***
— Надеюсь, ты любишь кофе, — сказал Зик, протягивая Катарине чашку. — Спасибо. На самом деле Катарина больше любила чай, но вообще не принципиально. Она отхлебнула горячую жидкость и чуть поморщилась. Кофе был очень крепкий. Эрен, меж тем, явно подзабыл про причины своего невеселого настроения и впал в свое привычное возбуждение, бесконечно разговаривая. Зик тоже оказался еще тем любителем разговора. А если уж двое мужчин зацепились языками, то тут без вариантов. Катарина пыталась вступить в беседу, но поскольку ей и слова сказать не дали, махнула рукой и просто молча пила свой кофе, слушая разговор в пол уха и думая о своем. Победа далась им тяжело. Отрыв от Микасы и Жана был настолько ничтожным, что и говорить смешно, а произвольную программу они и вовсе проиграли. И это с идеальными выбросами и без серьезных ошибок. Очевидно, что им с Леви необходимо усложнить элементы. Она делала самый сложный выброс, но этого мало. У них с Леви уникальный выброс, уникальный хват на поддержке, но этого все равно мало. Надо еще усложнять. — Катарина, — ее резко вернули в окружающий мир. — Ты такая молчаливая. Можешь расскажешь, что-нибудь. Надо же. Про нее вспомнили. — Если честно, то у меня нет каких-то веселых историй, — она чуть улыбнулась. — На самом деле — это удивительно, — заместил Зик. — Ты тоже пошла в фигурное катание. Иногда думаешь как тесен мир и поражаешься. А ты похожа на дядю, — вдруг добавил он. Катарина сжала пальцами чашку. — Это его величайшее достижение. Зик словно не заметил едкость в ее голосе. — Так как ты попала к Леви? — Я въехала в него на машине, — честно ответила девушка. Зик рассмеялся, видимо решив, что она так шутит. — А ты забавная. Но если серьезно? — Я серьезно, — сказала Катарина. — Я въехала Леви в правый бок и помяла дверь. — Дай угадаю, тебе нечем было платить за ремонт и тебя взяли в рабство? — со смехом спросил Зик. — Ага, — кивнула Катарина. — В сексуальное. Зик вопросительно выгнул бровь и Катарина мысленно стукнула себя по голове за свой убогий юмор. — Не слушай меня, я частенько несу всякую фигню. Просто, Леви тогда искал партнершу, а я тоже вроде как осталась без пары и Эрвин решил меня попробовать. Если честно, я до сих пор не могу поверить, что мне так повезло. — Я слышал, у Аккермана не простой характер. — Знаешь, я не встречала в своей жизни людей с «простым» характером. А Леви — наверное, самый лучший человек, что я встречала. Да, с ним часто бывает сложно, но я тоже не самый удобный человек. Так что я терплю его, он терпит меня, — она улыбнулась. — Разве у вас с Еленой не так? Вы давно вместе катаетесь? — Лет восемь, — ответил Зик. — Я катался с одной девочкой и мы даже неплохо выступали, а потом у нее случилась какая-то внеземная любовь и она ушла кататься к другому. А мне предложили Елену. Ей было четырнадцать, мне восемнадцать и она до этого не каталась в паре. Честно говоря, я вообще не знал, что с ней делать, но выбора особо не было. Но как видите, все более чем удачно. А ты, Эрен? Раз уж мы заговорили о партнерах? Вы с Хисторией недавно вместе? — Недавно, — кивнул Эрен. — Она хорошая. Поначалу была деревянная какая-то, совсем не старалась, а сейчас ничего, по-моему ей стало нравиться, ну мне она так говорит. А до этого я катался с другой девушкой — Микасой. Она очень классная. — Микаса, — повторил Зик. — Эта которая второе место в парах заняла? Да, она действительно классная. Насколько я понимаю в парном катании. — Серьезно, — кивнул Эрен. — Она такие вещи делает. Всегда ей удивлялся. Она, по-моему, вообще ничего не боится. — Девочки-парницы вообще все на голову отшибленные, — заметил Зик. — Я смотрю как вы с выбросов приземляетесь и думаю, что у вас где-то должны быть запасные колени. — А еще спина и голова, — засмеялась Катарина. — Я обязательно должен познакомить с тобой Микасу, — вдруг воскликнул Эрен. — Она тебе понравится. Выглядит хмурой, но на самом деле она очень милая и добрая. — Вижу, эта девушка тебе нравится, — подметил Зик. — Она моя подруга, — ответил Эрен. — Сестра, — с усмешкой поправила Катарина. — Вот смотрю я на тебя, Эрен. Вроде внешне взрослый мужик. Щетину вон даже зачем-то отрастил. Но послушаю, ты такой еще мальчик. Не в обиду, но по факту. — В девятнадцать лет никто мозгами не отличается, — хмыкнул Зик, допив остатки кофе и поднимаясь на ноги. — Приятно было с вами поболтать, но мне пора. Увидимся на гран-при. Кстати, напишите мне ваши номера телефонов. Будем поддерживать связь. Катарина продиктовала свой набор цифр вслед за Эреном. Зик записав данные, сунул мобильник в карман, накинул куртку и еще раз махнув на прощание рукой, вышел из кафе. Перейдя улицу, Йегер на всякий случай обернулся и вытащил телефон, открывая контакты и нажимая на вызов. В динамике раздался знакомый голос. — Я взял ее номер телефона, — отчитался он.***
Подперев ладонью подбородок, Леви снова и снова прокручивал их с Катариной прокат. В глазах уже рябило, но продолжал всматриваться в их движения, боясь пропустить хоть одну неточность. — У тебя глаза уже красные, — услышал он замечания над ухом. Леви поднял взгляд, ожидая увидеть перед собой Катарину, но вместо нее оказалась Петра. — Что ты тут делаешь? — не слишком вежливо спросил он. — У нас общая кухня, — заметила Петра. — И я пришла к холодильнику. И я бы слова не сказала, если бы час назад ты не сидел здесь в точно такой же позе. Леви удивился. Он просидел так больше часа? То-то он спину не чувствует. Петра, меж тем, набрав в чайник воды, поставила его на маленькую плитку. — Может сделаешь перерыв? — она чуть улыбнулась. — Выпьем чаю? — Можно… — он посмотрел на стоящую на столе кружку с уже давно остывшим напитком. — Я помою, — тут же сориентировалась Рал. Леви потер глаза, наверное и правда стоило передохнуть. — Поздравляю, — сказала Петра, наливая заварку. — С чем? — С победой. — Ах, ну да, спасибо, — он взял за ободок протянутую кружку. — Ты всегда так пьешь? — заинтересовалась Петра, чуть склонив голову на бок и внимательно глядя на него ореховыми глазами. — Всегда. Леви не очень любил подобные допросы. Особенно про чашку. Зачем ты так пьешь? Почему? А это удобно? А ты не обжигается? За всю жизнь Леви не спросили об этом только три человека: Эрвин, Фарлан и Катарина. Последняя зашла с другой стороны, поинтересовавшись откуда у него на заднице шрам. Все ведь успела рассмотреть. Впрочем Леви и сам чуть ли не детально запомнил все скрытые особенности ее тела и это всего-то за два раза. У нее тоже были шрамы. Один длинный розовый рубец в районе ключицы. Операция после перелома. А еще расположенные треугольником три маленькие едва заметные точки внизу живота. Об их происхождении Леви ничего не знал. Может стоило как-нибудь спросить? — А ты пальцы так не обжигаешь? Леви поднял на Петру глаза. Рал красива и явно не глупа. Он видел, что она ужасно хочет ему понравиться. Петра его не отталкивала, не раздражала, в принципе, Леви не имел ничего против ее общества. Но не надо смотреть на него так. И не надо пытается ему понравиться. Он ведь хорошо к ней относится. И относился бы еще лучше, если бы Петра не пыталась всякий раз обратить на себя внимание. Как мужчина Леви был вполне способен оценить и хорошенькое личико, и прекрасную фигуру, и эти совершенно очаровательные, как у олененка, глаза. Если бы однажды они встретились случайно и Леви бы знал, что после никогда больше ее не увидит, то был бы не прочь провести с ней пару часов. Петра была в его вкусе. Но поскольку они пусть не тесно, но общались, так или иначе пересекаясь на сборах и соревнованиях, Леви даже мысли себе такой не допускал, изначально не рассматривая ее как девушку. Он вообще поступал так со всеми представительницами женского пола в своем окружение. И только Катарина каким-то образом сломала систему. И вот сейчас Леви смотрит на Петру и понимает, что не то, не хватает чего-то неуловимого, того, что словами объяснить нельзя. — Знаешь, — Леви чуть улыбнулся. — Ты сотый человек, который задает мне этот вопрос. Петра смутилась. — Прости. Я не хотела тебя обидеть. — Поверь, ты не сможешь меня обидеть, — он глотнул чай. — Как вы выступили? Не обижайся, но я не слежу за тем, что происходит в других дисциплинах. — Хорошо, — улыбнулась Петра. — У нас серебро. Мы на это и рассчитывали. Знаешь, против Елены и Зика… Леви слушал ее оживленный монолог, попивая чай. Петра явно обрадовалась его вопросу. Наверное, ей хотелось с кем-то это обсудить. С кем-то кроме своего партнера и тренера. Впрочем, Леви не самая удачная кандидатура. — Добрый вечер. Катарина, уже в футболке и шортах, босыми ногами прошлепала к холодильнику. Когда она успела вернуться? — Я только йогурт возьму, не обращайте на меня внимание, — сказала она, открывая холодильник и как-то слишком долго разыскивая взглядом йогурт стоящий на самом видном месте. Потом она еще минут десять искала подходящую ложку, при этом громко стуча кухонной утварью. Леви молчал и скрестив руки на груди, ждал окончания этого спектакля. Петра сдалась раньше и ушла, ибо чай она допила и стоять в тишине, наблюдая за поисками ложки было как-то странно. — И что это было? — с усмешкой поинтересовался Леви. — Ложка, — Катарина вытащила из ящика названный предмет и гордо продемонстрировала. — Кому-то по лбу, — она шутливо замахнулась. — То есть я отпустил тебя с Йегером на весь вечер, а мне нельзя выпить чаю с Петрой? — Эрен в меня не влюблен, — заметила Катарина. — А ты можешь пить чай с кем хочешь, но хватит издеваться над человеком. — Что я делаю не так? — Даешь ей надежду. — Что мне ее нахер послать? — Один раз послать нахер порой гуманнее, — заметила Катарина. — Ладно, я пришла сюда не ради Петры. Леви фыркнул. — Да ладно? А мне показалось именно ради нее. — О том, что мне не очень нравится когда кто-то строит глазки моему мужчине, мы поговорим как-нибудь потом, — на выдохе сказала она. — Я хотела поговорить о программах. Тебе не кажется, что нам стоит их усложнить? — Усложнить? Куда сложнее? — Я могу выучить четверной подкрут и выброс. Сейчас программы уже заучены и мы можем уделить время новым элементам. — Эрвин категорически против, — заметил Леви. — Если мы вдвоем на него надавим… — Надавим на Эрвина?! С тем же успехом ты можешь попробовать уговорить этот стол. Хотя, насчет четверной подкрутки можно подумать. Но не выброс. Нет, четверного выброса не будет. — Если мы найдем аргументы… — Я не буду искать никакие аргументы, — строго сказал Леви. — Никакого выброса не будет. Я против. Катарине показалось, что она ослышалась. — Против?! Ты же хотел. Все сборы мне мозги выносил, как было бы здорово, если бы я научилась делать четверные элементы. И я предлагаю, а ты идешь в отказ. — Именно, — кивнул Леви. — Если Эрвин… — Дело не в Эрвине. — А в чем тогда? Что изменилось с лета? Леви отвернулся от нее, посмотрев на экран ноутбука. Катарина вздохнула, если ему легче говорить с ним, то пусть будет так. — Эрвин прав. Это опасно. Ты и без меня прекрасно знаешь, что все прыжки заучиваются через падения. Сто раз упал, на сто первый прыгнул. И выброс мало чем отличается. А если ты неправильно вылетишь с четверного, то… — он нахмурился. — Травмы сейчас недопустимы, ты понимаешь. А ведь можно упасть так, что ты вообще уже кататься никогда не сможешь и я… Я не могу этого допустить. Катарина улыбнулась. Она поняла, что Леви имеет ввиду. Он боится за нее. Не потому что она получит травму и они пропустят пару стартов. А потому что это просто она. И он не мог подвергать ее опасности. Катарина приблизилась, мягко обхватив ладонями его лицо и поворачивая к себе. Заглядывая в серые глаза. Как же она его любила. Особенно в такие минуты. Леви не умел нормально выражать свои чувства, но пытался и эти его попытки казались Катарине невероятно милыми. Он дернул девушку за руку и она подчинилась, покорно опускаясь на мужские колени. Не отрывая взгляда, Катарина провела пальцами по щеке, убрала со лба смоляные пряди волос. Застыла вглядываясь в черты знакомого лица. И Леви вдруг невыносимо захотелось ее поцеловать. Так, что даже сопротивляться смысла не имело. Катарина не стала возражать, перекрывая глаза, она зарылась пальцами ему в волосы. Это все так дурманило голову. Леви всегда целовал требовательно, с напором, словно пытался доказать ей свою власть. И Катарина не возражала, по-женски подчиняясь. Ей нравилось чувствовать себя маленькой и хрупкой, нравилось чувствовать его силу, когда мужские руки сжимали ее тело. Когда каждое его движение словно бы кричало «моя». И Катарина соглашалась с этим. — Нам стоит остановиться, — хрипло сказал Леви, проводя носом по ее шее, она такая вкусная, он готов вдыхать ее запах до конца своих дней. Катарина нехотя оторвалась от него, хотя была согласна, ибо в гостинице хостельного типа уединиться было совсем негде. — Я помню, что ты обещал мне после гран-при, — игриво сказала она, прежде чем выйти из комнаты. Леви тупо посмотрел на экран ноутбука. И как ему теперь сосредоточиться? *** Вытерев влажные после душа волосы полотенцем, Жан небрежно швырнул его на кровать и открыв чемодан принялся ковыряться в нем в поисках чистой футболки. — Ты опять раскидываешь вещи, — раздался недовольный голос Эрена. — Я за тебя утром кровать перестилал. — Нахуя? — поинтересовался Жан, продолжая свое занятие. — За тем, что Леви трахает мне мозги. До встречи с ним, я думал, что Мойдодыр — просто страшилка для неряшливых детей. А хрен, оказывается он существует. И живет с нами, поэтому не усложняй жизнь. Жан таки нашел футболку и демонстративно бросил ее рядом с полотенцем. — Тебя это больше заботит? Что скажет Леви, когда увидит полотенце? Можешь говорить, что это не мое дело — плевать. Но если ты еще раз обидишь Микасу, я тебе врежу, так и знай. — Это и правда не твое дело, — ощетинился Эрен. — Я же сказал, плевать, — Жан хотел еще, что-то добавить, но у него зазвонил телефон, а разговаривать с Дженни явно было приятнее, чем с Йегером. Он ответил на звонок, на ходу хватая с кровати футболку и выходя из комнаты. Эрен сжал кулаки, проводив Кирштейна взглядом. И все-таки какого хера ему надо от Микасы? Слепая, не видящая очевидных фактов, ревность.