***
Парные Эребора пышали, на счастье южанки, и днём и ночью. Целомудренно свернув направо, Зои скинула одежду и бездумно зашла в душное помещение с желанием наконец согреться. Согреть душу. Передергиваться от сковывающего страха она устала. В тишине остывающего камня она обняла свои поджатые колени и ткнулась в них тяжелой головой. Не видела Мори пятый день, Флои — шестой, шарахалась от Фанси неделю, хитро изворачивалась перед Кили, не мозолила глаза Дис столько же, перед Торином не отчитывалась уже как три дня. С Фили не была без малого седмицу. Раздосадовавшись, хлопнула по каменной скамье и выругалась, мученически простонав. Долго так она не продержится. Единственная надежда была на Мори, которая должна всё взвешенно понять и держать расстояние между наемницей и королевской семьёй. — Дис хоть, может, порадую своим отсутствием, — болезненно усмехнулась вслух Зои, разнося эхо по женской комнате. — Так это ты ради матушки стараешься? — грянул голос. Зои вздрогнула, с ужасом осознавая свою беззащитность. Повернула голову к двери и обомлела. Фили! Её любимый Фили. Стоит, залихватски плечом оперся о косяк, как кот, улыбается, таит обиду в глазах, что не отводит от южанки. — Какого балрога, Фили?! — взяв себя в руки, пускает она пыль в глаза, — Ты стороны перепутал? Тут женщины парятся, не пугай их своей королевской задницей. — Здесь сейчас только ты, — в тон ей шипит принц. — Тем не менее, я девушка. — Дрянь — существо бесполое, — отрезает наследник и требовательно наступает. Зои нервно сглатывает, но с места не двигается. — Фили… — Почему ты снова бегаешь от меня? — безоговорочно отрезает гном. Зои болезненно зажмуривается и сжимает зубы. Слёзы набегают без спроса. — Потому что люблю тебя, — сипит южанка, грозясь зайтись истерикой, — И я не хочу, чтоб из-за меня тебе пропороли горло, — светловолосый растерянно хмурится, вглядываясь в смуглое лицо напротив. — Апи. Тот скиф, что всадил мне кинжал в спину, это его нашли на отроге. Он здесь, чтобы со мной поквитаться. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал ещё кто-то. Фили, прошу, забудь ко мне дорогу до тех пор, пока этот волк не покинет Гору. — Глупая, — ласково шепчет принц, сокрывая Хару в объятиях, — Это тебе бы у меня за спиной сидеть, а ты на рожон лезешь. Пойдём, родная, я не собираюсь тебя оставлять, — Зои отчаянно всхлипывает и льнёт к широкой груди, успокаивая собственное разыгравшееся сердце.***
Мори стояла под руку с Торином, провожая железнохолмцев в дорогу домой после коронации. — Надеюсь, ты не в обиде на меня. Сама понимаешь — гномы эльфов всегда недолюбливали. Да и Торин не чужой мне, всяко ему добра желаю, — раскланивался на прощание Железностоп. — Да надо оно ещё мне — сердце себе злобой съедать, — с теплой улыбкой отмахнулась Мори. Неподалеку фыркнула Хара, привлекая к себе внимание. — Через сколько мне на свадьбу принца собираться? — лукаво прищурился рыжебородый. Лисца взвилась, нервно блеснула кинжалом в руке и, вернув тот опять в сапог, тряхнула головой, отворачиваясь от гнома. — Боюсь, тут без скандала тоже не обойдется — младший ждать наемницу не будет, Кили никогда терпением не отличался, — усмехнулся Торин, обдавая южанку волной укора. Та промолчала. А Даин не удержался. Хара с Даином рассталась не на доброй ноте — гном довел южанку до белого каления, изведя её домыслами о свадьбе, и та разругалась, перейдя на свое непонятное наречие родом с побережья. Да и побегом наемницы Железностоп был, мягко говоря, не доволен, мол девка-то была ненадежная. Фили тогда, кажется, пришлось рыкнуть на него, чтоб заткнулся. Эльфа взглянула на недовольную своим присутствием на торжественной встрече Зои и мысленно пожелала ей терпения. — Даин, — радушно громыхнул Торин, заключая кузена в объятия. Мори вздрогнула, пропустив сам момент пришествия железнохолмца. — Братец, — довольно протянул тот, улыбаясь. — Мори, моя королева, — склонил он голову, в почтении ехидно щурясь. Эльфа, сдержавшись, легко кивнула. — Нет, все-таки не могу я привыкнуть к трандуиловской эльфе на подгорном троне, — хохотнул гном. — Давно она трандуиловской быть перестала! — непреложно ответил Торин, свободной рукой сжимая кисть жены, что покоилась на его локте. — Молчу-молчу! — спохватился Даин, проходясь взглядом дальше — Дис приветливо кивнула кузену и поспешила скрыться за дверями Большой залы, где суетился предстоящий пир; Фанси стояла под руку с Кили, положив ладонь на большой живот — маленькая непоседа опять разбушевалась, заслышав громогласного узбада. В глазах рыжебородого промелькнул вопрос — где же Флои. Мальчишка нашелся по другую руку от Торина, где, как и полагало стоять наследнику, на него смотрел Фили. Отвлеченная ребенком наемница виднелась за его спиной. — Девчонка! — прогрохотал гном. Фили настороженно расправился, Хара метнула на Даина острый взгляд. — К вашим услугам, — хмыкнув, ухмыльнулась она. — Я-таки на свадьбу? Мори бегала глазами от затаившейся грозы в виде Зои к напряженному Даину, вечно цепляясь за стоящего между ними стеной Фили. Пролепетав на эльфийском пару ругательств, она шагнула вперед, забирая все внимание себе. — Вам, кажется, поговорить нужно было, так Торин тебя до покоев проводит, — отрезала она, припечатывая узбадов взглядом. — У неё точно гномов в роду не было? — шепчет Даин Дубощиту, отойдя от своей свиты. — Отец из нолдор был, а те теми ещё воинственными дипломатами были, — хмыкает король, одарив напоследок эльфу теплым взглядом. Давно Торин понял, что судьба зла. Сколько он не зарекался про ненависть к лихолессцам, к остроухим — все без толку: сердцу не прикажешь. А вообще Мори ему давно все объяснила — даже обидно стало, мол, в крови это у гномов дуринова рода с нолдор дружить — ты Кхазад-Дум вспомни. Даин только в удивлении бровями дернул.***
Музыка гномов — музыка былого величия. То, что было когда-то красивым, гордым и могущественным, вернётся вновь. И затрепещут все.Там, на глубине,
Где раньше лишь спал дракон,
Славное золото мерцает
В нашем доме с незапамятных времен
Глубокий, низкий голос вдруг перебил налаженный стук кирок о камень, окутывая помещение бархатом. Гномы на мгновение взглянули на своего короля, переглянулись между собой и подстроились под новый ритм. К Торину стали присоединяться другие голоса, заполняя пустоту кузни стройным хором. Молоты лишь сильнее забили.Когда молот падает,
И эхо разносится по коридорам,
Древнее королевство оживает.
Песня, преисполненная силой и могуществом, разливалась по Горе. Обычным делом было работать, затягивая что-нибудь, а погрохотать на славу перед пиром казалось даже делом чести, потому гномы, заслышавшие из кузни мотив начинали если не подпевать себе в бороду, то топать в такт. Казалось, весь Эребор на кануне празднества погрузился в хаос, где каждый однако знал свой порядок.Песни битвы заполняют залы.
Орки пришли на наши земли
И теперь в ужасе отползают назад,
Когда молот падает.
Хара самодовольно откидывает выгоревшие волосы и сжимает деревянную палку в руках. Фили салютует ей, ухмыляясь в прищуре хитрых глаз. Они заучили этот танец давно. Выпады, увертки и оглушающие удары схлестнувшихся деревяшек. Кажется, вместе они рычат, подхватываемые эхом северного отрога. И наконец врезаются друг в друга с победным призывом.Когда молот падает,
Могучие герои восстают,
Когда молот упадет,
Когда Гора зовет.
И дружный разноголосый клич, сравнимый с ревом разъяренного дракона, оглашает Эребор. А потом задушенные водой печи окутывают всё густым паром. Это внутри Горы звучало ободрением для духа, а на склонах Одинокой произвело совсем другой эффект. Печные меха забили, как огромный кожистые крылья и раздувающаяся от гнева грудь исполинского великана. Удары металла о камень, словно лязг когтей по начищенному полу. Деревянное клацание клыков и вторящий песне вопль. И шипение придушенного огня в печах. «Кажется, гоблинов до костей от ужаса проморозило, » — донесла разведка, довольная увиденным. Посланцы Серых гор улепетывали, сверкая пятками на потеху гномам. А стражники напоследок развели костры на заснеженных склонах, и Гора недовольно закурила дымом под серым небом. «Если враг окрепнет и покажет зубы вопротиву гномов, то ни Одинокая Гора, ни Железные холмы не окажутся одиноки перед лицом беды, » — пожали руки Торин и Даин. И начался пир.***
Зои была довольна жизнью, здесь воспевали её — убийцу дракона. Она язвила по поводу и без, скалилась направо и нале… Нет, только направо. У неё все же есть Фили. Ну, как есть. Где-то был — принц оказался отвоеван братом после душещипательного танца, а потом и вовсе узбадами. И её мир сузился до одинокого кинжала, скучающего по крови. От едких мыслей и гудящего в пиру зала заделалось тошно. Что-то так и не давало ей спокойно жить, какое-то липкое чувство неизбежного. Чудились стальные хищные глаза, привкус крови на языке. А этот кинжал под отворотом манжета оцарапал сегодня шею… Что же ты хочешь сказать, Куница? Поежившись, Зои потерла горло. Мотнув головой, она посмотрела на Флои, что радостно крутился возле неё весь вечер. Вздохнув, перевела взгляд на Мори и кинула ей, что прогуляется к бастиону — очень уж захотелось свежего воздуха. Выскользнув тенью из зала, Хара выдохнула. Галдящий улей был отрезан от неё тяжелыми дубовыми створками, в округе не было ни души. Однако нет. Одна была. Лисца желчно усмехнулась. Одинокая фигура вышла из-за широкой колонны. Они сошлись, как давние друзья, не таясь, приветственно кивнув в насмешке. Апи обошёл её по кругу, выплевывая: «Неплохо устроилась». — А тебе, значит, в темнице плохо сиделось, раз сбежал, — кидает Хара, оглядывая скифа. Глаза цепляются за ярко багряное пятно, влажно растекающееся на штанах. Она нервно сглатывает, представляя, каким образом Апи досталась свобода. — Ты размякла, наемница, — искренне удивляясь, поднимает он брови, ловя её взгляд. Зои сцепляет зубы, нащупывая один из кинжалов на бедре. Оглушительно хлопают дубовые створки, заставляя южанку дёрнуться. Флои, её маленький Флои, с радостным криком: «Зои!» влетает прямо в руки волка, где уверенно блестит кинжал. Кровь шумит в висках, мешая здраво мыслить. Зои разжимает пальцы на рукоятке, поднимая напоказ пустые руки. Лезвие безжалостно лежит у беззащитного мальчишки на шее. Апи жутко ухмыляется и надавливает на острие, пуская струйку алой крови. Зои в страхе распахивает глаза, стараясь не смотреть на слёзы, бегущие по щекам Флои. Прикрыв глаза, наемница старается выровнять дыхание. Хищный оскал кривит губы, черные зрачки в упор пронзают желтые глаза скифа. Хара резко дёргает головой, заслышав отчаянный крик мальчишки: «Папа!» — двери пиршественного зала громко хлопают, выпуская шумную компанию гномов, которая тут же замирает. В глазах Кили страх быстро сменяется на решительную ярость. Принц кидается вперёд, но Апи лишь сильнее прижимает кинжал к шее Флои, заставляя гномов остановиться. Лисца рычит. — Не дёргаться, — шипит наемница сплотившемуся кольцу гномов и, не мигая, впивается взглядом в скифа. — Отпусти ребёнка. Он невинен, чист, как первый снег. Дерись со мной! — уверенно вскрикивает она, наблюдая за расползающейся ухмылкой волка, — Прикончи в честном бою! Брось вызов мне, волк! — Лисца призывно достаёт кинжал. Апи дёргает бровью, и южанка резко полосует ладонь. Скиф откидывает Флои и, ухмыляясь, повторяет жест наемницы, капая кровью на каменный пол. Лезвия кинжалов скрещиваются и с металлическим лязгом проезжаются друг по другу, смешивая кровь. Как отражения в зеркале, враги повторяют движения — подносят кинжалы к лицу и хищно проходят языком по металлу, собирая багрянец. Сквозь зубы ненавистно сплюнув, Хара кивает скифу и отходит к Кили, в руках которого дрожит Флои. Посмотреть в глаза ребёнку она не находит сил. — Уведи Флои, не дай ему смотреть. Не подпускайте женщин и детей, нечего им здесь делать. Влезать не смейте, — чеканит Лисца, отдавая железом в голосе. Глаза требовательно всматриваются в ромовые — принца. В хищном прищуре Кили узнаёт ту, что готова была перерезать глотку Торина на бастионе. Дёрнув головой, добавила: «И держи Фили» и ушла к противно ухмыляющемуся скифу. Кили советом не преминул — вернул Флои матери, наказав не высовываться. И было что-то такое в голосе обычно веселого принца, что заставило гномов притихнуть. Встретившись взглядом с братом, он мотнул головой к створкам. Нахмурившись, Фили встал посреди разговора Торина с Даином, прерывая двух узбадов. Зои скинула верхний длинный камзол, вытряхнула из голенища пару кинжала, что держала в руке. Стянула расшитую серебром рубаху, оставаясь в холщовой и закатывая рукава. Завязывая жесткие волосы, Хара всматривалась в скифского зверя. Страха не было — лишь ледяная уверенность: нужно было кончать с этим. Она знала, как это происходит — Куница рассказывал. Нелюдь, зверь. Зверь, да. Либо зверя загоняют, либо он загоняет. Загнанной Лисца быть не умела. Сжав пульсирующую от пореза ладонь, она распрямилась и ощерилась. Пора начинать. Апи, оставшийся в кожаном жилете, согласно оскалился. Гномы жадно пожирали глазами действо, встав по периметру круга, словно образуя клетку, из которой живым выйдет один. Они оба были маленькие и ловкие, быстрые, зеркалили друг друга. Первый порез нанёс Апи. Неглубокий, маленький, словно в насмешку поддаваясь. Лисца зашипела, не отводя взгляд от хищных желтых глаз. Разгорячившись, южанка налетела на скифа открыто, но получила лишь длинный порез по линии ключицы. Апи, откинув наемницу, вызывающе слизал кровь с кинжала. Зои, клокоча внутри, поднялась на ноги, переступила, нырнула под руку волка, щекоча остриём ребра. Заигравшись, пропустила было лезвие к запястью, однако вовремя повернула кисть, получая прямой удар по костяшкам. Рыча, проехала кистью под натиском лезвия, вонзая кинжал пониже рёбер. Извернувшись, оказалась за спиной скифа и прочертила уверенную линию по позвоночнику, пропарывая кожу жилета, ногой откинула волка подальше. Расцветая оскалом на лице, Лисца призывно прокрутила оружие в руке. Поднявшись и скинув испорченную жилетку, Апи сбил её с ног. Проехавшись по гладкому полу, наемница подрезала скифу коленное сухожилие и вынырнула с другой стороны. Парень припал на ногу, хищно стискивая зубы. Опаляемые яростью, враги кинулись друг на друга. Лисца, вдарив скифу коленом в живот, насмехаясь, прочертила алую линию челюсти, которая оказалась у неё перед носом. Апи схватил её за бедро, лишая опоры, и вместе падая, прочертил косую по ребру. Пока южанка хватала воздух ртом, скиф оказался над её головой. Резко кувыркнувшись, Зои извернулась, оказываясь за спиной парня. Кинжал прорезал кожу шеи, захлестала кровь. Навалившись на скифа, она заставила его перевернуться и заглянуть в черные глаза, отливающие багрянцем. Пальцы скользили по кровавому горлу, Хара всмотрелась в затуманивающийся серый взгляд. Склонившись над лицом волка, она, кривя усмешку, облизала кровавый кинжал, беззастенчиво скользя языком по лезвию. Проследовав взглядом ниже, Лисца, издеваясь, прочертила крест на коже, скрывающей сердце. Вновь наклонившись к скифу, вцепилась в мочку уха и, лишь почувствовав горячую кровь, заливающую губы, расцепила зубы, ехидно прошептала: «Незабываемая встреча, да?». Скиф булькнул, закашлялся. Прошипел: «Победила. Ты многих убила. А сколько из них были действительно виновны?». Выпрямилась Лисца и, блеснув чернью глаз, вонзила кинжал в центр кровящего креста. Страхом несло от жителей Горы, нервно шептались — дикарка явила себя. Тяжело дыша, она отползла от бездыханного тела и затихла, улегшись на спину. Тоненькой струйкой с уголка губ стекала алая кровь, глаза бездумно уткнулись в вышину величественных сводов Эребора. Кончено. Стоящий за спинами гномов, Фили отмер. Поднёсся к Зои, упал на колени, неверяще всматриваясь в стеклянный взгляд. Южанка дёрнулась, моргнула, приподнялась, сплюнула кровь и всмотрелась в принца. Он видел. Видел её спрятанную глубоко сущность наёмницы. Видел то, какой дикой она становится, разгоряченная кровью, распаленная запахом стали, играючи ступая по лезвию кинжала. Все видели. В голубых глазах мелькал непонятный страх, какая-то тоска и что-то невыносимо светлое в своей печали. — Язык порезала, — буднично кинула Хара, вставая. Она подошла к скифу, намечено вынимая кинжал из холодеющей плоти. Обтерев лезвие об испорченную рубаху, Лисца ушла. Гномы в молчании расступались. Она ещё раз сплюнула надоедливую кровь, тряхнув волосами, и скрылась за поворотом, так и не оглянувшись. Слишком страшно было.