Дороже золота

      Время летело просто с катастрофической скоростью. Казалось, вот буквально вчера Катарина встала в пару с Леви Аккерманом, а вот уже почти что и сентябрь. Предсезонные сборы закончились так быстро, что становилось даже жутко. Сегодня последний день, а завтра они уже сядут в самолет, вернутся в родную Элдию, а через две недели уже контрольные проекты, а за ними первые старты. От мысли о подобном Катарину охватывала дрожь предвкушения и одновременно панический страх. Последний месяц они жили в каком-то безумном ритме. Тренировки теперь в основном состояли из монотонной накатки программ. Важно было учесть абсолютно каждую мелочь. Взгляд, движения рук, повороты головы. Все, абсолютно все оттачивалось до автоматизма. И они гоняли. Каждый день по десять раз. Короткая, произвольная, снова короткая, снова произвольная… Иногда, для разнообразия вспоминали про показательные, но на это времени-то у них как раз еще с лихвой хватало. Чего не скажешь о соревновательных программах. Катарина начинала ловить себя на мысли, что каждый ее день до ужаса похож на предыдущий. Пробежка, завтрак, ОФП, тренировки на льду, обед, снова тренировки на льду, ужин, а дальше до самой ночи репетиции ледового шоу Мика. Катарина уже начинала ловить себя на мысли, что на коньках передвигается чаще, чем на своих двоих по твердой земле. Но ей нравилось. Нравилось жить в таком безумном ритме, нравился этот ни с чем не сравнимый кайф от осознания того, что с каждым разом они все больше прибавляют. Она старалась, всегда выкладывалась на максимум. А еще они с Леви, наконец, как это называется, скатались. Теперь они уже были похожи не на двух отдельных друг от друга фигуристов, а стали настоящей парой. Катарина научилась подстраиваться под Леви и теперь у них начал получаться абсолютно одинаковый ход, она стала скользить один в один как Леви, и Эрвина этот факт жутко радовал.       Было правда еще кое-что монотонно повторяющееся изо дня в день. Каждое утро она обнаруживала под балконной дверью (благо жила на первом этаже) букеты цветов. Каждый раз разные, но каждый раз в одно и тоже время. В первых были записки, выражающие сожаления от несостоявшейся встречи и приглашения все это исправить. Но Катарина решила на подобное больше не реагировать. Записки оставались неотвеченными, букеты отправлялись в помойку. Честно говоря, ситуация уже начинала ее пугать и девушка уже даже было хотела согласиться на встречу, дабы лично, громко и в лицо высказать своему, так называемому, поклоннику все что она думает об этой нездоровой слежке, а за одно и указать направление куда ему стоило кататиться. Но струхнула. Идти одной на встречу с этим человеком теперь ее пугало. Она вообще не понимала где были ее мозги, когда она согласилась на это в первый раз. Спасибо Леви, иначе, быть может, она бы тут больше и не стояла. Сидела бы где-нибудь в подвале. И это еще в лучшем случае.       Со вздохом взглянув на перевязанные атласной лентой белые лилии, Катарина взяла букет, привычным жестом кинув его в помойное ведро. Интересно все-таки, что это за настырный товарищ такой? Может все-таки встретится с ним? Страшновато конечно. Если только взять с собой Леви. Нет, его не стоит в это впутывать. Совсем не стоит. Он ничего не знает ни о букетах, ни о записках. Зачем ему это знать? Кто он такой вообще? За последний месяц Катарина, наконец, хоть немного смогла научиться управлять собственными чувствами и даже почти убедила себе в том, что Леви ей просто друг. Благо, каверзных моментов у них больше не возникало, ибо единственное место где они могли нормально пообщаться — была столовая, в остальное время они были слишком заняты тренировками и репетициями, чтобы говорить о ерунде. Что касается той самой злополучной сцены в шоу, то пока на репетициях они ее избегали и это тоже было прекрасно.       Завязав волосы резинкой на макушке, Катарина с удивлением заметила как сильно они отросли. Она всегда подрезала их до лопаток, считая, что длиннее уже неудобно, но волосы уже давно переросли эту длину, стремясь к талии. Очень даже ничего, если подумать. Телефон запищал, сообщая хозяйке о видеовызове. — Привет, мам, — ответила девушка, садясь на кровать. — Кто нынче стал совсем большой?       Катарина фыркнула, закатив глаза к потолку. — Пожалуйста, только не начинай. — С Днем Рождения! — Спасибо, — улыбнулась Катарина. — Папа тоже присоединяется, его срочно вызвали на работу, он позже тебе позвонит. — Хорошо. Завтра мы улетаем обратно в Элдию, на пару дней заедем в одно место, а потом я приеду к вам на недельку перед прокатами. — Отлично. Как у тебя дела? Новый партнер тебя не обижает? — Что ты, мам, — рассмеялась Катарина. — Леви просто душка.       Душка — последнее слово, которым можно было описать Аккермана, но маме об этом знать было не обязательно. — В прошлый раз ты показалась мне расстроенной. — Пустяки, — отмахнулась Катарина. — Жди, скоро приеду, — она помахала в экран рукой. — Люблю тебя. — Я тебя тоже люблю.       Погасив экран, Катарина упала спиной на кровать. Иногда она скучала по семье. С детства она была не очень привязана к дому и родителям. Нет, вовсе не потому что их не любила. Конечно, Катарина очень любила и маму, и отчима, но спорт слишком рано ее вырастил, слишком рано научил самостоятельности. Тем более увлечение Катарины было дорогим и родители много работали для того, чтобы обеспечить дочь всем необходимым. Так что в пору, когда дети за ручку с родителями шли в школу или детский сад, Катарина в гордом одиночестве тащила тяжелую сумку с коньками в сторону ледового комплекса. В четырнадцать она одна уехала жить в другой город и с тех пор практически всегда обеспечивала себя самостоятельно. Сначала жила в общежитии, потом, лет в восемнадцать съехалась с Финном. Сейчас же жилищный вопрос снова стал остро. Конечно, из родительского дома ее никто не выгонял и ей всегда были там рады. Да и стараниями Эрвина, в Стохесе за ней закрепили место в спортивном общежитии. Однако возвращаться обратно в четырнадцать лет, когда ей стукнуло уже двадцать два, не хотелось.

***

      Музыка резко оборвалась и Катарина вскинула руки в финальной стойке. — Молодцы, ребята. Если будете так катать, то есть надежда на очень и очень высокие оценки.       Леви кивнул, отпуская Катарину и тяжело дыша подкатился к борту. Девушка юркнула на трибуны вперед и подала ему бутылку с водой. Леви благодарно кивнул, сделав большой глоток. — Ты пойдешь? — уточнила Катарина. — Куда? — не понял Леви. — Вечеринка по поводу окончания сборов. — Нет, я пас.       Леви поставил бутылку на лавку и порывшись в сумке, извлек наружу сухую кофту. Одним рывком стаскивая с себя сырую футболку. Катарина опустила глаза. У Леви идеальное тело. Как же ей нравились эти линии мышц. Хотелось прикоснуться к ним пальцами, прижаться губами, провести языком, очерчивая каждую впадинку, каждый выступ. Почувствовать на себе всю его силу. Катарина отчаянно зажмурилась, выгоняя из головы совершенно ненужные мысли. Но как бы она себя не убеждала, не притворялась, чтобы не делала. Катарина все равно знала. Четко понимала одно. Если Леви, трижды проклятый, Леви Аккерман вдруг захочет ее, ему будет достаточно просто попросить. — Жаль, — вздохнула Катарина. — Не люблю подобные мероприятия. И у меня дела вечером. — Дела? Какие дела? — Фарлан просил ему помочь, — Леви поморщился. — Даже не знаю как я все успею. — Я могу помочь, — улыбнулась Катарина. — Если, конечно, ты этого хочешь…       Леви задумался. Честно говоря, Леви вообще не очень хотелось всем этим заниматься. — Хорошо. — А что надо делать? — оживилась Катарина. — Фарлан хочет сделать Лекси предложение.       У Катарины вытянулось лицо. — Только не начинай пищать от восторга, — закатил глаза Аккерман. — И вовсе я не собиралась.

***

— Знаешь, у тебя совершенно нет вкуса, — скрестила руки на груди Катарина. — Вот что ты делаешь? — Ставлю бутылку, — не понял Леви. — И куда ты ее ставишь? — На стол…       Катарина хлопнула себя ладонью по лбу. — Да, что не так?! — Ты не видишь, она здесь не гармонирует!       У Леви вытянулось лицо. Он ничего не понимающе перевел взгляд с Катарины на стол и обратно. Не гармонирует? Чего?! — Это просто бутылка, я ставлю ее на стол, — заметил Леви. — Интересно, о чем думал Фарлан, когда попросил именно тебя накрыть на стол. — Наверное, о том, что я единственный такой идиот, который согласится убить свой вечер вот на это.       Катарина только усмехнулась, вытаскивая из пакета свечи. — Я понимаю, что тебе это все не очень нравится, — заметила она. — Но это же твой лучший друг, как я понимаю. И он хочет сделать приятное своей любимой девушке. Так что ради Фарлана хоть немного напрягись.       Леви задумчиво покрутил в руке красную свечу. — Никогда не понимал, зачем все так усложнять? Мы же давно уже живем в современном обществе, что за первобытные устои?       Катарина только усмехнулась, вырывая свечу из его рук и ставя на стол. — Ты просто плохо понимаешь о чем говоришь, — ответила она. — Сам же говорил, что никогда не имел длительных отношений с девушками. И не влюблялся по-настоящему. А вдруг когда-нибудь ты встретишь девушку, в которую и правда влюбишься. И однажды вдруг поймешь, что хочешь провести с ней всю свою жизнь до самого-самого конца.       Она чиркнула зажигалкой и алая свеча вспыхнула маленьким пламенем. Оно заплясало отражаясь в ярко-рыжих волосах. Подчеркивая и смягчая черты девичьего лица, освящая печальную улыбку. Она сказала эти слова легко, подчеркнуто равнодушно, но внутри неприятно кольнуло.       Леви, скользнув по ней взглядом, отвернулся. Когда-нибудь он встретит девушку, в которую влюбится. Это вряд ли… Он уже встретил, уже влюбился, но что это меняет? Только добавило в жизнь новых проблем. Леви же тоже не железный, тоже человек. Он устал, как же, он уже устал от всего этого.       Катарина, между тем, отряхнула руки и выпрямившись с довольным видом оглядела результаты своих трудов. — По-моему неплохо. — Ну, это уже не тебе решать, — заметил Леви. — Фарлан такой молодец. — Конечно, — фыркнул Леви. — Он свою партнершу замуж зовет, а ты свою даже с Днем Рождения не поздравил, — недовольно заметила Катарина.       Леви скосил на нее глаза. День Рождения? Какой еще день рождения? Ах, черт… — Двадцать девятое августа, — вдруг вспомнил он. — Точно, — кивнула Катарина. — И за это тебе придется пить штрафную.       Она вытащила из пакета сиротливо оставшуюся в нем бутылку красного сухого. — Это мне Фарлан в качестве благодарности… — Я тоже требую благодарности, — усмехнулась Катарина, потреся бутылкой в воздухе. — Так что бери штопор, открывай и погнали. — Куда? — Да куда угодно.       И Леви, сам не понимая почему, подчинился ей. Откупорил эту дурацкую бутылку, затем заткнул горлышко пробкой обратно, чтобы не пролилось и сжал пальцами темное стекло. Катарина двинулась наугад. Сошла с тропинки и пропустила вниз по склону, шурша кедами по траве. Рыжие локоны забавно подпрыгивали при каждом ее шаги и тонкая фигура то исчезала, то вновь показывалась из-за высоких кустов. — Куда тебя несет? — недовольно пробурчал Леви, раздвигая руками гибкие ветки.       Катарина не ответила, только вышла на какую-то опушку, огляделась и в итоге так и плюхнулась на траву пятой точкой. Леви с сомнением посмотрел на этот ее маневр. — Садись, — требовательно сказала она.       И Леви сел. — Стаканы не взяли, — заметил он. — Зачем они? — подала плечами Катарина и взяв бутылку отпила большой глоток прямо из горлышка.       Вино имело терпкий, кисловатый вкус. Катарина больше любила полусладкие сорта, но это уже дело вкуса. Она протянула бутылку обратно и Леви тоже глотнул из горлышка. — С Днем Рождения, — сказал он. — Ты хоть знаешь сколько мне лет? — Двадцать два, — вдруг выдал. — А ты делаешь успехи, — она чуть улыбнулась и подогнула под себя колени.       Теплая ночь уходящего лета. Ветер легко, почти играючи, обдувал их и в траве стрекотали сверчки. — Подумать только, — сказала Катарина. — Еще год назад я пила шампанское сидя сама с собой в пустой квартире. А теперь… Тогда я даже представить себе не могла, что все будет вот так. Странная штука жизнь, — она потянулась за бутылкой.       Леви согласно покачал головой. Какое-то время они сидели в молчании. Пили вино, смотрели на небо, но в этом молчании не было никакой неловкости. Им было хорошо и комфортно. Даже молчать рядом с Леви — было хорошо. — А если Лекси откажет? — вдруг выдала она.       Леви усмехнулся. — Я скорее поверю в существование русалок и единорогов, чем в то, что Лекси откажет Фарлану. — Леви…       Катарина поставила на траву почти опустевшую бутылку. В голове немного плыло от выпитого вина, а язык начал резко развязываться. Дерьмо. Но спросить-то хочется. — Если я спрошу тебя кое о чем, ты скажешь мне правду? Нет, не так. Я спрошу тебя, а ты ответишь мне честно, обещай.       Аккерман кивнул, хотя уже в этот момент жопой чуял, ничего хорошего она у него не спросит. — У тебя есть чувства ко мне?