Одал

Василий и Митрофан с открытыми ртами ходили из комнаты в комнату и диву давались. Квартира в элитном районе с панорамными окнами в пол с видом на парк да озеро была оформлена в стиле современной классике и на просторах своих вмещала три спальни, гостиную, зал и кабинет. Свет во всех комнатах включался автоматически. Иван ходил вслед за ними и довольно улыбался, гордясь покупкой. Ходил вслед за ними и Аарон, только диву не давался, ибо чуял мрачный настрой Павла. И настрой сей ему не нравился. Павел же по прибытию сразу ушел в свою спальную и раскрыл подарок Марьи, как та ему и велела. То был искусной работы меч, выкованный умелыми кузнецами Одала из Аароновой цепи. Меж тем надобно было всем как-то устраиваться, чем и были все озабочены. Павлу пришлось позировать на камеру и улыбаться очаровательно чрез силу. После каждой такой фотосессии хотел он дать Ивану подзатыльника, ибо тот фотографий не показывал и все обещал сюрприз. Сюрпризом оказались красочные профили в соцсетях, пользование которыми Павлу предстояло освоить, как и смартфон, и ноутбук. Митрофану пришлось стать младшим сводным братом Павла, чтоб отправиться в школу. Никто его о том не спрашивал, так что новостью сей был он неприятно удивлен, как и историей, которую Павел сочинил под Ивановым началом об их умерших родителях. Сам же Иван устроился в фотостудию, ибо фотография была давней его страстью. Один Василий был не при делах: по утрам с пуделем-Аароном гулял по парку, Митрофана в школу провожая, а после школы встречал. Большую часть времени проводил он вместе с ним к досаде Павла. Первым клиентом стала Иванова коллега, страдающая по своему бывшему. Иван привел ее домой, говоря, что его друг, Павлик, все любовные дела ее уладит по одному взмаху руки. Увидав, в каких хоромах живет Иван со своими друзьями, та поразилась. Еще больше она поразилась, когда ее бывший вдруг заявился прямо к ним в фотостудию с цветами. Так и раскрутился Павел и даже не заметил, как постепенно дни его превратились в сплошные сеансы. Однажды поздним ноябрьским воскресным вечером, когда все уж поужинали и разбежались по комнатам, в дверь позвонили. Первым навострил уши Иван, соскочил с дивана в гостиной, выбежал в коридор и застыл у видеодомофона. Как оглянулся он, то за спиной его уж все столпились и глядели на него. — Какой-то бородач в пятнистой шубе, — быстро прошептал он. — Отворяй, — тихо скомандовал Павел. — Ты бы лучше меч взял, не нравится он мне, — предупредил Иван, когда Павел отодвинул его в сторону и сам поглядел на фигуру на видеодомофоне. Колдун, — услышал Василий голос Аарона. Он поглядел на Аарона, а тот глядел на него. Не успел он ничего у него спросить, как Павел уж отворил дверь. На пороге стоял высокий да крепкий смуглый мужик в расстегнутой леопардовой шубе с черной бородой да вихрастой шевелюрой. Шею его украшала толстая золотая цепь, пальцы были в перстнях с драгоценными каменьями. — Тигран? — настороженно вглядывался в него Павел. — Пашка! — воскликнул тот и сгреб его мощными ручищами в свои крепкие объятия. Павел неловко обнял его в ответ, а чрез миг Тигран уж стоял у них в коридоре и заливисто хохотал. — Я думал, тебя прибили! — он хлопнул Павла по плечу. — Не дождешься, — сквозь улыбку хмыкнул тот, вздрогнув от крепкого да тяжелого хлопка. — И все-таки какая удача! — снова захохотал Тигран, снимая с себя шубу и щелчком пальцев отправляя ее на тремпель в прихожей. — Жене реклама попалась. Она часто мне шулеров-колдунов показывает, так что я уже и не смотрю, а только киваю. А тут краем глаза случайно заметил, и лицо показалось мне знакомым. Забираю у нее телефон, смотрю и кого вижу!.. — Я же говорил, что тебя найдут! — радостно воскликнул Иван. Лицо Павла озарилось такой доброй и светлой улыбкой, коей Иван за ним прежде никогда не замечал. Сердце его и без того быстро колотилось от неожиданной встречи, а тут заколотилось пуще прежнего от внезапно нахлынувшего волнения. Ведь все получалось так, как они с Павлом и хотели. — Смотрю, ты целую компанию собрал, — Тигран оглядел присутствующих, — оборотень, колдун, змеюка… а это у нас кто такой? — он остановил взгляд на Василие. — Змееварг, — Павел тоже поглядел на растерявшегося Василия. Тигран присвистнул. — Где ты его откопал? — Долгая история, — усмехнулся Павел и повел Тиграна в гостиную. Остальные пошли вслед за ними. Там Павел всех взаимно представил, все расселись за длинный стеклянный стол: по одну сторону Иван, Павел да Тигран, напротив них Митрофан да Василий с Аароном. Не без Ивановых заметок Павел поведал о том, как попал в Одал, а после в Москву. — Так ты от Молчаливых? — спросил он. — Молчаливых как таковых давно уже не осталось. — Совсем? Митрофан впервые видел колдуна за пределами Одала, каждое слово его ловил, каждое движение примечал. Василий же толком не помнил, кто такие Молчаливые, а мирные их посиделки его отчего-то тревожили. — Поминка кого переловила, кого разогнала, — Тигран развел руки в стороны и сжал кулаки, как бы показывая действия Поминки. — Кто-нибудь объяснит мне, почему Поминка так по-идиотски называется? Или это юмор у нее такой? — Иван вертел голову то к нему, то к Павлу. — Самое-то названьице! — откликнулся Тигран. — Это по-русски так сокращенно Пакт о Мире и Невмешательстве Колдовских Ассоциаций называется. Мы и зовем Поминкой. А организация международная. — А-а-а, — Иван поглядел на Василия. Тот, когда они еще на Ясене лесом пробирались, не смог толком объяснить ему, что это за ПОМИНКА такая. — Значит, мы ничего не узнаем о Новом колдовстве, — угрюмо заключил Павел. — Новое колдовство — это миф, созданный Поминкой, чтобы ловить таких олухов, как ты! — Тигран от негодования стукнул ладонью по столу. — Нет никакого Нового колдовства и не было никогда! — Но как же… все эти технологии… — в замешательстве пробормотал Павел, глядя на него. — Все эти технологии можно заколдовать, ведь они созданы людьми и для людей, — Тигран лукаво улыбнулся. Павел молча глядел на него и не верил в услышанное. — А вы как на жизнь зарабатываете, без колдовства? — осведомился Иван. — У меня свое модельное агентство, — Тигран довольно улыбнулся. — С колдовством сейчас нужно быть осторожнее, так что ты лучше не высовывайся, — обратился он к Павлу. — Думаешь, в следующий раз ко мне в дверь постучит Поминка? — тот мрачно усмехнулся. — Ее выбьют без стука, — лаконично заметил Тигран и сцепил на столе украшенные перстнями пальцы. — Поминка охотится за всеми, кто не таится. — То есть за всеми, кто колдует? — спросил Иван. — Кто своим колдовством разрушает людское неверие в колдовство. — Ты, кажется, неплохо осведомлен о том, чем она занимается, — заметил Павел. — Потому что много наших уже попалось на колдовстве. — Много ваших? — Из ГИЧа. ГИЧ — это Гильдия изгнанных чародеев. Так мы себя называем. После поминальной чистки нам пришлось несладко, и сейчас мы рады всем, в ком так или иначе пробудилось чародейское начало, потому что Поминка уничтожает ворота. — Уничтожает ворота? — Павел вскочил со стула, так что тот опрокинулся. Все на него поглядели с изумлением: и Иван, и Митрофан, и Василий. Никто из них не слыхал прежде о воротах, но видя, как всполошился Павел, каждый понял: весть весьма дурная. Даже Аарон посуровел. Павел рухнул на поднявшийся самим собой стул. — Они будто хотят уничтожить самих себя, — выдохнул он пораженно. — Я никогда и не сомневался в том, что они там все поехавшие, — горько усмехнулся Тигран. — А что это за ворота такие? — спросил Иван. — Это как церквушка неподалеку от Одала, — коротко бросил Павел, коему не терпелось от Тиграна все подробности узнать. — Очень понятно, — съязвил Иван. — Это скопления большой магической силы… — начал объяснять Тигран. — Иванушка, принеси-ка нам вина, — прервал его Павел. — Почему я? — Иван поглядел на него с возмущением. — Больно много вопросов задаешь. Ступай. Иван недовольно цокнул языком, быстро встал из-за стола убежал на кухню. — И много ворот уже уничтожено? — спросил Павел. — Все, которые были известны мне и о которых я слышал в ГИЧе. У нас есть предположение, что она не просто уничтожают ворота, а забирает их силу для каких-то своих целей. — Совсем обалдели! — в дверях появился Иван с бутылкой красного вина в одной руке и пятью бокалами в другой. — Шустрый ты малый, — поглядел на него Тигран с теплой улыбкой. Улыбнулся и Иван, поставил пред каждым по бокалу и принялся разливать вино. — Так что такое ворота? — спросил он у Тиграна, наливая ему первым. — Это места и вещи, в которых скопление магической силы очень велико. Они притягивают к себе тех, кто сам обладает большой магической силой и пробуждают магическое начало в том, в ком оно спит. — Какие крутые ворота, только они так умеют? — Иван перешел к Павлу. — Колдуны тоже, — Павел глянул в лицо Ивана, склонившегося около его плеча над бокалом вина. Рука Ивана дрогнула от близости их лиц, вино расплескалось по стеклянной поверхности стола. — И драконы, — добавил Тигран, стукнул пальцем по столу, и вмиг тот стал чистым, словно ни капли вина на него не пролилось. — И все свои, — закончил Павел. — Про своих не понял, — Иван перешел к Василию, причины неловкости своей в упор не замечая. — Мне немного, — робко улыбнулся тот. — Как у нас говорят: колдун колдуна видит издалека, так и со всеми другими получарами, — хохотнул Тигран, покачивая бокал за ножку да вдыхая пряный винный аромат. — Тогда почему мой дядька Мишка не увидел раньше, что я получар? — Иван налил вина Митрофану и направился к своему месту. — Потому что не научился этому, — сказал Павел. — Так этому можно научиться? — Иван наполнил свой бокал, поставил пустую бутылку под стол и плюхнулся на свой стул. — Можно. — И даже я могу этому научиться? — Даже ты, — выдохнул Павел с легким раздражением. О том, что Ивана разбудили ворота, он умолчал. — За встречу! — Тигран поднял свой бокал и весело улыбнулся. Все взялись за бокалы, повторяя тост, а Аарон вдруг открыл обе пасти и издал тихий рык. Все на него уставились. И он уставился на всех. — Впервые его слышу, — изумился Павел. — Впервые? — Тигран с интересом глядел на Аарона. — И что он сказал? Василий был хмур, ибо не услыхал Ааронового голоса. — Он сказал «за встречу», — перевел Павел. — А я думал, он тоже хочет вина, — хохотнул Тигран и смочил губы в вине. Ты должен выучить мой язык, — проговорил Аарон. Василий поглядел на него, потом на Павла, представил, как будет просить его обучиться драконьему языку и приуныл. Впереди трудные времена. Среди тех, о ком говорит Тигран, нет того, кто может понять меня, — пояснил Аарон. «Ну почему?» — про себя взвыл Василий и бросил отчаянный взгляд на Павла. Тот поглядел на него в ответ, и Василий тут же отвел взор в сторону. За первой бутылкой вина пошла вторая, третья, Иван был послан за сыром и всем, что из холодильника сгодится на закуску. Время незаметно перевалило за полночь, а Василию не хотелось ни пить, ни есть. Кое-как вытащил он из-за стола Митрофана, пред другими объясняясь, что им еще домашнее задание доделать надобно. Митрофан напротив хотел слушать все, что бы ни сказали Тигран да Павел, тем более домашнее задание его было давно выполнено. Однако ж он уступил Василию. Вместе с ними ушел и Аарон. Митрофан уж крепко спал, а Василий никак уснуть не мог. Лежал он то на одном боку, то на другом, то глядел в потолок, то в темные зеркала, да все одно. Тихо вылез он из постели, подошел к окну, отодвинул портьеру, уселся на мягкий пуф и стал глядеть на огни ночного города. Он хочет убить тебя, — произнес Аарон. Василий вздрогнул от неожиданности и поглядел на него. — Тигран? — тихо спросил он. Павел. — И поэтому я должен учиться у него твоему языку? — прошептал Василий в изумлении. Он не убьет тебя за языком. — Хочет убить, но не убьет, если я буду учить твой язык? — Василий с непониманием глядел на Аарона. А тот глядел на него. Он не убьет тебя, но может подставить перед Поминкой — это ему не составит труда. От этих слов Василию сделалось не по себе, как если бы у Павла уже получилось его подставить. Колдуны не видят, кто ты, — продолжал Аарон, — но они не станут разбираться в этом — просто убьют, чтобы не мешался впредь. Однако стоит тебе заговорить на моем языке, как знающие и незнающие прислушаются и подумают прежде чем убивать, ведь ты можешь им пригодиться. — Значит, у него получится? — в тревоге Василий закусил губы. Нутро у него холодело от собственного опасения. Я бы этого не хотел, — с мрачной серьезностью отозвался Аарон, — но кабы все было по моему хотению, то какой бы славной и простой была жизнь. А все не то, чем кажется. — О чем ты? — пробормотал Василий, думая, что вновь Аарон заладит о злых колдунах. Митрофан силен, но силой своей не владеет. Павел научил его многому, да бесполезному. Он не защитит тебя. Иван не обычный оборотень, он вожак и жрец — это редкое сочетание, дар его велик, хотя он и не догадывается об этом. Но знай: он не на твоей стороне. — Ваня-то тут при чем?.. — удивился Василий. Не верил он, что улыбчивый да болтливый Иван, всегда такой беззаботный, окромя того разу, когда из Одала выбраться пытался, мог быть чем-то вроде злых колдунов, о коих часто твердил Аарон. Все при том. Я предупредил тебя. А теперь мне пора. Отвори окно. Василий грустно улыбнулся. Еще в Одале ему ни раз казалось, будто Аарон хочет его покинуть. — Оставляешь меня? — он поднялся и тихо отодвинул портьеру подальше, чтоб отворить окно. Аарон глядел на него очень пристально. Кто-то должен будет помочь тебе, когда ты угодишь в беду, — он запрыгнул на узкий подоконник открытого окна и выпорхнул в ночь. Василий глядел ему вслед, покуда дрожащее белое пятнышко, коим наполовину был Аарон, не растворилось в бездонном небе. Тяжело вздохнул он, затворил окно и задернул портьеру. — О чем вы там шептались? — сонно спросил пошевелившийся в постели Митрофан. Василий молча сел на кровать. Не хотел говорить правды, не хотел понапрасну тревожить его, да припомнил слова Миколки и решил, что врать не след. — Аарон сказал, что Павел хочет убить меня. — Он не посмеет, — убежденно промурлыкал Митрофан. — А если посмеет? — Тогда надо сделать тебя бессмертным, — улыбнулся Митрофан и ближе к нему придвинулся. — Мне не особо хочется становиться бессмертным, — вяло улыбнулся Василий. Митрофан взял его за руку и в глаза ему поглядел. — А я знаю один способ. Еще от Марьи слышал, когда мне только Аарошку показывали: кто омоется в драконьей крови, тот ороговеет, так что ни клинки, ни чары, ни старость его не коснется. — Я бы ни за что не пожертвовал Аароном ради себя, даже не думай об этом, — о том, что Аарон улетел, он решил сказать утром. — Ладно… — поникнув уступил Митрофан, однако тут же крепче сжал руку Василия и ободрился. — Но мы найдем другой способ, тем более скоро познакомимся с ГИЧем. — Тебе тут нравится? — Василий сжал его руку. — Да, — Митрофан нахмурился от столь резкой смены темы, — почему ты спрашиваешь? Василий поглядел в сторону, в нерешительности покусал губы, а потом перевел взгляд на Митрофана. — В Одале как-то спокойней жилось, — улыбнулся он грустно. — Мы можем вернуться, если ты хочешь. — Не хочу, но я кое-что пообещал там кое-кому… — Кому? Что? — Митрофан потянул его к себе за руку. Василий лег рядом с ним, поглядел ему в глаза. — Николаю. Я пообещал ему найти его смерть. Вряд ли она в Одале, иначе бы он сам ее давно нашел. — Ох, Васюта, — недовольно вздохнул Митрофан, — зачем же ты слово колдуну дал да еще такому помешанному? — Я не жалею, что дал ему слово, — Василий улыбнулся, — и не считаю его помешанным. — Поэтому тебе и хочется обратно в Одал, — заключил Митрофан. — Наверное. — Не бойся, я всегда буду рядом, Павел тебя не тронет, — Митрофан обнял его за шею. Василий похлопал его по спине, губы его дрогнули в грустной улыбке. — Не тронет, — повторил он, проглотив комок сомнений.