***
Катарина с тяжелым вздохом, выглянула наружу из-под куртки. Спина невыносимо ныла, как и шея, про затекшие ноги и говорить не стоило. Катарина ворочалась долго, а потом кое-как задремала под курткой, свернувший в бараний рог на неудобном жестком сиденье. В глаза словно песка насыпали и она зевая, потерла веки пальцами и посмотрела окно. Светало. Значит сейчас должно быть около трех часов ночи. В конце мая солнце скрывается за горизонтом буквально на два-три часа. Катарина поерзала на сиденье, покосившись на сопящую рядом Хисторию. Кажется, ей как-то удалось заснуть. Скоро Катарина научится спать хоть сидя, хоть стоя и абсолютно при любых условиях. Перелеты и переезды в соревновательный сезон — дело частое и нужно было уметь использовать любую удобную возможность для отдыха. Вытащив из сумки воду, Катарина сделала пару глотков и снова уставилась в окно. Желтая полоска на горизонте постепенно становилась шире, охватывая широкий горизонт и что-то черное и бесформенное, там, в далеке, на юге, вдруг начало приобретать очертания с каждым пройденным метром становясь все ближе и величественней. Катарина прижалась лбом к стеклу, чтобы разглядеть получше. Горы выстраивались широкой полосой, словно бы вырвались из земли наружу, неровные пики, завораживающие, величественные и прекрасные. Катарина была в Даупере дважды и каждый раз у нее дух захватывало от красоты и величия природы. От снежных шапок, не пропадающих даже летом, и от густого темного леса укрывающего подножье зеленым ковром. Здесь даже воздух совсем другой. Заниматься в горах тяжелее чем внизу. Первые два дня кажется, что к ногам гири привязали и мышцы словно ватные, а потом организм потихоньку привыкает. Это важно для общей подготовки. Многие тренеры хоть раз за сезон да таскают спортсменов куда-нибудь на возвышенность. Не сдох в горах с разряженным воздухом, значит и на равнине не подохнешь. Катарина снова зевнула и натянула куртку по самый подбородок, чувствуя, что становится прохладнее. Мотор автобуса тихо жужжал, и у девушки снова начали слипаться веки. Она потянула к себе затекшие ноги, и сон снова навалился сверху тяжелым одеялом. Когда Катарина проснулась во второй раз, уже рассвело. Яркое солнце пробивалось в окно, словно специально слепя глаза. Катарина недовольно морщась разлепила веки и невольно охнула. Дорога пошла в крутой серпантин и горы, которые еще недавно казалось, были где-то там, далеко, окружили с двух сторон. — Красиво здесь, да? — послышался голос Хистории. Катарина кивнула. С подобным сложно спорить. Несмотря на то, что у нее по-прежнему оставалось ощущение того, что ночью ее слегка пожевали, Катарина чувствовала себя вполне бодро. Через час они выехали на более менее ровное место и их выпустили, с целью совершить банальные утренние дела. Прополоскав горло из бутылки, Катарина сплюнула в кусты остатки зубной пасты. Голова слегка кружилась от здешнего воздуха, но она знала, что через пару дней это пройдет и она вернется к рабочему состоянию. — Вот видишь дорогу, — громко крикнула стоящему рядом парню, незнакомая девчонка, указывая пальцем на отворот. — Два часа туда к низу и будет мой поселок. — Саша, ты рассказываешь мне это каждый год, — закатил глаза парень. — Захочу, еще пять раз скажу, Конни, — фыркнула девчонка. — Я был у тебя в гостях, — сказал он. — Точно, — Саша хлопнула себя по лбу. К ней, на ходу завязывая рыжие волосы в маленький хвостик, приблизилась молодая девушка. Эту Катарина знала. Петра Рал. В паре с Оруо Бозардом выиграла бронзу в танцах на льду, на прошедшем чемпионате мира. Многие эксперты высоко оценивали эту пару, считая их основными претендентами на победу в предстоящей Олимпиаде. Впрочем, лучшей танцевальной парой Элдии считались вовсе не они. Фарлан, сжав зубы, запил пригоршню таблеток одним большим глотком. Он ненавидел сраные автобусы всеми фибрами своей души. За ночь парень не смог сомкнуть и глаза искренне желая отрубить себе все, начиная от поясницы. — Ты как? — осторожно поинтересовалась Лекси, подошедшая со спины так тихо, что парень невольно вздрогнул. — Порядок, — отмахнулся он. Лекси снова сделала вид, что поверила. Он так рьяно убеждал ее, что все хорошо, что ей, право, хотелось в это верить. Но когда рядом с тобой всю ночь возятся и кряхтят, это сложно не заметить. — Ты за ночь глаза не сомкнул. — Неудобно, — ответил он. — И ты сейчас от неудобства замахнул аж три таблетки обезболивающих. — Да они слабые, — фыркнул Фарлан, демонстрируя ей упаковку. Они и правда были слабые. Фарлан вообще сомневался, что это ему поможет, но воткнуть сейчас укол так, чтобы никто, а тем более Лекси, не заметил было невыполнимой задачей. Лекси тяжело вздохнула. — Придется тебе потерпеть еще пару часов. — Знаю, — тяжело сказал Фарлан. Толкаясь, они вернулись в автобус, расселись по своим местам и автобус снова двинулся вперед, теперь уже под дружный галдеж. — Эрен, ты будешь яблоко? — спросила Микаса, ковыряюсь в сумке. — Нет, — отмахнулся парень. — А банан? — Нет. — Эрен, — строго сказала Микаса, поднимая на парня глаза. — Надо поесть. — Да не хочу я! — откликнулся Эрен. Микаса прожгла Йегера взглядом, видимо прикидывая, сможет она силком запихать в него банан насильно или нет. — Если вы не хотите, то я могу… — раздались из-за спины. Микаса удивленно обернулась на растрепанную темноволосую девчонку, улыбающуюся во все свои тридцать два зуба. — Саша, — одернул ее сидящий рядом парень. — Давно на диете не сидела?! — Я все время на ней сижу, — насупилась она. — Мик даже в отпуске за мной следит. — Это потому что ты начинаешь жрать все подряд, — заметил парень. — И кому от этого хуже? — поинтересовалась Саша. — Мне! — возмутился Конни. — Каково мне поднимать тебя, как думаешь? Саша надулась, отвернувшись к окну. Катарина, скучая, глядела в окно. Эрвин Смит, покачиваясь, поднялся с места и, пройдя по проходу, остановился рядом с девушкой. — На пару слов. Катарина удивленно моргнула, а потом, опомнившись, соскочила с места, перелазя через Хисторию. — Что случилось? Эрвин проводил ее в начало салона и указал на место рядом с собой. — Я долго думал о вашей с Леви ситуации. У вас нет времени, чтобы скатываться, как того требуют правила. Вам уже необходимо начинать ставить программы. — Знаю, — согласилась с ним Катарина. — Леви, кажется, уже практически все придумал. — Да, я видел его наброски. Мы обсудим это с хореографом, как только вы подберете музыку. Я хочу начать учить с вами эти самые программы сразу, уже сейчас. — Сейчас?! — Катарина вцепилась пальцами в сиденье. — Но Эрвин, там четверная подкрутка лутц-шпагат, выброс лутц, каскад с сальховом и двумя акселями. Я вообще когда это увидела, решила, что Леви хочет моей смерти. — Леви хочет выиграть, — покачал головой Эрвин. — Он максимально усложнил программу, напичкав ее дорогими элементами. Я просил упростить ради тебя, но он отказался. Я могу не одобрить ее и заставить вас катать что-то попроще, но сначала мне нужно услышать твое мнение. Если ты откажешься, то я тоже не буду рисковать. Катарина посмотрела куда-то на носки своих кроссовок. — Последний раз мы начали делать дорожку шагов. Мы с Леви не пробывали ни вращения, ни параллельные прыжки. А вы ведете речь о выбросах и поддержках. Один раз я уже упала с поддержки и это дорого мне обошлось, — она против воли дотронулась до плеча, чувствуя под кожей спицы. — Я понял тебя, — кивнул Эрвин. — Подождите, — торопливо сказала Катарина. — Я попробую. Не знаю получится или нет, но я готова рискнуть. Если Леви думает, что я справлюсь, то… Я обязана попробовать. Смит слегка улыбнулся. Он знал, что она ответит именно так. Был уверен в этом. — Эрвин, — вдруг сказала девушка. — Можно спросить? — Спрашивай. — Почему я? Неужели вы не смогли найти для Леви кого-то лучше? — Лучше, — хмыкнул Эрвин. — Знаешь, в чем твоя проблема? Мы с Леви верим в тебя больше, чем ты сама. — Леви в меня вообще не верит. — Именно поэтому он хочет поставить с тобой такую сложную программу? Леви не дурак. Не думай, что он готов пойти на такой риск ради призрачного шанса на победу. Если он ставит в программу четвертую подкрутку, значит уверен, что ты сможешь ее сделать не убившись. Он хочет золото, но он вовсе не помешанный кретин, готовый идти на что угодно. — Я никогда не считала его таким. — Катарина, можешь не верить мне, но ты — глоток свежего воздуха. Леви с Марией — моя лучшая пара. Я много в них вложил, но последние пару лет они сильно сбавили. Мария устала. Она перестала стараться и невольно потянула за собой и Леви. А когда что-то плохо едет, нужно поменять колесо. Леви не тот человек, для которого можно взять кого попало. Как парадоксально это ни звучало, учитывая обстоятельства нашего знакомства. Признаюсь, в тот день мы смотрели молодую пару Йегера и Аккерман. И я подумал, что Микаса могла бы стать отличной партнершей для Леви. На самом деле, это была главная причина, по которой я разбил эту пару. Конечно, меня снедали сомнения. У Микасы сложный характер, как и у Леви, я отдавал отчет в том, что они могут не сработаться, но Микаса одна из лучших парниц, что мне приходилось видеть и я решился рискнуть. А потом ты въехала в нас на парковке. И я увидел вас с Леви в динамике. Не спрашивай, как я это разглядел, можешь считать это тренерским чутьем. Но почему-то в моей голове сошлись все карты. Микаса высоковата для Леви, не буду скрывать. Ты с ним рядом смотрелась органичнее. А еще у тебя характер, такой, чтобы ты смогла выдержать его напор и не сломаться, но при этом отдающая ему позицию лидера и готовая уступить и подчиниться. Как раз в последнем я и сомневался по отношению Микасы Аккерман, ты же меня пока что не подводишь. У вас мало времени и придется упорно работать. — Я буду работать, — кивнула Катарина. — Леви просил меня отработать прыжки. — Я поговорил с Ханджи. Она согласна поставить тебе прыжки не хуже, чем у ее девочек одиночниц. Особенно удели внимание каскадам. Ты ведь до этого прыгала только каскады с тулупами? Попробуй сальхов-аксель-аксель. Леви с Марией прыгали сальхов-ойлер-сальхов. Но мы думали усложнить к Олимпиаде, добавив к сальхову секвенцию с акселями. Так что Леви с этим каскадом уже знаком. И тебе тоже надо для начала напрыгать его одной. Ну и одиночные тройные: тулуп, сальхов… Хотя было бы неплохо попробовать еще какие-нибудь тройные. Леви с Марией пробовали учить параллельный тройной риттбергер, но так и его никому и не показали. Леви, в принципе, прыгает все, а вот Марии тяжеловато давалось все, что сложнее сальхова. Риттбергер, кстати, делает марлийская пара… Так, что не плохо было бы начать сразу с флипа, а то вдруг лутц получится. — Хорошо, — кивнула Катарина. — Не могу обещать риттбергер, флип или лутц, но попробую, а каскад я точно выучу. — Мне нравится твой настрой, — улыбнулся Эрвин. Катарина кивнула. Леви будет через два дня. Через два дня она будет прыгать так, что даже он не найдет до чего докопаться. Она сжала кулаки. Больше никаких сомнений. Она будет пахать с утра до ночи, но выучит эту чертову программу. Позже, она еще ее не раз припомнит эту свою невесть откуда взявшеюся решимость, когда в конце дня, стаскивая коньки, пальцы на ногах будут гореть огнем, когда пластыри от синяков и мозолей станут частью ее кожи, когда ее самым большим желанием будет лечь на лед и помереть. А Леви вдруг станет не просто частью, а всей ее жизнью. Он уже начал, просто пока Катарина этого не замечала.Глава 11.
14 июля 2021 г. в 20:46
Со вздохом Катарина привстала на цыпочки, закидывая на полку дорожную сумку. Автобус гудел, постепенно наполняясь народом. Катарина скользила глазами по располагающимся вокруг людям. Кого-то из них она уже знала, или хотя бы видела в спортивных новостях, кто-то был совершенно не знаком. Ее саму, впрочем, не знал практически никто, что не могло не радовать. Команда нынче собиралась большая. Первый сбор планировалось растянуть на месяц, до конца июня, более того Эрвин, Мик и Ханджи вдруг решили перевести своих спортсменов в одно место. Катарина не считала подобное удобным, но кто она такая, чтобы выражать недовольство решениям тренеров? Приземлившись у окна, она прижалась ко стеклу лбом. Леви приедет позже. Вот и все, что он сказал. Катарина вдруг поймала себя на мысли, что ей его не хватает. Она не общалась близко ни с кем кроме него и Эрвина, друзей в рядах фигуристов у нее совсем не было. С Леви ей было бы комфортней и не так одиноко. Аккерман, конечно, тот еще собеседник, но все равно, он был ее партнером и так или иначе, им приходилось друг с другом общаться и довольно много и часто. Хотя бы по работе, все уже не так тоскливо.
— Эрен, не тормози в проходе, ты не один, — раздалось рядом.
Катарина невольно обернулась на этот шум, посмотрев на растрепанного зеленоглазого паренька растерянно вертящего головой. Рядом пыхтела высокая девица, тащившая за собой чемодан. Этих Катарина узнала. Тоже из группы Эрвина. У Эрвина и Мика маленькие группы, всего по шесть человек, то бишь по три пары. Да и Ханджи взяла только пятерых: четыре девушки и парень. Но добавить к этому самих тренеров, хореографов и других специалистов и народу полный автобус.
— Здесь не занято?
— Нет, — ответила Катарина.
— Тогда я сяду?
— Конечно.
Она опустилась на соседнее сиденье, вытащила из кармана серой толстовки резинку, наспех собрала длинные светлые волосы на макушку и стянула их не в очень аккуратный пучок.
— А я, кажется, тебя знаю, — улыбнулась девушка. — Ты ведь тоже в группе Эрвина.
— Ну да, — Катарина выдавила улыбку, начиная чувствовать себя неловко.
— Я тоже тренируюсь у Эрвина. Мой партнер сидит вон там, — она указала на того самого растрепанного парня, сидевшего через проход. — Эрен Йегер. А это его подруга Микаса Аккерман. Раньше они катались в паре, но сейчас Эрвин разбил их. Мы с Эреном только скатываемся и… Не знаю, что из этого получится, — она вдруг замолчала издав тяжелый вздох. — Ой, я ведь забыла представиться. Хистория Райсс.
— Катарина Фриц.
Открытость Хистории внушала к ней симпатию, однако, Катарина сразу почувствовала слегка исходившую фальшь, от этого, казалось бы беззаботного трепа.
— А где Леви? — вдруг спросила Хистория.
— Аааа…
— Ты новая партнерша Леви Аккермана, — сказала Хистория. — Я же говорила, что уже видела тебя.
— Леви сказал, что приедет позже, — ответила Катарина.
Сиденье перед ней закачалось и через спинку перевесилась черноволосая девушка, рассматривающая Катарину с нескрываемым любопытством.
— Неужели, та самая Катарина, — со смешком сказала она. — Братишка охраняет тебя как дракон принцессу, — она усмехнулась.
— Братишка? — не поняла Катарина.
— Я Ханна, — представилась девушка. — А Леви — мой вечно хмурый двоюродный братишка, — она рассмеялась. — Думала с ним поеду, а он вчера вечером умчался. Сказал будет через два дня.
Катарина хмыкнула. А эта девушка и впрямь похожа на Леви, если присмотреться. Те же черные, с каштановым отливом, волосы, темные серые глаза, острые аккуратные черты лица. Определенно родственники.
— Через два дня? — уточнила Катарина.
— Ну да, — кивнула Ханна. — Он тебе не сказал?
— Конкретные сроки своего отсутствия он не установил.
— Ну да, — покачала головой девушка. — В его стиле. Он, конечно, никогда не действует наобум, но посвящать простых смертных в свои планы считает нужным далеко не всегда, — она фыркнула. — Впрочем, всегда можно спросить у Эрвина. Он знает про Леви даже больше, чем его мать. Или я. Достаточно обидно, учитывая, что мы живем в одной квартире.
— Да, — согласилась Катарина. — Я уже поняла, что они с Эрвином очень доверяют друг другу. Нет, это нормально доверять своему тренеру, но мне показалось, что они ведут себя не как тренер и его ученик, а скорее, как старые друзья.
— Нууу, они в общем-то и есть друзья. У них не такая уж и большая разница в возрасте, вроде лет пять или шесть, да не важно… Они много прошли вместе и доверяют друг другу.
Катарина согласно покачала головой. Леви доверяет Эрвину, как никому другому. Настанет ли тот день, когда он также будет доверять ей? Доверял ли он Марии Райт? Из каких-то урывков редких разговоров она слышала, что Марию он любил. Нет, не так, как мужчина обычно любит женщину. Он любил в ней товарища, друга, близкого человека, с которым он десять лет к ряду делил взлеты и падения. И Мария не подводила его. Никогда не подводила. Кроме одного единственного раза. Первого и последнего. К горлу комком подкатила тошнота. Она поднялась от желудка к верху, отдавая во рту привкусом кислоты. А если она тоже подведет? Зачем Эрвин повесил это на нее? Зачем она согласилась? Руки забила дрожь и Катарина резко убрала их в карманы. Уже сейчас ее охватывала жуткая паника, а что случится там на льду? Когда от нее будет зависеть так много? Когда сотни, тысячи глаз будут неотрывно следить, оценивать, как хищники в засаде, что готовятся к решающему прыжку. Как она это выдержит? Не узнаешь, пока не попробуешь.
Дверь автобуса с хлопком закрылась и машина двинулась с места. Ханна покачнулась вцепившись пальцами в спинку сиденья. Ее резко дернули за край футболки.
— Сядь уже нормально.
Девушка закатила глаза.
— Меня окружают зануды, — констатировала она, развернувшись на сиденье. — Не Леви, так ты.
Катарина тоскливо поглядела в окно. До Даупера ехать двенадцать часов. Девушка вставила в уши наушники и прикрыла глаза. Солнце медленно клонилось к горизонту. Нужно попробовать уснуть. Хотя бы попытаться.