Есть только миг между прошлым и будущим. Часть II

      Разумеется, в Хогвартсе Снейпа ждал допрос со стороны Дамблдора. Вернее, ждал бы. Этому помешал энергичный Лорд Аккерли, который сунул нос в результаты финансовых проверок и ужаснулся творящемуся в бумагах бардаку, который стал хоть сколько-то упорядоченным лишь десять лет назад, когда на должность заместителя директора вступила Макгонагалл. Результатом стала всё-таки выбитая оплата для артефактора. Отказаться выделять деньги Дамблдор уже не смог.       Кристоф Блишвик, сын Амадея Блишвика, не так давно получивший кольцо подмастерья, согласился поработать на благо альма-матер. Он должен был прибыть седьмого июня, в другое время юное дарование было чересчур занято, поэтому учеников пришлось срочно отправлять по домам, а сдачу СОВ и ЖАБА переносить в Министерство.       Хогвартс погрузился в хаос. Преподаватели носились по замку с ужасом в глазах, пытаясь составить планы изменений и ремонта своих классов и передать их Макгонагалл. Деканам было куда сложнее — им требовались и списки нуждающихся в ремонтах мест в своих зонах замка, и планы изменений классных комнат, и подбить всё это в смету… Кажется, за этот день Флитвик и Спраут успели не раз проклясть изначально вдохновившие их изменения в сфере бухгалтерии.       Макгонагалл была загружена ещё больше, ей требовалось ещё и сметы обычных преподавателей встроить в общий финансовый план. Но женщина всё равно была рада. Представляя, что ей пришлось бы оформлять всё полностью самой, Минерва вздрагивала и молча благодарила Мерлина, пославшего ей эту финансовую проверку. Правда, сначала глава проверяющих достаточно резко отозвался о её навыках ведения бухгалтерии, но потом, узнав, что Дамблдор просто скинул на неё эту обязанность, ничего не объяснив, маг смягчился и даже поделился списком полезных справочников и методичек.       Вернувшегося под вечер Снейпа в учительской встретили волнующими известиями и ехидными улыбками. На это маг оскалился не менее язвительно и передал устало откинувшейся в кресле Макгонагалл аккуратно оформленные планы изменений, чётко составленный план закупок и список необходимого оборудования. После регулярных экстренных консультаций по ментальной связи для Селесты, которая то и дело сталкивалась с попытками прощупать её на прочность и знание законодательства, такими мелочами Северуса было не пронять. Бумаги проводили завистливыми взглядами — даже Флитвик не сообразил оформить всё заранее.       Через полчаса приятной беседы, проводив до дверей мадам Помфри, хорошие отношения с которой очень помогли пережить ему эту неделю в замке, Снейп вернулся на своё место. Под злобными взглядами коллег он решительно отобрал у Макгонагалл кипу бумаг, в которой та пыталась разобраться, трансфигурировал себе высокое кресло с конторкой и споро принялся рассортировывать результаты труда преподавательского штата, благо опыта уже хватало с избытком.       Через полчаса, наполненных поражённым молчанием профессоров и усталым посапыванием заместителя директора, Северус в последний раз взмахнул палочкой, правя мелкие недочёты, дважды скопировал получившуюся аккуратную папку и пустил все три экземпляра по кругу. Каждый профессор внимательно перечитал отредактированный вариант своей работы и подписался в каждом экземпляре под своим разделом. По мере продвижения папок по кругу всё больше изумлённых глаз обращались в сторону Снейпа.       — Да уж, от кого угодно, но от вас, Северус… — покачал головой Флитвик, удобно устроившийся на высоком кресле с горой подушек.       На острый взгляд полугоблина Снейп только пожал плечами. Всё было продумано заранее — Северус не желал конфликтовать с коллективом, но и полностью вливаться в него не собирался. Так что некоторое превосходство выказать было необходимо, как и оказать поддержку Макгонагалл, к которой зельевар изначально относился не слишком хорошо.       Проверка в Хогвартсе показала, что в своём отношении к декану Гриффиндора Снейп был не совсем прав. Холодность и невнимание Макгонагалл обуславливались её постоянной усталостью. Ответственность не позволяла женщине некачественно выполнять свою работу заместителя директора, но на преподавание и деканство сил практически не оставалось. Поэтому на то, чтобы изменить свои лекции под детскую психологию, на то, чтобы тратить много времени на факультет, на детальное разбирательство конфликтов, даже на научные труды Макгонагалл банально не хватало времени. Проведённые и планируемые реформы обещали значительно разгрузить декана Гриффиндора.       А вот о ком мнение Снейпа ничуть не изменилось, так это о Слизнорте. Сейчас экс-декан злобно пыхтел в роскошном кресле, колыхал объёмным животом и крайне недовольным взглядом сверлил бывшего ученика. Краем сознания коснувшись мыслей Горация, Северус чуть поморщился. Пожилого зельевара аж корёжило от зависти, неприязни и досады на себя, что ранее демонстративно игнорировал талантливого полукровку, не рассчитывая, что из него выйдет что-то путное. Да уж, синьор Гаттони нравился Снейпу куда больше.       Поставив себе в памяти отметку о необходимости чуть плотнее контролировать деятельность старого профессора, которому ничего не стоило начать распускать про Снейпа грязные слухи, зельевар пожелал спокойной ночи остальным магам и отправился в свои покои. Эта была его последняя ночь в Хогвартсе в этом месяце, к полудню следующего дня замок должен был остаться пуст. Уезжал даже вечный Филч.       Наутро Снейп исчез из Школы с рассветом, пока Дамблдор с его старческой бессонницей не успеет его отловить. Завернув к Малфоям, зельевар внаглую похитил у них Драко, а среднее поколение послал далеко и надолго. В смысле, во Францию на месяц. Нарцисса попыталась завалить Снейпа советами по уходу за ребёнком, но тот ответил не менее длинной речью, в которой указал на недочёты рекомендаций с точки зрения детской психологии, и под шумок отбыл, сопровождаемый тихим весельем Абрахаса. Люциус вдогонку попытался приставить к сыну домовика, но Северус решительно открестился тем, что у него имеется свой, и смылся, не желая раньше времени демонстрировать своеобразную внешность Зэля.       Маг прекрасно понимал, что Нарцисса ещё не раз будет отправлять к нему Киара, а Люциус может и домовиков подослать, но от последних Снейп достаточно защищён Запретным лесом, а Киар едва ли что-нибудь сможет рассказать ведьме. Возможное возмущение со стороны Малфоев зельевара не беспокоило — он накануне успел коротко обсудить с Абрахасом отпуск и рассказал, что планирует провести его в Запретном лесу за строительством дома на недавно купленном участке.       Лорд Малфой уважительно покивал — относительно безопасный участок земли в Запретном лесу было достать очень сложно, Министерство всячески противостояло этому, но гоблины обещали уладить всё и подготовить нужные документы, — понятливо не стал интересоваться, как зельевар собирается пробираться на территорию Запретного леса, и отпустил с миром. Безопасность Драко гарантировала клятва крёстного, Снейп просто был не в состоянии навредить ему или поставить в опасную ситуацию.       Побыстрее исчезнуть из «цивилизованной» части магической Британии Снейп хотел не только из-за Дамблдора, но ещё и из-за Падре. Его вежливое приглашение на встречу несколько выбило Северуса из равновесия и того уютного тихого мирка, в котором маг до этого пребывал. Он подозревал, что весточка от информаторов, которых наверняка вычислили, тоже была частью ловушки. Ясно было, что необходимо готовиться к неприятностям, и лучше всех в этом зельевару мог помочь наставник. Поэтому Снейп уже настраивал себя на предстоящие тренировки.       Драко Северус забирал для нескольких целей. Во-первых, магу просто хотелось больше контактировать с крестником. Во-вторых, если верить канону, без его пригляда из мелкого Малфоя может вырасти невоспитанный засранец. В-третьих, если расчёты Снейпа были верны, то он возродит Тёмного Лорда в младенческом теле. И даже если зельевару удастся ускорить процесс взросления, все стадии детства всё равно придётся проходить. А для этого теоретических знаний о детской психологии не было достаточно, нужны были и практические навыки. Вот их Снейп и собирался отрабатывать на Драко.       Портключ сработал штатно, и маг с крестником на руках изящно приземлился на вытоптанный пятачок неподалёку от руин. Драко с интересом осматривался по сторонам, ничуть не пугаясь мрачных деревьев вокруг. Широким шагом направившись к палатке, Снейп за пару минут переоборудовал одну из пустующих комнат в расширении пространства, создав небольшую детскую спальню. В резной шкафчик тут же переместился запас одежды и прочих детских примочек, которые сумела поместить в саквояж с расширением Нарцисса. Закончив с комнаткой, Северус опять вышел на улицу.       — Зэль, — негромко позвал он. Драко с любопытством уставился на появившееся странное существо. — Знакомься, это Драко, мой крестник. С этого дня он на тебе. Ты сумеешь обеспечить уход за ним?       — Разумеется, хозяин.       — Прекрасно, — кивнул маг.       Это решало многие проблемы. Домовик мог достаточно профессионально ухаживать за ребёнком, особенно после переданных Северусом базовой информации о взаимодействии с детьми. Усваивал данные Зэль достаточно долго, часто переспрашивал, но результат того стоил — Снейп мог спокойно оставлять Драко на эльфа, не опасаясь, что с малышом что-то случится.       Как понял Северус, маги развивались куда быстрее маглов. Например, Драко, несмотря на только что исполнившиеся два года, уже почти преодолел кризис этого периода. Малыш постоянно задавал вопросы, лез во все щели палатки и под присмотром домовика исследовал руины, уже неплохо держался на ногах и почти избавился от постоянных истерик из-за перепадов настроения. Северусу доставляло удовольствие проводить время с ребёнком — вместе что-то рисовать, рассказывать сказки и легенды, объяснять значение разных предметов в раскрасках, петь песни, учить новые слова и заучивать стихи.       Драко на удивление не воспринимал Снейпа как постороннего человека и обожал крёстного. Маг только головой качал — магловские дети в этот период начинали спорить со взрослыми по любому поводу, а для Драко, судя по всему, этот этап уже был пройден. К тому же малыш очевидно привык проводить большую часть времени в компании домовиков, так что любое взаимодействие со Снейпом воспринимал с энтузиазмом. Заметив этот факт, зельевар поставил себе в памяти отметку выяснить причины подобного отношения у горе-родителей, которые буквально нарывались на то, чтобы через десяток лет получить эгоистичное, полное внутренних комплексов чадо.       Укрепил в своём решении мага тот факт, что маленький Драко почти совсем не скучал по матери. А ведь именно в раннем детстве её отсутствие воспринимается наиболее остро и болезненно для ребёнка. Забирая крестника, зельевар морально готовился чуть ли не ежедневно мотаться в Париж к Нарциссе и Люциусу. На деле же про мать Драко вспоминал лишь трижды, по ночам во время кошмаров, и присутствие крёстного всегда успокаивало ребёнка.       — А чего ты хотел? — философски ответил на взволнованный вопрос ученика Хог. — Наверняка его воспитывали по древним методам, которые особых семейных привязанностей не предполагают. К тому же ваша связь от ритуала отца-по-магии вполне способна перебить все родственные чувства. Будь ты морально сломлен или подавлен, или даже чуть более слаб, ребёнок бы так и остался привязан к родителям. Даже не знаю, к кому конкретно — с одной стороны Наследник рода, но с другой-то ведьма из рода Блэк.       Слова наставника заставили Снейпа надолго задуматься. В самом деле, он по привычке ориентируется на хрупкую психику людей двадцать первого века. Но по факту-то маги, по крайней мере маги Британии, обладают совсем другой внутренней начинкой, изменение которой волшебник краем сознания не раз отмечал и у себя. Ведь мышление, мораль и психика волшебников осталась на уровне хорошо хоть эпохи Возрождения.       А это значит, что у них только-только начались глобальные изменения в сознании, которые маглы прошли ещё в ту переходную эпоху. Да, психика магов куда более гибка и адаптивна благодаря магическому дару, но ядро-то личности ещё остаётся где-то на уровне средневековья. Периода, когда человек уже отделился от природы, отгородился от неё стенами замков и городов, каменными оградами монастырей и заплотами крестьянских поселений, но всё ещё не обрёл личного сознания.       Период парадоксов, упадок, Тёмные века.       С одной стороны мировоззрение диктует, что в центре всего — общество, коллектив, а важнее всего — род. Но новые веяния убеждают, что во главе угла личность. И молодое поколение всё больше верит в этот постулат. Родовая память, память крови зовёт — усиль свой род, заработай репутацию, набери союзников и утопи врагов в крови! А новый мир, мир с той стороны завесы, разделяющий магический и магловский миры, говорит, что нужно проявлять гуманизм, не посягать на жизнь неприятелей и давать второй шанс врагам.       Не щадить и прощать, как великие и милостивые маги древности, а давать второй шанс тем, кто не упустит повода второй раз воткнуть, да поглубже, отравленный нож в заботливо подставленную спину. И плевать, что средневековое сознание не видит ничего жестокого в том, чтобы вырвать горло любому, посягнувшему на род и его честь. Юнцы и их недалёкие родители сломя голову мчат раздавать вторые шансы тем, кто столетие назад не заслужил бы даже Авады.       Волшебники Британии только подошли к тому порогу, когда общественное, родовое сознание сменяется на личное, когда собственные интересы ставятся выше интересов семьи.       Понимание предстоящих катастроф заставило мага побледнеть и замереть на месте. Но, глядя теперь на происходящее и произошедшее под другим углом, Снейп понял ещё кое-что.       Кто-то определённо знает то же, что и он. Кто-то уже догадался примерить магловскую историю на магический мир. И не только примерил, но и начал действовать.       Те же газеты. Ведь они совершенно не сходятся с зашоренным и традиционным сознанием волшебников! Кто-то, кто решил ввести их в обыденную жизнь магического общества, определённо был умнейшим человеком.       Или взять действия правительства. Оно всё сильнее опутывает все сферы жизни общества сетями контроля, прекрасно зная, что пройдёт каких-нибудь полсотни лет, и наверстать упущенное получится лишь с помощью радикальных мер, как это было у маглов в Новое время.       Да, определённо этот кто-то был гением. Поставить существо, обладающее нервной системой и рефлексами, предназначенными для выживания в ситуациях постоянной опасности и борьбы, да ещё и обладающее немалыми способностями, в условия цивилизации… Саморазрушение — самое малое, что грозит волшебникам. Управляемое извне саморазрушение.       Глубоко уйдя в анализ ситуации, Северус краем сознания зацепил мысль о других странах. Та же Италия, ведь там уже был этот кризис. Перебирая в памяти косвенные признаки, маг определил, что пришёлся он аккурат на годы противостояния с Гриндевальдом. Страна потом и кровью перековала себя, подстроившись под новый порядок. То же произошло и с Германией, но в куда больших и куда более ужасающих масштабах.       О славянских странах ничего не известно, железный занавес стоит. Азиатским странам до кризиса ещё шагать и шагать, им уютно в своём кровавом средневековье. Скандинавские страны тоже только подступают к кризису, во Франции застой, а Австрия уже перешагнула переходный период, полностью «омаглившись» и перейдя на экономические рельсы. Там к власти пришли ремесленники, изгнав те древнейшие рода, которые не успели перестроиться под новые порядки.       Определённо, в этом свете воскрешение адекватного Тёмного Лорда виделось панацеей. Самостоятельно разгребать это Северус не собирался, а вот сюзерену более полусотни родов разной степени силы и древности повернуть ход истории вполне было под силу. А дело Снейпа маленькое — варить зелья, разрабатывать ритуал и копить аналитику и компромат. Да, не забыть про тупоголовых школьников, проблемных родственников, увеличение капитала родов, воспитание крестника, самообучение и ещё десятка два не менее важных и срочных дел.       — Ну что ж, маховик времени мне в помощь.       Июнь прошёл весело. Снейп составлял проект восстановления особняка, Драко активно участвовал, ползая по чертежам, которые зельевар решил перенести из ментальной сферы на бумагу, и оставляя на них разноцветные пятна. В конечном счёте Северус остановил свой выбор на проекте небольшого, но представительного особняка в неоготическом стиле. Вот уж где зельевар собирался дать разгуляться стереотипам.       Во-первых, сама атмосфера окружающего особняк мрачного леса добавляла эффекта. Во-вторых, волшебник наложил на окружающее пространство пару специфических заклинаний. Стоило потерять из виду лес и сосредоточиться на особняке, деревья словно менялись местами, запутывая незваного гостя, а вся трава поднималась буквально через пару секунд после того, как человек сходил со своего места, что только добавляло эффекта потери пути. В-третьих, Снейп аккуратно состарил фасад и добавил на камни изображения и фигурки акромантулов, которые, надо признать, выглядели устрашающе.       Закончив с внешней отделкой, Северус заказал Мастеру Горсту несколько специфических защитных артефактов, которые вставил в лапы отдельных арахнидов. Защита, завязанная на алтарь, — это хорошо, но, во-первых, никому не нужно знать про то, что особняк принадлежит Снейкам, а не Снейпу, а, во-вторых, защита в принципе лишней никогда не бывает.       Разумеется, на этом Северус не остановился. Пересаженные из Запретного леса ядовитые виды плюща обвили каменные стены, с виду хаотично растущие кусты норовили схватить, исколоть и отравить любого, попавшего в пределы досягаемости и не внесённого в контур защиты. Окраины, ещё принадлежащие к территории источника рода Снейк, опутывали сети акромантулов, которых после бойни уцелело на удивление много. Маленькие паучки тоже не дремали — они, как и их старшие сородичи, регулярно патрулировали местность.       Их присутствие избавило мага от визита трёх раздраконенных кем-то молодых каменных медведей, которые обычно с гор не спускались. Редкую живность пауки оперативно упаковали и доставили хозяину. Обрадованный Снейп всё же насторожился — по всему выходило, что в прогулках по Запретному лесу его защищала репутация наставника и слово Хранительницы, а вот свои собственные владения ему следовало защищать самостоятельно.       Зельевар озаботился этим вопросом, занявшись расположением гнездовий пауков. Для создания логовищ пришлось создать небольшой холм под особняком, оставив место для разветвлённой сети комнат и ходов, занимавших практически всю территорию Снейков. Проводя под руководством Хога всё новые и новые защитные ритуалы, создавая цепочки и сложные вязи рун, Северус всё больше вникал в эту новую для себя науку, учась не просто материализовывать известные дракону способы защиты, но уже и понимать в них что-то, менять нюансы, создавать что-то своё.       Так и получилось, что небольшой с виду особняк на холме в центре леса скрывал под собой несколько уровней подземелий, каждое из которых было окутано защитой. Пока ещё не обставленный дом был защищён всеми способами, которые могли быть доступны полукровке-Снейпу. Здесь маг планировал обустроить небольшую учебную зельеварню, гостиную, кухню и кладовую. На второй этаж из холла должна была вести деревянная лестница. Там Северус хотел расположить свой кабинет и спальню, пару гостевых покоев и библиотеку.       Чердак отхватил в безраздельное пользование Драко, перетащив туда свои художественные принадлежности и заявивший: «Моё!». Снейп не стал спорить, поэтому чердак был обустроен первым делом. Малфой настоял на золотом оформлении, поэтому стены на две трети и пол Северус обшил золотистой древесиной, а витую люстру в эльфийском стиле украсил янтарём. Кроватка и шкафы тоже были золотистыми, а остальное маг покрасил в белый — ковёр на полу, сводчатый потолок, шторы, постельное бельё, оставшуюся мебель и верхнюю часть стен.       Уровень ниже «дома Северуса Снейпа» был скрыт уже куда лучше, но сильный и опытный волшебник всё же мог его заметить. Надо же оправдывать звание параноика? Тут маг запланировал создать сложный тренировочный зал с големами и множеством вспомогательных артефактов, универсальную мастерскую для художника, ритуалиста, зельевара или химеролога, расширенную кладовую и хранилище для зелий. Наполнение всех помещений, разумеется, не должно было превышать финансовых возможностей пусть Мастера зельеварения, но безродного одиночки.       Ещё ниже, на глубине больше семи метров под холмом и трёх метров под остальной местностью, тянулись уже родовые помещения. Пустые пока коридоры и гостиные, залы и покои, ещё одна кухня и расширенная библиотека — всё это маг планировал законсервировать сразу же после создания. Самым интересным здесь была заготовка под рунный круг — Снейп не терял надежды всё же разобраться с конструкцией этой древней транспортной системы.       Весь этаж благодаря чарам консервации и отсутствию сильных магических артефактов должен был быть абсолютно незаметен под совсем ещё новыми, пусть и родовыми скрывающими и защитными чарами.       Разумеется, этот уровень не был последним. Далее следовал совсем небольшой этаж, где находился ритуальный зал с пока ещё не восстановленным алтарём, хранилище для особо дорогих зелий, книг и родовых артефактов, коллекцию которых Снейп планировал пополнить, и комната с гобеленом, который ещё предстояло заказать.       От алтаря шло множество мановодов — полых трубок в земле, заполненных специальным зельем, смешанным с кварцевой пылью. Состав смеси Северус слегка переработал, взяв за основу зелье-накопитель, поэтому проводимость каналов превосходила любые ожидания. Большая часть мановодов питала рунную защиту комплекса, несколько отводились для наполнения накопителей, а ещё парочка шла ниже под землю.       Один питал и одновременно контролировал Арагога и его огромную жену Мосаг, а другой — матку колонии маленьких паучков. Ход в гнездо акромантулов начинался в стороне от холма, замаскированный лаз в кустарнике постепенно спускался и приводил в огромную тёмную пещеру, отстоящую от ритуального зала на каких-то десять метров. Под потолком пещеры располагалась матка мелких химер.       На выходе из пещеры и по всему лазу, кстати, были расположены подвесные решётки, готовые по первой команде захлопнуться, соединяя сложный комплекс чар, запирая пауков внутри, а при желании и выжигая пещеру Адским пламенем. Снейп не собирался полагаться только на ментальную магию, клятву верности Арагога и привязку к алтарю. Именно поэтому, кстати, мановоды, идущие к маткам, имели своеобразные «клапаны», которые позволяли пропускать энергию только в одну сторону. Во избежание.       Что за клятва? Северус прекрасно помнил, что Арагог разумен, поэтому договориться с ним не составило труда. Акромантул счёл клятву верности достойной альтернативой рабству, поэтому поспешил дать её. Он прекрасно понимал, что в ином случае менталист сотрёт его личность, оставив лишь животные инстинкты. И даже если Арагогу удастся сбежать, его прикончат подручные дриады, пусть и вероятнее всего пожертвовав для этого своими жизнями.       После клятвы маг и паук потратили немало времени, продумывая, как обеспечить акромантулам достаточное питание, при этом не снижая их число до критических величин и не нарушая равновесие в лесу. В результате партнёры пришли к тому, что основной вред наносили маленькие паучки, которые разрушали любые ауры гораздо чаще, чем им требовалась еда. Так что Арагог просто взял их матку под контроль, чтобы не допускать подобных случаев, после чего оба гнезда были перенесены в заботливо подготовленное логово.       К слову, решётки над входом в пещеру были не последней предосторожностью. Из одной из стен логова на треть выступал огромный многогранник шарообразной формы, грани которого состояли из толстого зачарованного стекла. Голубоватый прозрачный материал, опутанный множеством чар, был проницаем для магии только с одной стороны и практически иммунен для физического воздействия. Также сквозь стекло можно было чётко разглядеть оба гнезда, не зажигая свет и не тревожа пауков. Звук, световые волны, запахи и вибрация не проникали изнутри наружу. Путь в этот своеобразный наблюдательный пункт вёл с последнего этажа комплекса.       Строительство шло быстро — магия, а в особенности раздел ритуалистики, была способна и не на такое. Другое дело, что чем ниже, тем труднее становилось волшебнику. Во-первых, всё больше энергии требовалось вливать в стены, потолок и пол помещений, пропитывая их своей и родовой магией, помечая и привязывая к роду. А во-вторых, всё сложнее была защита, которую вплетал Северус в пространство, всё длиннее и энергозатратнее были ритуалы, всё запутаннее цепочки рун и катрены заклинаний. А уж сколько крови он вылил, сколько родовой магии через себя пропустил… Резерв рос как на дрожжах, но и усталость накапливалась. Пару раз волшебнику даже пришлось очищать пространство «колодцем маны» и заново проводить неудавшиеся с первого раза ритуалы.       Расширение пространства в комплексе было только одно — в тренировочном зале. На большее у Снейпа просто не хватило сил и времени. Сложнейший ритуал так измотал его, что ещё три дня маг не мог колдовать, проводя время с чрезвычайно довольным этим фактом Драко. Зато результат того стоил — Северусу удалось создать не только магически нейтральное пространство, но и увеличить там скорость времени почти в два раза. Разумеется, на это оттягивалась часть потока магии от алтаря, но Снейп был доволен.       Не менее был доволен и Хогварионейрилион, тут же принявшийся гонять ученика с удвоенным старанием. Ученик взвыл, тут же вспомнив о старой армейской мудрости про инициативу и инициатора. Впрочем, оба знали, что это наносное — Снейп ворчал лишь по привычке, самому ему нравилось становиться сильнее физически, заучивать новые заклинания, связки чар, тактики и техники. Практически все базовые чары волшебник уже перевёл на невербальный уровень, а что-то уже удавалось выполнить и без палочки.       Северус постепенно создавал свой собственный стиль боя. Вернее, даже три стиля. Первый относился к личине Снейпа и предполагал извращённое использование бытовых и медицинских чар, боевые заклинания среднего уровня, множество самых разнообразных щитов и забрасывание противника зельями. В критических ситуациях Северус планировал применять тёмные заклинания и мощные боевые связки, распространённые среди Пожирателей.       Второй стиль относился уже к Лорду Принцу. Изящный, максимально лаконичный и сдержанный, он тем не менее был полон подлых приёмов, связок и заклинаний на грани с запрещёнными чарами. В отличие от прошлого, этот стиль практически не подразумевал использование сложной защиты, только увороты, контрзаклятия да редкие Протего. Стиль неплохо подходил для дуэлей, Северус уже изучил современный дуэльный кодекс, а теперь на пару с наставником с энтузиазмом изобретал всё новые и новые способы его обойти.       Последний стиль был самым сложным, нереально сложным. Здесь дракон стремился научить Северуса первобытной, дикой, если хотите, магии, свойственной самым древним магическим существам. Магии воли и желания, без каких-либо жестов, слов или артефактов. Пока Хог ограничился полным запретом на латынь и палочку, из-за чего Снейпу пришлось изворачиваться — учить древние диалекты английского для составления заговоров, буквально на ходу пробовать рисовать пальцем, а потом и мыслью в воздухе руны…       Северус перепробовал множество манер колдовства, о которых когда-либо слышал или читал в прошлой жизни. Наставник никогда не подсказывал, в каком направлении двигаться, но если у ученика что-то получалось, дракон начинал аккуратно показывать ему пути дальнейшего развития. Пока успехи были невелики. Заговор сочинения Снейпа мог затягивать микроскопические царапины, а из десяти базовых рун срабатывала только одна, остальные рассыпались в процессе создания. Магия воли пока позволяла создать только Люмос на ладони. И то, слово «Люмос» приходилось произносить, пусть и мысленно.       Ради интереса волшебник попробовал заговоры на старорусском, но долгое время на выходе получался лишь пшик. Позволив себе выругаться сквозь зубы, Снейп получил ошеломительный результат — заговор, который должен был всего лишь создать искорку, спалил два куста, стоящих за спиной у мага. Надо сказать, над результатом зельевар долго потешался, смеясь, что он смог раскрыть секрет силы славянских колдунов.       Дальнейшие опыты показали, что усиливают заговоры боевой направленности не ругательства, а соответствующие эмоции. Минусом было то, что при этом резко проседал контроль. Но волшебник не отступился, а продолжил идти в этом направлении, активно совершенствуя владение своими мыслями и эмоциями. Через некоторое время он пришёл к тому, что лучше всего настраивают и помогают удерживать контроль песни. Вот уж где помогли меломанские привычки из прошлой жизни.       К концу месяца результаты не сильно улучшились, но это не останавливало Снейпа. Он упрямо осваивал заговоры и руны. Первые были невероятно выгодны тем, что черпали магию из окружающего пространства, а не из резерва мага, и зависели только от воли, эмоций и контроля. Это окупало и длительность создания, и частенько непредсказуемый результат. Руны же напротив жрали магию как не в себя, зато тоже очень помогали с контролем и тонкими манипуляциями, а также развивали резерв.       Испытать первобытный стиль колдовства волшебнику пришлось в самом скором времени. За три дня до Литы к границам его владений вышел грим. Хорошо хоть засёк его мелкий паучок, после чего Северус быстро скомандовал своим восьмилапым стражам убираться из этого квадрата леса. Он не слишком доверял суевериям, но терять пауков, если поверья вдруг окажутся правдой, не желал, поэтому пришлось выйти на бой самому. Хог вдогонку жёстко потребовал, чтобы ученик справился, используя только дикую магию.       О, это был экстремальный номер. Использовать едва знакомый вид колдовства, пытаясь при этом не смотреть на противника и сохранять спокойствие. Последнее Снейпу не слишком удалось, зато напряжение помогло значительно усилить уже отработанный заговор, который за пару десятков повторений сжёг гигантского пса, который, как оказалось, боялся огня до визга.       Найдя на пепелище только закопчённый череп, Северус задумчиво покрутил его в руках, а потом стукнул себя по лбу. Он умудрился забыть, что все колдуны, практикующие древние способы колдовства, всегда были обвешаны веточками, палочками, костями, пучками трав или кожаными поделками. Запрет на использование палочки вовсе не отменял применение других подручных средств, облегчающих колдовство, но времени на изготовление чего-либо не оставалось, а ломать и так максимально плотный график зельевар не желал.       Был ещё и четвёртый стиль боя, который Принц разрабатывал, но предпочёл бы никогда не применять. Назывался он «Усё пропало, шеф!» и подразумевал использование мощнейших массовых и площадных заклинаний, в том числе и тёмных. Так называемый «весомый аргумент» на случай, когда уже не будет нужды скрывать свой уровень сил и запретные знания. Адское пламя по сравнению с этими чарами было просто средним стихийным заклинанием. Но пока даже недолгое использование того же Протего Дьяболлики полностью выматывало Северуса, а ведь это заклинание не входило даже в первую сотню тех могущественнейших чар, о которых рассказывал магу Хог. Использовать их Снейп рисковал только в полностью экранированном тренировочном зале, да и то его стены едва успевали впитывать всю вырывающуюся энергию.       Разумеется, с такими сумасшедшими нагрузками и темпом времени на остальное практически не оставалось. И пусть спал Северус только раз в неделю, тренировки и строительство съедали почти всё сэкономленное время. Снейп варил только самые дорогие зелья на продажу, в основном Золотой тоник и зелье-накопитель, или те составы, которые были необходимы для строительства или для Таши, а также зелья, подкрепляющие теоретические выкладки в монографии, которую Северус начал ещё перед зельеварческой конференцией.       Так что наступающую Литу маг воспринял с облегчением. Драко отправился в Малфой-мэнор, а Северус принялся спешно подготавливаться к празднику. В этом году троица молодых магов планировала вместе провести ритуалы в замке, после чего Таши и Селеста должны были отправиться на виллу в Италии, а Северус — в Хогвартс, а оттуда в Запретный лес.