Есть только миг между прошлым и будущим. Часть II

      Легко сказать — я хочу собрать агентурную сеть. Вопрос лишь в том, как воплотить в жизнь свои желания. Снейп решил начать хотя бы с внедрения в нужную среду и целью своей выбрал одну из боевых арен Тёмной. Именно боевых, а не дуэльных, хотя и дуэльные вечеринки здесь тоже устраивали. Звёздная арена принадлежала лично Авроре и выгодно отличалась на фоне остальных, в дни турниров её не стеснялись посещать даже аристократы. В качестве зрителей, разумеется. Причиной этому была, во-первых, полная анонимность как бойцов, так и публики, а, во-вторых, тематичность.       Организаторы боёв отличались буйной фантазией, и каждый турнир проводился в каком-то своём стиле, что превращало бои в масштабное театрализованное представление с обилием иллюзий. Для бойцов это, как ни странно, тоже было интересно, так как в каждом туре организаторы устанавливали несколько запретов и ограничений, о которых участникам становилось известно лишь непосредственно перед боем. Это заставляло мгновенно подстраивать свою тактику под постоянно меняющиеся ограничения и здорово помогало повышать свой уровень.       В первом турнире, в котором Снейп рискнул участвовать, темой была выбрана греко-римская мифология. Так как волшебник пока участвовал лишь в Лунной лиге, до Солнечной, а уж тем более Звёздной, ему ещё было ползти и ползти, образ Аида ему получить не удалось.       — Простите, сэр, но верховные и самые известные божества зарезервированы для Звёздной лиги, — пожал плечами один из организаторов, изображающий Орфея. — Геракл, Зевс, Гермес, Посейдон, Персей и прочие тоже уже заняты. Я могу предложить вам личину Харона…       — А Танатос? — бесцеремонно перебил его Снейп.       — Танатос? Нет, его никто не брал. Но я бы не советовал…       — Накладывай иллюзию, — отрезал волшебник, сбрасывая на руки невидимому домовику мантию с маскирующими чарами и открывая лицо боевой личины.       — Х-хорошо.       Глянув на светящиеся изумрудным глаза, бледное лицо с острыми чертами и слишком длинные для человека клыки, организатор передумал спорить и принялся за работу, создав за спиной волшебника истекающие тьмой огромные крылья. Для полноты образа Снейпу осталось взять лишь меч или потухший факел, с которыми обычно изображался Танатос. Разумеется, маг выбрал меч и тут же изменил его трансфигурацией, подгоняя под форму привычного тренировочного клинка, с которым его гонял наставник. Переложив меч в левую руку, Северус тихо порадовался, что ещё со времён Азкабана он обе руки тренировал одинаково.       Надвинув капюшон на волосы, маг проследовал по узкому подземному коридору в зал Солнца. Тут собирались все бойцы перед выходом на арену. Сейчас здесь уже толпилась группа волшебников под иллюзиями. В центре по каменному полу нервно постукивал копытами кентавр Хирон, занимая внушительным крупом большую часть тесного помещения, рядом уныло почёсывал густую бороду Оркус. Тритон, Эол и Зефир сидели на скамье, идущей вдоль стен. Мелиноя, единственная здесь женщина, придирчиво оглядывала свою внешность. Иллюзионист разделил её тело на две половины, правую окрасив в белый, а левую в чёрный. Выглядело пугающе. Фобос и Деймос, похожие как две капли воды, злобно глядели друг на друга из разных углов зала. Волшебников было маловато для полноценного турнира, но зельевар знал, что таких же залов Солнца вокруг всей арены расположено не меньше дюжины.       Когда Снейк наконец вышел из тени, в его сторону голову повернул только Хирон, остальные продолжили заниматься своими делами. Видимо, столь пугающие образы не были здесь в новинку.       Последним к группе присоединился какой-то оригинал, выбравший личину Эроса. За ним вошёл иллюзионист Орфей.       — Ну что ж, — хлопнул он в ладоши, — через двенадцать минут турнир начнётся. С минуты на минуту закончится жеребьёвка, список высветится над входом. Первый входит в коридор сразу же, остальные — по удару колокола. Я буду ждать вас там и расскажу об ограничениях, введённых для первого тура. Вопросы есть?       Все покачали головами — судя по всему, кроме Снейпа, новичком здесь был только Хирон, но он не стал задавать вопросов, только нервно переступил копытами. Орфей довольно кивнул и скрылся в коридоре, ведущем в зал Полумесяца, непосредственно сообщающегося с ареной. Спустя пару секунд над входом в коридор высветился перечень имён, где первым стоял Оркус. Философски пожав плечами, волшебник двинулся вслед за Орфеем и тоже скрылся в тени.       Увидев своё имя последним, Снейк отошёл к стене, опустился на скамью и, чтобы скоротать время, попытался разобраться в иллюзии крыльев за спиной. Через пару минут ему удалось нащупать управляющие контуры, и волшебник аккуратно потянул за них, прося у иллюзиониста разрешения на перехват контроля. Тот, видимо, не возражал, поэтому оборвал контролирующие нити, отбросив их зельевару, который аккуратно поймал и закрепил их в своей ауре.       Подобные тонкие манипуляции с чужой энергией, да ещё и без использования палочки, стали удаваться волшебнику совсем недавно, когда он наловчился перехватывать контроль над реакциями в котлах учеников, чтобы избежать взрыва или хотя бы сделать его не таким разрушительным. Во многом этому способствовало познание своей собственной магии, на котором сделал акцент Хог. Дракон ультимативно объявил ученику, что невербальная или беспалочковая магия — ещё не предел. И пусть с беспалочковой у волшебника было откровенно слабо, Хог всё же решил перейти к следующей ступени — изменению заклинаний по собственному желанию.       После этого всё свободное время Снейпа стало уходить на попытки контролировать цвет, размер, яркость и количество шариков Люмоса, потом — форму, цвет, напор и агрегатное состояние струи воды Агуаменти, дальше шёл Протего и прочие простейшие заклинания, которые волшебнику уже удавалось сотворить без палочки. Параллельно с этим Снейп активно работал с модифицированным заклинанием аппарации, стараясь улучшить своё им владение.       Ему уже удалось отказаться от взмаха палочкой для создания чар, но заклинание произносить приходилось, зато волшебник значительно продвинулся в превращении своего тела в энергию. Наставник обещал, что при должном старании Северусу удастся полноценно летать с помощью этого заклинания, поднимая себя над землёй невидимым потоком магии, а в будущем и пользоваться магией во время полного обращения в энергию.       Сейчас Снейк собирался полностью взять под контроль иллюзию крыльев и наполнить их своей энергией, сделав полуматериальными. Через десять минут, когда раздался удар колокола и откровенно нервничающий Хирон процокал к арене, Северусу удалось нащупать примерный путь действий. Он с трудом дождался, пока волшебники один за другим скроются в коридоре. Стоило спине Оркуса, который шёл предпоследним, исчезнуть за поворотом, Снейк вскочил со своего места и попробовал сделать взмах крыльями.       Его ноги тут же оторвались от земли, он взмыл над полом и чуть не приложился головой о невысокий потолок. Попробовав чуть наклонить туловище вперёд, маг с угрожающей скоростью понёсся к стене, но в последний момент успел откинуться назад, затормозить крыльями и спружинить ногами о кирпичную кладку. Кувыркнувшись в воздухе, Северус развернулся и, касаясь кончиком одного крыла пола, а другим чертя круг на потолке, нарисовал телом петлю и мягко приземлился на обе ноги. Его совершенно не к месту переполнял восторг. Волшебник терпеть не мог летать на мётлах, полёт на спине фестрала больше напоминал воздушную болтанку, но летать вот так, на своих собственных крыльях ему невероятно понравилось.       Подпрыгнув и закрутившись волчком, Снейк негромко рассмеялся. Волосы мага развевались вокруг головы, меч, чиркнув по стене, оставил на камне глубокую царапину, палочка в другой руке зажглась на конце изумрудным огоньком. Он был готов.       Заслышав удар колокола, волшебник с неохотой сложил крылья и шагнул в тёмный коридор.       — Правила помните? — встретил его голос Орфея. — Запрещено использование артефактов, кроме волшебной палочки, зелий, зачарованных вещей, других живых, разумных или полуразумных существ и Непростительных заклинаний.       Снейк наконец вошёл в зал Полумесяца. От арены его отделяла только массивная решётка, сквозь которую происходящее на арене было прекрасно видно. Поле предстоящего сражения, отделённое от других полей и зрительских трибун мощнейшими щитами, занимало лишь четверть всей арены. Судя по всему, чтобы ускорить турнир, в первом туре одновременно проводили сразу четыре боя.       — В этом туре запрещено использование заклинаний с видимыми лучами. И постарайтесь всё же не допускать смертей, начальство такого не любит.       — Я всё-таки бог смерти, — негромко отозвался Снейк, с удовольствием заметив, как передёрнулся от пробежавших по коже мурашек Орфей.       — И всё же постарайтесь.       Маг только пожал плечами и принялся наблюдать за боями. Условия первого тура его ничуть не волновали, над тактикой думать он не собирался — менталист и так особых спецэффектов не использовал. Гораздо интереснее сейчас было следить за тем, как Оркуса методично вбивает в пол веслом волшебник под личиной Харона. Рёв зрителей, уже разогретых прошедшими боями, оглушал. Из зала Полумесяца они казались разноцветным морем голов и вскинутых к небу рук.       Северус помнил, каково это — кричать в унисон с толпой, болея за своего бойца на арене, дрожать от нетерпения и восторга, вглядываясь через омнинокль в две пляшущие по полю фигурки, когда сердце заходится стуком и сжимается от нахлынувшего вала эмоций. Когда Люциус затащил его сюда в первый раз, зельевар был потрясён действом до глубины души. Тогда, помнится, темой был рыцарский турнир, и волшебники сражались верхом на самых диковинных тварях. Воспоминания об этом до сих пор не померкли в памяти Снейпа.       — Так, из моей группы только ты, Мелиноя, Тритон да Эрос остались, — довольно прокомментировал окончательное поражение Оркуса Орфей, вырывая Северуса из воспоминаний. — Только три личины поддерживать, чудненько. Спасибо, что контроль перехватили.       — Не за что, — буркнул Снейк. Поддержание иллюзии и полёты отъедали существенную часть его резерва, но два потока от алтарей компенсировали эти затраты.       Вскоре колокол объявил конец всех четырёх боёв, вокруг выхода на арену вспух непрозрачный щит, отрезавший все звуки, а решётка начала со скрипом пониматься.       — Удачи, — пожелал вслед иллюзионист. — Бой начинается в тот момент, когда падает щит. Если победишь, возвращайся в левые ворота.       — Понятно, спасибо, — на ходу бросил волшебник, проходя под ещё не до конца поднявшейся решёткой.       Достигнув щита, Снейк плавно поднялся в воздух, развернув крылья. Оставаться на земле было слишком рискованно, поэтому маг решил атаковать с воздуха. Здесь тоже существовал риск, но Северус был уверен в себе и в своих крыльях, которые сейчас раскинулись над его плечами по три метра в каждую сторону.       Он глубоко вздохнул, аккуратно нагнетая энергию в магические каналы, усиливая реакцию и зрение, концентрируя внимание на предстоящем сражении. Напряжение достигло предела, и через секунду молочная пелена перед магом лопнула на тысячу осколков, а в его сторону с низким неприятным гудением понеслось невидимое заклинание. Оно пролетело гораздо ниже волшебника и взорвалось далеко за его спиной, но Северус не собирался ждать второго. За секунду преодолев расстояние до противника, он поймал обречённый взгляд бойца под личиной сатира и на миг уловил в его глазах отблеск своих пылающих глазниц.       — Пади!       Шёпот волшебника, усиленный заклинаниями, разнёсся над ареной. Одновременно с этим последовал ювелирный ментальный удар, и противник медленно, словно в замедленной съёмке упал на спину, безвольно раскинув руки. Плавно опустившись на землю к его ногам, Снейк шевельнул левой рукой и кончиком лезвия срезал у поверженного противника прядь волос, которая тут же вспыхнула зелёным пламенем от невербального заклинания.       Спустя один невыносимо-протяжный миг тишины слитный рёв трибун волной цунами упал на арену, оглушил бойцов, ударился о серый мерцающий песок и разлетелся эхом, множась и отражаясь от стен амфитеатра. Волшебники восторженно кричали, размахивали руками, пока Снейк, не теряя бесстрастной маски на лице и поражаясь произведённому эффекту, медленно оглядывал трибуны.       Тело оглушённого сатира затянул песок арены, и Северус остался на своём секторе в одиночестве, но, как ни странно, уводить внимание от его тёмной фигуры никто не спешил. Сейчас волшебник ощущал на себе сотни далёких взглядов со зрительских трибун. На соседние поля никто не смотрел, все нетерпеливо ждали окончания остальных боёв, чтобы увидеть оценки судей.       Один за другим подошли к концу соседние сражения, победители поднимали руки и приветствовали толпу, но овации сейчас звучали гораздо тише. Наконец последний поверженный пропал в песчаном водовороте, громкий звук колокола поплыл над ареной, и все взоры обратились к трибунам судей.       — Радамант! — объявил вышедший на центр поля волшебник в облике Гермеса.       Окровавленный маг в облике древнего жителя Крита с нетерпением вскинул голову к трибуне. Судьи не замедлили с оценкой и выпустили из палочек сияющие серебром цифры. Эффективность выбранной тактики — четыре, затраченное время — три, уровень защиты — четыре, соответствие поведения выбранной роли — три.       — Нот!       Южный ветер сложил дрожащие крылья за спиной и потёр плечо, на котором только что затянулся порез от Секо.       Пять, четыре, три, пять.       — Зел!       Бесполое воплощение зависти и соперничества как раз пыталось оттереть ядовито-зелёные пятна с длинного хитона, не обращая внимания на судей.       Три, четыре, пять, два.       — Танатос!       Пять, пять, четыре, пять.       Трибуны взревели. Снейк же просто развернулся, картинно сложил огромные крылья за спиной и неспешно отправился к выходу с арены. В спину ему летели восторженные крики, на смену которым пришло дружное скандирование «Танат! Танат!». Пожалуй, впервые за долгие тысячелетия, прошедшие с падения Спарты, смертные с восторгом взывали к богу смерти.       Тот турнир волшебник не выиграл, заняв лишь третье место. И пусть формально он не проиграл ни одного боя, противники обошли его по очкам — чем дальше, тем жестче становились бои, а во втором туре, где проходило сражение три на три, он хоть и выиграл, но потерял обоих своих напарников. Сражения бойцов Солнечной и Звёздной лиг Снейк смотрел уже с трибун и получил невообразимое удовольствие. После награждения, состоявшегося в конце третьего дня турнира, Снейк тихо заключил:       — Они либо очень хороши в игре в шахматы, либо бессовестно подсуживают.       — Либо у них неплохие предсказатели, — дополнила Геката, тоже занявшая третье место, но в Солнечной лиге.       — Тут скорее сочетание первых двух вариантов, — тихо вставил Аид, получивший третье место в Звёздной лиге.       Им было чему удивляться — второе место разделили между собой Посейдон, Эридан и Тритон, составив триаду морских богов, а первое — Зевс, Борей и Нефела, властители неба.       — А что вы хотели от тематической вечеринки? — глубокомысленно вопросил Снейк, и Аид хрипло рассмеялся.       — Ты красиво сражался, новичок. Буду рад посмотреть на твои бои в следующий раз.       — Взаимно, начальник, — хохотнул Северус и двинулся к выходу с арены.       На следующий день зельевар с некоторой оторопью наблюдал за группками невыспавшихся старшекурсников, которые кучковались по углам и бурно обсуждали тактику и стратегию прошедших на турнире сражений. Как ни странно, в дискуссиях участвовали и многие гриффиндорцы, которые зачастую высказывали весьма дельные мысли.       Судя по всему, после падения Тёмного Лорда, Триада, осознав, откуда ветер дует, расширила круг приглашённых на ранее камерные мероприятия. Зельевар не удивился бы, если бы Аврора в самом ближайшем времени подсуетилась и легализовала бы свою арену, чтобы привлечь новых участников и зрителей. Всё же потерю значительной части состоятельных клиентов, внезапно загремевших в Азкабан, необходимо было компенсировать, пусть и заменив качество на количество. С другой стороны, шоу у ведьмы всегда выходили первоклассные, и Звёздной арене можно было доверить честь представлять страну.       В тот день, заблудившись в своих собственных размышлениях, на обед Снейп не пошёл, сделав вид, что заперся в лаборатории. На деле же волшебник отправился в тренировочный зал пробовать самые интересные приёмы, продемонстрированные на турнире. Это обычно прекрасно помогало разгрузить мозги.       К слову, тренировочный зал Хогвартса был настоящим произведением искусства. Как и в Выручай-комнате, здесь хранитель живого артефакта мог создавать материальные иллюзии, в том числе имитирующие живых существ и даже магов. И наставник не стеснялся применять всю свою больную фантазию, гоняя ученика по самым изощрённым полосам препятствий, которые только могли прийти в его голову.       Кстати, о Выручай-комнате. Разумеется, Снейп не мог пройти мимо столь занимательного феномена. Но больше, чем содержимое комнаты, волшебника интересовала фанонная способность комнаты материализовать все когда-либо пронесённые в замок книги.       — Ученик, не майся дурью, — устало прокомментировал дракон. — И откуда только такая чушь в твоей голове берётся? Ты хоть представляешь, насколько сложным было бы подобное магическое воздействие? Ведь большая часть книг здесь по совместительству ещё и артефакты. Даже если пробьёшься сквозь скрывающие чары, едва ли сможешь материализовать книги даже в иллюзорном варианте во всей полноте. Так что не трать своё время на глупые эксперименты, лучше разбери это барахло, у меня к нему доступ так и не восстановился.       Не то чтобы Снейп был против, поковыряться в многовековых завалах тоже было интересно, но к его глубочайшему сожалению пока времени не хватало ни на что, так что и разборы Выручай-комнаты повисли в воздухе.       Огромное количество времени волшебника съедало издательство, и, когда журнал наконец вышел в конце сентября, зельевар вздохнул с облегчением. В третьем же выпуске появилась статья Снейпа в соавторстве со Стивеном Айком, повествующая об опасности загрязнения природы магловскими производствами. В статье было и заклинание для диагностики загрязнения, и таблицы допустимых значений. В самом конце волшебники скромно давали рекламу артефактов для постоянной очистки воды, почвы или воздуха.       Сложная развёртка, состоящая из нескольких заклинаний и зелий, превратилась в достаточно простой и дешёвый в изготовлении артефакт — Андромеда Тонкс действительно была талантливым Мастером. Именно ей Снейп заказал разработку «очистителя», решив не вмешивать Таши. Парень и так был загружен по горло, да и обретался в свите Принца. Ни к чему было лишний раз демонстрировать связь двух личин волшебника.       Сейчас артефакт производила тройка подмастерий, найденных через гоблинов. Благодаря грамотно составленному контракту с Тонкс патент артефакта полностью принадлежал Снейпу с Айком, две трети — зельевару, треть — молодому волшебнику. Так что и весь доход шёл компаньонам, а Андромеде досталась только разовая выплата за разработку. Весьма внушительная выплата, стоит отметить. Но эта выплата полностью окупилась через два месяца благодаря рекламе, данной не только в Ежедневном Пророке, но и в их новом журнале. Да волшебники и сами быстро смекнули, что предложенный артефакт способен ещё и прибыль приносить за счёт сбора чистых материалов, которые можно было выгодно продать тем же гоблинам.       К Хэллоуину новое издание, с некоторой долей юмора названное «Колдовским Зеркалом», уже получило достаточную известность. Половина профессоров, и Снейп в том числе, подписались на еженедельные выпуски и не упускали случая обсудить ту или иную статью или заметку.       К слову, статья Снейпа и Айка привела к одному из самых бурных обсуждений в учительской. Разумеется, в конце концов все перешли на личности авторов, но яростный монолог зельевара о том, что магическое сообщество теряет молодых талантов, а старшее поколение смотрит на это и ничего не делает, заставил Слизнорта и Макгонагалл покраснеть, одну от стыда, другого от злости, а остальных — глубоко задуматься. Так что Снейп ничуть не удивился тому, что на следующий день Флитвик пригласил его в свой кабинет, дабы чашечкой чая вытянуть из коллеги всё, что тот знал или думал о Стивене. Зельевар не сопротивлялся и с удовольствием делился информацией о талантливом юноше. Филиус ожидаемо прекрасно помнил Айка и сейчас сожалел, что тому не нашлось достойного места в магическом мире. Снейп в ответ намекнул, что ещё не поздно всё исправить, и откланялся. Зерно сомнений он заронил, а остальное — за Флитвиком.       Не меньше, чем Айк, зельевара занимал его новоиспечённый вассал. Тот всё так же не желал покидать пределы второго кольца Запретного леса и вылез оттуда лишь дважды, чтобы присоединиться под Оборотным к ежемесячному променаду Снейпа по книжным магазинчикам и лавочкам старьёвщиков. В остальное время Барти сидел в доме-под-скалой, изучал библиотеку и пытался рассчитать два оставшихся ритуала для воскрешения Тёмного Лорда.       Тот ритуал, который составил Целитель Морте, мог создать для одной конкретной души тело. Новорожденное тело. Добавить ему возраста для зельевара не составило бы труда, но проблема заключалась в том, что тело осталось бы без навыков, рефлексов и должного самоконтроля. Да ещё и магические каналы, ядро и резерв остались бы в зачаточном состоянии.       Проблема была слишком глобальной, поэтому волшебники приняли решение разбить её на две части. Крауч взял на себя расчёт ритуала, который ускорил бы взросление Волдеморта, но в то же время позволил бы восстановить его физические навыки и рефлексы, а развитие магии взял на себя Снейп. Волшебник собирался составить нужный комплекс зелий, основываясь на Золотом тонике и эликсире жизни, полученном от Малфоев.       Предстояло ещё и способ собрать душу из крестражей изобрести, но Северус волевым решением отложил это на потом. У него совершенно не было времени на обстоятельное объяснение с Барти по поводу своей подозрительной информированности в крайне щепетильных вопросах касательно их общего Лорда. Времени не находилось вообще ни на что.       Будто не хватало Снейпу дурдома в Хогвартсе и двух крайне любопытных и энергичных созданий в доме-под-скалой, замок Принцев, видимо, решил не отставать и окончательно превратился в один из центров светской жизни. Каждую пятницу здесь можно было встретить Леди Малфой, Алису Лонгботтом с Невиллом, непонятно как присоединившуюся Катрину Забини, мадам Боббин, Леди Гринграсс и Леди Паркинсон. Из старшего поколения заглядывали Леди из родов Бёрк, Шафик, Блишвик, Флинт и ещё множество вовсе незнакомых Принцу дам.       В отличие от сестры, которая ощущала себя в таком обществе как рыба в воде, Сайрус с трудом выносил спутанный клубок эмоций, который собирали вокруг себя волшебницы, поэтому во время милых дамских чаепитий Принц предпочитал проводить время с Невиллом. С ним он, по крайней мере, мог свободно активировать эмпатию, не опасаясь приступа мигрени. Как и с Листиком, зельевару было легко общаться с обоими своими крестниками, и учил он их с куда большим удовольствием, чем «тупоголовых баранов, не способных запомнить, в какую сторону помешивать отвар Семи Озёр».       Да, под конец семестра нервы у Снейпа перестали выдерживать, но знал об этом пока только искренне веселящийся Малфой. С учениками зельевар не переходил на хамство и грубости, но вот завуалированно слать их эротическим пешеходным маршрутом ему никто не мог запретить.       Северус понятия не имел, что конкретно в итоге сыграло решающую роль, но экзамены в конце триместра его группы сдали на порядок лучше, чем группы Слизнорта. И это при том, что задания у Снейпа были куда сложнее, чем у старого зельевара. На заинтересованные вопросы других профессоров, волшебник лениво отозвался:       — Дело в том, коллеги, что я открыл секрет идеальной успеваемости. Достаточно было сказать студентам, что всех, кто на практическом занятии сварит зелье качеством ниже «В», я заставлю выпить продукт их кулинарной деятельности. Вы не поверите, рвение некоторых учеников возросло раз в двадцать.       Разумеется, зельевара тут же окрестили живодёром, но ученики, по всей видимости, так не считали, потому что за день до каникул к дверям его кабинета пришла делегация из пятикурсников Слизерина и Равенкло. Студенты слёзно умоляли подготовить их к СОВ и даже были готовы за это заплатить. В итоге продолжительной беседы злой на весь мир зельевар, проклинающий невменяемых студентов и свою исключительную доброту, отправился в кабинет заместителя директора с тем, чтобы подать заявление на создание кружка для дополнительных занятий по зельеварению.       Ушлый Флитвик, прознав, что за такое можно получить надбавку, пристроился следом с документами на школьный хор и кружок по углублённому изучению бытовых чар. Судя по всему, бюджет на второй триместр обещал быть не менее запутанным и проблемным, чем на первый. Впрочем, ради благого дела даже директор не влез. И это начинало не на шутку настораживать.