Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно. Ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил.
Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький Принц»
***
— Бабуля, а это так обязательно? Нет, я не против посетить Золдиков, но пару месяцев жить там… Не понимаю, зачем? Нитта Сарто и сама не знала ответ на этот вопрос. Приглашение Сильвы было неожиданным и спонтанным. Они и раньше были в гостях у Золдиков, почти каждый месяц, но никогда не задерживались больше двух — трёх дней, а здесь — два месяца. На этот раз поехать смогли не все члены семьи Сарто, что несколько огорчило Элеон. Кроме нее и бабушки, с ними на дирижабле летел Аккуила. Остальные Сарто были раскиданы по заданиям, а беременная Альда и Аррунт остались дома. Уже на вокзале их встретили двое дворецких Золдиков и усадили в черную тонированную легковую машину. Всю дорогу они провели молча. Нитту все не оставляло неприятное чувство, что Золдики всё больше подбираются к её дорогой внучке, играя на взаимной привязанности их отпрыска и Элеон. Отношения между Иллуми и Элеон были действительно нечто чудесным, особенно среди наёмных убийц, воспитывавшихся в строгих правилах: «Ни друзей, ни любимых». Исключением являются лишь будущие супруги. Золдики были куда строже и жестче в своём воспитании, чем Сарто, которые начинали потихоньку отходить от таких излишних, по мнению Нитты, воспитательных процессов калечащих ментальное здоровье. Иллуми не проявлял эмоций, напоминая холодного истукана, лишь блеск глубоких темных глаз выдавал в нём живое существо. Он стремился быть идеальным, чтобы семья гордилась им. Он стремился быть идеальным, чтобы занять по праву принадлежащее ему место главы семейства. И рядом с ним должна быть идеальная женщина. Новость от деда, что он нашёл для него невесту несколько удивила его. Зено показал ему фотографию рыжеволосой девочки в зеленом бархатном платье, которой, на вид, было около семи лет. Кроме внешних данных, девочка была представителем знатного и известного рода наемных убийц Сарто, о которых, мальчик неоднократно слышал от деда и даже имел возможность увидеть главу клана. Он выразил свою заинтересованность в девочке, попросив оставить фотографию будущей невесты. Зено удовлетворительно потрепал внука по голове. Он и не сомневался, что внучка Нитты вызовет интерес у его чересчур серьезного внука, подающего большие надежды. После первой встречи с ней, Иллуми не сомневался — именно она будет его женой и матерью наследников семейного дела Золдиков. Элеон, несмотря на то, в какой семье воспитывалась, оказалось довольно дружелюбна и мила. Она сразу предложила ему дружбу, на что он немедленно согласился. Как будущий муж он должен знать все о ней, о ее пристрастиях и привычках, а дружба — лучшая возможность для этого. Если бы его спросили, любит ли он ее, то он бы ответил честно: «Безумно». Именно так можно было описать его отношение к Элеон Сарто. Иногда его чересчур сильная забота пугала девочку. Она не всегда замечала, что он следит за ней, во время каждого его задания, готовый растерзать любого, кто причинит ей какой — либо вред. Она не знала, что тот пропавший дворецкий, что был с ней груб и непочтителен, давно разлагается в земле, убитый Золдиком. Она не понимала, отчего загораются злобой его глаза, когда сын одного из дворецких приносит ей собранные им полевые цветы. Жуткие тренировки Золдиков ломали его шаткую психику, лишая нормальных человеческих радостей, взамен получая искажённые до болезненности чувства, слишком опасные, слишком давящие, словно надгробная плита. И Элеон начинала понимать всю неправильность происходящего. Оттого она не хотела на столько долго оставаться у Золдиков, опасаясь, что просто не вернётся домой. Она питала к Иллуми ответные чувства, но они были чисты и нежны, что разительно отличалось от чувств Золдика. Элеон не отрицала свою привязанность к единственному другу и, несмотря на разницу в возрасте в четыре года, они понимали друг друга без слов. Наконец, машина привезла Сарто прямо к Вратам Испытания. Нитта и её внуки вышли из машины. Чтобы попасть в поместье, нужно было пройти через Врата, которые нужно было открыть. До этого момента створки открывала Нитта или кто-то из старших детей, но сейчас, глава Сарто решила проверить силу Элеон. Элеон не стала спорить с бабушкой, хотя и с сомнением восприняла это предложение. Девочка взглянула на старшего брата, ища поддержки. Аккуила улыбнулся сестре и погладил по щеке. Элеон вздохнула и подошла к первой секции, упираясь руками. Ни бабушка, не брат не вмешивались, предпочитая смотреть со стороны на уже порядком побагровевшую девочку. Последний рывок и створки распахнулись. Элеон смогла открыть первую секцию, что для её возраста было очень даже хорошо. Сарто вынула из маленькой сумочки белый платочек и промокнула слезящиеся от натуги глаза, которые, как ей казалось, просто лопнут. Следом вошли Нитта и Аккуила, даже не оборачиваясь на автоматически закрывающиеся ворота за их спиной. Впереди их ожидал подъем в гору, к поместью. Мике нигде не было видно. Обычно, щенок бегал по территории и охранял от непрошенных гостей, но сейчас, скорее всего, либо он на цепи, либо на дрессировке. — Ну что ножки, побежали по дорожке? — сама себя, вслух, спросила девочка и пошла вперед по уже знакомой для неё дорожке. Когда они добрались до поместья, вечер клонился к закату. Элеон никогда не нравилось поместье Золдиков. Угрюмое, мрачное, больше похожее на склеп, чем на дом. Там всегда было холодно и тихо, как в гробу у покойника. Получше было в жилых комнатах, даже присутствовал электрический свет и окна, из которых был виден густой хвойный лес. На каменной, грубо вытесанной лестнице стоял, сложив руки за спиной Гото, один из дворецких Золдиков. Он поприветствовал уважаемых гостей и распахнув тяжёлые двери, впустил Сарто во внутрь, где их ожидали Золдики. — Рад приветствовать тебя Нитта и твоих внуков в своём поместье, — пробасил Сильва. — Счастлива видеть вас тебя и твою семью в добром здравии, — обменялись дежурными фразами главы двух семей. После обмена любезностями, Сарто расположились в главном зале, где все чинно сели, обсуждая последние новости в мире. Диван рядом с Элеон прогнулся и она ощутила осторожное прикосновение к руке. Иллуми. Мальчик сел рядом и просто взял за руку. Никаких объятий и поцелуев в лоб, не сейчас. Старшим Золдикам не нравились проявления чувств в Иллуми. Он дождется, когда закончится их беседа и скорый ужин и все разойдутся по спальням. Он тихо, словно призрак, прошмыгнёт в приготовленную для Элеон спальню и они снова будут разговаривать до первых лучей солнца. Сердечко Элеон всегда билось чаще, когда Иллуми был рядом, хоть она и чувствовала беспокойство рядом с ним, всё же доверяла юноше и всегда чувствовала себя словно за каменной стеной. Он был единственной причиной, по которой она могла посетить Золдиков, которых, честно говоря, недолюбливала и считала не особо приятными людьми. Исключение был дедушка Маха, самый старый член семьи и до сих пор действующий убийца. Он искренне относился к девочке и ласково называл внучкой, рассказывая ей секреты ядовитых и лекарственных трав и обучая некоторым хитростям. Он часто говорил Нитте, что она слишком загружает Элеон и Адриану, ведь, по его мнению, девушке не нужно иметь на столько большую силу, а лучше делать упор на природную ловкость и гибкость, а изящество и красоту использовать в навыках соблазнения. Глава Сарто прислушалась к старику и теперь тренировок у них стало еще больше, ибо силовые Нитта все же не убрала. Когда над Кукуру встала глубокая ночь, освещая поместье холодным лунным светом, Иллуми тихо пробрался в комнату Элеон, лёжа на животе, читавшую толстую книгу в слегка потрёпанном переплёте. — Ты еще не спишь? — озвучил увиденное Иллуми, падая на кровать рядом с Сарто — младшей. — Сейчас лягу. Я устала за этот день и хотела бы отдохнуть. — Я могу остаться с тобой, если ты неспокойно себя чувствуешь здесь, — предложил Золдик. — Да, останься, а то меня снова будут мучить кошмары. Не хочу просыпаться от собственных криков и будить всё поместье. Девочка отложила книгу и легла под одеяло. Иллуми заперев дверь, выключил ночник. Комната освещалась лишь лунным светом, пробивающимся сквозь полупрозрачные шторы. Золдик лег рядом на одеяло, не нарушая покой усыпающей Элеон. В течении всего этого времени, что Сарто гостили у Золдиков, Иллуми и Элеон старались проводить больше времени вместе. Иногда он уходил на задания и возвращался с подарком для неё: плюшевым зверем или красивым ювелирным украшением. Старший же брат Элеон крутился возле бабушки: куда она — туда и он. Ему не с кем было общаться в этом поместье. Иллуми почти все время уделял его сестре, а Миллуки слишком мал, чтобы заводить с ним беседы. Он сожалел, что согласился приехать к Золдикам. И ненавидел Иллуми. Он недолюбливал Золдиков ещё больше, чем Элеон. Высокомерные и напыщенные индюки, так он считал. Он замечал неискренность Кикио, хитрость Зено и болезненные чувства Иллуми. Он опасался за любимую сестру, понимая, что её здесь сломают, превратят в женскую версию Иллуми, растопчут, как полевой цвет. Он постоянно говорил это сестре, пытаясь её вразумить, не зная, что девочка думает о том же, что и он. Точка кипения между Иллуми и Аккуилой достигла своего лимита и всё это, в один прекрасный день, вылилось в грандиозный бой, что стало отправной точкой для Элеон и её нового восприятия Иллуми. Нет, она не переставала любить его, но точно решила: связывать свою жизнь с ним она не будет. Окровавленное лицо брата никогда не вылетит с её головы, оно въелось в подкорку словно ожог от кислоты. Иллуми был наказан, о чём ей пролепетал Миллуки. Элеон горько плакала. Нежное сердце содрогалось в унисон с ударами кнута, коим били в карцере Золдика — младшего, словно она чувствовала его боль и страдания. В таком раннем возрасте, Элеон впервые встретилась с муками разбитого сердца. Сарто уехали из поместья Золдиков. Иллуми не попрощался с ней, не желая показываться перед ней в столь замученном виде и причинять ей ещё большую боль. Спустя время, Золдики получили отказ Нитты и Элеон в браке с Иллуми. Это было настоящим ударом для него, той поганой неожиданностью, что выбивает тебя под дых. Впервые его захлестнуло отчаяние. Нежный цветочек, что он так оберегал, выпустила свои шипы и ранила его в ответ. Элеон была той единственной нитью, за которую он держался, вися над темной пропастью. И сейчас она оборвалась, больше не держа его. Отчаяние сменилось на жгучую ярость, а после всё стихло. Иллуми Золдик в последний раз посмотрел на фотографию и смял ее, швырнув в камин.