***
Я проснулась как от толчка. Мне опять снился кошмар, но на этот раз, я не могу вспомнить ничего конкретного. В голове лишь женский шёпот, говорящий слова, которые я не могу разобрать. Решив ещё немного поспать, я прикрыла глаза и плотнее укуталась в одеяло. — Каааасс! Касс, ты уже собралась? — Бобби неустанно кричал в коридоре. Не церемонясь, он зашёл в мою комнату. — Александра! Почему ты ещё в кровати? — возмущённо спросил отец — немедленно вставай! — Я уже встала, пап, я так… на пару минуточек полежать… Я думала, что он ушёл, но не тут то было. Этот жук схватил моё одеяло и, буквально, содрал его с меня. — Ну папа! — Пару минуточкек уже прошло. Он развернулся чтобы выйти, но его что-то остановило. Он медленно повернулся и спросил: — Ты что плакала? — он смотрел прямо в мои опухшие, от долгой истерики, глаза. — Нет, — солгала я, — я выпила много воды на ночь, вот и отекла слегка. — Ладно, — отец тепло улыбнулся и коснулся моего плеча, — много воды, тоже вредно для организма, Солнце. И давай быстрее собирайся, нам уже пора ехать. Я коротко кивнула и вскоре он покинул мою комнату. Через силу, я поднялась с кровати и поплелась в ванну. Оперевшись руками о раковину, я рассматривала своё отражение. Русые волосы запутались, и теперь их не отличить от птичьего гнезда, а серо-зелёные глаза опухли от слёз, а не от большого количества жидкости. Вздохнув, я почистила зубы и решила принять душ, чтобы освежиться. Стоя под горячими струями воды я вспоминала вчерашний вечер. Как долго ждала папу с охоты, как радостно побежала его обнимать, счастливая от того, что он вернулся. Помню то, как подала ему, только что приготовленный, ужин. Помню, как мы вместе ели, впервые за долгое время. Помню, как он в миг разбил моё, и без того хрупкое, душевное равновесие. — Завтра мы покинем этот дом, — тихо сказал отец. — И куда же мы поедем? — спросила я, предвкушая совместный отпуск или что-то вроде того. — Я отвезу тебя к Винчестерам, а потом поеду искать чудовище, которое убило твою маму. Улыбка медленно сползла с моего лица. И только спустя несколько секунд до меня дошёл смысл сказанных им слов. — Ты оставишь меня у двух парней, немногим страше меня, которых я никогда не видела, а сам поедешь на охоту за монстром, убившего мою мать? — мой голос предательски дрогнул на последних словах. — Я не оставлю тебя. Ты недолго поживешь у них, а потом, когда я найду и убью ту тварь, я вернусь и заберу тебя, — я слышала как отцу больно даются эти слова. — Если найдёшь, если убьёшь и если вернёшься. Лицо отца исказилось от боли. Между бровями залегла складочка. Он опустил взгляд и вздохнул. Я поняла, что задела его своими словами. — Прости… ты прав, так будет лучше, — я согласилась с ним, и встала из-за стола, — я пойду собираться и спать. Люблю тебя. — И я тебя. — сказал отец, и перед моим уходом обнял меня. Прийдя в комнату, я закрыла дверь на щеколду и упала на кровать. Слёзы лились и ничего не могло их остановить. Они захлестнули меня. Слезы безысходности. Казалось, душа разрывается на части, и эта боль не кончится никогда. Больно от того, что у меня нет права выбора. От того, что он обречёт себя на верную смерть таким образом жизни и я никак не могу на это повлиять. В конце концов, тьма поглотила меня, и убаюкивала до самого утра. Я смыла шампунь, отжала волосы от воды, обернула тело полотенцем, закрепив его над грудью, и покинула ванную комнату. На улице моросил дождь, поэтому я надела тёплую чёрную толстовку до середины бедра, и такого же цвета шорты. Сделала лёгкий макияж и высушила волосы. Ещё минут 15 потратила на сборы нужных мне вещей. Кроме одежды, я взяла с собой несколько непрочитанных книг, блокнот, всякие принадлежности для рисования, и свадебную фотографию родителей. Мама, как можно глубже и дальше, спрятала их с отцом фото, боясь бередить старые раны. После её смерти, я, разбирая вещи, нашла эту фотографию и забрала её себе. Наконец, я собрала всё, что нужно и осмотрела свою комнату, со страхом, что это последний день когда я здесь была. Закинув спортивную сумку с одеждой на плечо, подхватив рюкзак, я покинула комнату и спустилась на первый этаж. Папа сидел на кухне и пил чай. — Готова? — он посмотрел на меня, допивая горячий напиток. Я кивнула. — Может хочешь позавтракать? Я приготовил блины, — он улыбнулся краешком рта, стараясь меня подбодрить. Сначала, я хотела отказаться, но решила наполнить желудок перед длительной поездкой. Кроме того это отличная возможность провести с отцом ещё немного времени. — Хочу… и чай я тоже хочу. — я улыбнулась, в точности, как он. Отец просиял. Он положил мне несколько блинчиков, политых моей любимой карамелью, и поставил чай рядом. — Посиди со мной, пожалуйста — попросила я. Тогда он тоже достал тарелку, и взял себе немного блинов. Спустя четверть часа мы уже стояли у машины. Отец ласково называл её «ласточка». Папа закинул мою сумку в багажник, а рюкзак в салон. Я села на переднее сиденье рядом с ним. Хлопнув багажником, папа проверил закрыт ли дом и положил ключи под горшок с маленьким рододендроном. После этого, он быстрым шагом направился к машине. Сев за руль, он вставил ключи в скважину для зажигания, выжал педаль сцепления и нажал на газ. Перед тем как выехать за пределы двора, он посигналил два раза. Он всегда так делал когда уезжал и надеялся вернуться. В этот раз, это звучало как прощание. Мы выехали на главную улицу восточной части города. Вот дом моих друзей, а там моя старая школа, которую я бросила после смерти мамы. Я перевелась на домашнее обучение, по наставлениям отца. Он очень сильно переживал за меня, и вот поэтому сейчас везёт меня за сотни миль к каким-то непонятным парням, беспокоясь о моей безопасности. На самом деле, он со своими причудами, но я сильно люблю его, другого отца мне не нужно. Я грустно улыбнулась своим мыслям. Наконец мы выехали на трассу. За окном прекрасные виды, которые так и руки чешутся перенести на бумагу. Но, не смотря на это, я чувствовала усталость. Миля за милей мы ехали всё дальше от дома и ближе к черте города. Дорога всё больше убаюкивала меня. Спустя минут тридцать за окном мелькнула табличка «Су-Фолс». Последнее, что я услышала перед тем как окончательно провалиться в сон — двойной писк клаксона.***
Я не знаю, сколько я спала, но когда я проснулась небо окрасилось в темный синий цвет. По радио играла «Carry on my wayward son» — папина любимая песня. Он не заметил что я проснулась, и продолжал тихонько напевать мотив песни. Его губ коснулась легкая улыбка, казалось, что настроение у него явно улучшилось. Давно я его таким не видела. Надеюсь, что это не в последний раз. Вскоре отец заметил, что я не сплю, и широко улыбнулся. — Ты проголодалась? Мы уже долго в пути. Минут через 15 будет заправка, мы можем туда заехать. У меня затекло всё тело, и я действительно хотела есть: — Да, давай. Я как раз хочу есть. — в подтверждение моим словам, мой живот заурчал. Папа улыбнулся ещё шире.***
— Можно…яблочный пирог, пожалуйста — наконец определилась, чего я хочу. — 2,16$ — коротко и без лишних эмоций ответил кассир. Я оплатила свой заказ и забрав еду вышла из магазинчика. Папа стоял у кассы где оплачивают бензин. Я оперлась на капот папиной «ласточки» и открыла пирог. На улице было темно, благо заправка была цивильно обустроена, и по всей её территории ярко горели фонари, позволяя видеть всё, что происходит вокруг. Пока папа оплачивал бензин, мой взгляд зацепился за высокого парня с тёмными волосами. Он заправлял свой мотоцикл. Сначала, он показался мне довольно симпатичным, но когда он поднял на меня взгляд, мне стало жутко. Его темно серые, почти чёрные, глаза смотрели прямо в душу. Через пару секунд зрительного контакта, он опустил взор и прошёлся им вдоль всего моего тела, задержавшись на голых ногах. На его лице появилась гаденькая ухмылочка, заставляя сердце пропустить удар от страха. Не смотря на это, я решила не подавать виду, и плавно повернула голову в сторону отца, всё ещё жуя свой пирог. Папа уже расплатился и шёл к машине. Я открыла дверцу «ласточки» и села в салон, не забывая о ремне безопасности. Спустя несколько мгновений отец уже сидел в машине пытаясь завести её. Я посмотрела на то место, где пару минут назад стоял брюнет. Но его там уже не было. Через секунду мы тронулись с места.***
А-а-а-а, спишь бездыханно А-а-а-а, нагрянет нежданно А-а-а-а, охотник судьбы твоей А-а-а-а, спи наслаждайся… Я проснулась как от толчка. Волосы прилипли ко лбу, а ладони вспотели. Мне снилось что-то страшное, но что именно — не могу вспомнить. В голове лишь женский голос, который что-то шепчет. Снова. Это порядком начинает надоедать. За время этой долгой дороги я успела поспать дважды. До Лебанона оставалось не больше 100 миль. Сейчас же на радио играла «Coraline», уже моя любимая песня. Мне дико захотелось пить. За сиденьем я нащупала бутылку с водой и открутив крышку, сделала несколько глотков. Меня снова начало клонить в сон. Последнее, что я услышала перед тем как уснуть было удивление моей сонливости и папин смешок.***
Я проснулась когда уже светало. На этот раз плавно и без шепота. Мы по прежнему ехали по трассе. До бункера оставалось меньше 10 миль. Я решила немного привести себя в порядок, перед тем как мне придётся встретиться с братьями. Я слышала о них немного, от отца. Знаю только то, что младший — 18-летний Сэм, а старший — Дин. Разница в возрасте у них 4 года. Бобби для них, словно родной отец. Когда они с мамой ещё жили вместе, он временами ездил к их отцу и сидел с мальчиками, когда тот уходил на охоту и оставлял сыновей одних. Признаться честно, я сначала немного ревновала папу к тем, кого даже не видела, но когда стала старше поняла, что они нуждаються в нём также, как и я. Я подправила макияж влажной салфеткой и достала из сумки жвачку. Теперь я выгляжу не так жалко, как 5 минут назад. Среди однотипных пейзажей Канзаса, мелькнула табличка «Добро пожаловать в Лебанон». Папа говорил, что бункер находится в той части города где вместо человеческих посёлков — лес. Это практически черта города. «Стоит проехать пять миль по трассе и четыре — вглубь леса, и вот ты уже у бункера» — рассказал отец. Спустя четверть часа мы уже ехали по не особо широкой тропе в лесу. По словам отца осталось не больше мили. У меня внутри всё переворачивается от ожидания. От собственной безысходности хочется плакать. Была бы моя воля — я бы отправилась с папой. Но к моему сожалению, у него другое мнение на этот счёт. Спустя несколько минут, мы выехали на поляну с небольшим холмиком. В холме было огромное круглое отверстие, которое оказалось дверью. Вот и бункер. Рядом с ними стояли двое парней довольно приятной наружности. Отец заглушил мотор, отстегнул ремень безопасности, и потянулся к дверной ручке " ласточки». Через мгновение он повернулся ко мне: — Перестань.- коротко сказал он. — Что перестать? — эта фраза застала меня в расплох. — Нервничать. Твой страх буквально можно ощутить. Я обещаю тебе — всё будет хорошо. Я вернусь. Всегда ведь возвращался. — он легко улыбнулся и жестом показал мне выходить из машины. Я отстегнула ремень безопасности и покинула такую тёплую и любимую машину. Папа уже стоял возле парней и держал мою сумку в руке. Он обменялся с каждым нежными объятиями. Он действительно им как отец, это чувствуется по их взглядам на него. Я подошла к ним. Теперь две пары, незнакомых до этого момента, глаз смотрели на меня. Папа понял, что в данный момент я не способна даже самостоятельно поздороваться, и взял всю инициативу на себя: — Парни, это моя дочь — Александра. — Кассандра, — поправила я, — но можно просто Касс. Моментально глаза одного из парней округлились, но через секунду, всё пришло в норму. Интересно, что же его так удивило. — Дин, — сказал парень глядя на меня.- а это мой брат — Сэм. Теперь мне стало понятно, кто есть кто. Дин — старший брат, привлекательной внешности, с русыми волосами, на несколько оттенков темнее моих, на щеках которого красовалась едва заметная россыпь веснушек. В ярко зелёных глазах прыгали смешинки. Казалось, что это довольно весёлый парень, но от него исходила враждебность. Он прошёлся по мне взглядом, словно сканируя, от этого мне стало не по себе. Второй — Сэм. Внешностью ничем не хуже старшего. Те же русые волосы и зелёные глаза, только более болотного оттенка. Он выше Дина на пол головы. Единственное, чем сильно разнятся братья — улыбка. Сэм искренне и по-домашнему тепло мне улыбается, а его брат стоит с холодной и злорадной ухмылкой. Мне неизвестно чем вызвано такое разное поведение братьев, и если честно, я не стремлюсь это узнать. Сэм гневно зыркнул на старшего брата и подошёл ближе ко мне. — Я Сэм, приятно познакомиться, Кассандра, — протягивая руку, произнёс парень. Его голос был похож на ту карамель которую я так люблю. Мягкий, нежный и убаюкивающий. Он словно бархатное покрывало, укутавшее меня холодным вечером. — Да, очень приятно, Кассандра, — отозвался Дин. Его голос был полностью противоположен, голосу младшего брата. Нет, он не был неприятным, даже наоборот, просто сильно контрастировал с предыдущим. Грубоватый голос, с лёгкой хрипотцой. Он глядел с насмешкой, словно кидая вызов. Нет, он определённо мне нравится всё меньше и меньше. Но я не собираюсь поддаваться на эту провокацию. Я пожала тёплую ладонь Сэма, и улыбнулась настолько искренне, насколько могла. — Согласна, — спокойно промолвила я. Папа протянул мне сумку, но Сэм её перехватил. Я подняла брови от удивления. — Я занесу её в дом, — произес парень. И почти моментально добавил, — если ты не против, конечно. — Нет, не против, — мягко ответила я. Я была крайне удивлена его поведением, но похоже, он искренне хочет мне помочь. Я перевела взгляд на Дина. Тот насмешливо смотрел на своего младшего брата, как на неразумного ребёнка. — Ладно, балбесы… мне пора, — тихо произнёс отец положа руку на плечо Сэма. Моя улыбка поникла, и я всячески старалась сдержать слёзы. — Давай, Бобби. До скорой встречи, — произнёс Дин, легко обняв моего отца, и почти сразу добавил. — Мы ждём тебя. Сэм, с улыбкой, обменялся с ним рукопожатием. — Приятно было повидаться, Бобби. Возвращайся скорее. Папа улыбнулся и повернулся ко мне. Взял меня за руку и отвёл в сторону. — Сонце, чтобы не случилось, не смей падать духом. Я верю в тебя. Я люблю тебя и всегда буду любить. Отец тепло обнял меня и чмокнул в лоб. Затем, он полез в карман и достал оттуда кольцо. — Это кольцо, когда-то я подарил твоей маме. Я очень надеюсь, что смогу ещё раз его увидеть. Я сглотнула тот ком, что стоял в моём горле, но слёзы предательски покатились. — Я люблю тебя, папа. Он улыбнулся и пошёл к машине. Спустя пару минут, на поляне остались только я и двое братьев. Я положила кольцо в карман и посмотрела на парней. Они жестом пригласили меня зайти в бункер.