-Ведь я обещала.

6 месяцев спустя. С самого утра я чувствовала себя разбитой. Я много раз слышала, что вторая беременность и вторые роды проходят легче и быстрее, ведь ты уже знаешь, что делать, знаешь, что тебя ждёт. Но то исчадие ада, которое росло внутри меня, разрывало все среднестатистические шаблоны. Ребёнок начал толкаться раньше Эмилии на месяц и, с тех пор, как я впервые почувствовала заветное шевеление, он, казалось, не унимался ни на минуту. Ну и неугомонный родится же малый. Я слабо улыбнулась, поглаживая выпирающий живот. Кажется, что именно в этот момент я придумала имя мальчику, если будет он. Пол скрипел под моими ногами, отдаваясь эхом в просторном светлом холле. Я торопливо, насколько позволяло положение, шагала к гостиной, где все уже давно ждали. -А вот и она,- улыбнулся Жан, завидев меня в дверях,- как всегда опаздываете, миссис Аккерман. -Уж извините,- улыбнулась я в ответ, опуская взгляд,- могу себе позволить. -Уже полгода это слышу,- буркнул Леви и опустил газету на колени, шелестя бумагой. -И не то, чтобы жалуешься,- подмигнула я, поймав в ответ слабую улыбку. -Дождаться не могу, когда он родится!- пропела Габи,- хочется понянчить малыша! -А кто сказал, что тебе его доверят хотя бы на руках подержать? - ехидно улыбнулся Фалько, обернувшись. Габи распахнула глаза, оборачиваясь. Улыбка с лица Грайса тут же сползла. Они принялись спорить, кому первому позволят взять на руки малыша, тыча друг в друга пальцем. -Жаль, что мы пропустим рождение нового Аккермана, правда, Райнер?- Пик пихнула его локтем в бок, на что тот лишь сдержано улыбнулся. Я обвела взглядом всех собравшихся и расплылась в улыбке. Порыв ветра колыхнул штору через открытое окно, я перевела взгляд и увидела Энни и Армина, тихо что-то обсуждавших смотря сквозь стекло. Леонхарт улыбалась. В коридоре позади меня раздались торопливые шажочки. В гостиную влетела Эмилия и, словно ураган, пронеслась к ее середине, запрыгивая на диван. -Смотрите!- воскликнула она и покружилась, давая всем рассмотреть свой наряд. На ней было лёгкое нежно розовое платье с пышной юбкой, которая при каждом движении переливалась из-за вшитых в ткань маленьких камней. В гостиную вошёл Конни. -Фух,- он вытер лоб,- ну и неугомонная девица у вас получилась,- он тут же вздрогнул и, переведя взгляд на Аккермана, выставил руки вперёд,- я не то имел ввиду, капитан, просто.. -Ещё раз назовёшь меня капитаном,- ответил Леви, задумавшись,- и я ничего тебе не сделаю, так как я больше не он. -Да, точно, простите,- Конни сглотнул,- Леви. Это звучало так необычно и боязно, что все собравшиеся расхохотались. Жан сел на диван рядом с Аккерманом: -Нам легче спасти мир, чем перестать звать вас капитаном,- он опустил ладонь на плечо Леви,- смиритесь. Аккерман смерил ее взглядом и, дёрнув плечом, опустил взгляд в газету: -Я надеюсь ты вымыл руки. -Конни, - я вполоборота позвала Спрингера, все ещё не сводя взгляда с дочери, которая вся, в прямом смысле, сияла,- откуда платье? -А, его принёс почтальон минут 5 назад, а Эм, как увидела, сразу захотела надеть, ну я и… -От кого?- нахмурилась я. -Могу лишь догадываться,- улыбнулся Конни, протягивая мне карточку,- это было в коробке. Она была из приятного на ощупь картона и ярко-красного цвета, по центру чёрными буквами была надпись: «Для Эми. М.А.» Я улыбнулась и взглянула на Конни. -Интересно где она сейчас?- вздохнул он. -Я могу лишь догадываться,- ответила я, убирая карточку в карман платья. -Ну что, друзья,- все обернулись к двери, на пороге которой стоял Оньянкопон,- корабль готов к отплытию, нам пора. Все переглянусь и, одарив друг друга слабыми улыбками, поспешили покинуть наш с Леви дом. *** Стоит признать, что весна в Марлии прекрасна. Она чем-то походила на Митрас, но все же чувствовалась совершенно по-другому. Аккуратные чистые улочки, наполненные шумными гражданами города, захватывали дух. Они были чисты и до того уютны, что мы, порой, не отказывали себе в удовольствии по дороге домой и проводили час-другой просто сидя на лавочке в парке, кормя белок, что вызывало особый восторг у Эмилии. Поверить не могу, что скоро их будет двое. Марлия была совершенно необыкновенна, в ней вечно царил хаос, но он был до того приятным, что и признаться, иногда, в симпатии этому городу было трудно. Наряду с высаженными деревьями практически по всей территории столицы, она была заполнена автомобилями, ясное небо рассекали пассажирские самолеты, оставляя за собой блеклую белую полосу. Такой контраст природы и технологий делал Марлию совершенно изумительной. Это совершенно новый для нас мир, к которому ещё только предстоит привыкнуть. Ведь у нас впереди вся жизнь, которую я, слава Святым, смогу провести рядом со своей семьей и своими друзьями и радоваться каждому дню, пока не умру дряхлой старушкой, окружённой детьми, внуками, правнуками и тем, без кого все это будущее не представлялось мне возможным. С тем, ради которого я проходила до самого Ада и возвращалась обратно бессчетное количество раз. Я легонько сжала плечо Леви, кресло которого медленно везла по улицам, следуя за шумной компанией эльдейцев, что были в предвкушении от своего путешествия. Мы бы с Леви отправились с ними, чтобы исследовать этот прекрасный мир, но, поговорив, решили остаться в Марлии, по крайней мере пока не родится ребёнок. Когда перед нами вырос величественный корабль, на котором ребята должны были отправиться в путь, все мы остановились, предаваясь неловкому молчанию. Мы полгода были друг рядом с другом, помогая оправиться после тех ужасов, что пережили вместе. Но теперь пришло время каждому из нас идти своей дорогой. Им предстояло долгое плавание по всем континентам мира, чтобы нести ту историю, которая случилась в войне. Несомненно, мир всколыхнулся узнав о том, что некогда гонимые островные дьяволы в час нужды пришли на помощь Марлии и, объединившись с ними, остановили уничтожение человечества. Эта весть вызвала как и радость многих людей, так и негодование. Мы боялись, что Эльдийский вопрос рано или поздно снова станет острым. Армину предстояло выступать на множестве конгрессов, в попытке показать, что эльдийцы больше не представляют угрозы и обьединить человечество на пути процветания всего мира. Прощаться было грустно, но мы все, в конце концов, увидимся снова. Ведь то, через что нам пришлось пройти, связало нас так крепко, что разрушить эту связь, казалось, было невозможно. -Что ж,- улыбнулся Армин,- пожелайте нам удачи. Я чувствовала, как к глазам подкатывают слёзы, но были это слёзы счастья и гордости. -Обязательно возвращайтесь, мы будем ждать вас, друзья,- ответила я, смахивая слезинки. -С каких пор ты такая?- засмеялся Жан,- неужели беременность так влияет? -Ты даже не представляешь,- буркнул Леви. Мы прощались, наверное, около получаса, что заставило Оньянкопона, маячившего на палубе, заметно понервничать. Армин, Энни, Пик, Конни, Райнер и Жан поднялись на корабль и махали мне, Леви, Эмилии, Фалько и Габи до тех пор, пока громадное судно не скрылось за скалистым берегом. Так странно было осознавать, что перед нами больше не было никаких ограничений. Не было часов, тикающих над головой беспощадной гильотиной, которые отсчитывали мою погибель от проклятия Имир. Странно было находиться в стране, с которой всего год назад мы воевали, и которую полгода назад спасали от нависшей над человечеством угрозой. Я смотрела на сияющие голубые глаза Армина, слабую улыбку расцветающей с каждым днём Энни, на задорные морщинки Жана, возникающие каждый раз, когда тот заливался смехом, на безмятежность, искреннюю безмятежность Конни, на Пик и Райнера, что, казалось, только сейчас нашли общий язык и стали настоящими друзьями, на Габи и Фалько, юношеские гормоны которых позволяли им проявлять друг к другу первые знаки симпатии. Все это казалось мне до слез трогательным. Мое сердце с каждым днём наполнялось искренним счастьем все больше и больше. Я смотрела на стремительно растущую Эмилию и благодарила Святых за то, что мне выпал шанс пройти с ней все, что ждало ее впереди. Благодарила за то, как увижу ее в школе, что смогу помочь с домашним заданием, дать совет, выслушать. Увидеть, как она влюбится и выйдет замуж. Я видела Леви, который ежедневно возвращался в форму и радовалась, что увечья, которые он получил спасая человечество, не сломили его, а сделали только сильнее. Спустя полгода после смерти Эрена Йегера я поняла, что больше не чувствую той жгучей боли утраты. Несомненно, я печалилась, что он не может разделить с нами эти мгновения счастья, но поняла, почему он поступил именно так. Я вечно буду благодарить тебя, Эрен, за то, что ты подарил нам свободу.