. Однако, приблизившись к главному входу, Антон не видит ни Глеба, ни Арсения, ни девятые классы. Парень, списав всё на свой ранний приход, заходит внутрь, чувствуя резкую смену температуры. Он, тут же следуя к диванчикам, вдруг замирает. У самого края, упираясь рукой в стол, сидит он. — Арсений Сергеевич? — тихо зовёт его подросток, отчего учитель вздрагивает от неожиданности, — а где все? Арсений же всё это время переживал только об одном; как бы его безумная выходка не повлияла отрицательно на, и без того шаткие, отношения с Антоном. Но теперь же прятаться некуда, и Попов лишь виновато улыбается, влюблённо всматриваясь в образ взлохмаченного парнишки. — Честно, не понимаю, о чём ты, — смеётся мужчина, поднимаясь с места, — мы ждём кого-то ещё? Антон некоторое время всматривается в довольное лицо учителя, а затем, когда до него доходит смысл всего произошедшего, удивлённо приоткрывает рот. — Я подумал, ты не захочешь идти на российскую комедию, — пожал плечами Арсений, — поэтому взял билеты на триллер. Я не угадал? — То есть… подождите, — нервно смеётся Антон, чуть отступая от мужчины, — мы идём вдвоём? — Ты не хочешь? — вскидывает брови Арсений, наблюдая за выставленной окольцованной ладонью, — нет, в таком случае, конечно, мы можем никуда не идти. — Нет, я хочу, — тут же бросает Шастун, — но как же… Глеб? И девятый класс? И ваша подруга? — Моя подруга? — хмурится Арсений, всматриваясь в растерянное лицо мальчика, — ты про Юлию… ты серьёзно? Она? Не смеши меня! — Глеб так сказал, — вскинул руки Антон, виновато улыбаясь, — извините… — Всё в порядке, — кивает Арсений, протягивая билет парнишке рядом с собой; Антон опускает на них глаза и снова хмурится, — мы идём наверх? — То есть, вы даже не подумали, что я могу отказаться? — ведёт бровью Антон. — А ты откажешься? — Нет. — Тогда к чему этот разговор? — улыбается Арсений и, обойдя мальчика, давит ладонью на его спину, чтобы тот двинулся наконец вперёд. Антон послушно идёт, сразу же чуть ускоряясь, чтобы прервать давящее касание. В голове всё ещё не укладывалось произошедшее: Он вместе с Арсением в кинотеатре. Арсений самостоятельно повёл его в кинотеатр. Арсений, блять, сидит рядом и ждёт, когда будут впускать в зал! Арсений, сука, Сергеевич купил ему билет! — Арсений Сергеевич, — тихо зовёт его Шастун, привлекая к себе внимание; и, дождавшись, когда учитель переведёт на него умиротворённые, чуть уставшие глаза, продолжает: — я могу считать, что вы позвали меня на свидание? Арсений опешил. Несколько секунд всматриваясь в мальчика рядом с собой, он медлил с ответом. В прошлый раз после этой фразы всё кончилось плохо. — А ты хочешь так считать? — щурится Попов, гуляя по лицу подростка заинтересованным взглядом. — Честно говоря, — отворачивается Антон, отчего сердце Арсения на несколько секунд замирает, — да. Попов деланно пожимает плечами. — Значит, я позвал тебя на свидание, — тише произносит он, чуть наклонившись к мальчишке, — и раз уж я это сделал, то сегодня всё будет, как положено. Хочешь попкорн? Антон смотрит на вставшего учителя, только сейчас отмечая его будничную одежду. Арсений одет просто: в футболку и джинсы черного цвета. Волосы его привычно взлохмачены, а на лице ни толики учительской строгости. Такой Арсений нравится ему даже сильнее. Как будто он открыл для себя что-то новое, недоступное ни для кого больше. Кстати говоря, такой Арсений очень похож на того, которого он встретил впервые. Тогда, закуривая с ним у входа в бар. — Я не хочу, — улыбается Антон, — но я бы мог взять чего-нибудь попить… — тоже поднимаясь, констатирует он. Арсений тут же останавливает его рукой, хмурясь и качая головой. — Я заплачу, — отрезает он, и отчего-то этот тон Антону не нравится, — ты ведь не будешь против? — Вообще-то, я против, — сдержанно улыбается парень, убирая со своего плеча холодную руку учителя, — и хотел бы заплатить за себя сам. — Антон, — зовёт его Арсений, когда парень идёт к кассе, — мы вроде как решили, что это свидание? — шёпотом продолжает он, снова остановив парня и притягивая его к себе силой. Антон стоит в полуметре от учителя и тяжело выдыхает; с таким давлением даже он бороться не в силах. — Значит, я передумал, — натянуто улыбается Шастун, — я совершенно не хочу пить. — Антон, — снова с нажимом повторяет Попов, всматриваясь в зелёные глаза напротив, — позволь мне купить тебе то, что ты изначально хотел. Шастун смотрит на учителя, улыбаясь, и кивает, повторно убирая напряжённую руку со своего плеча. — Арсений, — отвечает парень, отчего мужчина выпрямляется, — кажется, я ясно выразился: я ничего не хочу. Попов тяжело выдыхает и поднимает руки, «сдаваясь». Плевать, пусть выигрывает. Он не хочет ссориться, он лишь рассчитывал приятно провести вечер. — Только, прошу, Антон, — говорит он ещё тише, когда они вместе падают на белый диван, — в этот раз не угрожай мне побегом.***
В голове мешалось слишком много мыслей. Поворачивая голову, Арсений видел его. Нескладного, неуклюжего, смущенно улыбающегося и довольного. Ему нравился такой Антон. Антон, который теперь, уже при просмотре фильма, легонько касается своим коленом его ноги; Антон, который постоянно задевает рукой его холодную ладонь, лежащую на подлокотнике; Антон, кидающий быстрые взволнованные взгляды на профиль мужчины, проверяя его реакцию на свои действия. Кажется, фильм они оба не смотрели. Арсений не мог сосредоточиться ни на чём, кроме как на этом чёртовом мальчишке рядом с ним. Кажется, несколько недель назад он был уверен в недействительности своих чувств. А теперь сердце в голове стучит набатом из-за такой неподдельной тревоги; мысли, кричащие, даже молящие, казалось бы, прекратить и оставить пацана в покое, уже не мешали… а стали чем-то повседневным. Чем-то, на что обычно люди внимания не обращают. Антон снова ведёт голенью по ноге Арсения, едва ли сдерживая самодовольную ухмылку. Попов тут же опускает глаза на сие действие, однако молчит, не останавливая. Только в этот же момент появляется такое отчетливое желание мщения; хочется осадить его. Парень заигрался и это, кажется, было ясно уже давно. Поэтому, чувствуя прилив сладкого предвкушения, Арсений вскинул руку и коснулся ей плеча Антона. В зале было темно, однако, не заметить это удивлённое выражение на его лице было сложно. Антон сразу обратил на это движение внимание и замер, что с удовольствием отметил для себя Попов. Ведя тыльной стороной ладони по предплечью, мужчина невесомо погладил окольцованные пальцы мальчика, а затем спустился ниже, к ногам, отчего Антон забавно сжал колени. Этот жест заставил Арсения невольно усмехнуться, однако руку он убирать не стал. Провёл холодными пальцами вдоль внешней стороны бедра, поглаживая, отчего Шастун плотнее приложился к спинке кресла. Всё внутри мальчика сжалось, дыхание притупилось, в голове мысли попусту исчезли, оставляя свободу лишь тупому желанию и предвкушению. Попов, чувствуя борьбу разума с вспыхнувшими чувствами, лишь продолжил нежно касаться ноги, обтянутой плотной джинсой. И даже через ткань Антон чувствовал горячие касания этих холодных рук. Всё в нём молило прекратить. Однако, как там говорится? Чувства сильнее разума. — Арс… — едва слышно шепчет Антон, но этого достаточно, чтобы мужчина, кинув быстрый взгляд на профиль подростка, убрал руку. И парень сразу жалеет о том, что решил встрять в его действия. Больше Арсений его не касается, а между ними повисает какая-то совсем неприятная, напряженная аура. Фильм и вовсе досматривать не хотелось. Антон, всё ещё чувствуя призрачные касания на своих ногах, борется с беснующимися в груди чувствами. Кажется, у него даже слегка кружится голова.***
— Фильм был так себе, — уже выходя из зала, констатировал Попов, — мне не понравился; хотя, честно говоря, я был занят тобой и не особо всматривался. — А по мне так замечательный фильм, — с наигранным восторгом улыбается парень, прикладывая ладонь к груди, — я совершенно не отвлекался. Арсений в ответ смеётся и кивает, после чего на лицо падает такая изъезженная призма серьёзности. Антон ненавидит её. Ненавидит и себя тоже, потому что ему совсем не смешно, а он продолжает натягивать улыбку. Оба для чего-то играют. Или для кого-то. — Я отвезу тебя домой, а то уже поздно, — как только они с Шастуном покинули кинотеатр, говорит Попов и кивает на машину, — мать в курсе, что ты был в кино? — окунаясь в прохладу морозного вечера, (уже даже ночи), договаривает он. Антон поворачивается на него и некоторое время думает; грузить учителя своей жизнью не хотелось. И тема не совсем подходящая для такого вечера. — Ага, знает, и то, что со мной замечательный сопровождающий, тоже, — натянуто улыбается он, — но она всё равно в ночь работает. Её дома нет. Антон не для галочки сказал про пустую квартиру; он как будто в глубине души надеялся, что у него получится пригласить Арсения, а он в итоге ни в коем случае ему не откажет. Чего теперь Попову бояться? Однако, после сказанного почему-то стало очень неловко, и это грёбанная неловкость бесила как никогда. Антон, всё ещё ощущая мягкие касания к бёдрам, клял себя и Арсения. Щёки только больше алели, не позволяя скрывать смущение. Хотя это смущение уже давно не мешает; Антон успел привыкнуть к этому чувству из-за вечно маячащего рядом Арсения. А стоило Попову объявиться в поле его зрения, как ноги наливались свинцом, сердце забивалось в томлении, а мысли в голове только больше бушевали. И теперь дыхание тоже сбивалось не смотря на то, что Арсений давно уже не тянул к нему свои руки. А лучше бы тянул. «Лучше бы тянул! Ты слышишь?!» Мужчина сел в машину не сразу, что-то ещё кому-то печатал в телефоне, стоя около окна у водительского сидения, пока Антон тщетно боролся с навязчивыми мыслями. В прошлый раз, когда он попытался сделать первый шаг, всё кончилось… …хорошо? Ведь теперь он тут. Арсений рядом с ним. Он в его машине. С этой мыслью Антон следил взглядом за Арсением, пока тот садился в машину. Бесстыдно наблюдая за тем, как он расстёгивает пальто и снимает его, откладывая на заднее сидение, он осознал, что да. Хуже своими действиями он точно не сделает. И Арсений впервые за долгое время чувствует на душе теплоту и спокойствие; всё потому что рядом с ним сейчас он. И даже если он не его, (пока что не его), он рядом. — Я тоже могу раздеться? — задумчиво спрашивает Антон, чуть улыбнувшись, но получил в ответ лишь простодушный кивок. Попов даже не посмотрел на него, молча убирая какие-то вещи в бардачок. А когда он достал ключи и собрался зажечь двигатель, Шастун не выдержал и резко перехватил его руку, останавливая.