Дороже золота

      Стоя на одной ноге, Армин старательно балансировал на круглой и дико шаткой полусфере. Моблит Бернер — тренер по общей физической подготовке, хмуро наблюдал за стараниями спортсменов. Рядом, подогнув правую ногу, стояла Ханна. Позади другие девочки из группы Ханджи: Хитч, Мина и Нифа. Бернер критически прошел между ними, поправил Мине локти, покачал и велел поменять ногу.       Фигурное катание — это силовая нагрузка плюс выносливость. Чтобы удержать группировку в прыжке, выполнить вращение на хорошей скорости или показать сложную дорожку шагов, нужно иметь крепкие мышцы. Если делать это все друг за другом в одной программе — нужна выносливость. А потому тренировкам в зале уделялось ничуть не меньше внимания, чем занятиям на льду. Моблит часто заставлял их балансировать на шатких сферах для улучшения координации движения. В таком положении много мелких мышц задействованы между собой. Причем некрупные, а именно мелкие мышцы и связки. После такого упражнения спортсмены лучше чувствуют лед, увереннее скользят и могут сделать более сложные движения. — Меняем позицию.       Теперь их задача заключалась в так называемой статико-динамической работе на пресс. По сути дела, их задачей было сделать упор лежа, только ноги при этом лежали не на полу, а на большом надувном мяче, которые они с помощью движений вперед-назад перекатывали к корпусу и обратно. Здесь, помимо подтягивания мяча, нужно также держать баланс, мяч постоянно норовил выскользнуть и укатиться. Плюс идет нагрузка на руки. Статико-динамическая работа: руки в статике, ноги с прессом в динамике.       Подход Моблита к физической подготовке спортсменов был по-своему сложным, но при этом простым в своем исполнении. Моблит не признавал тренажеры. На тренажере всегда прорабатывается конкретная группа мышц. Например, только бицепс. Точечные упражнения им не нужны. Должен работать весь корпус, опять же, для развития межмышечной координации. Бернер занимался со спортсменами по два часа каждый день. И не только с группой Ханджи, но и с парниками. Физическая подготовка одинакова для всех. Они делали упражнение с гирей, для укрепления корпуса и спины. Причем, одиночники просто укрепляют корпус, а мужчины-парники еще и плечевой пояс с использованием дополнительного веса. У них же девочка наверху во время поддержки, поэтому нужен более мощный плечевой пояс. Вообще, если для одиночников физическая подготовка является вещью желательной, но необязательной, то парники должны заниматься этим без вопросов. Особенно парники-мужчины. Например, только парники делают упражнения на усиление кисти. Они ведь поднимают партнершу вверх, нужно, чтобы кисть была сильная. Поэтому они частенько поднимают вверх железные диски. Когда такой диск удерживаешь вертикально, это тяжело, кисть начинает «играть». Нужно тренировать силу и еще держать равновесие, чтобы по голове не ударило. Если хочешь на одной руке партнершу крутить наверху, два ее веса нужно уметь поднимать. А лучше и больше. Например, Леви ежедневно поднимал девяносто. Два веса сорокакилограммовой Катарины и еще плюсом.        Вообще, если говорить о Леви, то изначально Моблита для него с Марией, Эрвин и нанял. Это уже потом Ханджи радостно повесила на него еще и своих одиночниц. В сборной Моблит пришелся весьма кстати, хоть никогда фигурным катанием и не увлекался, в юности занимался плаванием, потом перешел в легкую атлетику, начал тренировать, но вскоре из сборной поперли, Моблит остался без работы и без мотивации. И вот тогда-то и произошло главное знакомство в его жизни. Моблит повстречал Эрвина Смита. Когда тот предложил ему позаниматься со своей молодой парой, Бернер, право, хотел отказаться. От фигурного катания он был весьма далек и даже не особо интересовался этим видом спорта в качестве зрителя. Но Эрвин не посчитал это серьезной проблемой. И вот уже восемь лет Моблит тренирует фигуристов, и ему это даже нравится. Он быстро вник в нюансы необходимые для его новых подопечных. А с Леви оказалось невероятно приятно работать. Аккерман был самым трудолюбивым человеком, которого Моблит когда-либо встречал. Любую предлагаемую ему нагрузку он воспринимал хорошо. Когда он сломал ногу перед олимпиадой, восстановление Леви шло под строгим контролем именно Моблита, а не Эрвина. Моблит не хотел форсировать, и предложил начинать с зала раз в день, на что Леви поднял на него тяжелый взгляд и сказал, что они будут заниматься два раза в день. В ту пору Эрвин его на лед еще не допускал. После этого Моблит понял: Леви может сделать все что угодно. Порой казалось, что он работал куда больше, чем ему было необходимо. Как говорят — талантливому работа не нужна, а не талантливому она и не поможет.       Они закончили наклонами с гирей в руках. Тяжело дыша, Армин опустился на лавку, потянувшись за бутылкой с водой. Рядом пыхтела Ханна. Черные волосы девушки прилипли ко влажному от пота лбу. — Сейчас бы в душ, — мечтательно сказала Хитч Дорис.       Сидя на полу, девушка стянула с ног кроссовки и разминала пальцы на ногах. — Какой душ, — вздохнула сидящая рядом с ней Мина. — Сейчас припрется Ханджи. У нас еще гимнастика, а потом перерыв и на лед.       Тяжело вздохнув, она упала на спину. — Я чувствую себя усталой. — Не стони, — фыркнула Хитч. — Только первый сбор подходит к концу, а ты уже жалуешься на усталость. А что будет в соревновательный сезон? — Не будь такой серьезной, — усмехнулась Нифа, самая старшая из них. — Разве я не права? — пожала плечами Хитч. — Лично я готова пахать столько, сколько Ханджи скажет. Вы же знаете, что стоит на кону. Я обязательно пробьюсь в сборную и поеду на Олимпиаду.       Мина резко села, посмотрев на приятельницу круглыми глазами и рассмеялась. — На Олимпиаду? Серьезно? Вот так просто подвинешь девушек уже не первый год выступающих в сборной? Анка Райнбергер и Рико Брженская бы сейчас посмеялись. — Да они уже старые, — фыркнула Хитч. — Рико двадцать четыре. В современном мире фигуристкам старше двадцати не стоит и пытаться. Сейчас время молодых. — Действующей чемпионке мира двадцать один год, — вдруг подала голос Ханна. — На Олимпиаде будет двадцать два. Иди и скажи ей, что она уже старая. И, кстати, твой хваленый аксель в три с половиной оборота, Лара Тайбер прекрасно умеет делать. Она же первая его и начала прыгать, если мне память не изменяет.       Хитч сузила глаза. — Ну, конечно, ты-то наверняка думаешь, что твои четверные — прямая путевка на игры. Туда же берут только трех лучших. Наверняка, считаешь, что выиграешь чемпионат Элдии. — Даже если и думаю, твое какое дело, — огрызнулась Ханна. — Конечно, тебе прямая дорога в сборную. Ханджи прямо над тобой трясется. Ханна то, Ханна се. — Неправда, — вступилась Мина. — Ханджи никогда никого из нас не выделала. — Да ладно, — фыркнула Хитч. — Что же она только Ханне поставила четверной? — Да потому что вы все зассали, — резко ответила Ханна, поднимаясь на ноги. — Я не умею прыгать твой аксель. Ты не умеешь прыгать четверные, к чему этот спор?       Еще пару лет назад нельзя было представить, что фигуристки-одиночницы будут исполнять четверные прыжки. Большим мастерством считалось сделать несколько каскадов из тройных. На прошлой Олимпиаде самым сложным элементом стал аксель в три с половиной оборота, выполненный восемнадцатилетней марлийкой Ларой Тайбер. Тогда золото он ей не принес, но это в любом случае был фурор. Победа досталась девушке, представлявшей Хидзуру, связка тройных лутца и риттбергера привела ее к золоту. А вот Лара Тайлер, так же владевшая лутц-риттбергер, к сожалению, этот каскад сорвала, недокрутив второй прыжок. И вот, четыре года спустя, пятнадцатилетняя Ханна Аккерман заявляет на будущую произвольную программу три четверных прыжка. Сальхов, лутц и каскад четверной тулуп — тройной тулуп. Более того, на тренировках, на камеру, чисто и без падений прыгает четверной сальхов. И хотя официально эта попытка в актив девушки не зачтется, так как все, что исполняется на тренировках — не считается, это однозначно знаковое событие. В мире фигурного катания это тут же окрестили революцией. При том, что для мужчин прыжки в четыре оборота считаются обязательными. На самом деле, не все пришли в восторг от такого события. Многие возмущались, как же теперь взрослым, устоявшимся спортсменам конкурировать с пятнадцатилетними сикавками, которые сандалят четверные. Ведь понятно, что на Ханне это не закончится и вслед за ней все девочки с младых ногтей начнут учить четверные прыжки, при этом не оставляя «старой гвардии» никаких шансов. Другие кричали, как это травмоопасно и вообще вредно для здоровья. Требовали максимально снизить баллы за такой прыжок, а в короткую вставлять вообще запретили. Опасно. Жутко опасно. Тем более, для еще несформированного растущего организма. Об опасности четверных говорили еще когда их начали исполнять мужчины, а теперь и вовсе за голову хватались. И не просто так. Чтобы понять нагрузку, которую испытывает фигурист при приземления с прыжка, надо увидеть современные ботинки коньков. Они очень жесткие. Почему? Да потому что иначе они сломаются, их разорвет при приземлении. Исполняя прыжок в четыре оборота, спортсмен в течение долей секунды испытывает большую перегрузку, чем космонавт на орбите. Стоило ли оно того? Кто знает, но Ханна точно не жалела. — Ты бы пробилась и без четверных, — вдруг выдала Хитч. — Уж папочка бы о тебе позаботился.       Ханна одарила Дорис до того красноречивым взглядом, что всем окружающим стало жутко. — Что ты сейчас сказала?! — Ханна, успокойся, — Армин схватил девушку за руку.       Девушка зло выдернула руку из его хватки. — Я добилась всего этого сама. Ясно тебе? И никогда не смей тыкать мне в нос моей семьей, иначе я тебе его сломаю и вместо стартов ты поедешь в больницу. — Да ладно? — Хитч усмехнулась. — Вот значит как. Рвешь жопу для того, чтобы хоть как-то выделиться? Какая жалость… — она не успела договорить.       У Ханны была тяжелая рука. Хитч охнув схватилась за щеку, мгновенно ставшую наливаться красным. Повисла какая-то угнетающая тишина. — Ханна… — выдохнул Армин. — Какого хрена?! — громкий голос Ханджи заставил всех оцепенеть еще больше. — Что вы устроили?! — Эта полоумная меня ударила, — тут же подала голос Дорис. — Я тебя сейчас еще раз ударю, — прорычала Ханна, но Армин снова схватил ее, на этот раз уже крепко. — Ханна! — строго осадила ее Ханджи.       Оценив ситуацию, женщина тяжело покачала головой и со вздохом поглядела на своих подопечных. — Отведите Хитч в медпункт и приложите, что-нибудь холодное. А ты, — она обратилась к Ханне. — Живо за мной.       Ханна хмуро брела вслед за тренером по коридору. Зое не говорила ей ни слова. — Я… — начала было она свою оправдательную речь. — То, что ты сделала переходит границы, — ответила Ханджи, не дослушав. — Но свои оправдания будешь говорить не мне. К счастью, здесь есть человек, более заинтересованный в твоем воспитании.       Ханна широко распахнула глаза. — А может не надо? — Надо.       Зое распахнула дверь зала. Мари Доук обернулась на звук открывающейся двери и приветливо кивнула. Леви оторвался от балетного станка, вопросительно глядя на вошедших. — Я могу прервать тебя на минутку?       Мужчина кивнул и бросив своей партнерше знак, чтобы она пока продолжала без него, вышел в коридор. — Поздравляю, — с усмешкой начала Зое. — Похоже, Ханна решила сменить вид спорта. — Чего? — нахмурившись спросил Леви. — Какой еще вид спорта? — Судя по всему, бокс. Кулаками махать она уже не плохо умеет.       Леви, казалось, нахмурился еще больше. Хотя, куда уж больше. — Ты чего сделала, мелкая? — Я отказываюсь говорить без своего адвоката! — выпалила Ханна. — Не паясничай, — не оценила ее юмор Ханджи. — Я понимаю, в спорте бывает всякое, конкуренция в конце концов. Но драк я не потерплю. — Я не дралась, — заметила Ханна. — Я только… — Ударила Хитч по лицу. — Она первая начала! — Ты, что в детском саду? — грозно спросил Леви и девушка съежилась. — Я все понял, разберусь.       Ханджи кивнула и развернувшись, ушла. — Я тебе не мать и не отец, — начал Леви. — Поэтому тратить свое время на нравоучения нужным не считаю. Но, блять, какого хрена? — Хитч много воображает… — И дальше что? — Ничего, — отвернулась Ханна.       Жаловаться Леви на то, какая она несчастная, живет с фамилией Аккерман и все ее в это тыкают, было максимально глупо. — Как ты с этим справлялся? — С чем? — С давлением, — ответила она. — Только не говори, что тебя ни разу в жизни не макали в это… Ну… Ты понимаешь… — Нихера я не понимаю.       Ханна вздохнула и опустилась на корточки, съехав спиной по стене. — Наш прадед, папа, тетя, дядя, ты… Знаешь, как тяжело пробиваться сквозь целую россыпь именитых родственников.       Леви цыкнул себе под нос. — Нашла чем удивить. Есть такое слово из пяти букв и тебе стоит его выучить. — Какое? — Похуй. — Похуй? — Именно, — кивнул Леви, присаживаясь рядом с ней. — Ты понимаешь, что сейчас учишь материться свою несовершеннолетнюю сестру? — Я же сказал… — Слово из пяти букв, я помню, — ответила Ханна. — Ты никому и ничего не обязана, кроме самой себя. Тебя в любом случае будут сравнивать, обсуждать, завидовать. И важно научиться быть выше этого.       Ханна посмотрела куда-то в пол. — Я попробую. — А будешь кого-то бить, старайся не по лицу. С фингалом можно кататься, а со сломанной ногой нет. — Леви… — Это была шутка, — чуть усмехнулся мужчина и протянув руку потрепал ее по волосам. — Леви. — Что? — Не заводи детей, — она хихикнула. — Ты хреновый воспитатель. — Между прочим, всему этому меня научил твой папаша. — Не удивлена, — Ханна поднялась на ноги. — Я могу быть свободна?       Леви поднялся следом. — Ну, во-первых, извинись перед Хитч. — Но… — Извинись, — твердо повторил Леви. — И… твою мать, вот что мне с тобой делать? — Понять и простить? — Вали уже. Надоела мне.       Ханна весело подпрыгнула, обнимая его за шею. — Я тоже тебя люблю, — усмехнулась она. — И, беру свои слова назад, ты — отличный папочка. — Брысь, — отмахнулся от нее Леви.       Ханна расхохоталась и быстро двинулись вперед по коридору. Леви закатил глаза. Отродье Кенни. Такое же безбашенное, как и он сам. Но, семью, как известно, не выбирают. И да, Леви любил свою семью. Любил такой, какая она есть.       Дверь слегка приоткрылась в проеме показалась тонкая фигура Катарины. — Ты еще долго? — поинтересовалась она. — Иду.       Она махнула своим рыжим, собранным на затылке, хвостиком и скрылась за дверями. Словно всполох пожара. Что ни говори, а волосы у нее красивые. Леви заметил это относительно недавно, неожиданно для самого себя, но Катарина была ужасно красивая. Не просто красивая, а какая-то по-особенному. Ну, это по его личному скромному мнению. Он не мог подобрать подходящих слов для описания, потому что не знал их. Да это и не важно. Красивая и красивая, на свете много красивых девушек, не таких, как она, но все-таки… Леви встряхнул головой. Нахер. Он не имел свойство пускать слюни на девиц, и даже не собирался начинать. А Катарина… Нет в ней ничего особенного. Нет. Нет. Нет. И точка.