***
Темное небо хмурилось над головой, обещая: вот-вот еще немного и разразится водяным потоком. Катарина ускорила шаг, приближаясь к базе. Сегодня, в связи с переездом и акклиматизацией, их не очень-то напрягали, но завтра Катарина собиралась надеть на себя «хомут» и начать впахивать как колхозная лошадь. Обкатка программ, обучение новым элементам, физическая подготовка, гимнастика, еще и это ледовое шоу, на которое она, к неудовольствию Леви, подписалась. Такими темпами она будет засыпать быстрее, чем дойдет до кровати. А потому единственным шансом посмотреть на другой город, в другой стране, она могла только сегодня после ужина. И явно намечающаяся гроза — явно не достаточный повод, чтобы остаться дома. Леви, естественно, составить ей компанию не пожелал. И потому прогуливалась Катарина в гордом одиночестве. Дождь таки хлынул вниз тяжелым потоком. Катарине оставалось пройти буквально пять метров до крыльца. Меньше минуты, но за эту минуту она успела вымокнуть до нитки. Она только успела юркнуть внутрь соблазнительно теплого и сухого коридора базы, совмещавшей в себе администрацию стадиона, кабинеты начальства марлийской федерации конькобежного спорта и общежитие для спортсменов. Вообще в общежитие был отдельный вход с другого крыла, но бежать под проливным дождем и под раскаты грома в противоположенный конец здания, ей абсолютно не улыбалось. Пройдет через офисы, ничего страшного. Но именно на выходе с этих офисов она буквально впечаталась в выходящего на улицу мужчину. — Простите пожалуйста, — испуганно пискнула она, понимая, что явно налетела на кого-то важного. Мужчина явно был уже не молод, но при этом выглядел весьма солидно и ухоженно. Явно при деньгах, очень больших деньгах. Ценник на его костюм Катарина даже представить боялась. И вот она такая маленькая, сырая и абсолютно непрезентабельная, чуть ли не сшибает с ног такого серьезного мужчину. — Вам не стоит извиняться, — заметил он, чуть скользнув по ней светло-серыми глазами. Абсолютно ровный безэмоциональный взгляд. Катарина уже видела похожее выражение лица. Леви одаривал ее им по десять раз на дню. Этот мужчина явно был чем-то неуловимым похож на Леви. — У меня только один вопрос. Куда столь очаровательное создание так спешит? Нет. Не похож. Вообще не Леви. Катарина мотнула головой. Это уже не нормально. Последние время всех встреченных ей представителей мужского пола она оценивала по критерию Леви. Похож/не похож. И это, если честно, сильно бесило. — Там ливень на улице жуткий, а мне пройти надо, — она показала пальцем наверх, надеясь, что до ее собеседника дойдет, что она фигуристка и хочет просто пойти отдыхать в выделенную ей комнату. Карл, впрочем, с первого взгляда понял кто это. Он вовсе не выжидал ее. И не собирался выслеживать или караулить как маньяк или какой-то ненормальный фанатик, у него и другие дела в этой жизни были. Катарина заинтересовала его, скрывать не было смысла. Карл был падок на молодых красивых девушек. Не тупых моделей, а вот таких. Его всегда возбуждала естественность. Но тратить на нее больше времени, чем она того стоила он вовсе не планировал. К тому же, один случайно вскрывшийся факт немного остудил и одновременно разогрел его желании выйти с ней на контакт. Так или иначе, но встреча эта вовсе не была им запланирована. Но, как известно, на ловца и зверь бежит. — Вы фигуристка, — заключил он. — Да, — облегченно кивнула Катарина. — А имя у вас есть? — Зачем вам мое имя? — непроизвольно вырвалось у нее. — Простите… Это прозвучало невежливо. — Может быть я хочу за вас поболеть. Стать, скажем так, личным фанатом. У вас же есть фанаты? — Не знаю, — смутилась Катарина. — Наверное, еще нет. — Значит, я буду первым, — Карл улыбнулся просто очаровательно, он умел улыбаться так, что девушки тут же таять начинали (впрочем, это он так думал, по-настоящему они таяли только тогда, когда он открывал свой кошелек). Впрочем, соблазнить уже влюбленного человека — задача почти что невыполнимая. — Катарина Фриц, — сдалась она. — Фриц, — протянул Карл. — Знаете, у меня есть друг, вы на него очень похожи. — Почему-то мне хочется сказать тоже самое. Вы одновременно похожи и не похожи на одного моего близкого человека. — Вот значит как, — заключил он. — Знаете, мне пора, но очень хочу верить, что это не последняя наша встреча, — он шагнул к двери. — Кажется, дождь уже закончился. Катарина удивленно хлопая глазами, смотрела на скрывающеюся за тяжелой входной дверью фигуру. Странный человек. Хоть бы представился. Ее-то имя он выспросил, а сам. Впрочем, ей плевать. Тогда Катарина была уверена, что больше никогда в жизни его не встретит, а потому почти сразу забыла и о мужчине и об этом разговоре. Карл же, выйдя на крыльцо, поправил пиджак и посмотрел на подъезжающую к нему машину. — Значит, партнерша Леви Аккермана, — прошептал он себе под нос. — Кушель, неужели ты думала, что я никогда ни о чем не догадаюсь?Глава 41.
17 сентября 2021 г. в 23:56
Откинувшись в кресле, Эрвин с довольным видом отпил глоток горячего кофе. Подумав, добавил в кружку еще немного сливок и снова отпил. Вот теперь совсем хорошо.
— Кофе на ночь? — с улыбкой уточнила Ханджи.
— Плевать, — отмахнулся Смит. — Я так вымотался со всем этим переездом, что мне даже ведро кофеина не поможет от попытки заснуть.
— Еще чуть-чуть, — Ханджи потянулась. — И финишная прямая. У меня прямо кровь быстрее бегать начинает, когда я об этом думаю.
Эрвин чуть усмехнулся.
— Твои девочки готовы?
— Вполне, — кивнула Зое. — Ханну и Хитч вывожу на мировой уровень. Они должны поехать на гран-при. А там видно будет. Мина и Нифа будут готовится к чемпионату Элдии. Скорее всего для них это будет главный старт в сезоне. Но Ханна и Хитч спортсмены олимпийского уровня. И они способны биться за высшие награды. Особенно Ханна, она уникальна. Никогда не встречала спортсмена настолько высокого уровня.
— Понимаю, — кивнул Эрвин. — Что-то подобное я подумал, когда впервые увидел Леви. Фигурное катание, в моем понимании, начинается со скольжения. Важны мягкость катания, рисунок. Леви настолько мягко скользил, настолько его катание было привлекательным, что я пришел в настоящий восторг. Теперь над скольжением работает весь мир. Повороты, переходы, реберное катание — это теперь все очень важно. На самых крупных соревнованиях мы часто видим как спортсмены выполняют сложнейшие прыжки, но первых мест не занимают. Но Леви, на мой взгляд, король обязательных элементов в фигурном катании. Конек всегда был его самой сильной стороной. Техника просто потрясающая, я до сих пор восхищаюсь, даже спустя столько лет, он катается беззвучно, с высоченной скоростью, все повороты делает очень реберно.
— Я бы назвала его стиль катания академичным, классическим, — сказала Ханджи. — Тот самый стиль, который обожают судьи. Тот самый стиль, которым катается Лара Тайбер. Тот самый стиль, который я пытаюсь получить от Ханны, но пока безуспешно. Она катается технично, но не плавно. Нет у нее мягкости движений. И я, честно говоря, не знаю как этого добиться. Да, я могу списать это на возраст. Но, та же Хитч, скользит в разы мягче. А они с Ханной одногодки.
— Ни один тренер не получает сразу готового спортсмена. Нет, конечно, бывает, что уже готовые устоявшиеся спортсмены меняют тренеров по различным причинам, но на мой взгляд ценнее получить отдачу от спортсмена, которого ты вырастил сам. С которым прошел весь путь от начала до конца. Леви был хорош, не скрою. Он очень сильно выделялся среди остальных, причем именно в катании. Но не всегда он был стабилен в произвольной программе. У Леви были очень мягкие ноги, и силовая подготовка не на том уровне, на котором бы хотелось. Это сейчас мы владеем знаниями, позволяющими нам правильно подводить спортсменов к стартам. А тогда, почти пятнадцать лет назад, работали мы скорее, по интуиции. Я никогда не занимался скаткой и Леви с Марией скатывались практически на ощупь.
Ханджи понимающе качала головой. В каком-то плане Эрвин всегда был для нее примером идеального тренера. По крайней мере, когда она только начала заниматься тренерством так и было. Сейчас, конечно, она и сама Эрвину что-то посоветовать может, да и видит, что вовсе он и не идеален. Но восхищаться им это не мешает. Эрвин Смит впервые встал на коньки уже поздно, в четырнадцать лет, а уже в двадцать один год перешел на тренерскую работу. Поскольку Смит четко понимал, что на первые роли как фигурист уже не вышел бы, то выбрал путь тренерства. Закончил факультет физкультуры. Уже на третьем курсе, Эрвин вел специализацию для студентов первого курса. С преподавателями тяжело было, поэтому старших студентов задействовали. Параллельно он подрабатывал занимаясь с детьми и понял, что тяга к творческой работе перетягивает. Но всегда Эрвин знал, что это все временно. Еще на поступлении он понимал, что хочет быть тренером по фигурному катанию. Присматривался к работе специалистов, перенимал у них опыт. В свое время Эрвин много тренировался по легкой атлетике и гимнастике. Эти виды спорта очень много дали ему в плане методик проведения тренировок. Ведь там было очень много близкого к фигурному катанию. В легкой атлетике — в плане физической подготовки. Все скоростно-силовые качества, которые должен выработать в себе фигурист, закладываются в легкой атлетике. Также фигурное катание — сложно-координационный вид спорта. В этом плане к нему близка гимнастика. Большое внимание Эрвин уделял подводящим упражнениям, которые используются в гимнастике. Выучить прыжок — это же не значит сказать фигуристу: «Давай, иди, прыгай аксель». К этому надо подвести. А зачастую, многие тренеры начинают работать со спортсменами такого возраста, в котором еще ходить-то не умеют правильно. Поэтому приходилось придумывать много специфических упражнений. В этом и заключается творческая линия. Творчество в фигурном катании — это не только программы создавать, но и придумывать методы разучивания элементов.
— Знаешь, когда я увидел Леви, то у меня в голове сразу же появилась такая уверенная мысль, он станет олимпийским чемпионом. Я был уверен в этом на сто процентов. И вот прошло больше десяти лет с тех пор как я стал с ним работать. Пятикратный чемпион мира, семикратный чемпион Элдии и только серебряный призер олимпийских игр. Если Леви неудачник, то и я тоже.
Ханджи возмущенно вскинула брови, услышав эти слова.
— Ну нет, что это еще за упаднический настрой! — она весьма бесцеремонно хлопнула Смита ладонью по плечу. — Знаешь, если тренер не верит в своего спортсмена, то для меня это конец. Так что немедленно забери свои слова обратно. Слышишь, немедленно!
Эрвин чуть улыбнулся уголками губ. Ханджи как всегда не сдержана ни в речах, ни в эмоциях. И правильно. Тренер должен быть фанатом фигурного катания. И не без доли самолюбия. Он постоянно должен думать: мои спортсмены обязаны быть самыми лучшими! Когда так относишься к своей профессии, выходишь на лед с этим тезисом — это мобилизует. И на тренировку они приходят не отбывать рабочее время, а подготовленными и знающими, что делать. Эрвин постоянно анализировал свою работу и старался двигаться вперед. И Ханджи ничем от него не отличалась. Частенько она могла проснуться посреди ночи от мысли, что у кого-то из учениц не получается, к примеру, аксель, и начинала думать, какое упражнение дать, что сказать, как обхитрить, чтобы появилась уверенность и пропал страх. Когда у спортсмена есть боязнь, то он в своих движениях ограничен. Все понимает, а сделать не может. Из тех, кто боится прыгать, ничего не получится.
— Знаешь, — Эрвин вдруг усмехнулся. — Если Леви и Катарина выиграют, то пожалуй, по завершению сезона уеду в отпуск. Недели на две, или вообще на месяц. Никогда в отпуске не был.
Если честно, то за отпуска Эрвин всегда искренне считал сборы. И Леви легко перенял у него эту политику. Смит был уверен, что спортсмена даже на месяц нельзя отпускать от тренера. Даже Леви, который, вроде бы прекрасно умел анализировать свое поведение. Максимум отдыха друг от друга у них была одна неделя в год. По завершении соревновательного сезона. Но не больше.
— А что с твоим молодняком? — спросила Ханджи.
— Работаем, не всегда стабильно, но работаем.
— Ты знаешь, что тебя считают слишком мягким? — поинтересовалась Ханджи.
— Знаешь, то, что я сейчас иногда вижу, как некоторые специалисты ведут тренировочный процесс — это ни в какие ворота не лезет. На повышенных тонах, один сплошной мат… Мне кажется, это неприемлемо. Нет, на ранних стадиях обучения я вполне могу поднять голос. Но в целом в спортсменах надо воспитывать способность к анализу, потому что в какой-то момент «палочная система» все равно даст сбой. Фигурист на льду один, без тренера. И в эти четыре минуты он должен принимать решения самостоятельно. И вообще, я что должен Леви материть?!
— Быстрее он тебя отматерит, — расхохоталась Ханджи.
— К счастью он знает, что такое субординация. За пределами катка мы друзья, но он все равно спортсмен, а я тренер. И Леви прекрасно это осознает. А вообще в фигуристах надо воспитывать индивидуальность. Нельзя спортсмена задвигать в жесткие рамки. Его всегда надо слушать.
— Ты безусловно прав, — заключила Ханджи. — Лишь бы только не переборщить.
Быть тренером — тяжкий труд. Если спортсмен выиграл, то непременно это он сам такой крутой и от природы одаренный, но если спортсмен вдруг проиграл, то в этом виноват? Конечно же тренер. Не так подготовил, не смог подвести к старту, не вывел на пик формы. Тренеров штрафуют, увольняют, ищут в них корень проблемы. А-то, что сам спортсмен лентяй оборзевший, лишний раз позаниматься не хочет и никакой тренер ему не указ, это, конечно же, не причина. Это тренер подход не нашел, не смог замотивировать. Тренер всегда во всем виноват. И в случаях неудачи первыми летят именно тренерские головы.
— А плесни-ка мне тоже кофе, — протянула опустевшую кружку Зое.
Эрвин принял круглую, больше похожую на супницу, кружку с трещинкой на бочку. Кофеварка зашумела, выплескивая из себя ароматный напиток.
— Все хотела спросить, — Ханджи с благодарностью приняла кружку обратно. — Где ты кофе такой вкусный берешь?
Уголки губ Эрвина чуть тронулась кверху. Что-то неуловимое блеснуло в голубых глазах.
— Не знаю, его Мари покупает.
Ханджи понимающе кивнула. Вчера они улетели на сборы в Марли, а Мари Доук вернулась домой. Вернулась к мужу и двум маленьким дочерям. Она сделала свое дело. Поставила, показала, научила как надо. К контрольным прокатам она вернется, чтобы увидеть окончательный итог и понять стоит ли что-то менять или же оставить как есть, кто где недоигрывает, а кто наоборот. Но пока ее ждала реальная жизнь. Жизнь, в которой она — жена и мать. Надо отдать Нилу должное, он разрешал жене вести тот образ жизни, который она считала нужным. Конечно, отчасти потому что она неплохо получала за свои труды. А еще он видимо сильно любил ее и доверял, раз без какого-либо присмотра отпускал к бывшему жениху на несколько месяцев. Мари, впрочем, поводов не давала. У Эрвина в свое время уже был шанс и он его не использовал. Он выбрал фигурное катание. Чем Мари могла помешать его тренерской карьере не понятно, но тем не менее, выбор был сделан и не в ее пользу. А таких обид женщины не прощают никогда. Так что, чего уж толку бередить прошлое? Это было и это прошло.
— Ты хорошо знаешь Тео Магата? — перевела тему Ханджи.
— Не близко, — пожал плечами Смит. — Он тренирует мужчин одиночников в марлийской сборной, а я парников в элдийской. Мы даже не соперники.
— Хочу сводить своего парнишку к нему на тренировку, раз уж мы здесь. Знаю, такое не по правилам и вряд ли он согласиться на присутствие соперника во время подготовки к сезону, но мне бы хотелось, чтобы Армин увидел как работает Марсель Галлиард, Райнер Браун, люди с которыми он должен соревноваться и если не побеждать, то хотя бы тянуться за ними.
— Звучит интересно, но ты права, вряд ли такое позволят. Я бы не пустил на тренировку к Леви посторонних, тем более соперников. Это же как раскрыть все карты раньше времени.
— Армин им все равно не конкурент, — махнула рукой Ханджи. — Он способный мальчик и я верю в него всем сердцем, но если судить объективно, то между Армином и Марселем стоит огромная, практически непреодолимая пропасть. Попади он ко мне раньше, хотя бы лет в четырнадцать, тогда бы он у меня давно бы уже растоптал всех этих выскочек, — усмехнулась она, сжав руку в кулак. — Всех бы на коньках переехал!
— Ты увлекаешься, — заметил Эрвин. — Не ляпни такое при Магате.
— Что, совсем за идиотку меня держишь? — чуть улыбнулась Зое, понравившегося съехавшие на нос очки.
— Идиотка? — задумчиво повторил Смит. — Ты самая мудрая женщина, что я встречал, Ханджи. И я говорю это абсолютно серьезно.
И здесь Эрвин не лицемерил. Он знал Ханджи Зое уже около десяти лет. Зое очень упрямый, упертый человек. Если ей что-то нужно, она обязательно этого добивалась абсолютно любыми путями просто за счет своего упорства. Ханджи искренне считала, что нужно заниматься тем делом, которое действительно любишь, которому отдаешься всей душой и получаешь удовольствие от каждого момента работы. Она занималась тренерством не ради денег, не ради популярности, она просто это любила. И в этом и заключался главный секрет ее успеха. Еще поступая на физкультурный Ханджи думала, как это круто — тренировать людей. Они делают то, что им говоришь, что она будет им говорить. Она будет для кого-то авторитетом. В реальности все оказалось куда сложнее, но тем не менее, ей нравилось. Нравилось общение с людьми, самовыражение, когда она видела, что человек достигает результата под ее руководством, это очень сильно мотивировало. Главное — желание и сила воли. Так она всегда говорила своим ученикам. Фигурное катание, да и вообще любой спорт — ежедневная борьба с самим собой, упорные тренировки, тяжкий труд, а всякий труд дает соответствующие результаты. И от своих девочек Ханджи всегда требовала безграничной веры в себя и свои возможности.
— Как это лестно с твоей стороны, знаешь, а у меня есть тост, — она вдруг подняла вверх свою кружку с кофе. — За то, чтобы семейка Аккерманов нас не подвела. У тебя их двое, тебе проще, — Зое хихикнула. — Не один, так другая.
— Да уж, — Эрвин сделал глоток. — Куда мы без Аккерманов?