За двадцать минут до...
Генри наблюдал за Паркером и Уоррен, что-то тихо говорящих друг другу во время сборки битого стекла — на бежевом кафеле могли остаться царапины от удара осколков, чему старшая хозяйка квартиры точно не обрадуется. Блондинка уже это поняла, когда стала таращиться на пол, весь в еле видимых трещинах. «Мне конец...» — Анна натянула улыбку и трясущимися руками помогла сложить стекло в мусорное ведро. Стикмин неторопливо доел свой обед, после чего, как культурный гость, отнес тарелку к раковине и стал её мыть. — Ну как, вкусно было? — Джой выбросил остатки бывшей кружки, с интересом ожидая мнение о его кулинарных навыках. — Лучше курицы не найти, — мечтательно закатил глаза Генри. — Спасибо вам большое. Младшая Уоррен тепло удивилась нисколько хорошему отзыву, а тому, как их гость прибрался за собой — не все способны даже простое «спасибо» сказать, так что девушка была приятно впечатлена. Через некоторое время голубоглазый мирно допивал свой чай, заждавшись свою подругу. На фоне безынтересного монолога новых знакомых парня вот-вот мог бы настигнуть крадущийся сон, склонивший его голову на скатерть. Но Элли Роуз не возвращалась. «Что с ней случилось?» — вертелось в туманном разуме Стикмина, пока в его поле зрения свисала с подоконника чья-то сумка. Конечно, он успел сделать для себя некоторые выводы о том, что Джой и Анна слишком близки, чтобы называться простыми друзьями. Генри даже не знал, сколько они знакомы. Внезапно парень ощутил опустошение, какое прочувствовала его спутница ещё совсем недавно. Ему действительно её не хватало — не хватало как человека, без которого мир терял краски и стимул к речи. — Пойду к Ро... — Генри замешкался: он до сих пор не привык к фальшивой фамилии Элли. — ...Роббинс. Да, к ней. Анна странно улыбнулась. — Не забудь одеться, сынок, — подавила усмешку, поднеся ко рту ладонь. Из уст Генри вырвался звук, напоминающий начало смеха. — Как скажешь, ма-а-ам! — и проводил девушку миловидным взглядом, отчего у Паркера скривилось лицо. Дождавшись ухода Стикмина, брюнет выпучил глаза на хозяйку дома. — Что это за?.. — встал из-за стола, выжидая разъяснений от подруги. — Ролевая игра, милый, — блондинка отправила ему воздушный поцелуй. От таких нежностей внутри Джоя возрос ураган смущения, но тот не стал продолжать игру. — Не слишком ли ты с ним любезничаешь? — Тоже самое могу сказать и о тебе, — тон голоса начал меняться. Блондинка также покинула насиженное место и решилась осмотреть коридор. За ней проследовал Джой, не понимая её намерений. Когда Уоррен убедилась в отсутствии посторонних, она схватила друга за руку и повела в санузел. — Эй-эй, совместной деятельности у нас в туалете ещё не было! — парень опешил подобным действиям, но всё-таки зашёл с ней внутрь. — Анна, что происходит? Девушка закрыла дверь, меняясь в характере. Посмотрела на него с серьезной миной. — Это наш шанс. — Я видел фильмы, которые начинались абсолютно точно также... — Паркер закусил губу, сильнее смутившись. — Джой Габриэль Паркер! — гаркнула блондинка, приставив к стене незадачливого друга. Она подтянулась на носочках, чтобы сравняться в росте, взялась руками за его воротник и пристально вгляделась в профиль друга. Щеки парня нахлынул подъем температуры цвета, сам он глядел на неё в ответ, на её почти злобное выражение лица. — Я тебя слушаю, — четко произнес Паркер. Уоррен отпустила парня и чуть отстранилась, когда поняла в его готовности её слушать. — Это наш шанс получить целое состояние. За Стикмина точно. — Погоди, чт... — Вознаграждение за сдачу его полиции огромное. Мы сможем сделать всё, о чём даже не мечтали, — с воодушевлением сказала она. — Не для этого Риза позволила впустить к себе преступника! — Джой был в шоке от её предложения. Он знал, что девушка говорит более чем серьезно, ведь в этом состоянии Анна всегда завершала начатое. — Я не хочу становится укрывательницей и тебе бы не советовала, знаешь? — скрестила руки на груди. — Мы доверились незнакомцам! Мало у тебя ошибок в жизни? — Почему нельзя им помочь?! — Джой никогда бы не накричал на свою подругу, но сдерживать гнев получалось всё сложнее. — Есть шанс спасти невиновных от несправедливого закона. В наше-то время это очень актуально. В зрачках Анны сверкнуло бешенство. — Моя мать бы так не сказала, — с пассивной агрессией процедила блондинка. Джой печально вздохнул. — Ну сдадим мы Генри властям, получим деньги и что дальше? Ты станешь ужасным человеком, каким твой отец не хотел бы тебя видеть. При упоминании родного отца девушка сжала руку в кулак. — Я, — выдержав напряженную паузу, она продолжила: — не хочу умирать, спасая плохих людей. — Твой папа не был плохим, Анна, — он хотел взять её ладони в свои, но та лишь отошла к выходу. — Он просто хотел тебе лучшей жизни... самой лучшей на свете. Уоррен больше не хотела его слушать и вышла в коридор, спешно надевая пальто и сапожки. — Я сделаю то, что требуется и ты мне не помешаешь, Джой. — холодно произнесла напоследок, прежде чем не вылететь из квартиры. Парень сохранял контроль даже после всех этих выходок — брюнет разочарованно выдохнул себе под нос что-то бессвязное, надеясь, что Анна не посмеет сотворить такую ужасную глупость с их новым другом. «Кажется, меня ждет пополнение счета на банковской карте», — Паркер горько рассмеялся и, сам начиная одеваться, твердо решил догнать Анну, чтобы переубедить свою безбашенную подругу, пока не стало поздно для всех них. Что бывает с животными, загнанными в угол? Они впадают в отчаяние и могут пойти на безрассудные поступки, забыв о собственной сохранности, чтобы воспользоваться последним шансом спастись любой ценой. Элли потратила почти половину своей жизни, находясь в постоянном кошмаре. Девушка росла в семье влиятельных аристократов из Голдберга, чей бизнес из поколения в поколение процветал на производстве спиртных напитков — семейство владело не одним десятком винокурен, на чём и поддерживалась их обеспеченность. Жизнь Элли строилась из вечных нравоучений с ограничениями на свободу от родителей, которые пользовались родной дочерью как трофеем, полученным с рождения: благодаря появлению ребенка акции пивоваренных изделий взлетели до небес. В остальном мистер и миссис Роуз видели в ней бесплатную прислужницу, которая всегда будет «правильной» девочкой. Стоит ли говорить, что Элли в подростковом возрасте неоднократно пыталась сбежать от родных людей? Органы опеки возвращали беглянку несколько раз в год, отчего те привыкли отвечать на вызовы семьи, неизменно выполняя свою работу с одной и той же проказницей — девушка находила временных друзей даже среди тех сотрудников. Элли устроила открытую конфронтацию со своими родителями ближе к совершеннолетию, когда завела новые знакомства не с самой лучшей компанией. Кражи, разбойничество и уничтожение имущества своей компании приносили ей хоть какую-то радость и азарт, а также путешествия в полицейский участок, заканчивающиеся тиранией под одной крышей с предками. Лишение наследства и передачи бизнеса в свои руки показались для красноволосой маленькой шалостью, особенно по сравнению с неописуемым счастьем, что она испытала, когда её выгнали в свободное плавание из дома в восемнадцать лет. Слишком дружелюбная бытовая атмосфера в квартире сестёр сильно напоминала обыкновенные семьи, какими их может представить среднестатистический человек. Роуз могла лишь с натяжкой назвать своей семьей одну группу людей из своего прошлого, с которыми очень давно не пересекалась по разным причинам. С теми людьми после совершеннолетия девушка чувствовала себя по-настоящему живой. Кем бы она могла назвать Генри? Его с ней взаимоотношения давно были крепко дружескими. Если подумать о Стикмине как о члене семьи, то идей для приблизительной образной роли совсем отсутствуют. Назвать его братом казалось крайне неуместно и глупо, и чем больше красноволосая пыталась думать об этой нескладной теме, тем сильнее всё сводилось к крайне неловким мыслям, из-за которых Элли становилось стыдно, поэтому она решила оставить это на потом. «Хороший друг и отличный партнер», — этого было пока достаточно, но где-то в душе Роуз понимала, что этого всё же мало. Девушка снова потерялась среди собственных мыслей, когда они с Генри наконец возвращались обратно в квартиру, взявшись за руки. Румянец никак не проходил, и Элли неосознанно избегала любого зрительного контакта со Стикмином, пока сама тонула в размышлениях на, казалось, совершенно пустые темы. Так она и резала глазами бетонный пол, пока не услышала впереди по коридору тихие всхлипы, чужие шаги и шепот. Красноволосая подняла глаза на необычную картину: заплаканную Анну успокаивал Джой, пытаясь вернуть подругу обратно в квартиру. — Что-то произошло? — нехотя, голубоглазый отпустил ладонь девушки и подбежал к дверям лифта, где сидела эмоционально нестабильная блондинка вместе с Паркером, который ободряюще приобнимал ту за плечи. Страх неизвестного воссоздавал в воображении не самый хороший исход. — Небольшая... проблемка, — уже придумывая возможные оправдания, брюнет неловко улыбнулся своим гостям. — Эй, тише-тише, слёзки испортят твоё красивое личико, Анна, — в полушёпоте к ней обращался. Уоррен медленно подняла голову с колен, смотря убитыми глазами на своего друга. В какую-то секунду она протяжно выдохнула, начиная успокаиваться. — Молодец, Анна, дыши ровно и спокойно, — убаюкивающим тоном говорил Джой. — Ты ж ведь моя озорница, откуда место слезам? Блондинка покраснела: — Не при людях, пожалуйста, — её голос вернул прежние нотки шутливого возмущения. — Я... спокойна, — она ясно ощущала на себе взгляды чужих ей людей, поэтому стремительно подавляла признаки всплеска эмоций, вытирая глаза и щеки. Джой помог встать подруге с грязного пола и невозмутимо протёр пятую точку Анны, за что получил нехилый подзатыльник. Оба, не обращая внимания на двоицу экс преступников, скорее направились в квартиру. — Надо ли их спрашивать об этой «проблемке»? — фыркнул Генри, глядя на удивленную недавней ситуацией Элли. — Не думаю, что они захотят признаваться. — Роуз скептично приподняла бровь, уставившись в спины Анны и Джоя, что шли впереди них и усердно пытались сделать вид, будто этого отрезка времени не существовало. Красноволосая на уровне интуиции догадывалась, что этот инцидент связан напрямую с ней и Генри, ибо по какой иной причине двое людей выскочили из квартиры, если резона ранее не было ни в чём? «Собственно, как с ними не полностью честны и мы», — мысленно дополнила она себя с легким напряжением. Внутри помещения стало гораздо теплее. Здесь атмосфера навевала привычное умиротворение и единство с подобием безопасности, к которой только привыкали Генри и Элли. Уоррен и Паркер быстрее пули сняли с себя верха, после чего блондинка, кинув непринужденный взгляд на Стикмина, вновь взяла друга за руку, ведя того в туалет от посторонних. Последний, что разумеется, без колебаний подчинился её действиям. «Что-то явно происходило за время нашего отсутствия...» — голубоглазый прищуренно оглядел закрывшуюся дверь в сортир, чуть приблизился к ней и попытался прислушаться к возможным разговорам оттуда. — Разве подслушивать не хорошо? — девушка с открытой серьезностью смотрела, как и её друг постепенно прилипал к двери всем телом. Не сказать, что Элли не хотелось знать, о чём сейчас секретничают те двое, но она точно понимала, что это не для её ушей. Но даже так, несмотря на очередную странную ситуацию, она неосознанно тихими шагами подошла за спину Генри, чтобы самой попытаться услышать чужие голоса. Стикмин отстранился от двери, не имея больше желания нарушать личное пространство британцев, и легонько задел плечом свою спутницу, как бы давая намек самим уединиться в гостиной. Она с интересом проследовала за парнем. — Не знаю как ты, но я после всех этих утренних приключений был бы не против слечь прямо на этом диване, — и не дожидаясь ответа, плюхнулся на мягкую раздвижную кровать. — Разбуди, если что-то произойдет, — Генри одарил подругу сонной улыбкой и зарылся головой в пушистую подушку. Элли молча кивнула на его просьбу. В таких обстоятельствах вор в законе ничего не находил лучше, чем уйти из реальности самым дипломатическим путем. Он устал — физическое тело требовало отдыха, а моральная составляющая довольствовалась последними событиями. Для Генри держать ладонь криминальной леди являлось эмоциональным удовлетворением, какое сейчас парень испытывал, незаметно ухмыляясь. Теперь можно было сказать, девушка осталась сама с собой — один на один в тишине. Учитывая все события за это утро, Элли также рассчитывала уснуть, но её начало кое-что беспокоить. Она сильно проголодалась, ощущая неприятное покалывание в желудке. Американка могла полноправно винить себя за отказ принять угощения Джоя и неловкий побег с того обеда. Сожаление быстро отразилось на её лице в виде мечущегося взгляда по полу, где точно нельзя было найти портал в прошлое, как бы она не старалась. «Может, у них что-то осталось? Не могли же они всё просто выбросить?» — с надеждой Роуз тихонько покинула гостиную и прошла по коридору в сторону кухни. На столе давно было пусто, но красноволосая решила осмотреть холодильник. — «И здесь нет...» — но та не сдавалась. Когда она опустилась на уровень морозильного отделения, девушка обнаружила её клубничное мороженое, накрытое пластиковым колпаком, чтобы лакомство не обветрилось и не растаяло. Элли приняла решение поскорее съесть всё сразу, в противном случае ей придется сидеть со смущенной миной перед чужими глазами, как вернувшаяся блудная дочь. Мороженое буквально и фигурально таяло во рту, отдавая очень приятным вкусом, и Роуз не могла не наслаждаться. К её сожалению, удовольствие длилось недолго, ведь девушка любила съедать сладкое с неимоверной скоростью. После трапезы она помыла за собой фужер из-под мороженого с серебряной ложкой и успела поймать почти упавшую сумку с подоконника. Хотела уже спокойно покинуть кухню, предварительно выпив стакан воды из графина, но тут в её поле зрения попалась соблазнительная ваза с печеньем. «Никто не заметит», — с такой мыслью Элли попробовала одно — шоколадная крошка приятно прошлась по языку, и та «схомячила» вторую печеньку, довольно облизывая пальцы. Удовлетворенная своей небольшой шалостью вернулась в просторный зал, где мирно дремал её друг. Мисс иностранка уместилась обратно в кресле, готовясь созывать блаженный сон... только кроме общей усталости девушка пока ничего не чувствовала. Роуз откинулась на спинку своего ложа, уставилась в потолок и через протяжные минуты бездействия прекрасно поняла — глазами за однотонное белое пространство над ней нечем было зацепиться для полного покоя. Поэтому её взор снова упал на интерьер комнаты: стеллаж с полками книг и широким телевизором у стены с теми самыми картинами цветочных композиций на ней, шкаф с соткрытым содержимым у другой, пестрый шерстяной ковер, кофейный столик с несколькими журналами. И вдруг её алые глаза вернулись на Стикмина. Элли даже не заметила, как долго задержала на нём свой туманный взгляд. Никогда ранее девушка не задумывалась так пристально смотреть на своего товарища, но даже сейчас течение времени стало тягучим и мучительно долгим, как вязкая смола, что капала моментами на их души. Генри был худым, но не совсем тощим. В нём чувствовалась некоторая мужественность, что присуща всем взрослым мужчинам. Всю жизнь Роуз было необходимо быть сильной в любой ситуации, но в последнее время она находила себя очень часто «дающей слабину» — это началось после того момента, когда она встретила Генри. Как ей иначе объяснить все эти слёзы или парализующий страх? Она поймала себя на мысли, что действительно может позволить себе быть слабой рядом со Стикмином. Девушка смотрела на его руки: правая находилась под головой парня, левая же продолжала покоиться на груди, временами поднимающейся при коротких вдохах. Глядела на неподвижные ноги друга, на его, что удивительно после изрядной дороги, белоснежные носки. В какое-то мгновение Элли остановилась на безмятежном лице Генри и заметила, как его рот слегка был приоткрыт. Не сомкнутые губы стали причиной какой-то навязчивой мысли, что разбивалась о восприятие реальных вещей, но продолжала витать рядом, как назойливая муха. Девушка тряхнула головой, чувствуя очередное покраснение в зоне своих щёк. Из коридора послышался скрип повернутой дверной ручки, ставший сигналом нарушить зрительное внимание на её спящем Стикмине. Стали доноситься приличной громкости уже знакомые голоса, но до неприличия не тихие для человека, который так хотел просто отдохнуть — Элли бегом выбралась наружу гостиной, встретив нарушителей тишины с указательным пальцем на губах. — Кое-кто спит, прошу вас к сведению, — докладным тоном проговорила та. Заметно спокойная Анна оценивающе осмотрела девушку, сверкнув полными удивления серебристыми глазами. Её лицо уже было без макияжа, что сразу становятся видны природные черты девичьи красоты. — Генри спит? — тихо усмехнулся Паркер, заглядывая в зал. — Наш гость и вправду дрыхнет. Ты погляди-ка, Анна, — парень очаровательно улыбнулся от такой картины, заметив у младшей хозяйки дома секундный намек на улыбку. — Имеет право, — почти шепотом сказала блондинка. Джой коротко кивнул Роуз, огибая девушку, и незатейливо положил ладонь на плечо Уоррен, проведя её в небольшую спальню напротив гостиной. — Мы будем здесь, Элли, так что при любых обстоятельствах заглядывай. Да, Анна? — со странным намеком спрашивал её брюнет, открыто дразня. Англичанка остро ощутила усилившийся акцент друга, понимала его упоение по отношению к ней, потому бросила последний взор на свою гостью, прежде чем снова не скрыться вместе с Паркером за дверями комнаты. «Странные люди...» — Элли фыркнула, не находя ничего лучше возвращения на мягкое кресло, где её в этот раз точно смогут одолеть сновидения.***
— О, Мария, не будь такой скромной и присаживайся, — строгая на вид женщина в темно-зеленом сарафане делала очередную затяжку из кальяна, закинув одну ногу на другую. Стол для посетителей охватывала бордовая скатерть, на нём располагались несколько тарелок с закусками и пустых бокалов. Царящая атмосфера в кабинете обещала неловкий, но дельный разговор. Витражные окна освещали помещение летним дневным светом — в саду особняка слышался лай собак и случайные разговоры горничных. — Как скажешь, Белла, — Грейс мягко улыбнулась, сняла с себя сумку и неторопливо оказалась за столом напротив своей сестры. Цветущий аромат абрикосовых деревьев выбивал её из реальности, но запах табака вернул прежнюю чуткость. — Вы с Альфредом по-прежнему в ладах? — В постели уж точно, милая, — кабинет накрыл безудержный женский смех. — В этом я нисколько не сомневалась, — поддержала женщину звонкой насмешкой и налила рюмку крепкого виски, как вдруг осеклась. — Я же за рулём. — А водитель на что? — пораженно смотрела на Марию в ответ, делая новую затяжку. — Наслаждается заслуженным отпуском, Белла. Я крайне категорична с алкоголем, поэтому давай не сегодня. Изабелла глядела на сестру блуждающим взглядом. — Прошу, Мария, — говорила снисходительным тоном, — от одной рюмки не потеряешь зрение, особенно свою драгоценную трезвость. Грейс ещё чуть поколеблилась и всё же сделала заход спиртным под одобряющий кивок. — Скотч шестьдесят восьмого? — во рту ощущался привычный вкус марки, так надоевшей для девушки. — И снова не угадала, — довольная собой женщина усмехнулась. — Шестьдесят седьмого, милая. Не такой беседы хотела Мария, поэтому демонстративно прочистила горло, вытаскивая золотую заколку из каштановых прядей. — Роуз договорился с тем инвестором? Седоволосая также была рада смене теме и упоминанию её мужа, о котором можно разговаривать до самой полуночи. — Малыш Элфи расколет любого человека в Голдберге, не говоря уже о той суке из инвестиционного центра. — Которая Линда Кэлвин? — Она самая, — Изабелла выплюнула последнее слово с нескрываемой свирепостью. — Я добьюсь её увольнения. Таких прошмандовок хватает везде. Грейс беспокойно взглянула на старшую сестру, интересуясь её историей в делах винокуренного бизнеса. — Хочешь знать условия продвижения, да? — мысленно догадалась женщина, возвращая лицу полуулыбку. — Этот старый баклан — единственный шанс на увеличение прибыли компании, который мы вот-вот можем просрать из-за гребаного договора. Знаешь, что там было написано? — Боюсь представить, — Мария забросила в рот мятную конфетку, чувствуя неприятное жжение в зубах после виски. — А ты не представляй. Первые четыре пункта — простая формальность: передачи акций на биржу и деление компании с известной торговой организацией, это понятно. Но от пятого пункта мой зуд на пояснице так и не прекращается. Она готова была взорваться на глазах, и Мария ненавязчиво напомнила ей про кальян. Изабелла вспомнила затянуть ещё несколько раз, чтобы успокоиться, и наконец продолжила: — Пятый пункт, цитирую, «У предоставляемой собственниками фабрики должен иметься чистокровный наследник или наследница в вышеуказанной компании-сотрудника до конца этого года»! — она нервно рассмеялась, теряя терпение. — Не нужны мне эти отребья гадкие, что будут ползать везде да около и мешаться с работой! От услышанного Грейс младшая слегка позабавилась, но внезапное желание беспрекословно одолело девушку в серьезности следующего вопроса, который так хотела для неё озвучить. — Белла, — тревожно начала она, — я мечтала стать матерью с самого детства, растить детей с заботой и любовью, которую заслуживает каждый ребенок в мире, — женщина переменилась в лице, внимательно слушая сестру. — Но если судьба запретила мне об этом мечтать, позволь хотя бы стать миссис Марией Грейс, что станет хорошей тетей для... твоих детей. Владелица винокуренной компании помрачнела взглядом, готовая кидаться спором и аргументами в свою пользу. — Элфи против потомства в семье, милая, — говорила удручающим тоном, — как и я, так что это не обсу... — Мой парень, с которым я прожила больше шести лет, бросил меня сразу, как узнал о моем бесплодии, — сказала томно и безжизненно, перебивая не прозвучавшие контрответы. Изабелла Грейс и нынешняя Роуз стала понимать, какую больную тему они развивали без особого усердия. Женщину кольнул стыд, и та не могла подобрать нужных слов для родной сестренки, поникнув взором на стол. — Хотя бы сказать два имени, которые я так хотела дать детям... — печально произносила младшая. Роуз смогла взглянуть на неё, ожидая этого ответа несколько лет. Мария тихо, но сладостно сказала его: — Джейкоб и Элли.***
Сон казался бесконечным — голубоглазый ещё никогда не видел своего прошлого настолько отчетливо, что парню хотелось умереть и забыться от тех воспоминаний, что насильно стучались в душу. Но Генри Стикмин проснулся быстро, в частности из-за ярчайшей люстры на потолке, освещающей гостиную вдоль и поперек. Он, протирая слипающиеся глаза, принял сидячее положение и обнаружил в окне темно-синие оттенки неба. Уже был вечер. Слишком много ушедших часов не радовали американца, но что-то мягкое и пушистое на его коленях заставило шатена опустить взгляд и увидеть на себе серенькое одеяло — кто-то заботливо им накрыл спящего, и он уже понимал, кто это мог бы быть. Тем временем Элли дремала в кресле, неприметная для проснувшегося друга. Сидячая поза была не самой удобной для сна — её откинутая на спинку кресла голова постепенно скатывалась на бок, пока не свалилась напрочь. От внезапной фазы свободного падения девушка с испугом проснулась и стала глотать воздух. Не до конца подключенная к реальности, Роуз с полуопущенными веками озиралась по сторонам и пыталась вспомнить, в каком мире находится. Наконец, после прихода в сознательность и стадии привыкания к свету Элли решила вытянуть руки, потягиваясь всем телом, — в мышцах появилась приятная истома. Тогда красноволосая повернулась к спине Стикмина, невинно довольствующегося пробуждением на диване. — Теперь завидую твоему местечку, — сонно пробурчала Элли. Генри точно не ожидал соседей, когда обернулся к источнику внезапно прозвучавшего голоса. Проанализировав сказанную фразу, его лицо моментально приобрело смущение за непозволительную позицию нахождения. — Прости, надо было занимать кресло, — виновато поник на свои ладони, чьи пальцы потирал друг об друга из-за легкой нервозности. — Не знал, что ты тоже заснёшь. Он решился на неё глянуть и увидел на себе вполне добрый взгляд без какого-либо осуждения. Голубоглазый не мог не рассмотреть потрепанные волосы подруги, что непослушно лезли ей в рот и небрежно прилипали к мокрой коже. Эта картина вызвала у Генри умиление, отразившееся на губах в виде азартной ухмылки. Со стороны прихожей послышался звон связки ключей — дверной замок защелкал в удивительно шустром темпе и после недолгих оборотов в квартиру «кто-то» зашёл. Поначалу Стикмин предположил о приходе законных хозяев, но Роуз ощутила несравненный ни с чем паралич, в глубине души осознавая потенциальную опасность. Шатен на автомате вскочил с кровати и выглянул в коридор, подмечая... знакомую спасительницу и их с Элли лечащего врача. Уставшая фигура медсестры скинула с плеча свою сумку, старательно стягивала меховое пальто, которое в один момент упало на пол с остальными вещами. Послышались ругательства на усилившемся акценте британского английского: многие из тех слов Генри и вернувшая контроль над движением Элли слышали впервые. Рыжеволосая в спешке возвратила всё на свои места, принимаясь искать живые души в подозрительно тихой квартире — она аккуратно заглянула в гостиную и взглядом поприветствовала двоицу своих необычных экс пациентов. — Добрый вечер! — Риза устало улыбнулась, сняла с прилипшего носа очки и положила их в футляр на стеллаже в коридоре. За окном по металлическим подоконникам с нарастающей силой забарабанили капли воды. Начался очередной лондонский ливень. — Только-только зашла в дом, — удивилась старшая Уоррен. — Вот ведь везение. — Сестриза-а-а-а! Из комнаты на радостных, но сдержанных эмоциях вылетела Анна и чуть ли не задушила объятиями ворчливую девушку — та, конечно же, рада была видеть младшую, и её усталые глаза засверкали хитростью топких болот. Риза без предупреждений пустила под ухо сестры руку, вызвав у неё лёгкую щекотку. — Не-не... Ой-ей, хва... перестань!.. — Анне пришлось выкрутиться из своих же объятий, чтобы спасти бедное ухо.— Твоя методика вообще не меняется. Старшая Уоррен усмехнулась, как вдруг её озадачили внешние обновления прически сероглазой: светлые пряди переплетались во множество косичек, на конце которых красовались лиловые бантики. — Это Джой сделал, — покрутилась на месте блондинка. — А сам он?.. — Риза кинула взгляд ей за спину, не обнаруживая новоиспеченного стилиста. — Ну, только лег вздремнуть, — Анна вспомнила говорить чуть тише, дабы не мешать покою её друга, и бесшумно закрыла дверь в спальню. — Не будем ему мешать. — Красиво смотришься, — Стикмин неловко улыбнулся, сам не веря сказанному комплименту. Было ли это из вежливости, он так и не понял. Младшая Уоррен взглянула на проснувшихся гостей и просто кивнула Генри — ей будет трудно забыть несбывшиеся желания по отношению к нему. Элли укоризненно посмотрела на блондинку: не из-за подаренного ей комплимента, хотя в этом тоже была доля правды. — Если спать до вечера, можно всю ночь так пролежать, не сомкнув глаз. А на утро будешь чувствовать себя как зомби, не способный к социальным навыкам, — девушка разминала затекшие плечи, получая временную порцию кайфа от растяжки. — Я из тех «птиц», кто любит долгий беспрерывный сон. Да, Роуз противоречила произнесенным словам недавними действиями — её бывший сокамерник еле сдержал усмешку, — но вещи она говорила правильные. Риза всё рассматривала косички сестры. — Не могу перестать удивляться, насколько Джой — хозяйственный парень. Так в будущем, может, своей возможной дочке косы плести будет, — шутливо сказала она последнее, глядя на Анну и лукаво улыбаясь. — Просто находка, а не мужчина. Обладательница измененной прически расплылась в безразличной улыбке, скрестив руки. — А что, хочешь завербовать этого мужчину к себе? — с долей сомнения фыркнула. — А может, я хочу стать тетей? — резко отрезала Риза, невинно приподняв брови. — Я не планировала иметь детей в ближайшие... — Анна запнулась. — ...годы, — младшая хозяйка квартиры выстрелила взором на свою сестру, начиная злиться от подобных тем. — Зайдем лучше в гостиную, не хочу мешать Джою, — и она «подтолкнула» собеседников внутрь комнаты, где был более отчётливо слышен дождь. Пасмурная атмосфера сеяла спокойствие, вызванное отчужденностью от внешнего холодного мира за окном. Столица вновь погрузилась в темноту из-за черной пелены на небесах, распространяющейся по всему Туманному Альбиону. — Ты же знаешь, что я шучу, — улыбаясь, старшая мягко хлопнула Анну по плечу, присаживаясь на диван. — Как провели время без меня? — место девушки было до странного теплым, но рыжеволосой всё равно: после очередного рабочего дня все кости ломились наружу, поэтому медсестре такие неожиданности даже к лучшему. Для Элли стало некой забавой наблюдать за взаимоотношениями сестёр Уоррен. Она была единственным ребёнком в «семье» и прочувствовать эту родственную близость не могла. Ей вновь вспомнилась та группа из прошлого — обретенная семья, состоящая исключительно из мужчин. Сестринство никогда не было в крови Роуз, поэтому девушка тихо усмехнулась себе под нос и отошла к окну, наблюдая за стекающими каплями дождя с обратной стороны стекла. — По-моему, такие беседы стоит проводить за чашечкой хорошего чая, не так ли? — младшая сестра попробовала начать с акта дружелюбия, что обычно присуще всем интеллигентным британцам. Стикмин заметно оживился при упоминании крепкого национального напитка этой страны: «Тот чай с бергамотом — лучшее, что я пробовал за последние десятилетия». — Почему бы и нет? Успокаивающий чай — самое то после работы. Не соизволишь ли так любезно поставить чайник? — Риза выпрямилась и закинула ногу на ногу, принимая вид бизнесвумен. Элли спокойно приняла новость о новом чаепитии: «Не фанатка таких аудиенций, но считаю чай куда лучше горького кофе. Попробовать можно». — Оке-е-ей, заварю фруктовый и с... — Бергамотом! — с охотой выкрикнул голубоглазый, отчего Роуз чуть не хрюкнула, заливаясь невидимым смехом. Анна улыбнулась: — Пожалуйста, Генри. Я буду рада любой вашей просьбе, — в некотором роде англичанка жалела о своей дневной иррациональности. Тяжесть общения с печально известным Стикмином, который оказался вполне милым и добрым парнем, спадала с её души, как пластырь после серьезной царапины. Но смотреть ему в глаза она больше не решалась. Пока «бантовая леди» отлучилась на кухню, её сестра накручивала на палец золотистые кудри, вспоминая знакомство с первыми пациентами, которым девушка доверилась — даже от той бредовой истории с перемещением в пространстве. Возможно, это был знак от судьбы, проверяющий обеих Уоррен на верность к своим обещаниям из детства. Не все способны сохранить убеждения, пряча их за маской лицемерия, ведь люди бояться внезапных перемен и чуждаются тех мгновений, слепо идя по течению времени, когда надо остановиться и подумать о себе и о своих чувствах. По таким принципам старалась жить Риза, приучая свою младшенькую идти к вере и правде, защищать и оберегать страдающих от несправедливости, и никогда не закрывать глаза, не изменяя своим собственным действиям. — Завтра попробую отыскать для вас вакансии, — деловито, но серьезно говорила рыжеволосая, — на работу, разумеется. Ваши паспорта неизвестно где, поэтому могу договориться с волонтерским центром и благотворительными группами для помощи нуждающимся. Можете за компанию, только светиться лицами крайне не рекомендую. — Чтобы не светить лицами, нам лучше вообще не выходить на свет, — ответила Роуз, вглядываясь в тьму города. Заниматься нахлебничеством у неё вообще не было в планах, но к такой ситуации девушка решила подойти, глядя со стороны. — В ином случае нужна какая-никакая маскировка, дабы не бросаться в чужие глаза. — Что ты подразумеваешь под маскировкой? — с руками за спиной Генри расхаживал по гостиной, таким образом избавляясь от остатков сонливости. — Тебя, друг мой, слишком быстро узнают, — констатировала Элли и решила окончательно задвинуть шторы для концентрации над существующей проблемой, не отвлекаясь на плохую погоду Лондона. — Скоро начнут узнавать и меня, как твоего сообщника. Не считаешь это... затруднением? — в очевидной форме пожала плечами. — Может подойти что угодно, чтобы скрыть наши настоящие личности. — Разве не только Стикмину требуется изменить свою индивидуальность? — озадачилась Риза. — Вам-то, Роббинс, что угрожает? Голубоглазый резко остановился, с его лица исчезли все эмоции: — Она ведь сказала, мисс Уоррен, её также привлекут к ответственности за укрывание... «особо опасного преступника», — на последних словах Генри сильно огорчился, голос парня слегка дрогнул. — И за содействие, — дополнила Роуз, отстранилась от окна и вернулась на край дивана, ощутив потускневшие эмоции друга. Из коридора послышался нарастающий свист чайника. — Тем не менее, серьезный разговор о вашем положении придется отложить до завтрашнего дня. Думаю, вы оба и так понимаете, насколько это сейчас не вовремя, — медсестра известного лондонского госпиталя намекала о принятии отдыха и гармонии, вместо заурядностей и лишнего гнета по отчаявшимся американцам. — Я хотела бы провести вечер пятницы в спокойствии и тишине со своими уникальными, новыми друзьями. Без лишней дискуссии, — девушка сделала особый акцент на словах «уникальными» и «друзьями», её уголки губ постепенно стали подниматься. Идея отложить проблему не очень нравилась Элли. — «Конечно, жить в постоянном стрессе ни у кого нет желания, но так можно забыть и о реальных обязанностях», — продолжать спорить с этим доктором девушка не хотела из горького опыта, приняв нейтральную позицию в этом вопросе. Также Роуз было очень неловко слышать, как Уоррен называла их друзьями, хотя та знает их в лицо каких-то несколько дней. Увела взгляд куда-то в угол комнаты, немного задумавшись. — Соглашусь с вами, — у Генри же было противоположное мнение. С его-то вечными приключениями парень желал лишь покоя и стабильного образа жизни. — Прошу вас, леди и... джентльмен, — в гостиную вернулась младшая Уоррен с подносом. Комнату моментально заполонил приятный запах трав и чайных листьев. — Анна, тебя-то и не хватало, — Риза вовсю улыбалась, предвкушая уютный вечер, наверное, впервые за несколько месяцев после Рождества — тогда она отмечала новогодние праздники в неизменной компании сестры и её завсегдатого друга, чувствуя себя свободной от долгих рабочих дней. Результат упорного старания сохранить жизни пациентам стоил тех потраченных сил. Блондинка начала сервировку на читальном столике: в одну кружку с холодным молоком залила из чайницы горячего напитка и насыпала несколько ложек сахара из фарфоровой сахарницы, где блестело белое содержимое; в другую, но пустую кружку с изображением щенка девушка добавила исключительно чай без дополнительных добавок. В следующие два однотипных стакана сероглазая разливала для увлеченных процессом Стикмина и Роуз, заранее спросив их о порции сахара. Во время мастерского приготовления Элли успела в деталях разглядеть аккуратные пальцы Анны с ухоженным маникюром — ярко красный цвет ногтей сперва даже удивил девушку, когда она бросила взгляд на собственные руки: на ногтях вот-вот спадал лак, а сами они нуждались в срочной поддержке салона красоты. — Спасибо, дорогая, — тепло хихикнула Риза и взяла любимую кружку за ручку, оттопырив мизинец. В носу заиграл заветный аромат, горячий пар щекотал подбородок. Несмотря на действительно высокую температуру жидкости, рыжеволосая каким-то образом сумела отпить маленький глоток чистого горького чая. — А меня что забыли позвать? В дверях зала скучающим тоном отозвался взрослый юноша, чьё лицо избавлялось от сонных элементов и последствий позднего пробуждения. Паркер, ещё просыпаясь, широко улыбнулся этой картине: — Чаепитие — моё славное занятие по утрам с коллегами на работе, чьи кислые мины я пытаюсь разбавить ноткой прекрасного напитка, бодрящего похлеще любого кофе, — рассказывал брюнет. — Без чая мне никуда, так что... дайте мне проснуться! — Джой усмехнулся. — Не зря я взяла пятую чашку, — Анна поднялась с ковра и подошла к своему другу, жестом приглашая пройти. — Ты так сладко дремал, что я не подумала бы нарушать твой покой. Признаться, ты выглядишь чертовски привлекательно, пока спишь... — кокетничала с ним Уоррен, пока её старшая сестра не прервала возникшую романтику прозвучавшим смешком. — Ну-ну, парочка настолько сладкая, что в моей чашке уже бурлит газировка, — слегка цинично пробормотала Риза, делая очередной глоток чая. — Вольно вам ворковать на людях, будет достаточно времени потом наедине. И не отбирай в такие моменты у меня сестру, Джой, мы и так с ней редко видимся из-за общей занятости. Элли не сдержала тихую насмешку, наблюдая за британцами и попутно сдувая пар со своей кружки. Она всё ещё не могла понять это английское пристрастие к чаю: «Может быть, такая традиция укоренилась как раз из-за семейного крохотного торжества, согревающего друг друга в дождливую пору?» — Джой, рядом со мной есть местечко, — внутреннее чутье Генри подсказывало, что с этим красавчиком хранится кое-какой нюанс, ярко продемонстрированный ещё утром, когда владелец кафе случайно разбил собственную кружку. Стикмин боялся поспешных выводов, но планировал разговорить нового знакомого тет-а-тет, как подвернется случай. — Кстати, какие твои любимые блюда? — он переключил тему, обезоруживающе улыбаясь. — Раз ты настолько хорошо готовишь, значит сможешь поделиться своим опытом, если хочешь. Паркер скрестил руки на груди, окончательно проснувшись, — подавление каскадного скачка различных эмоций давалось брюнету с трудом, но тот лишь непринужденно улыбнулся в ответ. — Во-первых, Риза, большое спасибо за эту увлекательную версию попытки самоубийства, — Генри и удивительно спокойная Анна прыснули со смеху, а Роуз что-то тихо пробурчала, присаживаясь к бывшему обладателю Тунисского алмаза. — во-вторых, — Джой оценил интерес Стикмина к личным талантам и, как ни в чём не бывало, снова нацепил уверенную ухмылку, — да, Генри, о теме кухни я могу говорить вечно. — Например? — голубоглазый выпил несколько глотков чая, заинтригованный ответом. Блондинка с издевкой показала язык старшей сестре — девушка насмешливо фыркнула, показывая ей язык в ответ — и вместе с Паркером присоединилась на диван с дымящимися чашками в руках: никто больше не стоял, семейная аудиенция царствовала над гостиной и только грозовые раскаты усиливали чувство пятничного уюта, отрешенного от ужасов уличного мороза. — Если начинать с самого начала, то... — Не ограничивай Джою со мной общение, Сестриза. Я же всегда с вами обоими и никуда не пропаду! — в лёгкой форме упрекнула медсестру госпиталя, как вспомнила о своих манерах: — Прости, перебила. Длинноволосый одарил Анну обаятельным взглядом и продолжил рассказ об эпосе своего увлечения, его истинном совершенстве. Тема еды как никогда подходила в этот вечер, потому остальные тщательно вслушивались в монолог Паркера — обе похожие друг на друга нации воссоединились под одной крышей дождливой столицы, как прекрасно велела сама судьба.***
Время позднего вечера. Долгая история об истоках кулинарного ремесла из уст мастера могла показаться как удивительной, так и сводящей в дремоту. Элли никогда не увлекалась готовкой из банальной ненадобности — сперва богатые условия позволяли иметь родителям своих личных поваров, после желудок пополнялся через фастфуд и прочее тому подобное, а теперь американка внезапно поняла, что сама едва ли сможет сварить хотя бы пачку макарон. От этих мыслей девушке стало даже как-то стыдно за свои навыки, но вместе с тем всплыли новые вопросы: «А зачем Генри так внезапно решил поинтересоваться кулинарией? Не уж-то те слова о желании обычной жизни настолько были правдивыми, что мой голубоглазый друг пожелал стать более хозяйственным? Теперь и я должна была увлечься вязанием или иным видом домашней деятельности?» — это вызывало внутреннюю истерию у Роуз по многим причинам, но такую бурю мыслей она с успехом держала в себе без каких-либо внешних проявлений, кроме отведенных в угол глаз и желанием ни с кем не пересекаться взглядами. Слишком долго девушка культивировала в себе этот дикий и непокорный куст, что вряд ли на нём когда-нибудь смогут зацвести домашние розы. Уж кем-кем, но домохозяйкой себя Элли никак не видела. — Роббинс, ты меня слышишь вообще? — добрая на вид девушка с пляшущими веснушками потрясла за плечо красноволосую леди, что улетела в собственный мир дум и предположений. Выражение лица Ризы менялось на раздражительное, когда рубиновые глаза по-прежнему игнорировали внешнюю ситуацию, за пределами своих мыслей. Младшая хозяйка не так давно отнесла опустевшие кружки с остатками чаинок на кухню и скрылась в ванной комнате, чтобы принять успокаивающий душ. След простыл и Джоя, царствующего за плитой над личным ужином; а ведь старшая Уоррен по прибытии домой к еде голову не склоняла, ограничившись в крепком напитке: «Я поела с девочками ещё в столовой, и не командуй тут мне, Анют», — примерно так оправдывалась медсестра. — Элли? — очень знакомый голос наконец выпроводил преступницу к реальности, и она проморгалась, посмотрела на Стикмина непонимающим взглядом с элементами расколотости: — А... Ой, простите... задумалась о своём, — Элли сконфуженно улыбнулась, неловко почесав шею. Она уже пыталась утаить стыдливый румянец, опустив голову ниже, но сейчас скорее чувствовала угрызение совести, что вела себя так, будто ей совсем не интересен разговор между её новыми друзьями. — Кхем, нет, — парень смущённо улыбался, зрительно намекая на его правую ладонь. — Ты... ну, это самое... С полным недоумением Роуз секунду пыталась понять, о чём говорит её товарищ, и лишь позже её глаза медленно поползли в направлении взгляда Стикмина. Сердце в груди тут же перевернулось, когда девушка наконец заметила, как крепко стискивала ладонь Генри своей собственной. В тот же миг Элли растопырыла пальцы, прочь убирая свою руку. Очередная порция красок и возня на ровном месте — как любит играть с ней судьба в самых неловких моментах. — Извини! — выпалила она. — Э-э... Я перенервничала... да, это самое, немного устала. Ещё раз извини за... подобное рукоприкладство!.. Теперь она не могла физически посмотреть кому-либо в лицо из присутствующих... особенно Генри. — Не смертельно, — ухмылка голубоглазого расцветала на глазах, парень положил согретую кисть руки в левую ладонь, вновь потирая покрасневшие костяшки пальцев. — Все мы задумываемся о жизни, Элли. Глаза Ризы плясали в задорности этого момента — медицинский сотрудник не смогла сдержать смеха: — Вы мне кое-кого напоминаете, мистер Стикмин и мисс Роббинс, — недвусмысленно произнесла рыжеволосая, подмигивая гостям. — И... кого же? — Элли слегка нахмурила брови, но краснота щёк не собиралась спадать, придавая ей забавный по-детски пристыженный образ. «Какой по счету раз? Эти фокусы с незаметным лапаньем Генри сводят меня с ума!» Мысленно Роуз снова готовилась встать в «атакующую» позицию общения, вместо попыток себя оправдать на случай, если над ней снова захотят посмеяться. Но её друг опередил хозяйку: — Гейл и Гик , — закатывая глаза ответил парень. — Есть нескромный вопрос, мисс Уоррен. Роуз была немного озадачена: «Чем конкретно мы так похожи на персонажей из древнего ситкома?» Если подумать, в их жизни и так хватает моментов для комедии, над которой могут посмеяться со стороны. От этой мысли лицо Элли приняло слегка кислый вид, и девушка начала сосредоточенно буравить ножку столика для чаепитий. Англичанка поднялась с кресла, принялась разминать спину от долгого бездействия и обратила внимание на Генри. — Время не детское, сами понимаете... — Конечно понимаю! — британский акцент действовал на голубоглазого мирной оболочкой для слуха, от которой страшно было бы избавиться в ближайшие несколько секунд. — Мы с Анной заранее об этом договорились, не волнуйся. Плавно зашедшая тема о грядущем сне заставила Элли невольно вспомнить о том, как её скачки и постоянные перезагрузки организма этим днём поспособствуют к ярому желанию не спать, — но им со Стикмином частый отдых рекомендовал сам заведующий терапевтического отделения, так что... может, это даже к лучшему. Уоррен старшая, включив маму Ро , без промедлений поведала информацию, кто где будет находиться: в конце концов, это её дом и она вправе распоряжаться жилплощадью так, как хочет — с добровольного согласия младшей сестры, разумеется. Эти девушки не привыкли к общенародному в их стране гостеприимству и создание плана по размещению дополнительных жильцов оказалось той ещё головоломкой. Генри и Элли помогли потрепанной судьбою доктору выдвинуть диван на всю гостиную, расстелили приготовленную постель на двоих, искоса поглядывая на Ризу. «Дежавю, не иначе ли?» — американец схватился за лоб, боясь смотреть в глаза подруги, чей румянец будет держаться ещё до следующего поколения. К тому времени Анна давно выпорхнула из ванной — чудесный лавандовый запах окутывал всю квартиру и обонятельные рецепторы Роуз, не привыкшей пользоваться брендовым шампунем, — готовилась ко сну в гардеробной своей спальни, также долго и расчетливо. Кулинарный деятель и достаточно забавный друг детства сестёр вовсю наслаждался итальянской пастой, а из кухни доносились звуки болельщиков и замечания комментаторов. Похоже, Джой совмещал приятный ужин с полезным, смотря ночной хоккейный матч на мобильнике. Мелкие бытовые предночные заботы немного отвлекали красноволосую от недавних переживаний, что до сих пор её терзали. Девушка постепенно успокоилась даже несмотря на то, что ей с другом снова придётся делить одно ложе. Но Стикмин и Роуз уже через такое проходили, потому вряд ли для смущения нашлось бы место в заготовленной постели. Тогда были совсем другие условия: лишь вдвоем, в одиноком номере мотеля, без лишних глаз. С кухни вещало новостями спорта так, будто там действительно находился телевизор. Для Роуз стало любопытством обнаружить, что Паркер этим увлекался — в детстве сама когда-то интересовалась подпольным боксом в качестве зрелища. Ставки она никогда не делала, но искренне болела за того, кого она посчитала вероятным победителем. «Черт бы побрал эти подставные бои...» Внезапно девушка подумала, что неплохо было бы обзавестись пижамным комплектом, а то спать в повседневной одежде будет не очень удобно и адекватно с точки зрения философии. — У нас одежды не сосчитать, так что ты, Элли, можешь выбрать любую обновку на ночь, — опередила ту сотрудница госпиталя. — Спасибо, но... Роуз была не очень комфортна мысль о заимствовании чей-либо одежды. Она и так в чужом одеянии, а теперь ей предлагают одолжить ещё. Внутренняя неопределенность не давала спокойно воспользоваться обычным законом улиц «Дают — бери», и Элли пришлось переступить через свои противоречия, не то попытка отказа станет глупым упрямством. — Ладно, как скажете. Удовлетворительный ответ Ризу устроил — зеленоглазая с гордо поднятой головой сопроводила гостей в свою собственную спальню на другом конце коридора. Они впервые оказались в новом помещении этой уютной квартиры. Здесь кремовые обои носили на себе рамочные фотографии, на которых можно было запечатлеть историю взросления обеих сестриц: от маленьких девочек в полный рост с родителями, до настоящих времён — взрослые девушки с мороженым в руках, серьезная простота старшей и озорная элегантность младшей, обе улыбаются на фоне Вестминстера и очень теплая фотография, где на Тауэрском мосту над рекой Темзой радостная Анна запрыгнула к Джою на спину, пока сам скрючившийся парень пускал ей очаровательную улыбку. «Как же хочется лета...» — уплыла в воспоминания Риза. «Разве у Генри есть конкретная надобность нахождения в женских покоях?» — при всем желании раствориться Элли проигнорировала этот факт. «Я многое слышал о Лондоне, видел сотни картинок достопримечательностей из интернета и до сих пор не могу представить, что прямо сейчас нахожусь в Соединенном Королевстве. Это как впервые попробовать экзотические фрукты, но ощутимой разницы с привычными вовсе не существует» — по телу Стикмина пробежали мурашки, его зрачки зависали на застывших мгновениях летней столицы с счастливыми лицами людей, теперь не кажущихся вселенским злом, в каком он видел всё человечество. — «У меня идеальный шанс начать новую жизнь. Возможно, смогу вникнуть в предпринимательскую деятельность Джоя и даже стану официантом в его кафе!» Оптимизму голубоглазого предела не найти, в частности изумленной Элли от простого визита комнаты. Ход её запутанных мыслей прервал женский шепот: — Возьми из этого ящика, — Риза подвела девушку к небольшому шкафу, осекаясь на присутствие мужчины, — всё постиранное, не волнуйся. Переодеться можно за ширмой. После Уоррен подошла к Генри и виновато полуулыбнулась: — Для тебя пижамы, к сожалению, нет. Можешь попробовать спросить у Джоя, пока он не уехал, ладно? — А, да-да, — кивнул парень. — Спасибо вам за такую помощь, — почтительно соединил ладони вместе и перед уходом кинул взгляд на свою подругу: — Не задерживайся, Элли! Красноволосая постаралась учесть его просьбу, но как бы глаза не бегали по комоду, зацепиться было не за что: каждое из лёгкого постельного белья казалось приятным, мягким и удобным, но единой конкретики и след застудился. — Может, просто дадите, что меньше всего жалко? — немного скромничала Элли у стоящей рядом собеседницы. — Никак нет! — рыжеволосая с фальшивой грозностью прикрикнула на неё, продолжая улыбаться. — Дорогуша, — прислонилась к уху девушки, вновь переходя на шёпот, — ты думаешь, я позволила бы себе приютить непослушных приверед? Ошибаешься, деточка, — тон Ризы по-прежнему сохранял добрые нотки, но становилось труднее отличить пассивную агрессию от колкой шутки. Она отстранилась от «Роббинс», выбрала нужные, по её мнению, вещицы и вручила их опешившей гостье: — Держи, Элли. Думаю, тебе будет в самый раз. Старшая Уоррен последний раз оценила её будущий прикид, прежде чем не развернуться к выходу из спальни и вновь оставить девушку наедине. Единственная в гордом одиночестве, Роуз облегченно вздохнула — слишком часто проскакивают не совсем спокойные моменты насчёт сестёр, на фоне-то видимого умиротворения. Более того, ситуация «на штыках» у девушки именно со старшей хозяйкой, однако в текущий момент Элли искренне не понимала, чем вызвала темную сторону Ризы. Наконец решилась переодеться, раз выпала такая прелестная возможность. Надевать что-то более простое и лёгкое после повседневной одежды, как своего рода ритуальное освобождение. «Вот истинный пример домашней стихии!» Американка слегка покрутилась на месте перед зеркалом, пытаясь оценить свой новый облик: светло-розовый комплект пижамы, состоящий из простого короткого топа и шорт длиной до колена с рисунками из маленьких сердечек. Всё со стороны выглядело достаточно симпатично даже для потерянной модницы внутри Элли, если не смотреть на великоватый размер. Одежда принадлежала Ризе, ведь старшая из сестёр минимум на полголовы выше младшей. Переодетая планировала вернуться в гостиную, однако общее скопление голосов теперь уже было на кухне. Она аккуратно выглянула из-за проема и смогла залицезреть болтающих парней: — ...забросили шайбу? — интересовался Стикмин, что стоял за плечом ужинающего и активно наблюдал за матчем на его телефоне. — Немцы одолеют финнов, тут без компромисса, — он насадил на вилку последнюю макаронину, но не торопился отправлять еду в рот. От одного вида надоевшей пасты Паркеру становилось дурно. — Во дурак! Промазал вплотную, когда до ворот рукой подать. — А какие в этом году вышли из тура? — продолжал смотреть голубоглазый, завороженный игрой. — Ну, команды? — Таиланд, Бельгия и Турция... Перехватили, молодцы! — радоваться было сложно из-за переедания, брюнет резко закрыл ладонью губы, чтобы не свершить отрыжку. — Хотел сказать, турков разнесли русские со счетом «пять-один». Как думаешь, Германия справится с ними? — Им бы победить Финляндию. Джой схватился за живот и решил отвлечься на пришедшего вторженца, медленно поднимая взгляд на Генри. — Ты что тут делаешь? — парень был в замешательстве. — Опа, прости, — быстро отступил, всё ещё смотря в маленький экран трансляции. — Мы готовимся ко сну, а мужской одежды... эм... Хозяин ресторанчика смутился извинениям вора в законе — найти компанию со схожими интересами надо было постараться, как этот молчаливый почувствовал за это вину, — но он промолчал, непринужденно ответив на следующее утверждение: — Я заранее об этом побеспокоился, — с неохотой Джой выключил свой телефон, положив экран лицом вниз, поднялся со стула и подошёл к своему рюкзаку на подоконнике. — Здесь, Генри, мои три с половиной фунта, — достал купленные вещи, демонстрируя свой вкус. — Это дороговато? — голубоглазый спрятал руки за спиной, теряя зрительный контакт. — Тратиться было лишним. — Не обеднею, — улыбнулся Паркер. — Жаль тебя в новом обличии не застану, ехать надо. За этим последовало молчание — глубокое и задумчивое. Не зная как завершить диалог, Джой подарил пижаму новому знакомому и пожал ему руку на прощание. — Ну, будь здоров. Так ведь у вас говорят на родине? — Стикмин в ответ британцу лишь кивнул, перед тем как нашедший их в том кафе по чистой случайности не собрался выйти из кухни. В коридоре Паркер чуть не столкнулся лбом с Элли — коротко подмигнул её образу и направился в спальню Анны. Роуз едва ли успела заметить короткий дружелюбный жест в свою сторону, слегка улыбнулась в ответ, прежде чем они разминулись в коридоре. Она всё же зашла на кухню, наконец заметив Генри. Тот был повернут к ней спиной, стоял у раковины и снова что-то ополаскивал. — О чём говорили? — Элли поинтересовалась о недавнем разговоре, какой она не смогла толком расслышать, как тут её глаза зацепились за стоявшую на обеденном столе вазочку с тем самым печеньем. Естественно, девушка не воспротивилась искушению и взяла одну штучку... пока что. — Ой-ой, привет, — парень продолжал мыть тарелку от жира итальянских макарон — всплеск чистоплотности возник у него где-то несколько минут назад, видимо настолько душа требовала вжиться в роль простого гражданина. Он полуобернулся, чуть не выронив из скользких рук вымытую до блеска посуду. — Э... т-ты?.. Элли надкусила печенюшку, пока слабый звон моющейся посуды не уступил лишь глухому шуму идущей из крана воды. Затишье на фоне потребовало проверки ситуации, и она повернулась обратно к другу, застав его окоченевшего на месте, — парень глупо на неё уставился. — ...Всё в порядке? — спросила красноволосая, проглотив кусочек сладкого. «Это всего лишь пижама, Генри!» — немой крик голубоглазого отчаянно пытался вырваться в несвязные звуки из гортани. За время сотрудничества с Элли ему не приходилось видеть свою подругу настолько женственной и невинной, какие качества могла бы хранить в себе бывшая заключенная в оранжевом комбинезоне. Генри с трудом проморгался: мятно-сиреневые шортики и розовая кофточка с сердечками вызывали у него приятную чесотку. — Изви... Как?.. — сумел пока произнести, закончив с мытьем тарелки. — Как «что»? — переспросила, чуть усмехнувшись. Через какую-то секунду она вновь начала себя неловко чувствовать в столь простой одежде. Для неё это было неестественно, учитывая какой был у Элли образ жизни до пребывания в Канаде. Внезапно вспомнила один единственный раз в Миннесоте — тогда они приезжали в дом Генри за танком перед началом долгого путешествия по Северной Америке. Девушка припомнила небольшой беспорядок в норе одинокого холостяка, в особенности кучу немытой посуды. По сравнению с тем видом, происходящее сейчас в британской квартире навевало мысли о подмене личности Стикмина. «Как же этому парню захотелось перемен в спокойную сторону жизни, чтобы вот так легко отпустить своё криминальное прошлое?» — Элли могла лишь попытаться как-то изменить себя, подражая ему в этом непростом деле. Её плечи немного приопустились, сама отвела смущенный взгляд в сторону, будто стесняясь, что ей пора бы перестать так сильно налегать на чужую еду. — Очень мило выглядишь... — кусая нижнюю губу, Генри старался сохранить спокойствие во время протирания рук полотенцем, успокаиваясь от подобного занятия. — Никогда тебя... такой не видел, если так сказать.За пять минут до...
— Ани? — Да? — младшая, что теперь была в черно-сером свитере и белых домашних брюках, не обратила внимание на прибытие второго человека в её комнату, продолжив сидеть на кровати у стенки. Риза поправила завиток прядей волос, присаживаясь к сестре. — Хоть бы подушку подложила, заболеть мне тут решила. — Зачем ты вообще работаешь медиком? — захихикала Анна, соизволив оторваться от телефона. — Тебе бы стихи писать с такими рифмами. — Ой, и правда! — вслед усмехнулась Уоррен старшая. — Но я ведь серьезно, дорогая! Сероглазая протяжно вздохнула и, закатывая глаза, потянулась за подушкой. — Так лучше? — Намного, Ани. — Ты помогаешь им освоиться? — риторически спросила девушка, вернув взор к распродаже коллекции бордовой помады на сайте торгового центра. — Хотела заселить к себе бывшего уголовника и его девку из лучших побуждений, — цокнула языком Риза, — но теперь мне кажется, что я поспешила с выбором. — Чего это ты? — удивилась младшая, скорее огромной скидке на цену любимого оттенка, чем признанию сестры. «Ты должна помогать людям. Не сдавай позиции и будь верна к своим обещаниям» — рыжая схватилась за голову. Анну молчание встревожило: — Мне тоже сначала не понравился Генри, но не жить же нам постоянно в одиночестве, — пыталась приободрить её, мягко погладив по щеке. — Эта Роббинс... — в какой-то степени мудрые слова младшей вовремя остановили девушку. — Да, да, ты права. С каких это пор я стала такой легкомысленной? — Сейчас, — звонкий смех Анны залил всю спальню, мешая выливаться возмущению из покрасневшей Ризы. — Девчонки, — к ним заглянул Паркер, готовый уже выходить на моросящий ливень, — давайте, всем спокойной ночи. Обе Уоррен чуть испугались постороннему голосу, хотя его не перепутать с объектами обсуждения — новыми жильцами в их квартире, которым сложно было пока радоваться. — Стой-ка, — на лице блондинки явился румянец. — На прощание, — подбежала к Джою и чмокнула его в нос. Парень обворожительно улыбнулся: — Давно бы так. «Давно бы тебя поцеловать...» — Анна обняла друга и нехотя отпустила хозяина её самого любимого с сестрой кафе. — Пока-пока, — ехидно улыбнулась Риза, поджимая колени к груди. — Маму не разбуди. — Так точно, сэр! Паркер покинул спальню с внушительной решимостью вернуться к себе домой, собрал сумки в коридоре и перед самым выходом вспомнил о невыполненной обязанности, такой нелепой по своей сути. «Тарелка — некрасиво перед ними бы получилось».Теперь...
Не успела девушка сдвинуться с места, как на кухню впопыхах залетел Паркер, давно одетый в пальто с серым шарфом. Из-за таких неожиданностей она порой включает заднюю, словно её застали за неподобающими действиями — к примеру взять простую вазу сладкого лакомства, которую Элли мгновенно закрыла своей спиной. — Прошу прощения, но я здесь кое-что... — беглым взглядом осмотрев чистоту на скатерти, Джой резко посмотрел на Генри, беззаботно стоявшего у раковины. — Ты?.. — Да, — кивнул он, коротко улыбнувшись. — Фух, дружище, спасибо тебе! — Не парься, я просто помог. За пробежку по квартире брюнет даже вспотел, но облегчение сработало как холодок, приятно пробежавший в его сознании. — Ещё раз попрощаюсь с вами, — ухмылка Джоя раскинулась во всю ширь. — Увидимся завтра, удивительная Элли и забавный Генри. Мне, наверное, повезло с вами встретиться. — Счастливого пути, — «выстрелил» в него указательным пальцем Стикмин, чувствуя, как обрёл крутого знакомого. — Удачи, — Роуз просто улыбнулась, помахав Паркеру свободной рукой на прощание. Стоило ему их покинуть, как на кухне повисла тишина. Лишь по ту сторону коридора послышался последний щелчок в замке закрывшейся двери в квартиру. Расположение вещей сильно изменилось: им никто до недавнего момента не хотел помогать, приходилось рассчитывать только друг на друга, а теперь надо бы не подвести призрачное доверие их новых приятелей. Задумываться об очередном понятии о взаимоотношении малознакомых людей было поздновато. Скоро все лягут спать, а Роуз лишние заботы ни к чему, поэтому лучше поскорее выбросить из мыслей всё, что помешает ей уснуть. Взяла новое печенье в зубы и постаралась быстренько удалиться в коридор за Стикмином. — Спокойных снов! — доброжелательно произнес Генри через маленькую щель почти закрытой двери в спальню. — Спасибо, что спасли нас, мы перед вами в долгу. — Не стоит благодарностей, и вам приятных, — судя по уставшему прозвучавшему голосу, можно было с полной уверенностью определить Ризу. Элли сидела на краю расстеленной кровати-дивана, решив не поднимать голос, чтобы в очередной раз пожелать сёстрам спокойной ночи — она не хотела с ними пересекаться, перекидываться какими-то фразами за маской дружелюбия и принятия в их коллектив. Лишь уставилась на окно, завешанное шторами, какие слабо светились из-за включенных уличных фонарей. В скором времени она стала понимать, что может вовсе не заснуть, чувствовала усталость, но никак не сонливость. «Может, не стоило вообще задумываться об этих печеньях?» — Роуз прикусила губу почти до крови, вспоминая один распространённый факт о вредности есть на ночь. Конечно, бодрствованию поспособствовал и другой фактор: к примеру девушка успела сбить собственный режим, прилично проспав днём, или виновата смена часовых поясов после мгновенного перемещения из американского материка на европейские острова. В любом случае ей предстояла новая миссия, кажущаяся намного опаснее всех передряг девушки вместе взятых, — попытаться уснуть этой ночью. Элли не пришлось долго ждать второго гостя: в санузле погас свет, из темноты коридора, где единственным источником освещения оставались две спальни, пришел обратно в зал Генри. На нём сидела новая одежда, прямиком из центра «Primarket», как он сам понял благодаря еле видимым надписям за воротником синей рубашки, — её две верхние пуговицы оставались открытыми. С парня свисали и такого же цвета пижамные брюки, белые носки сменились шерстяными в красную клетку. — Ну... — развел руками, — как я тебе? «Жду экспертного мнения», — прищурил он взгляд на какой-то точке в ковре. Девушка окинула взглядом обновку на её товарище, взялась за подбородок и приняла изучающий вид. Ей впервые видится подобный вид одежды для мужчин вживую... или же нет, но попытка вспомнить оставляла неприятное ощущение на душе, потому Элли решила всецело переключиться на реальность. С закатанными по локоть рукавами Стикмин выглядел более солидно в такой-то простой одежде. Мужская пижама будто отчаянно пыталась быть похожей на строгий деловой костюм, правда сама была из какой-нибудь мягкой ткани «милого» цвета. Как и сейчас. «Одежда странная, но на нём... смотрится неплохо», — в душе она вся сияла от лезущих нескромных мыслей. — Выглядишь получше, чем тогда в Мексике, — вынесла свой вердикт Роуз как какой-нибудь позер на критика моды. Сориентировавшись в пространстве, Генри выключил свет яркой потолочной люстры, оставив только маленький светильник на чайном столике около окна. — Ха, спасибо, — разминая пальцы на руках, голубоглазый присел к подруге, и в тот же миг расстояние между их лицами стало не более метра. Стараясь это игнорировать, Элли потянулась к светильнику за выключателем, чтобы избавить гостиную от последних лучей искусственного света. Перебралась на дальний край постели и закопалась под одеяло, пряча лицо в темноте. — Спокойной ночи, — промолвила, даже не посмотрев на друга. Ожидая заветную фразу и приготовившись блуждать глазами по темной пелене бессонницы, в ответ лишь получила дотошного в этой ситуации молчание. Это напрягало. Было ощущение, что Генри мог осуждать её за скоротечный уход по-английски. Парень залез на свою половину кровати, места по свободе действительно не ахти. В участи быть виновницей испорченного о себе мнения от друга Элли не хотела, но к неожиданной новости он тихо заговорил, почти шепотом: — Можно кое-что сказать или?.. Ты слишком устала для этого? — Да вроде нет... — ответила Элли таким же тихим тоном. Она удосужилась перевернуться к Стикмину лицом, чтобы тому не пришлось говорить с её спиной. К её удивлению, его темный силуэт сидел в позе бабочки, что значило о возможных благоприятностях в диалоге. — Вот и хорошо, — сцепил ладони в замок Генри. — Сегодня был насыщенный денёк, правда? Роуз решилась принять сидячее положение ради удобства в разговоре. Было бы как-то неэтично продолжать эту беседу, пока он мог находиться выше неё в таком замечательном месте. — И не говори, — призналась она. — Кто знает, сколько это может продлиться. — Что именно? Опять ты говоришь загадками. Элли была готова поклясться, что на сказанном её друг ухмыльнулся — никакого упрека в голосе она не услышала... или ей просто показалось из-за нахлынувшей оптимистичности. — Знаешь, когда на улице случайно узнают преступника, и по его душу спустят собак, — с долей иронии произнесла девушка. — Так может произойти, если мы не спрячем свои лица в песок. Образно говоря. До сих пор Роуз не привыкла к подобному радушию от малознакомых и сейчас лишь чувствовала, как если потеряет бдительность, случиться что-то нехорошее. Немного поерзала плечами от невидимого озноба и, поджав под себя ноги, закуталась в плед. В отличии от номера в отеле сёстры выдали им одеяла, дабы не приходилось драться из-за единственного покрывала. — Наша золотая игрушка, — Генри повернул головой в сторону рядом стоящей тумбочки, — вот о чём сейчас нужно позаботиться. — Вагончик достаточно сунуть в укромное местечко и никто ничего не заподозрит. Вот чтобы воспользоваться запасами — у нас маленькие проблемки, — поделилась переживаниями Элли. — Есть у меня знакомый, который может нам помочь. Встреча с ним обойдется в дорогую плату временем, только сперва нужно связаться и договориться об этом. А у меня даже нет телефона и я... вообще не знаю, где он. — Значит груда монет фактически ничего из себя не представляет. Мы по-прежнему бедные... — он тихо рассмеялся, нервно прочистив горло. — Если и закрыть глаза на бюджет, то кем бы ты хотела работать? — на этой паузе решил быстро дополнить предложение: — Представь себя обычной гражданкой. Данный вопрос поставил её в тупик. «Обычной гражданкой? Как если бы и семья была нормальной?» — всё же ей было сложно такое представить. Продавцом-кассиром Элли точно не планировала становиться, если уж очень попытаться представить что-то совсем посредственное. Иную стезю она никогда для себя не видела. Лишь криминал и одинокая точка. — Наверное, фотомоделью?.. — неловко усмехнувшись, Роуз предположила это не всерьез. — Хотя куда мне до такой. — Я бы приходил на каждый твой показ мод, — тепло произнес Стикмин. — Знаешь, ты бы круто смотрелась. — А. Эм... Правда? — такой ответ для неё был действительно неожиданным. — Ты думаешь? Если бы не ночной мрак в комнате, Генри бы ясно увидел густо покрасневшую подругу, что уже благодарила обстоятельства за выключенный свет. — Возможно и так. Тишина. Она затянулась на долгие полминуты, после которых дыхание голубоглазого вдвое участилось, он разъединил руки и с легким страхом взял ладони девушки в свои собственные. — Элли, — голос парня изменился, казалось, стал более печальным и в то же время радостным, — прошло две недели с того момента, когда я тебя встретил. Она дрогнула, когда во тьме стало различимо прерывистое дыхание друга. Не успела спросить хоть что-нибудь, как её руки мягко подхватили, заставив красноволосую отпустить плед. Слова Генри возможно было интерпретировать как начало в каком-либо признании с намерениями переступить порог их обычных отношений на новый уровень. «К которому надо готовиться заранее!» — томно вздохнула девушка. Элли уже некуда девать пылающие щеки, если бы только не одно «но»: — Хе-е-ей, Генри, что случилось? — её тон приобрёл очень тихий характер в попытке утешить парня, что казался на готовность вот-вот расплакаться. — Мне повезло, — продолжил свою речь, — в принципе, как и всегда. Отрицать свое везение в криминальной деятельности — грубое заблуждение. Я жил этим, мыслил, дышал пьенящим запахом адреналина, наполненного в нескончаемом воровстве и последующей беготне от полиции. Меня... больше ничего не заботило, — циничной дикцией Генри выплюнул эти слова, осознав кардинальные изменения в своей жизни. — Кажется, с твоим появлением я на многое открыл глаза. — Не от лучшей же ты жизни начал этим заниматься? — красноволосая задала риторический вопрос, придвинувшись к нему чуть ближе. — Хотя из-за этого легко потерять чувство спокойствия, желая лишь новых приключений на свою задницу. И я ведь была не лучше. Элли увела глаза в темноту, с горькой радостью вспоминая себя в прошлом. После юности её жизнь стала гораздо счастливее и насыщеннее, вместе с тем совершенно наплевав на остальной мир и забыв об умиротворении с роскошью. «Очередные откровения», — вместе с Генри почувствовала грусть от старых воспоминаний, заставляя сердце будто приятно тяжелеть от текущего мгновения. — Моя жизнь... — в этот раз Стикмин хорошенько задумался о том, что происходило с ним в великие двухтысячные. Он замолк. Роуз прекрасно поняла его оборвавшуюся речь. Ей не стоило поднимать эту тему. — Прости... Комнату пронзило сразу два шепота — они оба извинились в унисон, сразу попав в замешательство. — Хех, — Генри коротко усмехнулся, после чего вернул голосу тихий тембр: — неловкости не сосчитать. — Ха! Теперь попробуй разбери, за что извиняемся, — стыдливо почесала затылок. — Ты... сейчас вся красная, наверное? — теперь сквозь эту темноту голубоглазый точно улыбался. Элли хотелось провалиться сквозь землю, сбежать через стену, лишь бы укрыться от взгляда Стикмина. Девушка смогла лишь немного вжать голову в плечи, украдкой на него посмотрев. Попытка соврать станет детским лепетом, ибо как долго красноволосая временила с ответом парню. — Тебе из-за этого смешно? — произнесла она как-то обиженно. — Может быть, но я своего лица-то не вижу. — А я вот точно знаю, что сейчас превратился в помидор, — не унимался Генри. — Ночные овощи, прикольно. — Обычно красные лица сравнивают с ягодами, чем с овощами, — на фоне неловкости Элли стало смешно от того факта, что решила углубиться в понятие томатов, хотя те считаются и овощем, и ягодой одновременно. Стикмин наслаждался этим уединением. Мог бы с ней болтать до самого утра, но он планировал расставить все точки над «и» в деле их отношений. Парень вернул всю серьезность в строй, крепче сжимая её руки. — У меня... никогда не было друзей, — запинался на простых словах, но мысль не собирался упускать, — А ты, Элли, — силуэт его головы склонился, Генри как будто хотел спрятать лицо, — стала для меня самым настоящим другом. После его совершенно иных признаний, которых боязливо ожидала Роуз, в её груди разлилась сладкая река безмятежности. Они знают друг друга совсем не долго, но их связь стала крепче самой дружбы Гейл и Гика . Могли бы уже давно разбежаться в разные стороны, разделив золото пополам, но они до сих пор держатся друг за друга. В детстве легко завести дружбу — только единственное время способно показать её крепость. Их случай совсем другой. Решив поддержать молчание молчанием, Элли мягко освободила свои руки из ладоней Генри, чтобы его самого заключить в крепкие ненавязчивые объятия. В этом темном мире Стикмин не знал более ничего, чем просто сидеть вместе с ней, медленно пропадая из сознания. Он ощутил привычный запах цветущей малины и что-то родное, исходящее от алых прядей волос, а ладони голубоглазого обвили спину девушки, согревая внезапно похолодевшие руки. Друг друга отпустили довольно быстро, дабы не затягивать с таким сентиментальным жестом — они действительно ли друзья? Заявление об этом во всех аспектах социальности станет отличной странностью перед любым человеком, если не согласиться с тем, что Стикмин и Роуз за прошедшие четырнадцать дней стали примером существования командной работы и поддержки для всех скандальных знаменитостей и, гнетущего своим бескорыстием, целого мира. У этих двоих нужно многому научиться, но не показывайте этот сюжет детям: ограбление великой криминальной организации не входит в стандарты зарождающегося сотрудничества. Тыльной стороной ладони Генри вытер со своих глаз излишние чувства, посмотрел улыбающимся взглядом на Элли, что ему на ушко прошептала пожелание на хороший сон и ретировалась под одеяло со спокойной душой после сегодняшнего. Мог так просидеть ещё очень долго, только в этой ситуации перезагрузка сознательности дала о себе знать легким зевком у парня. Возможно, каждый из них еще не выздоровел после трёх дней обследования под руководством Ризы Уоррен, поэтому тяга поспать преследовала их даже сейчас. Тихо лёг рядом с подругой, поворачиваясь спиной к спине — как плечом к плечу под автострадой в Тихуане, когда важность их миссии превосходила любые этические принципы. Чувствами Генри можно было назвать обычные слезы, и ведь это чистейшая правда: американец от переизбытка ностальгии всё-таки проронил их, чему выявилось объяснение подавленного настроения утром в кафе за столиком перед недоумевающей Роуз. «Ей эту фамилию дал поистине замечательный отец».