Есть только миг между прошлым и будущим. Часть II

      После череды блистательных вечеров, на которых присутствовал Лорд Принц, праздники с участием Снейпа смотрелись блекло. Торжество в замке Принцев никто не смог превзойти, это признавали все. На следующий день после того празднества, когда к Сайрусу на стол легла стопка конвертов с благодарностями за чудесный вечер, в «Колдовском зеркале» вышел масштабный фотоотчёт о мероприятии.       Фотографы Маэстро постарались на славу. Их новейшие австрийские колдоаппараты были способны делать цветные изображения. Кроме того, они могли снимать как фото, которое после оживало, так и видео, которое демонстрировало циклическое повторение одного и того же видеоряда. При создании выпуска немало постарался и художник издательства, который оформлял текстовые колонки в журнале, рисовал узорные заголовки и подбирал иллюстрации. Благодаря его работе фотоотчёт, ставший новшеством для волшебников, заиграл яркими красками.       В ответ на благодарности Принц разослал всем гостям лучшие фото с ними, не попавшие в журнал, что произвело новый фурор. О вечере говорили, о нём мечтали и отчаянно завидовали счастливчикам, которые на нём побывали. Селеста была на седьмом небе от счастья, её репутация как невесты и светской дамы вознеслась на небывалую высоту.       Сам Сайрус тоже был доволен. Его добычей была не только возросшая репутация, но и россыпь заполненных кристаллов памяти. Семь десятков этих забавных амулетов Принц обменял на семь флаконов Золотого тоника не так давно. Маг, на которого Сайруса вывел Магистр Борджиа, оказался дальним родственником Селвинов, потомственных ищеек. Парень внезапно родился артефактором и смог трансформировать одно интересное фамильное заклинание в одноразовый амулет.       Заклинание Селвинов позволяло «читать память» предмета — по изменениям его ауры определять, с какими другими предметами тот контактировал. Амулет же готовился на основе глазных яблок любого живого существа и был способен запоминать не только изменения ауры, но и визуальные изменения окружающего пространства. Магические видеокамеры с возможностью записи энергетического слоя реальности, если говорить проще. Звук не записывали, а вот картинку — запросто.       Слив все данные из амулетов в один информационный кристалл, Принц засел за долгий анализ полученного видеоряда. Он не зря столько времени потратил на создание сюжетов иллюзий, украшавших его замок. Все они представляли собой основные направления стихий или определённых типов местности. Пещеры как отражение земли, вулкан — огня и тепла, замёрзшее озеро — холода, горные пики с драконами — воздуха, деревья-исполины — растений, джунгли — животных, торговая площадь — города и так далее.       Уникальная способность амулетов запоминать изменения аур вкупе с записью видеоряда позволяла определить, к каким стихиям или типам местности больше склонны те или иные волшебники. Весьма полезная информация для менталиста, которую в ином случае пришлось бы выковыривать из глубин подсознания, защищённых артефактами и родовыми алтарями.       По завершении анализа волшебнику всё же пришлось сменить личину на Снейпа и отправиться на последний Рождественский вечер. Празднество у Паркинсонов зельевар посетил ещё до Йоля параллельно с вечером у Ноттов. Как и ожидалось — ничего, заслуживающего внимания. Всё те же светские сплетни, всё те же разговоры о политике и Министерстве, всё те же попытки менее знатных гостей выставить себя перед более знатными напоказ и набиться если не в вассалы, то в приятели или, на крайний случай, подчинённые. Скучно, мерзко, необходимо. Только ради разговора с Шоном Аккерли Северус задержался дольше, не уйдя сразу, как только позволила бы вежливость.       Мунго Снейп посетил на следующий день после Дикой охоты. В заказанном банкетном зале всё было тихо и мирно, зельевар плодотворно пообщался с Шафиком на тему профессионального сотрудничества и незаметно отбыл, не дожидаясь конца праздника. Вечер у Гринграссов, как и ожидалось, свёлся к ироничным попыткам окольцевать Северуса, оттуда маг тоже сбежал сразу, как только представилась возможность.       Сейчас ему предстоял последний Рождественский вечер — у Малфоев. В поместье зельевар возвращался, словно в родной дом. Здесь он сразу после первого танца забрался на галерею над бальным залом и забился в самый дальний угол с бокалом вина. Гости благодаря окружающей Снейпа ауре раздражения и ненависти ко всему живому приближаться к зельевару не спешили, даже на галерею никто не поднялся.       Северус уже почти расслабился, медитативно разглядывая кружащие внизу пары и вьющиеся под потолком иллюзии серебристых снежинок, когда на лестнице послышались шаги. Кто-то рискнул войти в облако недовольства Снейпа, и этим кем-то оказалась Нарцисса.       — Северус? — тихо спросила волшебница, оглядываясь.       — Да, Нарси? — маг пошевелился, выдавая своё местоположение.       — Я понимаю, ты не очень рад здесь присутствовать, но… — Женщина замялась. — Мне надо с тобой поговорить.       — Я слушаю.       Снейп аккуратно свернул глушащую всё живое эмоциональную ауру, установил заглушающие заклинания и внимательно взглянул на собеседницу. Нарцисса заметно нервничала, сжимала веер в тонких пальчиках и не смотрела на зельевара.       — Северус, послушай, — торопливо начала женщина, — нам нужна твоя помощь. Мы с Люци уже довольно давно пытались как-то повлиять на наших, заключённых в Азкабан. Можешь мне поверить, мой муж потратил достаточно средств на попытки подкупить или запугать всех — от охранников до высших министерских чинов. Но… Единственное, что нам удалось, это получить право раз в год, через три дня после Рождества, отправлять передачки к ним в камеры. В них можно помещать только слабое укрепляющее, тёплые вещи, предметы гигиены и еду — всё будут проверять. И поэтому… я хотела спросить, ты не мог бы как-то замаскировать более сильные укрепляющие или хотя бы сварить качественные разрешённые зелья?       Нарцисса говорила и говорила, приводила аргументы, стремясь убедить волшебника, на лице которого застыло вежливое равнодушие, а сам Снейп в это время всё больше чувствовал себя полной скотиной. Он-то даже не попытался как-то помочь своим товарищам и Белатриссе, которая…       — Да, конеч… — попытался решительно кивнуть на просьбу волшебницы зельевар, но, не договорив, захрипел, хватаясь за горло.       — Северус, что с то…       Слух пропал, не дав уловить окончание фразы, и маг бревном рухнул на пол, пытаясь пальцами зажать длинный ровный порез по всей окружности шеи. На ней словно затянули тонкую острую нить из гоблинской стали, рассекая кожу совсем неглубоко, но так, чтобы было понятно — хоть миллиметром глубже, и Снейп — труп.       Глаза заволокла чернота, последним, что увидел волшебник, было встревоженное личико Нарциссы, наклонившейся над ним. А через мгновение Снейп оказался в знакомом тёмном зале. Но в этот раз клубящаяся в углах тьма не была равнодушна к нему. Ледяными щупальцами касаясь лица и рук, она, казалось, вытягивала из волшебника силы и волю, вымораживала изнутри. И Северус не мог сопротивляться, лишь краем погружающегося в равнодушие сознания отмечая, что ноги перестали держать, лицо словно покрыла ледяная корка, а спина уже примёрзла к колонне, на которую маг пытался опереться.       — Когда я говорила, что тебе запрещено приближаться к Азкабану и любым образом облегчать судьбу подружки или других заключённых, я с кем разговаривала? — Холод, пронизывающий до самого сердца холод звучал в голосе хозяйки зала.       — Я и не нарушал этого запрета, — непослушными губами прошептал Северус. — В конце концов, почему Мастер зельеварения не может выполнить специфический заказ своих друзей?       — О, формально ты, разумеется, прав. Но ведь ты даже не задумался о моём запрете перед тем, как согласиться. Неужели ты считаешь, что это условие я выставила исключительно ради собственного развлечения? — Огромная фигура, состоящая из клубящейся тьмы, резко подалась вперёд. — Не приходило тебе в голову, что нарушение может сказаться на твоей подружке?       — Приходило. Но едва ли флакон зелья раз в году сможет что-либо изменить.       — Только не говори мне, что ты собирался ограничиться одним флаконом. Вспомни, ты ведь планировал нечто куда более грандиозное.       — И что с того? — хмуро поинтересовался Снейп, ощущая, что ледяная корка на лице начинает трескаться. — Беллатрису это не затронет и формально никаких запретов не нарушит.       — Всё это так, но…       Слова женщины прервал далёкий звон, который в первые мгновения показался Северусу наваждением. Это было похоже на… Волшебник даже не смог сразу подобрать нужного сравнения. Словно в зале всё время играла негромкая мелодия, к которой он сам так привык, что перестал замечать. И вдруг у одного из играющих инструментов лопнула струна. Диссонанс, невыносимая неправильность, дисгармония — вот что звучало в этом звоне.       — Не больше восьми в год, — резко бросила женщина, и тьма отхлынула, открывая Снейпу вид на расписной потолок бального зала в Малфой-мэноре.       — …бой? Северус? — услышал маг окончание фразы Нарциссы.       — Всё в порядке, — прохрипел он, доставая из кармана мантии рябиновый отвар и заливая им рану на шее.       — По тебе и не скажешь.       — Клятву… чуть не нарушил, — пояснил зельевар на строгий и встревоженный взгляд Леди Малфой. — Мне запрещено… приближаться к Азкабану и любым образом облегчать судьбу его заключённых.       — Получается, ты не сможешь нам помочь?       — Отчего же? — Снейп усмехнулся и сел, спиной опёршись на перила. — Пришли завтра письмо с заказом, напиши, что хочешь укрепляющее, нейтрализующее влияние дементоров и выглядящее как обычное укрепляющее. Правда, даром сварить не смогу, клятва не даст, но, думаю, оплатить исходники по тем же ценам, по которым их доставал я, вам не составит труда.       — Спасибо, Северус. Если у тебя действительно получится, я буду невероятно тебе обязана. Понимаешь, там же Беллатриса… — Нарцисса всхлипнула и попыталась улыбнуться. — Я всё время думаю, как она там…       — Я сделаю всё, что смогу. — Снейп сжал дрожащие руки волшебницы и серьёзно посмотрел ей в глаза.       — Спасибо. — Нарцисса часто заморгала, стараясь не дать волю слезам.       Оставив волшебницу приходить в себя на галерее, зельевар быстро уничтожил всю кровь, которой из рассечённой шеи успело натечь достаточно, и поспешил прочь из поместья. Ему нужно было уложиться в три дня, что было непростой задачей даже для Мастера зельеварения.       Зелья, нейтрализующие на время влияние дементоров и действующие как мощные укрепляющие, не были широко известны, но пара интересных рецептов в библиотеке Принцев хранилась. Снейп собирался разработать новое зелье на их основе. Другое дело, что для этого сначала необходимо было найти нужные ингредиенты, а потом сварить состав так, чтобы он внешним видом и аурой полностью копировал стандартное укрепляющее. Да и мощность зелья следовало рассчитать особо, чтобы объёмы дозы у него и у укрепляющего совпадали — грустно будет, если кто-нибудь из заключённых получит проблемы со здоровьем, выпив лишние пару капель.       Запершись в лаборатории особняка Снейков, волшебник принялся за эксперименты, но вскоре пришёл к выводу, что перебить влияние откровенно тёмной магии дементоров будет способна лишь действительно светлая магия. На памяти зельевара такой обладали лишь единороги. Пришло время и ему познакомиться с ними.       Он пришёл во второе кольцо Запретного леса ночью, перед самым рассветом. Встал напротив того места, откуда единороги пришли в прошлый раз, сконцентрировался, поднимая в сознании всё, что помнил о подруге, о том, где она сейчас, думая, как он хочет помочь и облегчить её участь, закрыл глаза и позвал.       И они пришли. Молочно-белые тени, словно залитые лунным светом, вышли из леса. Вожак с жеребёнком остановились у самой кромки деревьев, а самка смело двинулась к волшебнику сквозь море тумана, накрывшего землю. Прикосновение её сознания не было похоже ни на что, когда-либо испытываемое Северусом. Словно прохладный ветерок в жаркий полдень, словно капля воды умирающему от жажды, словно отблеск луны в ночной тьме.       Кобылица позволила зельевару то, на что он даже не рассчитывал, — дала сцедить молоко, оставшееся после жеребёнка, терпеливо вынесла не самое приятное в действии заклинание, тряхнула гривой, сбросив на землю несколько сияющих в тумане волос, и двинулась обратно к лесу.       Единороги скрылись за деревьями, а Снейп, словно завороженный, остался стоять и смотреть им вслед.       Он успел ровно в тот момент, когда Нарцисса уже потеряла всякую надежду. Волшебница стояла в длинной очереди в Министерстве, до столика приёма оставалось всего пара человек, а Снейпа всё не было и не было. Рассеянно оглянувшись, женщина поправила рукав дорогой зимней мантии и вновь окинула взглядом атриум. Очередь растянулась практически до самого фонтана в центре большого зала — на удивление много волшебников спешили передать рождественский подарок заключённым в Азкабан.       Большая часть, разумеется, не имела никакого отношения к Пожирателям смерти — в магической тюрьме отбывали наказание и обычные воры, убийцы, мошенники. Но среди хмурых волшебников и волшебниц мелькали и знакомые лица. Впрочем, каждый из них старался не замечать остальных — страх после арестов и обысков до сих пор не оставлял многих, получить обвинение в сговоре не желал никто.       Ещё раз оглянувшись, Нарцисса вздохнула и покосилась на своего спутника. Лорд Крэбб, совсем недавно принёсший вассальную присягу Абрахасу, присутствовал здесь в качестве грубой физической силы. В Министерство было запрещено вызывать домовиков, по крайней мере простым посетителям, какими после падения Волдеморта стали и Малфои. Проносить вещи с расширением пространства тоже запрещалось.       Последнее правило редко соблюдалось — практически у каждого уважающего себя мага во всех мантиях карманы были расширены, но для бывших Пожирателей авроры делали исключение. К счастью, Люциус заранее предупредил жену, и это избавило её от унизительного досмотра, зато пришлось терпеть компанию Уильяма Крэбба, тащившего объёмистые коробки с посылками. Разумеется, на них были наложены чары снижения веса, но Леди в любом случае не пристало появляться на людях с чем-либо тяжелее дамского зонтика в руках.       Долгое ожидание давно наскучило Нарциссе, её взгляд в попытке отвлечься от унылых размышлений перетекал от одного проходящего мимо волшебника к другому. Вскоре внимание Нарциссы привлёк целенаправленно двигающийся в её сторону мужчина. Чуть кособокая походка, не слишком опрятная мантия, редкие сальные волосы на голове, двойной подбородок в обрамлении желтоватого жабо. С двух сторон внушительного носа, формой и цветом напоминающего спелый помидор, в складках кожи прячутся блестящие глаза, удивительно острые и умные. И странно знакомые.       — Леди Малфой, прошу простить мою назойливость, но один наш общий знакомый просил передать вам вот это.       Негромкий высокий голос не был Нарциссе знаком, но она всё равно благосклонно кивнула волшебнику и позволила настороженному Крэббу забрать свёрток из рук мужчины. Аккуратно развернув плотную ткань, Леди Малфой увидела двенадцать пузатых флаконов с укрепляющим, легко узнаваемым по ярко-бирюзовому цвету.       — И цвет, и консистенция, и аура, и запах — всё как по учебнику, — едва слышно прошептал мужчина совсем не тем высоким голосом, который Нарцисса слышала минуту назад.       — Как ты это провернул? — шёпотом поинтересовалась поражённая волшебница.       — Правильное заклинание, наложенное на внешние стенки флакона, — довольно отозвался Снейп. — Ну и моя врождённая гениальность.       — Нужно заменить их на те флаконы, что я уже положила в коробки.       — Не волнуйся, сейчас сделаю.       Странное дело, но зельевара действительно никто не замечал, ни когда он беседовал с Леди Малфой, ни когда он заклинаниями менял одни пузырьки с зельями на другие.       — Ни в коем случае нельзя, чтобы флаконы открывали для проверки. Тогда вся обманка лопнет, — предупредил Снейп напоследок.       — Поняла, — решительно кивнула волшебница. — Сколько я тебе должна?       — Пустяки. По десять галеонов за флакон. Некоторые ингредиенты всё-таки пришлось покупать.       — Я пришлю тебе совой. Спасибо, Северус, я у тебя в долгу.       — Пустяки, — повторил зельевар и скрылся в толпе.       А Нарцисса подумала, насколько же Снейп изменился за последние полгода. Впрочем, возможно, причиной этому было то, что Малфои в некотором роде стали для него семьёй?       — Есть минутка? — осторожно спросил Таши, просачиваясь в кабинет сюзерена.       — Заходи, — меланхолично кивнул тот.       Принц сидел за массивным столом, подперев рукой голову, и сквозь причудливый хрустальный бокал с рубиновым вином смотрел на языки пламени в огромном камине. На столешнице уже выстроился ряд пустых бутылок, ещё десяток только ожидал своей очереди. Помещение освещал только камин, за окнами давно стемнело, и в отблесках пламени Сайрус в который раз показался некроманту больше фэйри, чем магом.       — Какого результата ты пытаешься добиться? — поинтересовался Таши, опускаясь в одно из свободных кресел.       — Пытаюсь понять, способен ли я теперь хотя бы захмелеть, — грустно отозвался как стёклышко трезвый Принц и одним махом влил в себя содержимое бокала. — Думаю, стоило начинать с настойки Филиуса. Тогда бы у меня был хотя бы шанс. Чего пришёл?       — Я хотел просить у тебя разрешения сыграть свадьбу с Селестой, — с некоторой опаской отозвался юноша.       — Хорошо. Остара тебе подойдёт? Как раз пройдёт положенный год с момента помолвки.       — То есть вот так просто? Даже не поинтересуешься, за кого замуж собираешься отдать свою сестру?       — Я и так знаю, — косо глянул на Таши сюзерен.       Некромант вздрогнул. На мгновенье отблески пламени за каминной решёткой сделали блестящие чёрные глаза Лорда похожими на раскалённые пылающие угли, заглядывающие в самое сердце молодого волшебника.       — Но… — голос его сорвался, — если ты знаешь, то почему тогда?..       — Я уже один раз ответил тебе на этот вопрос, с тех пор ответ не изменился. — Сайрус устало прикрыл глаза. — Я не настолько глуп, чтобы идти против Магии. Вы идеально подходите друг другу. За прошедшее время я достаточно изучил тебя, чтобы доверить руку и сердце сестры. И твои родственники — последнее, что может изменить моё мнение о тебе самом.       — Всё же ты продолжаешь думать совсем не как чистокровный из древнего рода, — бледно улыбнулся Таши.       — Сейчас тебе это на руку, не так ли? — чуть насмешливо осведомился Принц, вновь наполняя бокал. — К тому же я просто отказываюсь следовать паттернам мышления чистокровных, предварительно не подвергая их критическому осмыслению. Проще говоря, — добавил он, заметив тень непонимания на лице собеседника, — я всегда проверяю, актуальны ли ещё те модели поведения и логические построения, которые используют чистокровные.       С минуту маги молчали, а потом Лорд неожиданно поинтересовался:       — Кем тебе приходится Джеймс?       — Двоюродным дядей, — тихо отозвался Таши.       — То есть ты ребёнок сына Карлуса и Дореи. Блэки в предках — это замечательно. А со стороны матери?       — Азарисы.       — Греческая ветвь? Неплохо, — покивал Сайрус, и кабинет опять погрузился в тишину.       — На нас напали врасплох, — негромко начал некромант после продолжительного молчания. — Мы жили в Праге, в уютном маленьком квартальчике. Я, родители и Люси. Меня тогда дома не было, так что рассказать могу только по воспоминаниям нападающих. Вернее того, что от них осталось, — болезненно усмехнулся Таши. — Несмотря на внезапность, отец успел выставить защиту, её хватило бы, чтобы отбиться от того отряда наёмников, который послали за нами.       Но тут пришёл он. Как нож сквозь масло прошёл сквозь все щиты. Сперва парой заклинаний буквально испепелил отца. Потом отрубил голову матери. Сестре заморозил сердце… — Маг сглотнул, судорожно вздохнул и продолжил. — Когда я вернулся, на месте дома был гигантский костёр из Адского пламени. Соседи пытались потушить его, но всё было тщетно. Я бросился внутрь, накинув щиты, сумел проскользнуть сквозь огненное кольцо. И он всё ещё был там. Я появился как раз в тот момент, когда ему удалось расколоть алтарный камень в подвале нашего дома, связанный с центральным алтарём в Поттер-мэноре. От меня он отмахнулся как от надоедливой мухи.       Выжил я только чудом. И тогда меня затопила такая ярость и ненависть, что вспомнить страшно. Мир будто выцвел, а трупы убитых отцом наёмников зашевелились и превратились в страшных человекоподобных тварей, которых я никогда ни до, ни после ни в одном бестиарии не видел. Они бросились на него, но он просто отшвырнул их в пламя. Потом выругался, глядя на меня, кинул Обливейт и исчез. Я тоже из последних сил аппарировал. А потом потерял сознание.       Таши на мгновенье замолчал, отпил из поданного Принцем бокала и продолжил.       — Я до сих пор не могу понять, почему он не убил меня, ведь ничто не мешало ему сделать это. Тогда я очнулся где-то в Альпах с тяжёлым истощением и потерей памяти, неделю искал путь вниз, в долину, и ждал, пока магия восстановится. С гор спустился уже в Италии. Зашёл в ближайший филиал Гринготтса, где оказалось, что всё произошедшее — не сон, сейфы всех моих родных теперь принадлежат мне.       На выходе из банка меня задержал отряд гвардейцев. Переправили в Министерство магии Италии, опросили, проверили дар, оформили все документы, выдали гражданство и обязали в течение пяти лет получить кольцо колдомедика. Я не стал тянуть, сначала узнал всё что можно о своём даре, а потом при первой же возможности записался на курсы в Миланском Госпитале, где и встретил вас. А когда проснувшийся дар некромантии опять трансформировался, мне явилась Серая Леди и вернула память. И сказала, что ты поможешь отомстить.       Сайрус молча кивнул и глубоко задумался. Спрашивать, кто такой этот таинственный «он», не было смысла, Принц знал только одного живого на тот момент мага, который обладал подобной мощью. Куда больше интереса представлял тот факт, что Дамблдор не тронул волшебника с проснувшимся даром некроманта. Это подпитывало множество догадок Сайруса, но в то же время добавляло не меньше вопросов.       — Занятное дело, — внезапно усмехнувшись, пробормотал Принц. — Выходит, тебе кольцо Лорда подошло бы куда лучше, чем мне. Я-то не воспитывался как Наследник чистокровного семейства. Я, можно сказать, вообще не воспитывался. Если на то пошло, то ты был бы куда лучшим Лордом, чем тот же Сохатый. Вот уж кто о будущем рода и о его процветании заботиться в принципе не планировал.       — Джеймса не мне судить. В отличие от тебя я не был с ним знаком, — задумчиво отозвался Таши, который почувствовал странное облегчение, оттого что сюзерен не стал показательно сочувствовать или развивать тему. — Что касается меня, то я тоже не воспитывался по строгим канонам. Они ушли в прошлое вместе c обычаем вендетты, войнами между родами до полного уничтожения и участием в магловских заварушках. Сейчас Наследников готовят больше к светским раутам, политическим интригам да финансовым махинациям. И, не будь ты менталистом, тебе пришлось бы в этом серпентарии туго, а так…       Сердце подсказывает, что настают далеко не мирные времена. И, как по мне, во главе рода сейчас должен стоять не светский кавалер, дамский угодник, дуэлянт, интриган или ещё Мордред знает кто, а боевой маг, который воспитывался не в роскошных покоях под слоем ваты, а в жесткой борьбе за кусок хлеба, а с ним и за своё место под солнцем.       — Военные времена сменяются мирными, — прикрыв глаза медленно проговорил Сайрус.       — Но кипучая энергия боевиков никогда не становится лишней, — с лёгкой улыбкой отозвался Таши.       — Боевики редко доживают до мирных времён, — бросил внимательный взгляд на собеседника Принц. — И ещё реже оставляют зрелых наследников.       — Поэтому нужны преемники, которые достойно воспитают новых правителей, — согласно кивнул некромант, но тут же встрепенулся. — Стой, что?       Лорд, ничего не ответив, залпом выпил ещё один бокал и снова его наполнил. В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь треском поленьев в очаге.       — Будь готов, что я в любой момент могу погибнуть, — негромко, но отчётливо прозвучал голос Лорда. — Тогда на тебе повиснет род, Селеста в соплях из-за оборванной связи близнецов и вопрос наследования. Даже если я не отправлюсь в Серые Пределы в ближайшие два десятка лет, Наследником всё равно станет ваш сын.       — Ты уверен, что вариант с моим регентством возможен? — наконец спросил Таши глухо.       Молодому человеку отчаянно не хотелось вновь терять опору и оставаться наедине с большим миром. Даже не наедине, а во главе семейства, где самому придётся стать опорой.       — Я надеюсь, тебе вообще не придётся быть регентом, — вздохнул Сайрус. — Но это не нам решать. Ты должен быть готов. Постепенно я постараюсь передать вам дополнительные вожжи управления всем, что до сих пор ещё не перешло в цепкие ручки сестрёнки.       — Как давно ты это спланировал? — наконец поинтересовался Таши, на пару минут присоединившийся к сюзерену в уничтожении запасов элитного алкоголя.       — Когда узнал о существовании сестры.       — Ясно. — Юноша кивнул и глубоко задумался. — Я понимаю, почему ты не хочешь жениться сейчас. Но потом?..       — Слишком велика вероятность, что до этого «потом» я не доживу. К тому же я не принадлежу себе полностью. — Сайрус поморщился и потёр тонкий шрам на шее. — Вернее, совсем не принадлежу. В любом случае всем известно, что члены нашего рода редко заключают браки рано и по расчёту, так что я могу продолжать вести холостяцкую жизнь ещё долгие годы.       Таши только вздохнул. Ему всё происходящее не внушало никакого энтузиазма. Но спорить с волей Лорда у юноши даже мыслей не возникало.       Принц кивнул. Всё шло, как и должно было идти.       — Барти, ты помнишь, как тебя вытащил отец? — как-то невзначай поинтересовался Снейп за ужином.       Маг только закончил трёхдневное бдение в лаборатории, потом пропадал где-то ещё трое суток, а теперь вернулся в дом-под-скалой и, видимо, планировал задержаться здесь до конца каникул в Хогвартсе.       — Я так понимаю, тебя интересует практическая сторона вопроса? — Краучу говорить на эту тему не хотелось совершенно, но к вопросам и высказываниям сюзерена, пусть они и были на первый взгляд совершенно нелепы или неважны, относиться следовало серьёзно. — Насколько я понял, отец договорился о посещении родственника в Азкабане, взял с собой мать. Ему, как начальнику Департамента по магическому законодательству, пошли навстречу, разрешили свидание в камере. Пока охрана хлопала ушами, меня напоили Оборотным, мать тоже выпила, и нас поменяли местами. Я был практически не в себе, поэтому отец сказал, что жене плохо стало. А почему ты спрашиваешь?       — Да так, пытаюсь понять, может ли ещё кто-то сбежать.       — Ну чисто теоретически… — Крауч задумался. — Если обменять пленника на конвоира… Но там должно сойтись столько условий, что хоть за голову хватайся. Легче заменить одного из авроров на подмёныша под Обороткой, он должен будет прибыть вместе с новой сменой охраны. Они сменяются раз в две недели — дольше в Азкабане на добровольных началах никто не выдерживает. Подмена фальшивого заключённого на аврора должна состояться в последний день дежурства, и заключённый, выпив Оборотное, должен продолжить вести себя как аврор… Слишком сложно, едва ли кто-нибудь справится и сыграет достоверно.       — А если под Империо? — с интересом переспросил зельевар.       — Ну тут если взять под контроль и не выпускать, постоянно следя за мельчайшими деталями поведения, — с сомнением пробормотал Крауч. — Да и где ещё найдётся умник, согласный умереть вместо Пожирателя?       — Ну, если маг уже смертельно болен, а за эту задачку хорошо заплатят его семье…       — Может и сработать, — неуверенно отозвался Барти. — Но можно ведь и не так закручивать план. Кто-то может и спрятаться в лодке, в которой авроры к Азкабану приплывают. Хотя для этого плана придётся их подкупать, а это ненадёжно. Да и как он сможет две недели там жить незамеченным? А можно… Северус?       Снейп, как всегда, исчез, не прощаясь, оставив молодого волшебника думать над странными разговором.       — Барти, ты не видел кого-нибудь из Внешнего круга в Азкабане?       Этот вопрос прозвучал после завтрака на следующий день.       — Нет, их всех выше держали, — с сомнением нахмурился Крауч. — А что?       — Да так, пытаюсь понять, кто где сидит.       Снейп ловко развернул колоду карточек из своей картотеки, демонстрируя магу характеристики на самых полезных и разумных из бывших коллег.       — Дашь посмотреть? — с интересом взглянул на портреты волшебников Барти.       — Разумеется.       Зельевар положил карточки на журнальный столик и скрылся за переплетением лиан, закрывающих вход в соседнюю комнату.              — Я привязал к тебе отдельный счёт в Гринготтсе. — С этими словами вечером того же дня Снейп вернулся в дом-под-скалой.       Крауч взял поданную ему чековую книжку, посмотрел на золотые циферки на обороте обложки и присвистнул. Таких сумм в руках он ещё никогда не держал, даже когда отец выдавал карманные деньги на целый год в Хогвартсе.       — Что происходит, Северус? — Барти задал вопрос напрямую, бросив попытку разобраться в странностях сюзерена.       — Видишь ли, мне запрещено приближаться к Азкабану и любым образом облегчать положение его заключённых.       — Но на вассалов… — Крауч быстро уловил смысл.       — Правильно.       — И ты хочешь…?       — Я ничего не хочу. — Снейп всем своим видом демонстрировал, что не понимает, о чём его спрашивают, он вообще о погоде говорил.       — Я понял.       Барти сосредоточенно кивнул и развернулся к окну. Идея зельевара всё больше захватывала его. Он уже достаточно оправился, чтобы начать вновь интересоваться окружающим миром, а тут ему предлагали не просто разок сходить на Серебряную аллею, а заняться чем-то действительно сложным и ответственным. По сути, задач, подобных этой, он ни разу не решал за всю свою жизнь.       — Не обязательно брать магов, — словно в ответ на принятое решение, сзади прозвучал голос сюзерена. — Сквибы тоже подойдут.        Обернувшись, Крауч ладонью прихлопнул покатившуюся к нему по столу палочку. Поднял, вгляделся и замер. Обманка из Зонко, способная только выпускать искры из кончика.       — Гениально! От дементоров авроров защищают министерские артефакты, а больше им и незачем колдовать, если так подумать. А в заварушке никто и смотреть не будет, почему у аврора из палочки красные искры сыпятся. А если поработать с визуальным отображением и сменить его, к примеру, на луч Ступефая? Стоп, если сюда иллюзию запихнуть смогли, то и настоящие заклинания можно попробовать, если накопитель прикрутить!       Барти обернулся, но Снейпа, как всегда, на месте уже не было.