Есть только миг между прошлым и будущим. Часть II

      Разумеется, волшебник не мог усидеть на одном месте. Его усиленно интересовали окружающие родовой источник лесные просторы, и всё свободное время маг тратил на их исследование. На третий день жизни в лесу ему повезло наткнуться на источник «дикой магии» — своеобразное заповедное место, коих в Запретном лесу было немало. Впрочем, маги редко попадали в такие места, и причин этому было несколько.       Во-первых, волшебник мог вечность бродить по лесу, но так и не увидеть сокровенную полянку, расположенную в двух шагах от него. А во-вторых, даже если полянка находилась, то, ступив на неё, маг оказывался практически беспомощным — палочковая и вербальная магия начинала действовать самым непредсказуемым образом. Но даже это не было основной проблемой. Ей являлись хранители таких мест, именно они в глубокой древности послужили прототипом хранителей родовых источников.       В первый раз столкнувшись нос к носу с огромным оленем-альбиносом, Северус только чудом не выстрелил тому между рогов. Хранитель медленно подошёл к замершему волшебнику, обдал тёплым дыханием и отправил короткое ментальное послание. Снейп только тихо сглотнул, чувствуя, как колотится сердце, и проводил шокированным взглядом удаляющегося зверя.       Информация, полученная от него, заставила мага глубоко задуматься. Первым делом он изучил короткий отрывок «пакета данных», посвящённый происхождению подобных духов. Оказалось, детёныши-альбиносы животных, родившиеся на магических источниках, имели мизерный шанс стать их хранителями. Именно этим, а не талантом Снейпа объяснялась та относительная лёгкость, с которой ему удалось переместить сознание Кробхдерг в тело котёнка.       Олень, встретившийся магу, хранил свой источник уже несколько веков. Он прекрасно помнил семейство магов, жившее неподалёку от его владений. С драконом Ксианлиангом хранитель не спешил встречаться, но волшебниками заинтересовался. Тогда ещё маленького оленёнка нашёл один из Снейков и помог ему выбраться из промоины оврага, куда тот угодил по неосторожности.       Тот волшебник получил необычайную возможность — своими глазами наблюдать за естественным становлением хранителя. Вздохнув с толикой зависти и в который раз посетовав на потерю родовой библиотеки, Северус принялся дальше разбирать непривычные образы сознания духа. Оказалось, во время встречи с ним от смерти зельевара спасли только две вещи — вовремя учуянный оленем запах магии Снейков и поручительство Хогварионейрилиона за ученика. Дракон пообещал хранителям, что Северус не только не навредит, но и сможет помочь.       Этот хранитель, как самый лояльный к магам, решил проверить, так ли это. Оказалось, не только у Хога была проблема с истощением источника и дефицитом магии. Общее снижение магического фона Британии не могло не сказаться на заповедных лесах. Если раньше они лишь помогали поддерживать баланс энергии на островах, то теперь истощённое магическое поле пылесосом тянуло из них энергию, чтобы подлатать свои дыры и прорехи.       Первую пришедшую на ум идею — воспользоваться зельем «колодец маны» — тут же пришлось отвергнуть. Понятно было, что это решение только задержит на некоторое время процесс, но в дальнейшей перспективе не сильно поможет. Да и столь сильных артефактов, при разрушении способных выбросить одномоментно достаточное количество энергии, у зельевара не было, а родовые уничтожать он не собирался.       По-хорошему проблему решать нужно было глобально — проводить пропаганду, агитировать население Туманного Альбиона за выполнение ритуалов Колеса Года, но Северус прекрасно понимал, что это не слишком реально. Даже через Совет Лордов, куда он, по идее, тоже входил. Других идей пока не было, поэтому Снейк выпросил у хранителя позволение изучить его источник, надеясь, что это даст ему хоть какую-то зацепку.       Олень с недовольством разрешил, и Северус, затаив дыхание, вошёл под своды лесных исполинов, кольцом окружавших заповедное место. В центре открывшейся магу поляны стоял крупный округлый валун, кое-где покрытый прядями мха. Из-под подножия камня вытекал тонкий ручеёк, исчезавший между корнями одного из деревьев.       Перейдя на магическое зрение, Северус нахмурился. Разобрать что-то в мешанине линий и потоков было невероятно сложно, но маг всё же попытался. Через четверть часа ему удалось определить основные потоки магии, уходящие из источника. Самый малый из них закольцовывался вокруг поляны, создавая защиту и поддерживая внутреннюю экосистему. Второй, посильнее, шёл под землёй вглубь леса. Судя по всему, он подпитывал его общий магический фон. Третий, чуть послабее, шёл к Хогвартсу. А четвёртый поток, несущий в себе больше половины общей энергии, ударял точно вверх, рассеиваясь уже над незримым магическим куполом, окружающим Запретный лес.       Отключив магическое зрение, маг сел на землю и потёр занывшие виски. Решение проблемы было найдено, но зельевару оно категорически не нравилось. С помощью хранителя Северус теоретически мог слегка подкорректировать объём всех потоков, а у четвёртого исправить фокусировку так, чтобы он рассеивался под куполом, а не над ним. А не нравился Снейпу этот вариант, потому что, во-первых, самому магу это будет стоить огромного количества сил, а во-вторых, это ещё больше ослабит магический фон над Туманным Альбионом. С другой стороны, быть может, хоть это заставит магов зашевелиться.       Коротко передав свои выводы подошедшему хранителю, волшебник с ожиданием уставился на него. Олень задумчиво наклонил голову, минуту стоял неподвижно, словно прислушиваясь, а потом мысленно скомандовал Снейку следовать за ним. Слегка шокировано проследив за исчезнувшим среди деревьев хранителем, маг выбрался из круга деревьев и вызвал одного из подчинённых акромантулов.       Догнав оленя, который крайне неодобрительно проводил взглядом огромного паука, Снейп пристроился слева от него. Стволы деревьев мелькали по сторонам, обитатели Запретного леса расступались перед хранителем и его спутником.       Через полчаса непрерывной скачки олень остановился у огромной арки, образованной сплетающимися в вышине ветвями двух исполинских деревьев. В их кронах шумели птицы, мелькали огоньки фей и светлячков. По ощущениям источник, скрывающийся за мутной пеленой, затягивающей арку, был в несколько раз сильнее источника оленя. Тот, кстати, не стоял на месте, а носом подталкивал мага к арке. Северус не стал упрямиться и шагнул внутрь, прикрыв глаза. Предосторожность оказалась нелишней, даже сквозь закрытые веки волшебника ослепило вспышкой света. Проморгавшись, тот распахнул глаза и с трудом удержал на месте челюсть.       Перед ним стояла дриада.       Несмотря на то, что маги Альбиона уже лет триста не сталкивались с их расой, зельевар мгновенно узнал лесную хозяйку. Антропоморфная фигура, свитая из ветвей и корней деревьев, маска из коры, лишь отдалённо напоминающая человеческое лицо, ветвистая корона над головой и бесформенные омуты глаз, заполненные светом болотных огоньков.       Не раздумывая ни секунды, волшебник склонился в глубоком поклоне, опуская руки вдоль туловища раскрытыми ладонями вперёд — жест добрых намерений. Дриада в ответ коротко кивнула головой и протянула жгут ментальной связи. Снейк перехватил его и начал аккуратно подстраиваться под стиль мышления собеседницы. Через пару минут закончив, он легко коснулся сознания дриады. Та не замедлила ответить.       — Орвэ говорит, что ты можешь помочь нам, — прохладным пряным ветерком пронеслась по каналу мысль дриады.       — Да, хранительница. Но меня беспокоит то, что из-за этого общий магический фон островов снизится.       — Это неизбежно. Маги сами виноваты в этом. Пора бы напомнить им о законах магии. Ты сможешь передать им моё послание?       — Да, Хранительница.       — Что ты хочешь за помощь нам?       — Могу ли я забирать по несколько растений из заповедных мест?       — Об этом тебе стоит договариваться с самими Хранителями, — качнула головой дриада. — За работу над моим источником я, так и быть, разрешу тебе забрать кое-какие растения. А если исполнишь ещё одно поручение, я могу предоставить тебе и тем твоим спутникам, за которых ты поручишься, свободный проход по моим землям. Но в заповедные места ты сможешь зайти только раз — для помощи их хранителям. Так что будь внимателен.       — Что за поручение? — осторожно осведомился Северус.       — Уничтожь химер. Они нарушают равновесие.       — Хранительница, позволь мне перенести их прародителя и матку на территорию моего источника, — попросил маг, лишь через несколько секунд осознавший, что дриада имеет в виду акромантулов, выведенных Хагридом. — Я уничтожу большую часть стаи, а на матку наложу ограничения. Пауки больше никогда не смогут размножиться до прежнего количества, никогда не смогут без приказа выбраться с моей территории. А я никогда не позволю им разорять лес.       — Зачем тебе это? — нахмурилась дриада.       — Символ моего рода — змея, — криво усмехнулся в ответ Снейк. — Пауки боятся змей. Я же хочу заставить их служить себе. Они неплохие скакуны. К тому же, части их тел используются во всевозможных зельях, а паутина подходит для артефакторики.       — Если поклянёшься, что твои пауки не будут нарушать равновесие в лесу, то забирай, — равнодушно пожала плечами дриада. — Даю тебе луну на работу над источниками. На моей территории их три, не считая моего. После этого химеры на моей территории должны быть уничтожены. Возьми Лу, она проведёт тебя к источникам.       — Благодарю, хранительница.       Волшебник поклонился, подставил плечо слетевшей с ветви ближайшего дерева крошечной фее и двинулся обратно к арке, стараясь не прилипать глазами к окружающему его великолепию.       Выйдя из облака дикой магии, Снейп облегчённо вздохнул. Чувствовать себя беспомощным ему не очень-то нравилось.       — Я приду к тебе завтра, — пообещал маг оленю и двинулся в сторону родового источника.       Так и вышло, что большую часть мая Северус провёл в Запретном лесу, выбравшись лишь пару раз в образе Принца на светские приёмы, которые никак нельзя было пропустить. Раз в три дня он, следуя огоньку феи, добирался до одного из источников и принимался шаманить над ним, изредка подключая к работе хранителей. Самостоятельно они не могли быстро изменить что-то в источниках магии — сила лесных духов была невероятно мощной, но столь же медлительной, да и тонкие манипуляции с магией им практически не давались.       На изменение потоков первого заповедного места ушло не меньше десяти часов, после которых волшебник сам себе напоминал выжатую тряпку. Ему с трудом хватило сил на то, чтобы аккуратно выкопать пять ростков особенно редких растений, необходимых для зелья из ритуала воскрешения Тёмного Лорда, и добраться с ними до палатки. Не менее усталый олень проводил его добродушным фырканьем. После этого они пару раз встречались во время прогулок мага по окрестностям и мирно расходились, уважительно кивая друг другу, но даже увидеть место силы этого хранителя Снейку больше ни разу не удалось.       Между перенастройкой источников маг отсыпался, приходил в себя, тренировался под чутким руководством Хога, шарился по окрестностям и пытался восстановить особняк. За всё время Северус с горем пополам сумел вернуть былое великолепие только ритуальному залу. Его восстановление отжирало нереальное количество сил мага. Зельевара успокаивала только мысль о том, что дальше должно быть легче.       Кроме ритуального зала Снейк занялся восстановлением защиты вокруг развалин, к которой он ежедневно добавлял всё новые и новые чары, и аптекарского огородика, куда маг пересадил часть добытых на источниках или найденных во время прогулок растений. Остальные экземпляры, которые способны были прижиться за пределами Запретного леса, отправлялись в массивный ящик со стеклянной крышкой. Снейп планировал вывезти их за один раз — большая часть растений не переносила аппарации, а несколько раз летать до замка и обратно маг не собирался.       Преобразование источников шло со скрипом. Как и ожидалось, самой трудной оказалась работа с местом силы дриады, поэтому её Северус оставил на конец. В результате он заработал сильное истощение и невыносимую мигрень, зато умудрился вынести за арку целых двенадцать ростков редчайших экземпляров британской флоры. Они грели магу сердце, пока он валялся в палатке, пережидая последствия истощения и заливаясь Серебряным тоником.       Сутки Снейп оставил себе на отдых и неспешные сборы, а на следующий день была запланирована охота. Передав через Зэля приглашение для Таши, зельевар уже через полчаса получил ответ. Некромант обещал ждать его следующим утром на опушке Запретного леса. Именно оттуда маги решили начать свой поход. На этот раз использовать можно было всё что душе угодно, главное — сильно не навредить лесу. Всю живность, способную попасть под шальное заклинание или наоборот напасть на магов, дриада обещала увести из окрестностей.       Селесту решили не брать — уж очень ей не нравились пауки.       Когда из-за деревьев показался Сайрус верхом на огромном чёрном пауке, Таши вздрогнул. Сейчас сюзерен как никогда напоминал ему фэйри из страшных сказок, которые няня когда-то рассказывала ему с сестрой на ночь. Глазницы мага были залиты зелёным огнём и зловеще сверкали из-под опущенного капюшона, кожа казалась белее снега, боевое облачение матово мерцало в редких лучах солнца и практически не скрывало внушительную мускулатуру, чёрная зачарованная маска доставала до переносицы, только добавляя эффекта.       Но наиболее подавляющей была эмпатическая аура волшебника, обычно транслирующая спокойствие, уверенность или равнодушие. Сейчас же от Принца волнами расходилась тщательно контролируемая холодная ярость и едва сдерживаемая жажда крови.       — Выглядишь внушительно, — аккуратно прокомментировал вид старшего товарища некромант.       — Решил опробовать боевую личину, — негромко отозвался Принц, поправляя прядь волос длинным острым когтем чёрного цвета.       — Впечатляюще.       — Присоединишься? — равнодушно поднял бровь Сайрус.       — Что ты имеешь в виду? — непонимающе нахмурился Раш, забираясь на второго паука, хитин которого имел чуть более светлый, грязно-серый оттенок.       — У некромантов ведь есть доступ к боевой трансформе?       — После слияния даров я как-то не пробовал…       — Сейчас самое время.       Направив паука за скакуном Сайруса, Раш поёжился. Перекидываться было откровенно страшно. Трансформация была похожа на нырок в полынью, во время которого ледяная вода через уши, нос и рот заливается внутрь и вымораживает внутренности, стирает эмоции, оставляя лишь голый разум. Наконец решившись и тяжело вздохнув, Таши напомнил себе, что Мастер-менталист точно сможет его вывести из боевого транса, несколько раз повторил про себя «Принц — сюзерен, он главный, лесу не вредить, уничтожать только пауков», стремясь отпечатать эти фразы на подкорке, и потянулся к ледяной искре внутри себя.       Мир тут же обрёл несвойственную ему чёткость. Глаза видели каждую травинку в пределах полусотни шагов, уши улавливали даже сопение белки в дупле неподалёку, а вот нюх практически исчез — некромантам обычно достаются не слишком ароматные слуги, поэтому чуткий нос в работе только мешает. На пробу царапнув кору ближайшего дерева отросшими когтями, некромант жутковато ухмыльнулся и ускорил своего акромантула, догоняя сюзерена.       Накинув капюшоны, маги приникли к спинам своих чудовищных скакунов. Постепенно наращивая скорость, пауки понеслись по притихшему лесу. Стволы по сторонам их пути превращались в смазанные полосы, ветер шумел в ушах. Вылетевший им навстречу охотничий отряд акромантулов был уничтожен за пару ударов сердца. Остановившись на минуту, маги рачительно собрали особо ценные части тел пауков в сумки с расширением, специально предназначенные для скоропортящихся ингредиентов.       Подбираясь к логову пауков, волшебники синхронно установили кольцо щитов вокруг него, чтоб никто не сбежал. Это вытянуло из них порядочно энергии, поэтому для уничтожения стаи пришлось использовать большей частью зелья, арбалеты и только самые экономичные заклинания. Все три варианта требовали большой точности, кроме того, необходимо было также управлять скакунами, вовремя уворачиваться от жвал, лап и плевков паутиной или ядом.       Из битвы маги вывалились практически полностью истощённые, Таши не только магически, но и ментально. С непривычки одновременная концентрация на множестве параметров, пусть и значительно облегчённая боевой трансформой, забирала огромное количество умственных сил. Поймав на себе пылающий взгляд сюзерена, некромант успел только зажмуриться, а потом его рывком выкинуло из транса.       Мир словно сузился, но в то же время наполнился красками, слух же расширился, перестав концентрироваться на отдельных звуках. Нос ощутил тошнотворные ароматы устроенного ими побоища, и Таши чуть не вывернуло. Запахи внутренностей акромантулов смешивались с горелым дымком от подпалённого хитина. Картину завершали едкие ароматы яда, каплями покрывающего не только перепаханную землю под ногами, но и костюмы самих магов.       Посреди всего этого великолепия на земле лежал огромный акромантул, превышающий размерами всех виденных магами ранее. Восемь слепых белёсых глаз неподвижно таращились в небо, а надёжно связанные лапы изредка подрагивали. Рядом с ним лежала ещё более крупная особь, тоже крепко-накрепко опутанная наколдованными верёвками и парализованная десятком заклинаний.       Судорожно сглотнув, некромант поразился своей безбашенности и отвёл взгляд. Внезапная слабость заставила его пошатнуться и обмякнуть, ткнувшись в жёсткую щетину на загривке на удивление целого ездового акромантула. Непослушными пальцами вытащив пробку из флакона с мощным укрепляющим, Раш одним махом влил его в себя, мимолётно обрадовавшись на этот раз вполне пристойному ванильному вкусу зелья.       Не разгибаясь, маг принялся лениво следить за скинувшим пугающую личину сюзереном, который быстро и аккуратно наполнял их сумки. Пристроив одну из них за спиной напарника, Принц внимательно оглядел Таши и кинул в него парочку диагностических. В отличие от самого некроманта, Сайрус мог получать информацию напрямую от этих заклинаний, а не выводить их в виде висящих в воздухе графиков, рун или пергамента с текстом диагноза.       — Возвращайся-ка ты в замок, — скомандовал Принц. — До опушки не больше пятнадцати минут хода, оттуда уже можно аппарировать. Контроль над акромантулом я перехвачу. Как переместишься, не забудь модифицированное под тебя очищающее принять, как раз избавишься от тех капель яда, которые всё-таки попали на кожу, и выведешь токсины от укрепляющего. Ингредиенты с Селестой подели, у неё как раз закончилась гемолимфа акромантулов.       Послушно кивнув, Таши обхватил руками ошейник паука и отдал контроль над ним Принцу. Вздрогнув, акромантул сдвинулся с места и понёс волшебника к выходу из чащи. С трудом сползая со скакуна на опушке Запретного леса, некромант краем глаза уловил багровый отблеск в небе над лесным массивом, а через несколько секунд до него долетел и стонущий звук вакуумного взрыва. Логово акромантулов перестало существовать.       После того как некромант аппарировал, Северус принялся за ещё одно важное дело — сбор ещё живых тушек, часть из которых пойдёт на разведение, а часть — на опыты в химерологии. Это направление, к которому у зельевара не было ни малейшей склонности, неожиданно увлекло его. Столкнувшись с тем, что ему не удаётся производить большую часть манипуляций, описанных в книгах из родовой библиотеки, маг загорелся идеей повторить их, но только с помощью зелий, а не заклинаний. Сегодняшнему улову предстояло стать не совсем добровольной, но жертвой на алтаре науки.       Отдельного восторга зельевара удостоился ещё один обнаруженный вид пауков, составляющих поражающий симбиоз с акромантулами. Мелкие ядовитые паучки не были порождением Арагога, они пришли позже, значительно позже. Во время учёбы Снейпа на старших курсах их ещё не было. Так как в плане охоты оба вида не мешали друг другу, Арагог позволил малюткам жить на своей территории, а позже полностью подчинил их себе.       Паучки могли незаметно свалиться на голову даже единорогам, а ведь те славились невероятной осторожностью и чуткостью. Но главной способностью малюток было отнюдь не незаметное подкрадывание, а поистине невероятный яд, способный уничтожать не тело, а ауру практически любого живого существа. Разумеется, полностью разрушить ауру крупной магической твари или мага один укус не мог. Так, только прожечь дыру в магических каналах. Но паучки никогда не действовали поодиночке.       Много позже, потратив немало часов на их исследование, Северус пришёл к выводу, что миниатюрные арахниды, получившие от мага поэтическое название Lorem lucis, были выведены искусственно. Об этом свидетельствовала их стайность, откровенно синтетическое происхождение яда и инстинкт на беспрекословное подчинение матке, которую зельевар смог отловить. Для этого пришлось повесить метки на сотню маленьких паучков, и только один из них удостоился непосредственной «аудиенции» у королевы стаи.       Длительное изучение вида то и дело приносило Снейку невероятные открытия. Например, он с удивлением осознал, что их стая имеет куда более сложную организацию, чем казалось поначалу. Паучки объединялись в десятки, сотни и тысячи, и над каждым из объединений стояли командиры, образующие сеть. К матке доступ имели только тысячники, которых после двух столкновений с компанией Северуса осталось только трое. Они передавали сигналы королевы сотникам, а те — десятникам.       Как выяснил волшебник, паучки вполне могли переходить из «должности» в «должность», те отличались друг от друга только едва различимым рисунком на спинках малюток и сложностью ментальной структуры. Только матка была единственной и неповторимой. Она могла с нуля воссоздать популяцию, но с её гибелью остальная стая перестала бы существовать.       Внимательно изучая ауру и ментальную структуру королевы стаи, Снейп обнаружил насильственно оборванную нить связи с, по-видимому, создателем вида. Ему это было только на руку — меньше усилий понадобилось для подчинения химер.       Арагог, к слову, тоже был далеко не чистокровным акромантулом. Опыты Хагрида в химерологии превратили его в настоящее чудовище, даже рядом не стоявшее с тем пауком, показанным в фильме про Мальчика-Который-Выжил. Настоящий размер Арагога не меньше, чем в два раза превышал рост самого Снейпа, а его жена Мораг была в полтора раза крупнее мужа.       Ещё раз вглядевшись в результаты изучения мутаций главы стаи акромантулов, Северус ахнул. Смутная догадка закрутилась в голове. Уж очень похожи были почерки создателей обеих стай.       — Ай да Хагрид… — шокировано пробормотал зельевар, разом позабыв про изящную словесность. — Ай да… Нет слов, одни буквы… Вот тебе и тупой полувеликан! Нет, его по-любому валить нужно. Он же в конец чокнутый, такое рядом с детьми держать! И куда Дамблдор смотрит?