Накануне Фестиваля

В таверне состоялась прелестная беседа с Эолой, все слова неприязни в которой было бы легко заменить словами взаимной благодарности. Я передал ей подготовленные карты и значительно сокращённые заметки о базах Ордена Бездны. Она в свою очередь выкупила около четверти нашего винного хранилища и сегодня должна была в сопровождении Эльзара ехать на утёс Звездолова смотреть поместье. После Луди Гарпастума мы заключим сделку, к этому времени должны быть завершены все подготовительные работы. А во время фестиваля особняк может ещё понадобиться для проведения одного приёма. Стало известно, что летом в Монд должна приехать делегация Фатуи из Сумеру. Магистр не видит в сотрудничестве с ними ничего противоестественного, так что буду очень рад видеть их в гости. Узнал я об этом почти случайно. То, что у алхимиков есть доступ к хранилищу, где несколько лет находился мой Глаз Бога, не вызывало беспокойства до тех пор, пока Тимей, обрабатывая устройства хаоса, не проговорился, что моя ячейка пользуется большой популярностью. Её номер я знал тоже по случайности – со слов Джинн, которая в прошлый раз обеспокоилась документационной возней. Тимею было не известно, что хранилось в ячейке, кому и для чего был открыт доступ (нельзя исключать, что это был намеренный вброс информации, но с учётом его характера такая вероятность крайне мала). Для разъяснения ситуации был организован перехват орденской переписки. Нехорошо читать чужие письма, но брать чужие вещи тоже нехорошо. Выяснялось, что ведётся исследование возможности заставить Глаз Бога работать на другого человека. В качестве экспертов был привлечён господин Дотторе, известный в Сумеру своими сомнительными экспериментами. Мне кажется, у них было бы больше шансов, если бы Глаз был погасшим, но моей смерти решили не дожидаться. Ответственным исполнителем со стороны Монда был рядовой алхимик, действующий по указанию Магистра без ведома капитана Альбедо. Его имя не имело значения – что толку, даже если мы побеседуем после его ночной смены? Но «в Монде сейчас спокойно, особенно пару последних месяцев», хиличурлы селятся в двух шагах от городской стены, у Магов Бездны в подземельях курорт, пропадают дети, Фатуи ставят эксперименты над моим имуществом. В связи с грядущим празднованием Луди Гарпастума, который имеет большое значение как для всего Мондштадта, так и конкретно для моей семьи, я предложил Ордену помощь в организации фестиваля, и был приглашён на приём к Магистру. – Что, одумался? – поприветствовал меня Варка, – Долго ты выделывался. Я всё ждал, когда придёшь. – Было некрасиво с моей стороны так категорично отказываться от сотрудничества. Приношу свои извинения. Мои предложения могут быть выслушаны? – Ты про фестиваль писал. Будет приём, люди важные. Из Сумеру приезжает влиятельный профессор Дотторе. Уверен, тебе известно это имя. Мондштадт должен принять его как героя. О его подвиге люди будут помнить многие годы. В отличие от твоего ложного раппорта, что тебе на руку. – Приятно слышать, что вы нашли время на изучение моего дела. Жаль, тот самый рапорт был порван, вас бы развлекло. С господином Дотторе меня связывает личный вопрос чести. Я бы хотел предложить парадный зал моего особняка для проведения торжественной части приёма. С дипломатической точки зрения это было бы разумным шагом. Кроме того, отпал бы вопрос транспортировки вина. – Что, и за аренду не возьмёшь? – усмехнулся Варка, – Официальная часть будет в резиденции Ордена, а банкет у вас можно устроить, зал хорошо подойдёт. – Вы уже бывали на Утёсе? Конечно, сэр юморист бывал на Утёсе. Варка приезжал с формальным визитом во главе следственной комиссии по моему делу. Которое удосужился изучить только сейчас. По словам Аделинды, они устроили разгром во время обыска, после чего не досчитались двух золотых статуэток. – Доводилось, – бросил Магистр, – Нарядно там, даже слишком, как по мне. – Возвращаясь к теме нашего последнего разговора о подкреплении для кавалерии. Я владею четырнадцатью головами. Готов передать Ордену тринадцать из них. Все сотрудники винокурни уже были предупреждены о таком решении. Надо сказать, Эльзар был в ужасе от моего предложения вместо лошадей использовать для грузовых перевозок аэростаты, недавно введённые в обиход в Фонтейне. Но постепенно управляющий примирился с этой мыслью, когда я сказал, что в качестве движущей силы достаточно воздушного мешка, а отлавливать анемо-слаймов не обязательно. – То-то же. Очень рад, мальчик мой, очень рад, что мы, наконец, говорим по делу, – Варка смотрел на меня, как на поверженного врага. Хорошо, что вы рады, сэр, хоть это и ненадолго. Любимого Зварта я вам, конечно, не отдам, не губить же такого красавца коновалу. В ходе нашего дальнейшего разговора Магистр выражал всё более бурный восторг. На пике его радости я озвучил оплату: участие Кэйи в этой бестолковой экспедиции. – Что это значит? – сказал Магистр, уже начиная хмуриться. – В обмен на критически необходимых Ордену лошадей требую отозвать капитана кавалерии от выездной командировки при сохранении за ним должности и всех полагающихся за участие в экспедиции выплат без каких-либо последствий для него, – пояснил я. Был скандал. Каждое слово Варки Джинн должна была отчётливо слышать. Наблюдать этот гнев праведный было крайне занимательно: на Мондштадт должны были сойти огненные вихри, каких в эпоху Декарабиана не видели. Магистр продемонстрировал весь диапазон своего зычного баса, а раскрошив стул одним ударом об пол, выглядел действительно впечатляюще. В конце концов, он швырнул мне в лицо подписанные бумаги об отстранении сэра Кэйи и стремительно покинул кабинет, едва не снеся дверь с петель. Дождавшись, пока он покинет приёмную, я вышел к Джинн; она смотрела на меня с нескрываемой досадой. Я положил ей на стол документы, на которых необходимо было поставить печати. – Ещё, пожалуйста, оформи запрет на доступ к моей архивной ячейке. Джинн молча занялась документами и некоторое время не поднимала глаз. – Доверенное лицо указывать не будешь? Задать этот вопрос – формальная необходимость, – сухо спросила она. Я вспомнил, что Кэйя навещал мой Глаз Бога, и после некоторых сомнений назвал его имя. На лице Джинн отобразилось удивление, и, похоже, это ещё больше выбило её из колеи. Она отложила бумаги. – Если он дорог тебе, почему ты делаешь это? Ты четыре года пропадал неизвестно где, а теперь появляешься и всех хочешь заставить играть по твоим правилам? – она встала, и с каждым словом её голос звучал строже, – Сначала ты из шкуры вон лезешь, чтобы унизить Магистра и выставить себя самым умным. Теперь ты запрещаешь своему брату участие в экспедиции, что рыцари почитают за честь, – Джинн вышла из-за стола и вплотную приблизилась ко мне, – Хочешь лишить Кэйю влияния Варки? Магистр относится к нему по-отечески. Разве ты не знаешь, сколько пережил Кэйя? Зачем тебе это? Чтобы покичиться влиянием? Без тебя Мондштадт не рухнул, знаешь! И экспедиция Варки, о которой ты говоришь с таким пренебрежением, состоялась бы и без твоих подачек! – она хотела, было, отойти, но вдруг дала мне звонкую пощечину, – Ты просто эгоистичный ребёнок. Обладая лишь обрывочными сведениями, Джинн полностью искажала факты, и тем не менее, по сути она была права. Я помолчал, наблюдая, как её обеспокоенное лицо становится смущённым и ещё более напряженным. Щека горела от пощечины. Несмотря на то, как значимы были для Джинн отношения со мной, она оставалась верна своим принципам. – Давно хотела это сказать? – Давно, – не сразу ответила она. – Тебе сейчас многое не понятно. Придёт время, всё встанет на свои места. Сейчас я не найду правильных слов. На твои вопросы при случае может ответить сам Кэйя, если до сих пор не ответил. Об одном прошу, не бери в голову, что я скрывался от наказания за убийство собственного отца. Надеюсь, тебе стало легче после того, как выговорилась. Всего доброго, леди. Я направился к выходу, но понял, что Джинн не села, а рухнула на диван. Обернувшись, я увидел её, ошарашенную, прижимающую обе руки к груди, словно от приступа удушья. Я вернулся, припал на колено рядом с диваном и прикоснулся к руке Джинн. Между её пальцев словно бы ощущалось движение ветра. Она опомнилась, взглянула на меня и, убрав ладони от груди, обнаружила в них Анемо Глаз Бога. – Ты перестала ждать. Я налил воды из графина, протянул ей стакан и подсел рядом. Джинн выглядела восторженной и одновременно растерянной. – Благословение Барбадоса… – она не могла поверить, – Разве я достойна такого? – Внутри тебя живёт свобода и твоя собственная воля. Ничто не сломит тебя, и никакие бессмысленные поручения не заставят утратить это, – я указал на её Глаз Бога. Он словно бы дышал. – Я… так странно себя чувствую, – она попыталась встать. – Сиди. Кажется, что тебя переполняет сила, но при этом тело как будто не твоё, так? – Да, так, и у меня внутри всё такое большое, такой простор… – Хм, а мне в тот момент казалось, что сердце жарят на сковородке, только не больно, но всё равно странно. – Странно, да, ни на что не похоже… Ты можешь побыть здесь немного? Я… Я только приду в себя… Вдруг что-то срочное… – Я никуда не ухожу, – я коснулся её пальцев. – Твой запах… Не твой как будто. И руки холодные. В кабинет без стука вошёл Кэйя, с трудом удерживая кипу бумаг. – Эй, Джинн! Я за прошлый квартал донёс! – Привет… – Джинн сделала попытку встать ему навстречу, – Положи на стол, я сейчас посмотрю. – Сиди, Джинн. А ты закрой дверь, – сказал я. – Ой, ой, у вас свидание? Закрыть снаружи или изнутри? Приглашаешь присоединиться? – Останься, Кэйя, – устало улыбнулась Джинн. Он запер дверь. Изнутри. – Дилюк, неужели ты так засмущался от моих слов, что покраснел? Не понятно, почему на одну щёку. Надо же, как она хорошо мне влепила, что след до сих пор остался… Кэйя подошёл к столу Джинн, чтобы сложить на нём пирамиду из задолженных отчётов, и на чём-то задержал взгляд. Хотелось бы знать, попало в его поле зрение увольнение из экспедиции или разрешение на доступ к архивной ячейке. – Я смотрю, у тебя очень много работы, Джинн – Кэйя многозначительно смотрел на меня из-за её спины. – Сегодня просто сумасшедший день… – вздохнула леди. – А что здесь произошло? Почему Магистр в ярости бороздит город и выкрикивает ругательства? – он подвинул стул и сел рядом с нашим диваном, – Кстати, Дилюк, каждое слово было будто бы о тебе! Когда кто-то доходит до такого состояния, я всегда думаю, что ты только что был рядом. Джинн рассмеялась. – Ты, наверное, удивишься, но всё так и есть. Мне даже Джинн сегодня удалось довести. – Так, значит, пятно на твоей щеке — это не смущение? Ах! Как жаль! Джинн раскрыла ладони и показала Глаз Бога, сияющий энергией Анемо. – Как… – осёкся Кэйя, – Дай угадаю! Вы поссорились, а потом произошло что-то странное? Это случается с моим братом периодически. – У меня чувство, будто ты подглядывал! – снова рассмеялась Джинн. – Если кому ещё Глаз нужен, пусть обращаются, – фыркнул я. Да ко мне уже едут из Сумеру по этому поводу… В холле послышался голос Варки, отчитывающего стражников. Он приближался. – Может, в окно? – предложил Кэйя, подбежав к двери и наскоро отпирая замок. – Не по-джентельменски бросать даму в беде, – ответил я. – Почему ты до сих пор здесь?! Что ещё нужно?! – Магистр явно готов был порвать меня на части, – Что вы вообще здесь забыли?! За зарплатой пришли?! Аванс не скоро! Вышли все отсюда! Должно быть, не только я чувствовал себя отчитанным школьником и смеялся внутри себя, покидая кабинет.