Накануне Фестиваля

(The HU – Yuve Yuve Yu) После того, как я пригласил Кэйю на галеру «Жемчужина», он до вечера не мог угомониться – всё спрашивал, как вышло, что человек «столь далекий от подобных развлечений» нашёл такое достойное заведение. На самом деле я имел куда большее отношение к закрытым клубам, борделям, притонам и прочим домам под красными фонарями, чем можно было бы подумать, глядя на меня. Помимо того, что я сам мог бы составить рекомендательный маршрут развлекательного круиза, пару лет назад выяснилось, что моя мать была фонтейнской путаной. Хотя с юности я пытался и расспрашивать отца, и поднимать архивные данные, только отец всегда уходил от темы, а в документах имя матери просто не значилось без комментариев – фамилия Рагнвиндр сама по себе была равносильна приписке «оплачен чек за отсутствие вопросов». Не удивлюсь, если Кэйя давно был в курсе – у них с отцом всегда были свои секретики. Мне же достоверные сведения удалось получить, случайно оказавшись в том самом месте, где когда-то работала моя мать, известная клиентам под именем Аврора. Там же я завёл связи, разглашать которые было бы ещё более неразумно, чем если бы они касались интимных услуг. Поэтому, я не стал упоминать о множестве других «достойных заведений», являющихся скопищем ценных сведений, когда уже нетрезвый капитан Ордо Фавониус подсел ко мне с очередной бутылкой вина в руке и снова спросил «как же так вышло». – Со всеми там успел развлечься? Посоветуешь, может, кого-нибудь? – разошёлся Кэйя. Пришлось опустить и то, что я появлялся на галере с опасной регулярностью у одного и того же смуглого парня с ярко-голубыми глазами, которого неоднократно называл его именем. – Неужели думаешь, я буду делиться? Могу посоветовать только холодные закуски. И, кстати, вино не пей там, у них весь регион на контрабанде. – С чего ты взял? – Есть один торговец по кличке Кабачок, ему под видом мондштадского вина поставляют отходы с нашей винокурни. Бедняга верит, этикетки переклеивает и перепродаёт на Тростниковых островах. Своему дилеру он любит хвастаться связями по всему Тейвату. – А его дилер – тот парень в маске, которого я недавно арестовал? – Откуда мне знать… – Может, ты знаешь, что плохого сделал бедный торговец с Тростниковых островов, раз его так жестоко наказывают? – Почему «наказывают»? У него неплохо идут дела. Что даёт представление о вкусах жителей Ли Юэ… Но вообще-то этот Кабачок чуть не ограбил меня однажды. – Извини, но я тебе не верю. – Напрасно. Очень ловкий и сообразительный господин. Сразу понял, что есть, чем поживиться, по лошадям и их амуниции. Крался, как мышь, к моему рюкзаку – думал, я сплю. Он, кстати, ростом примерно с Варку, только пузатый. Дело было средь бела дня. Кэйя рассмеялся, умудрившись расплескать вино из бутылки. – А ты что? Интересно было, чем дело кончится? – проговорил он, буквально утирая выступившую слезу. – Честно говоря, было не до него. Ты как-то спрашивал, как ко мне попала Волчья Погибель. Так вот в ту ночь я по глупости пытался заночевать в Вольфендоме. Мы познакомились с Андриусом. И он дал мне окончательно увериться… (Myrkr - Heldom) Пришлось проглотить слова “в том, что я полное ничтожество”, но Кэйя понял: – Это было года 4 назад, как я понимаю? – Да, через пару дней после того, как я покинул Монд. Короче, Андриус, как щенка меня отделал. Объяснил потом, что это у него такие методы воспитания. Интересно стало, говорит, потому и не убил... Лежал со мной, на рассвет любовался с холма, стерёг, пока я в себя приходил. – Понравился ты ему. – Да, сказал, я похож на его друга, поэтому захотел отдать меч… В общем, кое-как он меня подлатал – хотя бы кровь остановил. Язык у него ледяной, всё коркой льда покрылось. Но далеко я такой не ушел. Так и встретились с Кабачком. – С кем-с кем? – Да с тем торговцем. Пока я болтал, Кэйя, кажется, совсем напился. М-да, пил-то он, а язык развязался у меня. Особый талант сэра рыцаря, не иначе... – В мире существует баланс. Если кто-то трезв, как стекло, кто-то другой уже я, – Кэйя расплылся в улыбке. Я отвёл его в каюту. Сомневаюсь, что на самом деле он был настолько пьян, чтобы так на мне виснуть… Оказалось, что каюты для нас на шхуне отведено всего три. Интересно, кто по замыслу организаторов нашего комфортабельного путешествия должен был ночевать в одном помещении? Должно быть, эта ошибка возникла из-за изменения состава группы в последний момент. В любом случае не хотелось находиться в одной каюте ни со страдающим Коннором, ни с несовершеннолетней девушкой, ни с объектом своих фантазий в нетрезвом состоянии. «Венесса» шла удивительно ровно, видимо, благословлённая своим именем. В темноте ночи возникало особенное чувство полёта или, скорее, падения. Встретить восход солнца, кроме членов экипажа, успела со мной только Ноэлль, которая какое-то время скромно держалась в стороне, но очень обрадовалась приглашению составить компанию. Мы смотрели на разбивающиеся о борт корабля волны и пытались угадать, что за рыбы его сопровождают. Под её восхищенный рассказ о подвиге Джинн со спасением кошек послышалось сообщение о приближении к берегам острова Рито. К тому моменту, как Ноэлль удалось заставить Кэйю и Коннора выйти на палубу, команда уже спускала паруса. (Kongos - Come with Me Now) В порту нас встретил высокий рыжеволосый юноша, управляющий дома Камисато. Он сердечно поприветствовал нас и даже сказал, что давно хотел лично встретиться со мной и Кэйей. – Много слышал о вас ещё когда жил в Мондштадте. Качество ваших вин, мастер Дилюк, широко известно в Инадзуме! Говорят, вы удивительный человек! – Поддержание дела винокурни “Рассвет” – заслуга исключительно талантливых виноделов и грамотных управляющих, – я учтиво кивнул в сторону Коннора, – Остаётся надеяться, что в Инадзуму попадает именно то самое прославленное вино. У вас будет возможность в этом убедиться. В числе прочих вин на пробу мы привезли специальную партию, которой ещё нет в продаже. Я не стал сообщать Томе, что уже неоднократно видел его раньше, чтобы не стать уж слишком “удивительным человеком” в его глазах. Он заботливо проводил нас в регистрационный отдел, находящийся под юрисдикцией Инспекции по делам чужеземцев, для получения разрешение на обмен товарами. Тома извинялся за бюрократическую возню, но она, скорее, радовала меня, чем напрягала, как проявление некоторой упорядоченности местного быта. Чего нельзя было сказать ни о начинающем нервничать Конноре, ни о Кэйе, который буквально спал на ходу. – Слушайте, я же сказал, как меня зовут! Зачем вам туалетная бумага, на которой написано то же самое?! – ворчал он на регистрирующего инспектора. Тома уладил формальные вопросы и продолжил сиять своим неиссякаемым обаянием. Он провёл нас через площадь Международной торговой ассоциации, познакомил с продавцом магазина “Ветер дальнего плавания” и проводил к месту нашего временного проживания, попутно сообщая об особенностях местной культуры, которые могли нас удивить, и приводя в пример забавные случаи из своей практики. В постоялом дворе на нас ожидаемо тоже было выделено три комнаты. Но Тома быстро решил и эту проблему, поворковав с администратором. Становилось всё более очевидно, как повезло с с управляющим дому Камисато. Он сообщил, что переговоры назначены на завтрашнее утро и пройдут в имении Камисато, куда нас доставит лодка. Также Тома дал подробную инструкцию, как связаться с ним при необходимости, и рекомендации, как провести с пользой сегодняшний день, а напоследок сказал, что в наши комнаты скоро принесут чай и печенья его собственного приготовления. Это было уже слишком мило с его стороны.