инструкция по варке соли

атсуму зачесал свои светлые волосы, открывая тёмный андеркат. он выглядел потрясно, даже несмотря на грязные кеды. он взял свой старенький айфон, засунул наушники в уши и вышел из квартиры. тяжёлая серебряная цепочка блестела на солнце. сев на автобус, он доехал до ближайшей станции метро. — опять эти долбоебские маски, я как псина позорная — мия с силой толкнул дверь в метро так, что сзади шедшая женщина чуть отлетела по инерции двери. он пробежал вниз по бесконечно длинному эскалатору. запрыгнув в закрывающийся вагон метро, атсуму облокотился на противоположную дверь с красной надписью «не прислоняться» быстро он начал оценивать сидящих людей. ни одно лицо не приковало его взгляда. типичные выражения города дождей. дешёвые шмотки с рынка, украшения, купленные в ларьках подземных переходов. они все были непривлекательными. как будто бог забыл им дать чувство вкуса. народ в вагоне менялся, но никто так и не смог заинтересовать атсуму. приехав на окраину центра мия закурил последнюю сигарету в пачке. он открыл карту в телефоне и пошел по указанному маршруту. свернув раз десять во дворах, он вышел к узенькой дороге, которая вела к куче старых гаражей. на низком зелёном заборчике сидели два шатена. один из них мие уже был знаком. элегантно одетый сакуса киёми, с как обычно надменным лицом, осуждающим всех людей вокруг. у второго же был менее здоровый вид. он выглядел достаточно худощавым. ногти на руках были покрашены в темно синий, почти чёрный оттенок. — йоу, додик, — суна крикнул в сторону атсуму, — это ты атсуму? атсуму опешил от такой наглости. брови его резко скривились. — слышь долбоеб, ты кто блять? — глаза мии, полные гнева, метнулись в торону ринтаро. суна закатился дебильным смехом, но тут же принял свой привычный облик человека, которого все достало. атсуму подошёл к заборчику, встав недалеко от киеми. даже рядом с ним ему было не настолько некомфортно, как рядом с суной. ринтаро встал, отряхнулся и протянул руку мие, с намёком познакомиться. — суна ринтаро, твой новый коллега, — узкие глаза метнулись в сторону лица мии, затем на его раздолбанные кеды. — о, мы точно подружимся. — ну ты уже с какого-то хера знаешь моё имя, так что приятно познакомиться, наверное. атсуму смог раскрепоститься и даже немного похохотать с суной. оказалось, что он был не таким уж и мерзким. киёми не обращал на них внимания, наблюдая за дверью одного из гаражей. наконец-то она открылась. оттуда вышел сначала высокий мужчина в костюме с торчащими во все стороны тёмными волосами. за ним проскользнул семи. они пожали друг другу руки, и, по всей видимости, владелец этого гаража сел в стоящую рядом машину. эйта махнул рукой, подзывая остальных зайти посмотреть на помещение. первым туда залетел атсуму. он споткнулся об порожек и чуть не улетел в стоящие недалеко от входа коробки. — тут охуенно! — атсуму забегал по всему помещению проверяя каждый угол. за ним томно вошёл сакуса, воротя нос от каждой пылинки — почему нельзя было убраться перед нашим приходом. здесь отвратительно грязно. кто вообще сдает такие помещения. один суна не проронил ни слова, но по его виду было вполне ясно, что его все устраивало. атсуму быстро подлетел обратно к ребятам с лицом полным радости. — а… а семи — его голос чуть задрожал в недоумении — а кто за это все заплатит? ты же не думаешь, что у нас есть такие деньги? — я за все заплачу, — киёми прервал его нервные метания. — а, ты типа нашим папиком заделался, — атсуму разразился смехом, за ним ещё более громко начал хохотать суна. — очень остроумно, на большее, я подразумеваю, ты не способен, — киёми ответил в своём репертуаре, поправляя ворот своей тёмной водолазки. — я много на что способен, — атсуму пробуровил это сквозь раскаты своего смеха. — ты просто слишком мало обо мне знаешь, — атсуму приложил два пальца ко рту и вытащил язык, будто дразня киёми — оригинально, — сакуса поправил свои кудри и развернулся, чтобы выйти. — стой, киёми, ты что уже уходишь, я думал ты нам поможешь прибраться, — эйта разочарованно покосился на своего старого друга. — не сегодня. я думаю тут прекрасно справится один мия. вон, у него энергия так и льётся, — он окинул взглядом атсуму, и помахав всем рукой, исчез за дверью гаража. — он невыносимый, — атсуму проорал на всю студию, — ещё и выглядит как педик. отвратительно. — по-моему, на педика здесь больше всего походишь ты, — суна все продолжал измываться над мией. — ах ты, сука, — атсуму захотел слегка ударить ринтаро, но тот увернулся и отлетел в другую сторону. атсуму бегал за ним ещё минуты три, поднимая пыль по всей студии. наконец, уставшие они сели на старые скрипящие стулья. эйта, с полным спокойствия видом, убирался в это время в комнате звукозаписи. полностью успокоившись, они принялись убираться. атсуму был очевидно плох в уборке, поэтому его в основном просили выносить мусор и разбирать кучу коробок, в которые он чуть не улетел. эйта старался отдавать приказы кому что делать, но до его двух коллег это доходило чересчур долго — суна, протри пыль с полок, пожалуйста — а? что ты сказал? — суна сморщил лицо, как будто это помогло бы ему услышать — протри пыль с полок — не понял, — ринтаро стоял посреди комнаты, пялясь на семи — давай по слогам. пыль. про-три. блять, — семи пытался хоть как-то объяснить ринтаро, что делать, но казалось все было тщетно. — а… ааааааа… оуууу, понял — суна закивал головой, скорчив понимающее лицо — протереть пыль, ага… а где? — сука… — эйта глубоко вздохнул и закрыл глаза — на полках. они просидели там до самого вечера, когда уже полностью стемнело и зажглись фонари. студия выглядела неплохо, но достаточно пусто. ребята договорились, что они займутся её благоустройством когда нибудь в следующий раз. измотанные они вышли на улицу курить. семи закрыл гараж на ключ и, попрощавшись с атсуму и суной пошёл в сторону остановке. под приглушенным светом фонаря ринтаро и мия стояли обсуждая возможности их развития и все, что придёт в голову. — подожди, у тебя есть брат, и он выглядит как точная копия тебя? — суна задумался на минуту. — нет, он уродец. — но, это нелогично, тогда ты тоже уродец. — эй слышь, ты че охуел, — атсуму опять скривился, норовясь ударить ринтаро. — так ты сам это сказал, додик, — суна опять очень громко засмеялся так, что атсуму уже было неудобно его бить. — я сегодня у пацана в баре спизданул травы, — суна порылся в сером рюкзаке и достал две самокрутки — во, будешь? — бля, я никогда не пробовал… но че живём один раз, правильно? — атсуму заулыбался и взял косяк в зубы. тёплое чувство расслабления прокатилось по его телу. докурив самокрутку он осел на заборчик и закрыл глаза — ууу паренёк, ты походу ещё маленький для этого, — суна похлопал мию по плечу и присел рядом. — не, мне просто охуенно, — атсуму открыл глаза и посмотрел на суну, — прикинь я сегодня с девушкой расстался, а она мне ещё какую-то записку начеркала. надо её сжечь нахуй. — э, погодь, погодь. дай хоть прочитаю атсуму достал знакомый клочок бумаги и протянул его суне. — ты, чел, походу нихерово так накосячил… и че вы будете обратно сходится? — суна потеребил в руках бумажку и отдал её обратно атсуму. — не, я че еблан что ли, нахуй она мне нужна. я просто по приколу с ней встречался — и ты типа ничего к ней не чувствовал? — ну как ничего, ну прикольно было да, она мне отсосала пару раз. да вроде и все — пиздец, ты ужасен, — суна посмотрел в сторону дороги, светлой от светящихся фонарей автомобилей, — ладно, я поеду к себе наверное, не засиживайся тут надолго. удачи братан — давай, удачи, — атсуму встал чтобы пожать руку суне и сел обратно атсуму не пожалел, что начал общаться с суной, ему было с ним комфортно. что же этот кудрявый подлец наделал? почему атсуму опять вспоминает все его движения и выражения лица, и ему становится мерзко? почему он забывает как дерзко отвечать, когда киёми смотрит на него? атсуму ударил ногой зелёный заборчик так, что он аж затрясся. его раздражало присутствие сакусы в их группе, но поделать он ничего не мог. под ложечкой приятно покалывало, и он пошёл в сторону стеклянной остановки, одурманенный гневом и сладким наркотиком.

***

суна проснулся на краю своей старой кровати. тесная студия была залита ярким утренним солнцем. он не хотел покупать плотные шторы, но скорее всего потому, что они безумно дорогие для него. он надел свою домашнюю майку и открыл банку с кофе. пил он его безумно крепким, не добавляя ни сахара, ни сливок. выйдя на крохотный балкон, заваленный мусором и старыми скейтами он увидел сидящих на ветке птиц. на улицу надвигалась удушающая жара. выкурив сигарету и допив свой кофе, суна оделся в свой любимый чёрный цвет, взял с полки ключи и вышел из дома. ему было не так далеко ехать до студии, в отличие от всех остальных, поэтому он мог себе позволить такую роскошь, как поспать чуть подольше. ещё вчера они договорились приехать в студию, чтобы опробовать оборудование, которое обещал привезти киеми. ринтаро не очень понимал ненависти атсуму к сакусе, ведь он ничем особо не выделялся. ненавящивый, требует только то, чтобы везде было чисто. скорее всего, он думал, был какой-то личный конфликт между ними двоими, который ринтаро не мог уместить в свою голову. суна был объективно красивым высоким парнем, но прохожие бабушки на районе, почему то всегда его сторонились. возможно из-за его внешнего вида, а может и из-за стиля жизни. он не любил возвращаться домой рано. там было невыносимо скучно. большую часть жизни он провел сначала на улице, потом на всяческих вечеринках. его родителей мало интересовала его жизнь. мать беспробудно пила, отец ушёл из дома, когда мальчику было всего лишь пять. но он в них не нуждался. привыкши выживать самостоятельно, он даже сам после 9 класса пошёл в колледж. он мог прогуливать пары, заваливаться на них с диким перегаром, но он знал, что кроме него самого, ему больше никто не поможет. в повседневной жизни он хоть и ходил с уставшим видом, но был чаще всего заводилой. ему хватало пары грамм и стопки водки, чтобы разнести клуб к чертям собачьим. на улице он встретил маленькую серую кошечку, которую он всегда подкармливал, когда у него оставалась мелочь на еду для неё. — не переживай, вот я перееду и заберу тебя к себе, — он гладил её чистую, несмотря на уличную жизнь, шерстку и смотрел в довольные глаза. да, она была чем-то похожа на него. только его в этой жизни никто никогда не ласкал. до студии он решил пройтись пешком, наблюдая за побледневшей от ужасной жизни города природой. он не то чтобы не любил людей, он чаще всего их просто не замечал, хотя все его знакомые были хорошего о нем мнения. кроме пары-тройки, которых он оставил без зубов. пройдя свой путь, он зашёл в пустую студию, застав семи, ставившего небольшой кустик в горшке на полку. — красивый куст, будет иннокентием — блять, суна, ты меня испугал, — семи повернул голову, рассматривая бледное лицо ринтаро, — сейчас бы твой иннокентий валялся мёртвым на полу. — да ладно, реанимировали бы его, пересадив в другой горшок, — суна на момент задумался, рассматривая резные листики кустарника, — слушай, а ты не думаешь, что здесь завянет нахер, тут же одно окно малюсенькое, и то хер пойми под каким углом этот куст надо ставить, чтобы на него что-то попадало. — точно, ты прав… — эйта почесал затылок, смотря на миниатюрный горшочек — о, я куплю светильник для рассады. — ты как моя бабка… менты подумают, что мы тут коноплю выращиваем. — у тебя есть бабка? — ты дурак? у всех типа есть бабушки… ну если они не детдомовские. — а, ну да логично — эйта все так же пытался красиво поставить кустик. ринтаро сел на небольшой черный стул с металлическими ножками и стал разглядывать стены студии. они были удручающе темными. свет проникал только в щелку под дверью и небольшое окошко. — вы определились, что мы будем записывать? — суна повернул голову в сторону эйты, который успел уже передислоцироваться в другую сторону комнаты. — нет вроде. хз, надо спросить у атсуму, все-таки его голос все будут слушать, — семи на секунду задумался, — ну может быть че-нибудь типа нервов. в эту же секунду дверь распахнулась и в нее зашел сакуса киеми. стойкий запах парфюма с мягкими пряными нотами корицы раздался на всю помещение. — там привезли оборудование, надо разгрузить, — сакуса исчез так же мимолетно, как и появился. суна и семи вышли из помещения. там уже стоял радостный атсуму. он выглядел, как маленький ребенок, которому родители купили новую игрушку. четверо ребят стали таскать тяжелые коробки с громоздким оборудованием. перенеся всё в студию, сакуса расплатился с доставщиком и зашел внутрь. увидя как мия носится с аппаратурой ему почему-то стало тепло на душе. но, отогнав все мысли, он подошел к стоявшему возле двери эйте. — я не думаю, что мы успеем сегодня что-либо попробовать записать, тут еще дня два все это настраивать, — сакуса посмотрел в сторону уже полупустых коробок и очень удивился. — а где всё? — суна и атсуму уже перетаскали половину. ринтаро сказал, что он настроит все за часа 3. походу мы еще сотню каверов успеем записать — эйта покосился в сторону бегающих туда сюда парней. — потрясающе… — киеми сказал это с максимально недовольным выражением лица, но отказываться уже было поздно. — меня завтра скорее всего не будет. сутра пары, а потом меня позвали на вечеринку. не сказать, что я безумно туда хочу, но как-то слишком неудобно отказываться. — да я тоже не думаю, что мы будем завтра что-либо делать. ладно, надо им помочь, — семи ушел в сторону комнаты для звукозаписи, чтобы контролировать, что они там натворили. через какое-то непомерное количество времени они, уставшие от тяжелого труда завалились на пол студии. киеми наблюдал за валяющимися на полу атсуму и суной и нервно переворачивал в руках телефон. — я очень хочу жрать, — донесся тихий скулеж атсуму откуда-то снизу. — мы можем заказать поесть, если ты так хочешь, — эйта, сидевший на стуле недалеко от всех смотрел на свой кустик, надеясь, что он выживет до того врмени, пока он не купит лампу. атсуму резко оживился и даже поднялся, чтобы сесть. — отпадная идея, я буду пиццу — мне вообще все равно, главное, чтобы было съедобное — промычал суна, все так же валяясь на полу. — окей тогда всем заказываю пиццу — эйта завис, смотря в телефон. — сакуса, а ты что будешь? — ничего, — сухо отрезал он. — ну да, педики же не едят такую нищебродскую еду, — сказал атсуму, забывая о том, что он может кого-то задеть этим. — я тебе зубы нахуй повыбиваю, и тогда ты сможешь есть только пюре с маминой ложечки, — сакуса все с таким же бездушным лицом смотрел на смеющегося мию атсуму подлетел с пола, резко оказавшись возле киеми. — ты че вякнул? думаешь, если я тебе культурно отвечал все это время, то я позволю тебе измываться надо мной. чмо бл… мия не успел договорить фразу, как в ушах сильно зазвенело и он отлетел на пол, пытаясь открыть глаза. киеми с улыбкой наблюдал за окровавленной губой атсуму. его прекрасное творение. удар пришелся в челюсть так, что край нижней губы налетел на зуб, из-за чего у него образовался легкий кровоподтек. — нихуя ты ему мощно прописал, — суна сел на пол рядом с эйтой и наблюдал за ними двумя — поднимайся, я не так уж и сильно тебе врезал, в следующий раз будет хуже, — сакуса подал руку атсуму, но тот откинул ее и, пошатываясь в разные стороны, поднялся сам. мия вытер губу рукавом рубашки, отчего на ней осталось заметное пятно. — уебок, ты мне губу разбил, — протянул атсуму, внимательно разглядывая рукав своей рубашки. — скажи спасибо, что я не разбил тебе голову. семи встал со стул, моментально оказавшись между ними. — так блять, перестали оба, вы как дети малые. — скажи это этому придурку, — атсуму исподлобья смотрел на киеми, как дитя, у которого отобрали что-то важное. сакуса не стал ему отвечать и молча отошел в сторону. никто из них еще не разговаривал в течение 15 минут. — о, там еду привезли, пойду заберу — семи вышел из комнаты, оставив сидящих внутри в гробовой тишине. вернувшись обратно с двумя коробками пиццы, он решил расположиться на полу. помимо нее им в пакет еще положили бутылку колы в подарок, так что им крупно повезло, что им не придется есть все в сухую. атсуму и суна накинулись на еду, откусывая так, что во рту уже не оставалось места. киеми стоял в стороне, наблюдая за уже радостным светловолосым красавчиком. он следил за каждым его движением, томно вздыхая. семи посмотрел в его сторону, и молча подошел к нему с кусочком пиццы. — я знаю, что ты ешь такую, скушай хотя бы кусочек, нам еще тренироваться надо. — спасибо, — киеми взял у него пиццу с маленькими томатами и сыром фета. и правда, все как он любил. — ты специально такую заказал для меня? ты же не особо любишь этот сыр. — да нет… просто захотелось чего-то такого — семи смутился и сел обратно к ребятам. подкрепившись, они сели искать аккорды для уже всеми забитой песни группы «нервы». атсуму ходил взад-вперед пытаясь распеться. достав свои инструменты из чехлов и подключив все к аппаратуре, они обустроились в комнате звукозаписи.

и пропадает в миллионах навек когда-то, самый дорогой человек правда — слишком глубокая рана забывать друг друга пора нам

нежный голос атсуму заполнил пространство. барабаны сакусы раздавались на всю улицу. а два гитариста пытались как могли, попадать в аккорды. забывая строки, путаясь в пальцах, они играли и играли. — блять щас, я пальцы забыл как переставлять, — суна повторял это уже в двадцатый раз, но, казалось, его никого не осуждал. сакуса выглядел, как самый довольный человек на планете, когда ему давали сесть за инструмент. решать примеры из высшей математики, конечно, удовлетворяет, но музыка делает это в сотню раз лучше. по лбу стекала капля пота, но он, не отрываясь продолжал играть. в этом и был весь кайф. суна, сделав небольшой хвостик, безудержно качал в такт головой так, что у него постоянно вылетала прядь волос. в затертой майке и серых джинсах он выглядел, как самый настоящий электрогитарист какой-нибудь знаменитой группы. обнажив проколотые хрящи в ушах, он привлекал бы всех девочек в зале, но пока они были только в своей собственной студии, в сотый раз пытаясь записать хоть что-то.

ты молчишь я больше тебе никто ты больше мне ничего не простишь

они играли одну и ту же песню, пока не стемнело, а так как в это время были белые ночи, вышли из студии они только ближе к полуночи. — я сброшу то, что получилось, завтра где-то, — сказал суна, выходя последним из металлической двери. все бездушно закивали. они настолько устали, что даже говорить было непосильной задачей. как обычно, они присели покурить на том самом зеленом заборчике. атсуму украдкой смотрел на уставшего сакусу и его намокшие кудри на лбу. киеми быстро выкурил сигарету и подошел к остальным. удивительно для всех, он решил попрощаться. атсуму встал с заборчика и подал руку киеми. тот пожал ее и даже похлопал ему по плечу, отчего атсуму стоял как вкопанный. его лицо немного покраснело, но скорее всего от того, что просто слишком перетрудился. он не менял позу до того момента, пока киеми, попрощавшись с остальными, не ушел в сторону остановки. семи тоже решил долго не затягивать и пойти домой вслед за киеми. он так же пожал всем руки и исчез в темноте дворов. суна и атсуму опять остались вдвоем. — неплохо он тебе сегодня вмазал, — заявил суна, пошатываясь на заборчике. — я не хочу про это говорить, — атсуму отвернулся, смотря в сторону дороги. — да ладно тебе, было и было, — суна вспомнил свои утренние размышления, — а с чего вы вообще так недолюбливаете друг друга? а то я просто че-то ниче не понимаю — он меня просто бесит. ходит, строит из себя хер пойми что. еще и кудри его эти дебильные. мерзкий, — атсуму бубнил себе под нос, смотря в другую сторону. — да нормальный чел, просто странный немного. да мы все странные слегка. атсуму ничего не стал отвечать, все так же смотря вдаль. — а че это ты покраснел-то, — суна по-дебильному ухмыльнулся — ты дурак? я просто слишком сильно старался, вот и рожа красная, че то доебался-то — да ладно-ладно, че ты бесишься, я просто спросил, — суна помолчал пару секунд, затем ему стало неловко и он опять заговорил. — а че там у тебя с той девочкой? так и не написал ей? как там её звали… алена? — алиса. нет, не написал, не напоминай мне про неё. — ну ладно, ты походу правда устал, так что поезжай домой, проспись. завтра пары. — у тебя косяка не осталось, — атсуму повернулся в сторону суны с недовольным лицом. — вот ты черт, смотри, так снаркоманишься. остался один, на держи, — суна протянул ему последнюю самокрутку и наблюдал за тем, как атсуму её прикуривает. — если ты сдохнешь от передоза когда-нибудь, ты же понимаешь, что это будет на моей совести? — да тебе-то какое дело, сдохну и пусть. — какой же ты дурак, — суна помотал головой и встал. — я поеду домой, не натвори херни только, ладно? — постараюсь, — атсуму опять остался наедине со своими мыслями посреди темной улицы. он кое-как доехал до дома и завалился в квартиру. осаму в этот момент уже сладко посапывал. атсуму был доволен собой, но внутри его все равно что-то тревожило. неприятное чувство внизу живота, не пропадавшее весь вечер. почему сакуса решил пожать ему руку? зачем он дотронулся до его плеча? мерзость. это было отвратительно, но почему-то это воспоминание не покидало его голову. как страшный сон, который вы видели когда-то в детстве, и он преследует вас до сих пор. он снял одежду и упал на незаправленную с самого утра кровать. как у всех молодых парней, гормоны играли в его теле. он хотел включить свой любимый сайт с порнушкой, но как назло телефон сел. он увел одну руку между ног, другой стянул резинку боксеров. в свете уличных фонарей он лежал на белой простыни, мягко касаясь своего члена. в голове было чересчур много мыслей, но внизу слишком сильно жгло. теплый ветер задувал в открытую оконную раму, и он пытался вспомнить хоть какие-то мотивы просмотренных видео в интернете, но в голове было пусто. одно только зудящее желание нагревало его тело до предела. он задерживал дыхание и все сильнее сжимал свою руку, в попытках найти хоть какое-то наслаждение, вспомнить желанное женское тело и забыть все, что было сегодня. но из головы не выходила их драка. его темная фигура, стоящая над ним, дебильная ухмылка и черные как смоль кудряшки, свисающие на лоб. вкус крови опять появился во рту, а нос заполнился отвратительным запахом корицы. боже, какая же мерзость. он задыхался от нехватки кислорода. руку обожгла теплая липкая жидкость. он наконец-то очень громко выдохнул. в воздухе раздался легкий стон. в голове опять пусто. что же ты наделал, светловолосый дурачок?