«Стараться забыть кого-то-значит все время о нем помнить»
Ж. де Лабрюйер
***
Холодный, проливной дождь. Этот вечер казался особенно мрачным. Темные тяжелые тучи накрыли Йоркшин, словно небеса прятали свои глаза от отвратительного зрелища, что простиралось под ним. Прямо напротив фешенебельного магазина, куда не могла ступить нога человека, не имевшего в кармане и миллиарда дзени, рыжеволосая девочка, одетая в сплошь черное, хладнокровно расправлялась с группой охранников, защищавших своего хозяина — цель маленькой убийцы. Раздался выстрел и кровь окропила щеку девочки: один из охранников попал ей в плечо. Сверкнуло злобное пламя в голубых глазах и, с пронзенной грудной клеткой, охранник падает замертво. Выстрелы остальных не достигли девочки, усилившую свою внимательность и реакцию, что позволило выйти из боя относительно целой. Когда последний секьюрити упал, бездыханный, металлические когти сверкнули в полутьме, отражая неоновый свет яркой вывески, и полоснули по горлу, хрипящего от ужаса миллиардера, вырывая гортань. С совершенно равнодушным лицом, наемница отбросила вырванную плоть и вытерла руки о пиджак убитого. Дело сделано. Теперь нужно было поскорее скрыться, чтобы ее никто не увидел. Резко побежав, она бросилась в один из темных переулков и, карабкаясь по пожарной лестнице, забралась на крышу одного из жилых зданий, чтобы переждать. Здесь лежал ее рюкзак, предварительно оставленный перед заданием, где она носила с собой перекус и аптечку. Вынув бутылку с водой и приготовленные по ее просьбе бутерброды с ветчиной, она принялась неторопливо поглощать, утихомиривая ревевшего от голода кита в желудке. Рана на плече щипала и болезненно пульсировала, напоминая о себе. Доев сытные бутерброды, девочка вытащила аптечку и сняла пропитанную кровью толстовку, намереваясь вытащить застрявшую в теле пулю и перевязать рану. По крыше распространялся запах ели и горной свежести, ставшей еще более морозной, чем в последнюю их встречу. — Выходи, Иллу, — потребовала девочка. Из-за угла, где сгустился мрак, вынырнула тень, принявшая форму Иллуми Золдика, что следил за рыжей с самого начала. Наемница быстро пробежалась по нему цепким взглядом, с горечью замечая, что он сильно изменился за последние полгода и не в лучшую сторону. Юноша еще больше вытянулся в росте и прибавил в плечах, черные волосы почти уже достигли лопаток. Подбородок стал уже и острее, но более всего девочку волновало полнейшее отсутствие эмоций на лице, а глаза, рыбьи и бездушные, затягивали в мрачный омут. Перед ней стоял не человек, а машина, способная лишь убивать. Молча, равнодушно, механически. — Что ты здесь делаешь? — холодно спросила убийца, хотя она прекрасно знала ответ. — Смысл задавать вопрос, на который и так знаешь ответ, — ноль эмоций в голосе Золдика. — Тебя ранили? — Так в чем смысл задавать вопрос, если и так видишь? — недовольно, в тон ему ответила девочка. Юноша ничего не сказал в ответ, лишь тихо, не издавая звука шагов, подошел к ней, выхватывая у нее из рук пинцет, которым она тщетно пыталась ухватится за пулю, травмируя себя еще больше. — Сиди тихо, Элеон, и не мешай, — слегка угрожающе предупредил Золдик, принявшись аккуратно ковыряться в ране, пока не зацепил пулю. Элион укусила от боли нижнюю губу, отчего красная струйка потекла по подбородку, что не укрылось от Иллуми, который одним рывком вытащил кусок металла из плоти девочки, чтобы больше не мучить ее. Сарто наблюдала за манипуляциями юноши, пока последний узел перевязки не был надежно закреплен. — Дома тебе сделают перевязку получше, — Золдик встал с корточек, возвышаясь над сидящей Элеон. — Ты должна быть более внимательной и осторожной. — Не учи, — огрызнулась Сарто. Иллуми даже бровью не повел на злобный тон девочки, но что-то в погрязшей во тьме душе болезненно кольнуло. — Я вообще, после всего, что произошло, не должен тебе помогать. Твои раны — твои проблемы. — А что так? Непомерно раздутое эго Золдиков треснуло по хрупким швам? — усмехнулась Элион. — Так вы сами первые начали, когда услышали мой отказ. Бабушка вам ничего не обещала на мой счет, лишь сказала, что решать буду я. Вы согласились, но услышав мой отказ взбесились. — Ты должна была…я хотел видеть именно тебя своей женой. Ты идеально подходила: из знатной семьи убийц, красивая, сильная, способная подарить здорового наследника. — Никому я ничего не должна, кроме своей семьи, — теперь уже Элион поднялась, отряхиваясь от налипшей на брюки мокрой грязи. — Тебе напомнить, что твоя дражайшая матушка учудила у нас дома? Пыталась меня убить за отказ «ее прекрасному и драгоценному сыночку», истерила и поливала мою семью грязью, пока не была пулей вышвырнута бабушкой. Твой дедуля не получил мою бабушку в молодости и теперь отыгрывается на мне, что ей и напомнил. Ах, как она посмела отказать?! А ты — главная причина моего отказа. — Раньше ты не была столь категорична? Что изменилось? — Так раньше ты и был другим. А сейчас, я не чувствую тепла от тебя, совсем. Ты бесчувственная, безэмоциональная машина смерти. Ты даже кодекс своей семьи нарушаешь. Эгоцентричен, самолюбив и высокомерен. Для тебя главное - удовлетворить собственные амбиции и капризы. Ты сломан, Иллуми, сломан собственной семьей. Пускай мы и одного поля ягода, но полюса у нас разные. Я хотела быть с тем Иллуми, с которым познакомилась год назад, а не с тем подобием, что стоит передо мной. — А если я заставлю тебя быть со мной, — в руках юноши появились иглы, напитанные нэн. В таком юном возрасте он успешно и быстро освоил Нэн, в ходе жестоких тренировок, применяя ее на «работе» Бабушка была права, он «сверхгений» — Ты не посмеешь, — слегка испуганно прошептала Элион, отскочив от парня. Зловещая аура Иллуми распространялась по крыше, давя на Сарто. Сейчас он действительно был готов причинить ей вред, лишь бы удержать ее подле себя. Справившись с мимолетным испугом, Элион укрылась Тэн снижая давление ауры Иллуми. — О, так ты тоже освоила Нэн, — рыбьи глаза безжизненно смотрели на девочку. — Что и требовалось доказать. Ты полностью подтвердил мои слова Иллуми, готов был применить на мне свою способность, чтобы заставить быть с тобой. Друзья или возлюбленные так не поступают. — Я не знал, что мать пыталась убить тебя. Я бы не допустил этого. — Мне уже наплевать, Иллуми, однако, если твоя безродная, с метеорской помойки мамаша или кто-то другой из твоей семейки появится рядом со мной или моей семьей, я за себя не ручаюсь, — холодно и злобно предупредила Элион. Что-то пронеслось в глазах юноши и не контролируя себя, он ударил девочку по лицу. От силы удара она упала, задев раненное плечо. Кровотечение снова открылось и перевязка окрасилась в алый. Элион, со слезами на глазах, держась за щеку, с ненавистью смотрела на некогда дорогого ей человека. Иллуми, осознав, что произошло, дернулся, чтобы помочь ей, загладить свою вину, но заметив горящий взгляд, полный боли и ненависти, остановился, словно ударившись о невидимую преграду. — Не подходи ко мне больше, никогда, Иллуми Золдик. Знать тебя больше не желаю, — прошипела Элион. — Прости, — едва слышно прошептал юноша и исчез с крыши, оставив рыдающую Элеон одну.***
— Что же, пора начинать веселье, — радостно воскликнула новоприбывшим Элион, но резко поубавила восторг, когда заметила, кто был в этой тройке. Все это время, он не привлекал к себе лишнее внимание, пряча свое присутствие. Когда Эли заметила его, в числе претендентов на Хантера, то очень старательно убеждала себя, что это галлюцинации. Однако, стоящий перед ней парнишка двенадцати лет, с удлиненными каштановыми волосами до плеч и ярко-зелеными глазами, высокий и крепко сложенный, не оставлял сомнений: ее младший брат Меликай увязался за ней. Она была готова дать ему взбучку прямо сейчас, если не было бы свидетелей, особенно Золдик, щелкающий своей уродливой головой. Сарто-младший даже не подал вида, что знаком с девушкой, поправляя свое одеяние Шиноби. Интересно, Ханзо знал, что Кай увязался за нами, или скрыл от меня сей факт? Парень надел браслет, следуя инструкциям на стенде. Двое свалившихся с ним мужчин, почесав голову, последовали его примеру. Элеон мысленно отсеяла их из этого этапа. Скорее всего, или они проиграют, или Кай прибьет их, если ему понадобится. Панель в стене открылась, открывая вход. Элеон пошла первой, а за ней остальные. — Хм, здесь надо выбирать. Кружок, если хотите, чтобы дверь открылась, крестик, если нет, — Элион без раздумий нажала на кружок. Дисплей на двери дал немедленные результаты: четыре — за и один — против. — Кто на крестик нажал? — Элион с недовольным выражением лица повернулась к рядом стоящим. — Ой, извините, перепутал, — отозвался один из мужичков, за что получил презрительный взгляд Меликая. — Хотите добраться до основания башни? Тогда действуем сообща. Дверь открылась, пропуская претендентов в коридор с разветвлениями. Перед ними снова был дисплей и выбор. — Направо-крестик - налево-кружок, — озвучила Элеон и нажала на крестик, прислушиваясь к своей интуиции. Дисплей показал три крестика и два кружочка. — Кто опять решил посвоевольничать? — сладко-угрожающим голосом спросила Элеон. — Я лично нажал на крестик, — пожал плечами Кай. — Этот шипастый, как я видел, тоже. — Это уже неважно, три против двух. Идем направо, — подал механический голос Гиттаракур-Иллуми. Решетка поднялась, пропуская их на правый коридор. Вскоре они вышли к большой комнате, с виду совершенно пустую. На другом конце помещения находилась дверь. — Ну и чего мы стоим? — лихо засучил рукава один из участников. — Всего-то двадцать метров пройти. И шагнул вперед. Элион дернула его обратно и вовремя: мимо него пролетел топор. Еще одно мгновение, и он был бы трупом. — Это комната с ловушками. Одно неверное движение — и смерть. Тут только два варианта: или нужно пройти сквозь ловушки, маневрируя через них, или найти дорожку на этих плитах, чтобы не попасться. Элион швырнула фонарь на пол. Тут же заработали механизмы и потайные ловушки. Участникам приходилось лишь наблюдать, как из стен вылетали топоры, стрелы, шары с шипами и прочая неприятная дребедень. — Я пойду первая, — смело заявила Элеон. — Дура совсем? Жить надело? — возопил один из упавших. — Как ты это пройдешь? — Я следующий, — твердо сказал Меликай. Элион сделала шаг вперед и ступила на плитку. Скрежет механизма, и в нее летит огромный топор, который она с легкостью ловит и кидает впереди себя на пол, активируя следующие ловушки. Сальто и она избегает лезвие из пола, стремившееся разрубить ее на ровные половинки. Навстречу стрелам отправляются маленькие кинжальчики, которые ломают орудие. Элеон достигает конца, не получив даже царапины. Следом, без проблем, играючи, проходят Меликай и Иллуми. Остальные двое застыли на другом конце комнаты, не решаясь пройти смертельный квест. — Мы сдаемся, — пролепетал один из них. — Попробуем в следующем году. Элеон кивнула. Она не могла их ни в чем винить, страх за жизнь вполне понятен. Проголосовав за то, чтобы дверь открылась, Элеон прошла дальше. Впереди их могли ждать ловушки пострашнее. Но к удивлению, следующее испытание получилось совсем не кровавым. Нужно было лишь отгадать загадки заключенного, который тянул время и мухлевал с ответами. Следующее испытание оказалось рингом, на котором нужно было сражаться с противниками, которым за победу пообещали скостить срок. — Ну, кто первый, мальчики? Иллуми вышел первый. Ожидая интересного зрелища, Элеон разочарованно надула губы: Гиттаракур с одного удара отправил противника в нокаут. Настал черед Меликая, который решил поиграть с жертвой. Элеон не раз замечала за ним хисоковские наклонности, словно Хисока тайно преподает науку убивать и троллить врагов ее брату. Ошибка противника Кая была слишком очевидна. Изначально высокомерно глядя на мальчика, думая, что победит и не ведая, что перед ним профессиональный убийца, он начал делать грубые ошибки, отчего поплатился сердцем, изящно вырванным из груди. Для Элеон также не составило труда победить своего соперника, стремившегося сломать ей позвоночник. Словно в насмешку, девушка сломала ему грудной отдел позвоночника, приговаривая, что инвалидом теперь останется он. Этап был почти пройден. Дойдя до еще одного коридора и идя по нему примерно несколько часов, они вышли к двери, которая открылась перед ним. Механический голос оповестил: — Номер триста один — Гиттаракур прошел вторым. Затраченное время: десять часов и одна минута. Номер сто — Элеон, пришла третей . Затраченное время: десять часов, одна минута и пять секунд. Номер сорок пятый — Кай, пришел четвертым. Затраченное время: десять часов, две минуты и десять секунд. — Лапуля, не сомневался, что быстро пройдешь, — Элеон моментально обволокло в бархат. Хисока сидел у стены, подогнув одну ногу под себя. Элеон повернулась к Фокуснику. — Что, всех убил, кто был с тобой? — Нет, моя сладкая, — мерзко хихикнул мужчина. — Я шел один. Видимо, не все попадают группой. Кому как попадет. — Ясно, — сама себе удивляясь, Элеон подошла к Хисоке и села рядом. — Сыграем в карты на желание? — Не боишься проиграть? — Хисока начал тасовать карты. — Не-а, — игриво ответила девушка. В процессе игры она сама не заметила, как Гиттаракур и Кай присоединились к ним.