Отец мой Волдеморт, мамочки мои...

Гарри сидел за стойкой кафешки в маггловском мире. Рядом с ним нестройным рядом сомнабулически покачивались дядя Сириус, дядя Римус и дядя Северус. Эти три дяди не были родственниками беременного парнишки, не были родственниками друг другу и уж тем более, в данный момент, не считали всех присутствующих своими близкими друзьями. К тому же, двое из них недолюбливали третьего, у двоих были давно немытые отвратительные тёмные патлы и горящие огнём безумия глаза, один из них, немного более чем надо заросший волосами, имел привычку почёсываться, ибо близилось полнолуние и его перхоть постепенно превращалась в блох*… (*отсылочка) Но все три «дяди» вдруг забеспокоились о самочувствии драгоценного Поттера только в самом конце девятого месяца его мучительного вынашивания части младенчика-сына Тёмного лорда. Сам вышеупомянутый лорд, никем не замеченный, потягивал из высокого бокала самый дешёвый из здешних соков. Волдеморт планировал подготовиться к родам своего сына, направлялся в магазин для массового (возможно, и бесплатного!) приобретения стильных детских товаров. Для младенца он хотел купить всё самое «безопасное». А в мире магов такого не сыскать! Но увидев (учуяв!) случайно след Поттеровского перемещения во время собственной аппарации, решил проследить, всё ли в порядке. Всё было не в порядке! Особенно не в порядке были мозги у этих троих, и нервы Гарри тоже того гляди могли дать конкретный сбой с последующими глюками в матрицу, побегами и наложением рук. Ага, наложение рук на кнопку «истерика»… — Гарри, милый, а ты не задумывался об аборте на раннем сроке?.. Гарри диким взором глянул на крёстного. — А где ВЫ раньше были со своими вопросами?! — вдруг вскочил он из-за стола. Почему никто из вас троих ничего мне не посоветовал? И даже не спросили, как дела, за все эти девять грёбаных месяцев!!! Девять, Сириус! Девять! Мне со дня на день рожать, а вы только и знаете, что спрашивать, что со мной, как избавиться от этого, и потом впадаете в коллективный транс! — Но, Гарри, это же сын Сам-Зна… — Идите лесом, профессор Волк! — не на шутку разъярился Поттер. — Вам не понять, вы не беременели!!! — Гарри, успокойся, твоё поведение может повредить ребёнку, — вдруг спокойно остановил назревающую драку Снейп. — Я думаю, Римус и… — зельевар хмыкнул, – Бродя-ага, мы можем сейчас только одно. Посочувствовать мистеру Поттеру и умыть руки. Пока, – с этими словами Северус развернулся и, ударив полами своей странной для обычного мира мантии по подбородкам двух других «дядь», зыркнул в сторону замаскировавшегося капюшоном нормальной толстовки лорда и удалился в определённом им самим направлении (но неизвестном нам). — Вот те на… — пробормотал Волдеморт. — Он не хочет портить отношения ни со мной, ни с остальными. Но капелька реального сочувствия Гарри и правда не повредит. Отец будущего наследника подошёл к оставшимся. Римус и Сириус синхронно повернулись к нему и так и застыли под действием заклинания. — Эх, Гарри, даже те, кому ты всегда доверял, не могут понять тебя… – в глазах у Волдеморта что-то загадочно блеснуло и исчезло. Лорд шмыгнул носом и сел рядом с Поттером. — Я не понимаю… Зачем вы превратили мою жизнь в ад? Почему я? Почему бы вам просто не убить меня? Хочется поиздеваться? — Гарри был морально уничтожен, у него бы сейчас даже палочка не поднялась бы на Волдеморта (простите за каламбур!). — Вовсе нет, — мягко ответил Лорд. — Можешь называть меня Том, если хочешь. Всё же я обязан тебе многим. — Что? — Гарри застыл, немного шокированный такими словами. — Да. Я понял, что наша вражда и моя ненависть ко всем не доведёт меня до мирового господства. Поэтому, когда ты учился на пятом курсе, я перестал воевать, отпустил своих приспешников и стал думать, как жить дальше. Потом ты закончил Хогвартс, а я исправил часть того, что натворил. Да, то, что я убил твою семью, нельзя простить. Но я всё осознал, Гарри, прости меня. Я уже пять лет никого не трогаю и пытаюсь заниматься благотворительностью. Понимаешь, я раньше писал немного, хотел выпускать романы, но когда издательства забраковали мои книги, я отчаялся и, напав на министерство, узнал о том самом пророчестве… Прости меня! Гарри молчал. Он не мог поверить сразу, но что-то внутри твердило, что все слова Волдеморта — это правда! — Но теперь… Ты не представляешь, каким я стал популярным автором в маггловском мире. Несколько лет назад я выпил обычное оборотное зелье (волос человека я нашёл в Лондоне) и превратился в светловолосую женщину. И решил испытать удачу... Пошёл в издательство и отдал им свою первую рукопись. С тех пор я написал о тебе уже семь книг! Это бестселлеры, ты не представляешь... Я наложил на ту женщину лёгкий Империо, и она уверена, что пишет книги сама. Конечно, я не получаю её славы, но я могу чувствовать себя властителем мира. Да, я хотел убить тебя в конце финальной книги, но не смог! Просто не смог!!! Я написал финал, в котором умираю я. Я сам. И так и было бы. Но я выбрал иной путь! Потому что стал другим. Ты сделал меня другим всей своей жизнью. И тебе не обязательно теперь убивать себя и меня, чтобы победить зло. Я сам победил в себе его. Поэтому я хочу, чтобы у меня родился ребёнок. И я смог бы его воспитывать и любить. И чтобы мой сын вырос похожим на тебя. Храбрым и добрым. Проклятье, я даже прощу Малтимору, если его распределят на Гриффиндор! — Малтимору? — вышел из ступора Гарри. — Да! Подходящее имя для мальчика, не находишь? Гарри молча кивнул. Ему потребуется как минимум жизнь, чтобы переварить всё услышанное… А сейчас ему хотелось только одного – заорать и как можно громче! — Я, кажется, сейчас рожу, о Мерлинова борода! Я рожаю, ТОМ!!! Волдеморт уже не боялся этого момента, правда, и не ожидал его сегодня. Схватив Поттера в охапку, маг переместился в Хогвартс, самое безопасное место магической Британии. Остальные семь «рожениц» в тот момент почувствовали непреодолимое желание бежать, лететь и т.д. и т.п. в поисках друг друга. Они все собирались рожать. И хоть схваток как таковых не было, но ощущения были чудовищны. Волдеморт уложил Гарри на кресло в выручай-комнате и посмотрел на часы. Комната была преображена в родовую больничную залу, не хватало только стерильного стола, но он не был им нужен. Через десять минут, в течение которых все дороги вели наших героев в выручай-комнату к исправившемуся Волдеморту, наши герои в полном составе (плюс парочка «болельщиков» рядом с каждой из восьми мамочек и очень везучие Невилл и Луна, которые обнимались напротив заветной двери и «просто подошли поглядеть, что стряслось») собрались кружочком вокруг Тёмного (а может, всё же, томного?) лорда. Тот не стал долго разглагольствовать, а просто приказал всем тужиться, а сам пробормотал заклинание. Потом он глянул на Гермиону строго и спросил: — Ты самая молодая из беременных женщин здесь, — Сивилла насупилась, Рита расхохоталась, — и ещё толста… то есть — крепкая! Грейнджер, сможешь ли ты стать рожающей матерью всего на миг? Умоляю! Гермионе захотелось поиграть в Малефисенту и завопить «Моли ещё!!!», но Гарри молча подошёл к ней и посмотрел грустными глазами, отчего та скисла и кивнула Волдеморту в знак согласия. Рон обнял её нежно и трепетно, будто впервые. Он был накачан таблетками валерьянки ещё с утра и плакал как дитя. А остальные держались только за счёт своего чувства юмора, особенно Фред и Джордж. Лорд сказал последние слова заговора, и все восемь беременных поднялись в воздух. Хагрид и Скитер не расцепили рук, держась друг за друга, Фред и Сивилла обнялись, Дамблдор поймал плечо Гарри и тихонечко сжал его. Гермиона и Драко смотрели каждый на своего/свою возлюбленных. Да, Фина тоже была здесь, она и домчала Малфоя в Хогвартс верхом на своей прекрасной спине. Почти все не могли сдержать слёз. А Невилл громко сказал: «Я всегда знал, что оказываюсь в нужном месте и в нужное время! Я везунчик!» Животы «мамочек» засияли сначала ровным золотым, а затем — ослепительно-белым светом. И вдруг произошло нечто вроде локального взрыва. В единую долю секунды семеро уже стояли на земле и были не беременны, и лишь Гермиона медленно опускалась на кровать при помощи магии Волди и ощущала, что стала ещё толще. — Я беременна? — поражённо уточнила она. — Да, но это временно, — не удержался от остроты отец ребёнка. — Тебе через секунду рожать, женщина! И она родила. Просто родила. Как все обычные беременные после полноценного вынашивания ребёнка. Не сказать, что очень легко и быстро, но уже через полчаса раздался торжественный вопль лорда Волдеморта, урождённого Тома Реддла, а вскоре и крик его новорожденного сына, получившего имя Малтимор Грейджер.