Love of Mine

      Больница — последнее место, куда Порко хотел бы пойти в пятницу. В бар или клуб на выступление местной рок-группы — пожалуйста, но точно не к врачу. Однако занывшая перед предстоящими концертами рука распорядилась иначе.       Визит к ревматологу не закончился ничем вразумительным. Ожидаемо ему назначили мазь, какие-то массажи и обезболивающие таблетки на случай, если боль станет совсем невыносимой. Будто без доктора Йоонас не был способен зайти в ближайшую к дому аптеку и купить там первые попавшиеся препараты — всегда прокатывало, и в этот раз бы прокатило. Однако перечить всерьез заволновавшемуся Олли гитарист не решился и покорно отправился к названному им врачу.       Теперь же, покинув стены кабинета, Порко неспешно прогуливается по больничным коридорам, намереваясь найти причину своей головной боли — Олли Матела. Его поиски, впрочем, не занимают так уж много времени, как Йоонас ожидал. Кучерявую макушку он замечает еще из другого крыла и тут же восклицает: — Олли! Олли!       На голос блондина оборачивается не только покрасневший до самых кончиков ушей басист, но и все пациенты и санитары, оказавшиеся в этот момент в его крыле. Тяжело вздохнув, Матела кивает головой на небольшой закуток по свою правую руку — Порко спешит к нему.       Когда басист отводит парня подальше от находящихся в больнице людей, тот присвистывает, оглядывая друга уже вблизи. — Черт возьми, — выдыхает он, облокачиваясь на расположенный рядом подоконник, — а ты… хорош.       Слова срываются с языка Порко сами собой. Он вовсе не льстит, а искренне так считает. Гитарист и прежде замечал то, насколько Олли красив, но не представлял себе, насколько он может быть сексуален. В своей рабочей форме он выглядит точно выходец из самых смелых фантазий Йоонаса, и тот понимает, что едва ли может противостоять теперь собственным желаниям. — Учусь у тебя, — в аналогичной манере отвечает басист. — Ты мне нравишься, знаешь, — произносит Порко, глядя точно в глаза парня. — Все не решался тебе сказать, но… Сейчас молчать невозможно.       Признание гитариста не оказывается большой неожиданностью для Матела. Искра, разгоревшаяся в первые же минуты их знакомства, не утихала долгие годы, а, напротив, разгоралась лишь сильнее, пока не обернулась ярким, сметающим все на своем пути пламенем, которое просто невозможно сдерживать более в себе. В последнее время они стали совсем бессильны для противостояния этой химии, все чаще дарили друг другу теплые улыбки, ласковые слова и нежные прикосновения, все чаще искали друг в друге то, чего не могли найти в других.       Будто прочитав мысли Олли, гитарист усмехается и, оторвавшись от подоконника, делает к нему уверенный шаг — тот пятится назад. — Кажется, еще недавно ты предпочитал девушек… — сбивчиво шепчет Матела, тем не менее опуская взгляд с ярко-голубых глаз Порко на его кривящиеся в ухмылке губы. — К черту, — понизив голос, откликается Йоонас, поймав его взгляд, — я предпочитаю лишь тебя.       Схватив басиста за ворот медицинского халата, он рывком притягивает его к себе. Прижавшись вплотную к телу Олли, он жадно целует его в губы, проникая языком глубоко в рот и вынуждая того податливо отвечать. От такого напора у парня кружится голова — он пошатывается, едва не роняя гитариста за собой на пол, однако Порко вовремя выпускает из пальцев уже смятый воротник и, заметив приоткрытую позади них дверь, крепко обхватывает талию Матела руками. Не выпуская его губ из плена своих, он двигается вглубь неизвестного помещения.       Захлопнув за собой дверь, Йоонас нащупывает выключатель и хлопает по нему ладонью — комнату заливает тусклый свет. Даже не оглядевшись по сторонам, гитарист подталкивает парня к стоящему за его спиной столу. Страсть охватывает его с такой силой, что он смахивает все лежащие на столешнице вещи. Ладонь сталкивается с чем-то острым — лезвие легко рассекает кожу. — Блять, — ругается Порко, отдергивая руку и лишь тогда замечая поблескивающий в свете ламп скальпель, — что это за пиздец? — Браво, Йоонас, ты решил трахнуть меня прямо в операционной, — обреченно выдыхает Матела, не сдержав усмешки, — это определенно возглавит наш список самых необычных мест для секса.       Гитарист глухо смеется, крепко зажимая пальцами кровоточащую рану и виновато поглядывая на парня. Тот тяжело вздыхает, но все-таки протягивает свою руку и с осторожностью отнимает от пореза стремительно омывающуюся кровью ладонь.       Алые струйки стекают по его запястью к предплечью, минуют покрытую тату кожу и скатываются под рукав толстовки. Такой контраст завораживает. Не говоря ни слова, Олли подносит руку гитариста к своим губам и ловит ими пару крупных капель — они тотчас окрашиваются в ярко-красный цвет. Йоонас завороженно наблюдает за тем, как уже язык басиста поднимается по его руке и изрезанным пальцам и обводит кровоточащие ранки, усыпляя боль и жжение.       Это зрелище лишает Порко дара речи. Он ловит себя на мысли, что не может оторвать взгляда от скользящего меж его пальцев рта, вылизывающего дочиста кожу. — Жаль, прежде я не видел, насколько ты горячий в этой форме, — жарко шепчет Йоонас, очарованно глядя на Олли снизу вверх. — Жаль, ты игнорировал мои приглашения зайти за мной на работу, — парирует басист, с вызовом взглянув на гитариста в ответ и облизнув омытые кровью губы. — Думаю, теперь я всерьез займусь своим здоровьем и стану постоянным пациентом, — усмехается Порко, опуская нераненую ладонь на ширинку парня и проскальзывая ей вниз по брюкам меж его разведенных ног, — но только твоим…       Басист не сдерживает глухого стона. Откинув голову, он прикрывает глаза, позволяя этому безумию продолжаться. Не прекращая поглаживаний, Йоонас приближается к шее парня и шепчет, обдавая его кожу теплым дыханием: — Ты такой чертовски твердый там… Мне это нравится.       Откинув голову назад, Олли вцепляется пальцами в бедро гитариста, вынуждая его податься навстречу. Губы Порко смыкаются на адамовом яблоке друга — тот рвано выдыхает, резко упираясь ладонями в столешницу, чтобы удержать равновесие. — Милый, — шепчет Йоонас, приспуская брюки с бедер парня и обнажая его налитый кровью член, — как же мне удавалось устоять прежде, мм?       Упершись пахом в промежность Олли, Порко перемещает свои руки на его грудь, начиная торопливо расстегивать так уж приглянувшийся ему халат. Губы блондина скользят следом за пальцами, ласкают бледную, чувствительную кожу. Басист, кажется, плавится от этих поцелуев — он тихо постанывает, прижимаясь к Йоонасу все сильнее и сильнее. Дойдя до последней пуговицы на халате, гитарист вынимает ее из петли и, распахнув полы в стороны, прижимается к покрытому мурашками парню. — Сюда могут войти, — шепчет Матела, руководимый ничтожными остатками здравоумия. — Неужели? — протягивает Порко. — Тем интереснее, правда?       Шероховатые пальцы гитариста очерчивают напряженные соски, пока сам он неспешно опускается на колени, неустанно покрывая торс парня поцелуями — все ниже и ниже. Губы Йоонаса оказываются на члене басиста так быстро и неожиданно, что у того перехватывает дыхание. Он судорожно вдыхает, двигаясь к краю столешницы и давая другу тем самым полный карт-бланш.       Ощущать ласки не кого-нибудь, а именно Порко оказывается для Олли слишком сладко. Он вмиг забывает о том, что они находятся посреди треклятой операционной, куда в любой момент могут войти, что между ними двумя совсем ничего не решено, а когда все закончится, будет невероятно неловко и непонятно. Пока же он лишь толкается бедрами навстречу старательному языку и, запустив пальцы в кучерявые, сухие от лака волосы, тихо стонет имя гитариста.       Сладкие стенания Матела служат Йоонасу сигналом, что он все делает правильно. По правде, у него и нет никакого опыта близости с парнями, так что в этом он рассчитывает лишь на несдержанного басиста, вколачивающегося в неумелый рот. По телу расходится все более сильный жар — Порко ловит себя на почти нестерпимой жажде почувствовать больше, ощутить его еще ближе. Порезанная ладонь, все это время крепко сжимающая бедро светловолосого, сползает на его внутреннюю сторону, а пальцы ненастойчиво оглаживают мошонку. Гитарист вдруг думает о том, что слишком торопится, поэтому выпустив изо рта влажный от его слюны член, неуверенно уточняет: — Можно я… — слова застревают где-то в горле, в то время как пальцы, сползшие ниже, оказываются меж ягодиц Олли. — Нужно, — откликается он севшим от возбуждения голосом, — только не аккуратничай слишком сильно, я… в общем, в своих фантазиях о нас я заходил довольно далеко. — Олли, блять, — со стоном выдыхает Йоонас, ощущая, как стояк в джинсах становится уже нестерпимо болезненным, — какого же хера ты молчал? — Б-боялся, наверное, — смущенно отвечает басист и поджимает губы.       Желание обнять парня спонтанно и совсем неуместно для всего происходящего, однако Порко поддается ему. Резко поднявшись с пола, он обхватывает его обеими руками, а тот податливо роняет голову на плечо. — Я без ума от тебя, слышишь? — шепотом признается гитарист, блуждая ладонями по теплой коже под медицинским халатом. — Я ни за что бы не отверг тебя. И не посмею сделать этого теперь, понял?       Басист кивает и, оторвавшись от Йоонаса, вглядывается в его глаза. Похоже, страсть для них обоих сменяется нежностью. Не отводя взгляда от лица гитариста, он, забравшись руками под футболку, поглаживает его высоко вздымающуюся от глубокого дыхания грудь. — Повтори это еще раз, — тихо просит Олли, опуская руки на туго затянутый на бедрах Порко ремень. — Я без ума от тебя, Олли Матела, — широко улыбнувшись, повторяет Порко.       Пальцы басиста быстро расправляются с пряжкой и позволяют ей упасть, потянув следом и джинсы Йоонаса. Оставшись в одних боксерах, гитарист сжимает через тонкую ткань собственный член и требует: — Покажи мне. Покажи, как ты представлял себе меня…       Парень смущается. Однако возбуждение и желание ощутить Йоонаса в себе слишком велико. Разведя ноги пошире, Олли запускает пару пальцев в свой рот. Он демонстративно обводит языком фаланги, позволяя слюне стекать по запястью.       Наблюдающий за ним Порко высвобождает из боксеров ноющий в нетерпении член и плавно проводит по нему ладонью. Зрелище сводит его с ума — Матела буквально трахает пальцами свой рот. Он скользит ими между плотно сомкнутых губ, звонко причмокивая каждый раз, вынимая их полностью.       Мокрая от слюны рука Олли опускается меж его разведенных ног. Погладив влажными пальцами сжавшийся анус, он плавно входит ими в него, несдержанно вздохнув. Йоонас кусает губы, пережимая свой член у основания — он едва не кончает только от наблюдения за неспешными ласками басиста.       Тихо постанывая, Матела проникает пальцами глубже в свое тело, все сильнее раскрываясь перед неровно дышащим гитаристом, истязающим себя мучительно медленными движениями руки по каменному члену. Точно желая окончательно добить и без того возбужденного до предела Порко, басист вдруг выгибается в спине и, горячо простонав его имя, начинает ритмично двигать пальцами внутри. Боясь упустить нужный угол, Олли с ногами забирается на стол.       Приоткрыв рот, Йоонас завороженно шагает ближе к распаленному парню. Тот глядит на него расфокусированным взглядом из-под длинных ресниц, одной рукой лаская налитый кровью член, а тремя пальцами второй все активнее двигая в своем теле. На его щеках играет смущенный румянец, но ему слишком хорошо, чтобы останавливаться, только не сейчас. — Кажется, на этот раз доктору нужна помощь пациента, — сбивчиво шепчет он, вдребезги разбивая остатки выдержки Порко.       Судорожно вдохнув, гитарист обхватывает щиколотки парня и резко тянет его на себя. Поставив Матела на пол, он грубо нагибает его к столу, вынуждая лечь животом на прохладный, хоть чуточку отрезвляющий металл. Задрав медицинский халат и накрыв губы Олли рукой, Йоонас резко входит в его послушное тело — тот жарко стонет в ладонь Порко. Колени предательски подгибаются, и он беспомощно пластается на столешнице, выпячивая зад навстречу бедрам гитариста.       Пальцы блондина с силой стискивают бок Олли, не позволяя ему ненароком отстраниться. Порко двигается грубо и глубоко, совершенно не стесняясь громких шлепков собственных яиц об упругие ягодицы басиста. Ему очень легко удается найти нужный угол и заставить Матела глухо мычать в так и зажимающую рот ладонь.       Наслаждающийся каждым толчком в разгоряченное тело Йоонас и сам не сдерживает стонов. Он кусает губы, пытаясь их заглушить, однако получается паршиво — они срываются с губ и отражаются эхом от стен пустынной комнаты. Ему слишком хорошо, чтобы сдерживаться. Так хорошо, как никогда и ни с кем прежде не было. В ушах звенит голос Олли. Его Олли, по которому он так долго сходил с ума холодными ночами, проводимыми с бестолковыми незнакомками, представляя на их месте его. Вот только никто бы не смог его заменить. Он особенный. Просто невероятный.       Гитарист замедляется. Убрав, наконец, ладонь с губ парня, он проскальзывает ей по его позвонкам, очерчивая выправленную осанку. О, как же он обожал любоваться этой спортивной спиной и как желал ее касаться: руками, губами или собственным телом — неважно, жажда была почти невыносимой. Он позволяет себе остановиться и, склонившись к пояснице парня, коснуться бледной кожи с россыпью родинок поцелуем. Олли тихо смеется от щекочущей его щетины Йоонаса. — С чего вдруг такая нежность? — интересуется он севшим голосом. — Знал бы ты, как давно я этого хотел, — шепчет Порко, обдавая покрывшуюся вмиг мурашками кожу теплым дыханием. — Секса?! — театрально оскорбляется Матела, в противовес своим словам качнув бедрами навстречу полностью заполнившему его члену. — Нет же, глупый, — усмехается Йоонас, мягко толкнувшись в жаждущее продолжения тело, — хотел гулять с тобой вдвоем, обнимать по ночам, целовать на сраном последнем ряду в кинотеатре, встречать праздники в дебильных костюмах. Да всего тебя хотел. Не думал, что смогу получить однажды.       Басист замирает, а затем, осторожно выскользнув из хватки Порко, оборачивается к нему лицом. Обвив его шею руками, Олли захватывает в плен его губы. Целует жадно и несдержанно, будто в первый и последний раз. Гитарист охотно отвечает. — Говорят, мечтам свойственно сбываться, — выдыхает Матела, чуть отстранившись от уже припухших губ Йоонаса, — чур дебильные костюмы на Рождество я выбираю первым.       Не сдержав доброй усмешки, гитарист прижимает Олли к себе и, аккуратно приподняв над полом, усаживает на столешницу. Он неспешно поглаживает его крепкую грудь, вжимаясь своим членом в его бедро. Басист машинально разводит ноги шире, сползая к самому краю, чтобы позволить Порко скользнуть в его жаждущее развязки тело.       Головка члена Йоонаса попадает аккурат по простате, и Матела едва не вскрикивает, однако вовремя впивается зубами в плечо парня, не позволяя себе издать лишнего звука. Гитарист шипит, откидывая голову назад и жмуря от удовольствия глаза. Укусы басиста приносят почти неземное наслаждение, пока он ритмично двигается в нем.       Олли кажется, что он готов кончить от одних только приглушенных стонов гитариста и его ласковых рук, поглаживающих спину. Он чувствует себя на пределе, даже не дотронувшись до себя руками. Это в тысячу, нет, в сотни тысяч раз лучше самых безумных его фантазий.       Пальцы одной руки Порко путаются в кучерявых волосах басиста, пока вторая с напором стискивает его талию, с остервенением обнимая влажное от испарины тело и вбиваясь в него из последних сил и уже подходящей к концу выдержки. Однако Олли его опережает, бурно изливаясь между их прижатых вплотную друг к другу тел и обессиленно мыча в шею Йоонаса. — Боже, Олли… — протягивает имя парня гитарист, резко наваливаясь на стол вместе с ним.       Глухо рыкнув, Порко в последний раз толкается в сокращающийся от волнами расходящегося по телу Матела оргазма анус и, наконец, позволяет себе излиться внутрь. С губ басиста срывается тихий стон, когда он ощущает, как внутри разливается тепло, и он невольно сжимает Йоонаса вновь, заставляя того тяжело дышать в попытке сдержать сладкие стенания. — Мы обязаны повторить это в более располагающей обстановке, — шепчет заговорщически басист, утыкаясь подбородком в плечо блондина. — Если только ты наденешь дома этот прелестный халатик, — обессиленно усмехается Порко, погладив Олли по волосам. — Впрочем, ты всегда прекрасен.       Басист кротко улыбается, запахивая на груди медицинскую форму — Йоонасу удается смутить его даже после всего произошедшего. Торопливо застегнув непослушными пальцами пуговицы на халате, Олли возвращает на место и брюки. — Во сколько заканчивается твоя смена? — интересуется Порко, затягивающий на узких бедрах ремень. — В шесть, а что? — уточняет Матела, одергивая задравшуюся футболку парня. — Хочу встретить своего парня с работы, — широко улыбнувшись, отвечает гитарист, погладив его по щеке пораненной рукой.       Смущенно засмеявшись, Олли ловит ладонь Йоонаса и оставляет на порезе нежный поцелуй. Едва они отстраняются друг от друга, как в коридоре раздается приглушенный голос врача: — Подготовьте эту операционную! Бегом!       Не сдержав улыбки, Матела чертыхается и пихает давящегося смешками Порко в сторону выхода. Очевидно, ему придется поучаствовать в подготовке этой операционной к приходу хирурга. Зато вечером... вечером его ждет вознаграждение после тяжелого рабочего дня.