Девушку безумно клонило в сон; она не спала почти целые сутки, поэтому была очень уставшей, а глаза практически невозможно держать открытыми; но несмотря на это, куноичи, пересилив себя, достала из-под кровати дорожную сумку, затем из шкафа брюки, юбку, пару футболок, рубашку, которые тут же полетели в тряпичную емкость. Сев на кровать, Сакура спрятала лицо в ладонях, руками облокотилась на колени, сгорбилась. В голове вертелись неприятные, пугающие картинки, мысли, включая покушение на Цунаде, в которое до сих пор Харуно верила с трудом, хоть и сама лично «избавлялась» от его следов.
— Не думаю, что мне нужно обязательно идти, — после случившегося, она категорически отказывалась покидать деревню. — Уверена, Какаши-сан справится и без моей помощи, — не переставала настаивать на своем.
— Ну почему же? Помощь медика может пригодится всегда, особенно в такие времена, как сейчас у нас, — Джирайя, на удивление, реагировал на капризы ирьенина, скорее снисходительно, чем агрессивно, раздражённо.
— Харуно, уверен, мы отлично проведём время, — Хатаке улыбнулся, склонив голову на бок.
Странное чувство снова окутало ее тело, душу, разум; негативные мысли не покидали женскую голову; в каждой мелочи, случайно брошенной фразе, шутке, улыбке или доброжелательном отношении к себе, Сакура чувствовала подвох, даже, если его там и не было. Ножь в спину — она, как и никто другой, не желала получить такой удар, поворот в своей жизни, но ждала его.
«Кажется, у меня паранойя» — усмехнувшись, резко легла на спину, «сильно» ударившись о рюкзак.
Скорчившись от боли, она снова приняла сидячее положение, убрала сумку с кровати, поставив на деревянный стул, стоящий в комнате, оглядела себя — Харуно все еще находилась в мужской одежде, из-за комфорта которой забыла об этом факте. Надев пижаму, она, несмотря на ранее для сна время, около шести вечера, забралась под одеяло. Удар, боль которого обострилась из-за недосыпа, взбодрил ее, но не настолько, чтобы она смогла дождаться более позднее, подходящее для сна, время.
Родителей все ещё не было дома из-за чего девушка не могла предупредить их о новой миссии, так что планировала это сделать рано утром — еще одна причина, почему, на всякий случай, стоит завести будильник. Утром Сакура, Хатаке и еще парочка шиноби покинут деревню Листа, и ей бы не хотелось опаздывать, «подкреплять» стереотип о непунктуальности женского пола.
Мычание, стоны, кряхтение — Харуно было тяжело просыпаться; голов болела — то ли организму не хватило отведенного времени для сна, ведь, не смотря на то что Сакура легла спать рано, чувствовала себя не очень хорошо, скорее всего это было связано с беспокойством, которое отразилось на качестве сна — несколько раз девушка просыпалась поздним вечером, а после и ночью, то ли наоборот, переспала.
В любом случае, ее состояние оставляло желать лучшего; сейчас она понимала, что поработать в доме у Хатаке было бы неплохой затеей, потому что Копирующий ниндзя довольно редко покидает свой кабинет и, вполне возможно, правильно использовать это время, в ее понимании, а именно немного вздремнуть, к тому же в последнее время шиноби достаточно хорошо сблизились друг с другом — Сакура могла бы рассчитывать на какую никакую, но небольшую поблажку.
В спешке, приведя себя в порядок в ванной, Харуно побежала на кухню; дорога предстоит им дальняя, поэтому хорошенько подкрепиться — мысль отличная; тем более, проснувшись с пустым желудком, куноичи была жутко голодной, что позже не могло бы не отразится на ее настроении, поведении.
Так получилось, что родителей уже не было дома, так что, поставив наполненный водой чайник на плиту, предварительную включив ее, девушка побежала в комнату за листком, чтобы найти который пришлось постараться, перерыть все сумку, а после и ящик стола, за ручкой, на поиски которой она затратила значительно меньше количества времени, черканула чернилами по белому, сообщила об уходе, и снова вернулась на кухню, приступила к приготовлению завтрака. Времени было достаточно, так думала она, когда неторопливо возвращалась к плите; зевая, Сакура подошла к холодильнику, раздумывая о готовке; благодаря ворчанию беловолосого гурмана, ее навыки в приготовлении улучшились, но не настолько, чтобы ими можно было похвастаться; если она примется за «сбор» полноценного завтрака, то может затратить на это большое количество времени, угроза опоздания ее пугала, ведь совсем не хотелось пасть в глазах Какаши, поэтому остановившись на не менее вкусных бутербродах, Сакура быстро вытащила нужны ингредиенты, затем сняла с плиты емкость с кипятком, часть которой сразу же налила в кружку, достала хлеб с ножом, прочистила горло — усталость и голод — больше она ничего не чувствовала.
Закончив с приготовлением, Сакура почти на половину была сытой, не удержавшись, она не один раз продигустировала ингредиенты, тем самым предотвращая жалобные урчания живота; немного прибравшись на кухонном столе, убрав все лишнее с него, Харуно, сделав чай, вместе с бутербродами направилась в комнату; перекусывая, девушка, попутно проверяла содержимое сумки для того, чтобы быть точно уверенной, что все необходимое упаковано.
Немного передохнув, сидя на кровати, она встала, взяла с рабочего стола пустую, грязную посуду, отнесла ее на кухню; взглянув на часы, девушка поняла, что в запасе у нее еще есть практически целый час.
«Успею» — кивнула своим мыслям, а после ринулась в комнату, закинула на плечи походный рюкзак, чтобы не возвращаться домой снова.
Обувшись, Сакура покинула квартиру. Ее следующая цель — это цветочная лавка подруги; Харуно искренне надеялась, что ей удастся избежать лишних вопросов.
На улице было жарко — девушка сразу это поняла, когда едва ли успела выйти из подъезда; поэтому добравшись до нужного здания, Сакура выдохнулась; хотелось пить.
— Ино! Я спешу, — тяжело дыша, она открыла дверь, «ввалилась», сгорбившись, во внутрь помещения. — Белая роза и вода, — сказала, не успев дойти до прилавка, за которым стояла Яманака.
— Для розы? — недоумевала куноичи, ошеломлённая от настолько неожиданного и «зрелищного» прихода подруги.
— Для меня, — вздохнула, буквально легла на деревянную поверхность.
— А, конечно, сейчас, — встрепенулась, скрылась в соседней комнате и, меньше, чем через минуту вернулась со стаканом, наполненным прозрачной жидкостью, в которой так нуждалась ирьенин. — Держи, — поставила емкость, немного расплескав воду, чтобы поскорее принести цветок; слова Сакуры произвели на нее нужный, для первой, эффект. — Куда ты собираешься? — задала вопрос, вооружившись ножницами.
— В больницу. Хочу навестить Цунаде, — недовольно фыркнув на противоположную стену, ответила Сакура, держа в руке стакан воды.
— С походным рюкзаком? — изогнула бровь, не смотря на то что знала, что ее действие останется незамеченным.
— Да, там документы, — сделав очередной глоток, на выдохе произнесла, явно довольная от того, что удалось избавить от жажды.
— Ну-ну, — недоверчиво цокнула, направляясь на свое рабочее место, попутно убирая с розы шипы. — Пожалуйста, — театральной улыбнулась, протягивая цветок, держа его за кончик стебля. — Могу сделать сто процентную скидку, если расскажешь куда, черт возьми, ты идешь, — с каждым словом, тон голоса Ино становился все громче.
— Я лучше заплачу, — неуверенно произнесла, посмотрев собеседнице прямо в глаза, с вызовом ответив, она сняла рюкзак для того, чтобы достать кошелек; звук молнии и на прилавок приземлились несколько купюр.
— Ну ты и… — Яманака, будучи недовольной, поставила руки на пояс, в то время как Харуно спокойно упаковывала сумку обратно.
— Пока! Я обязательно сообщу, когда вернусь, — помахала на прощание.
Посмотрев на наручные часы, ее быстрый шаг перешёл на бег — больница, а именно палата Цунаде — ее следующие пункты назначения.
Холл был, как и в обычный будний рабочий день — ничего интересного; кивнув, в знак приветствия, девушке из приемной, Сакура, без лишних слов и вопрос, прошла мимо посетилей госпиталя, прямиком к лестнице, по которой поднялась на нужный этаж; по привычке, Харуно лишний прошлась по, теперь уже, не нужному ей коридору, поэтому, чтобы дойти до палаты, ирьенину потребовалась не на много, но всё-таки больше времени.
Уже стоя под нужной дверью, она, под странные взгляды шиноби, тех, что охраняли покой Пятой, вздохнула, перед тем, как зайти в помещение.
Писк приборов и резкий запах встретили ее, по мимо тела, словно каменного, и несколько пар глаз.
— Доброе утро, — бодро произнесла, выдавив улыбку; будто та, которую застали врасплох, неловко помахала рукой.
Кто-то усмехнулся, а кто-то и вовсе проигнорировал ее жест, но каждый, пусть и не в унесон остальным, ответил на ее приветствие; заправив прядь волос, Харуно прошла к койке, дотронулась до холодного пальца.
«Как не живой» — подумала, тут же переводя взгляд на прибор, тот самый, что издавал противный звук, выдохнула.
Она сняла рюкзак и, присев на край кровати, стала пристально рассматривать женщину; состояние девушки было намного спокойнее, чем, раньше, и, более того, Сакура смогла даже улыбнуться; погладив тыльную сторону соседней ладони, девушка встала, чтобы поставить розу, что все это время была у нее в руке, в воду. В тот вечер, куноичи так же перенесла в новое помещение и небольшую вазу, в которой прежде находился цветок — красная роза, принесенная Джирайей; выбросив завядшее растение, Сакура наполнила сосуд водой и поставила свой «презент» с белоснежным бутоном, ещё не до конца раскрывшемся, снова обошла кровать, чтобы сесть на прежнее место.
— Она не приходила в себя? — спросила, не оборачиваясь на шиноби, которые на каждый шорох поднимали головы, смотрели по сторонам, некоторые стали внимательно наблюдать за девушкой.
— Пока нет, — ответ прозвучал резко, заставил Сакуру закусить губу от горечи то ли вполне грубо сказанной фразе, то ли печального состояния учителя.
Проведя по ладони Сенджу еще раз, теперь это девушка делала без всякой дрожжи в теле, сжала ее, рассматривая лицо женщины: несколько морщинок выступили на светлой немолодой, гладкой коже; Сакура опустила голову, перевела взгляд на пол, как вдруг вздрогнула, когда ее ладонь в ответ была сжата.
— Цунаде-сама? — куноичи приподняла свою руку, чтобы убедиться в своих догадках, а после, словно ужаленная, испугавшись, вырвала конечность из слабой хватки, о чем очень пожалела, — рука Пятой глухо упала на кровать; действия Харуно просто не могли не привлечь внимания охранников.
— Что случилось? — двое шиноби подскочили со своих мест, готовые к схватке. Но Сакура не отвечала, лишь испуганно смотрела на ирьенина, глаза которого чуть приоткрылись, а ресницы стали подрагивать. — Эй, все хорошо? — молодой, симпатичный чунин схватил ее за руку; быстро заморгав, перевела взгляд с парня на Цунаде — женщина все так же лежала, не подавая признаков жизни. — Может Вам лучше уйти? Немного отдохнуть?
Сакура, взглянув на него, быстро положительно закивала головой, дрожащими руками начала натягивать на себя рюкзак, выбежала из палаты, громко хлопая дверью.
Пройдя по коридору, она свернула за первый же угол, чтобы отдышаться и успокоить, хотя бы попытаться, сердцебиение.
«Что это было?» — прислонилась спиной к стенке, прикрыв глаза. Простояв так с минуту, ирьенин взглянула на наручные часы. —
«Нужно спешить».
Как бы Харуно не спешила, не скакала галопом по улицам, лавируя между людьми, все равно опаздывала минут на пять не больше, попутно думая над, тем, что скажет другим попутчикам в свое оправдание, ведь, наверняка, все уже собрались, и лишь она «плутает».
Но какого же было ее удивление, когда, вместо полноценного отряда сопроводителей, она увидела лишь трое людей из отряда АНБУ и молодую, возможно на год или даже два младше самой Сакуры, девчушку, явно смущённую и не ожидавшую, что будет назначена на такую важную миссию; хмыкнув, куноичи все же продолжила идти, вздернув подбородок.
— Доброе утро. Я немного задержалась, были дела, — переглянулась с шатенкой, руки которой были спрятаны за спиной.
— Доброе утро, — один из АНБУ, до этого сидевший на рюкзаке, встал на ноги. — Ничего страшного, мы сами только что пришли, — голос парня девушке показался знакомым, даже очень; Харуно не заметила, как нахмурила брови, пытаясь вспомнить владельца голоса. — Сакура? — шиноби шагнул еще ближе к ней.
— Капитан Ямато? — неуверенно спросила, сверля глазами по маске.
— А я уже подумал, ты меня не вспомнишь, — выдохнул, улыбаясь, только вот о его улыбке никто не знал, кроме него самого — маска.
— Как же я могу, — закатила глаза, протянув руки для объятий. — А где Какаши-сан? — Харуно, указывая ладонью на оставшихся двоих АНБУ, спросила, отстраняясь от него.
— Он еще не пришел, опаздывает. Думаю, минут через двадцать прибудет, не раньше.
— С чего Вы так решили? — пара прошла к месту, где Ямато оставил свой рюкзак.
— Просто знаю. Можно сказать, я уже привык, — он уселся обратно; Сакура решила последовать его примеру — она сняла сумку с плеч, бросила на землю, рядом с парнем, и села на вещи, немного странно, не естественно изогнув ноги, будучи в поисках удобной позы.
Следующие минуты Сакура и Ямато делились между собой о произошедших событиях; девушка рассказала о делах в больнице, о состоянии Цунаде, умалчивая о сегодняшнем «приключении», в то время как парень поделился с ней с парочкой интересных и веселых историй, которые случились с ним и его товарищами по команде; Сакура, от души, насмеявшись, снова начала оглядываться по сторонам, немного нервничать; еще раз посмотрев в сторону своей команды, закусила губу.
— Какаши-сан пойдет, как АНБУ? — настороженно спросила, так как ей совсем не хотелось идти одной с той девушкой; Харуно ничего против нее не имела, но сам факт того, что рядом не будет надежного друга или товарища, на которого можно положиться, а во время сражения он толком не сможет прикрыть спину, ее пугал; она не считала себя слабой, но и самоуверенной тоже не была, вполне себе трезво оценивала ситуацию.
— Нет, не в этот раз. Он идет, как представитель Хокаге, — девушка, успокоившись, уняв дрожь, опустила голову на плечо бывшего капитана. — А вот, как представитель Цунаде-сама или Джирайи-сама — честно, не знаю.
«Ямато-сан такой добрый. С ним так спокойно…» — не успела подумать, как мужской голос в миг взбодрил ее, заставил голову поднять.
— О, семпай, а мы тут Вас ждем, — Сакура ошеломлённо смотрела на Тензо, затем на Какаши; девушка была рада, как никогда, его видеть.
— Да, я вижу, особенно Харуно. Хочу извиниться за опоздание, были кое-какие дела, — руки мужчины были в карманах, а вихрь «не как обычно» говорил о том, что мужчина не так уж и давно проснулся. — Ну, раз все в сборе, — он осмотрел всех присутствующих, задержав взгляд на Сакуре. — Тогда не будем тратить время.
Ямато тут же вскочил на ноги, надел рюкзак перед тем, как исчезнуть где-то в листве деревьев, как и другие члены отряда АНБУ; теперь они остались втроём: Сакура, Какаши и девушка, о имени которой первая даже и не догадывалась.
Мина — юная девушка сенсор, которую, по мнению Сакуры, было бы логичнее заменить той же Яманака, ведь за пределами деревни отнюдь не безопасно, а что сможет сделать хрупкая девчушка, чтобы защитить себя? — вопрос, не требующий ответа. Какаши шёл чуть впереди, Харуно замыкала шествие, из-за своих размышлений отстав от попутчиков на добрые несколько метров, и, пока это никто не обнаружил, прибавила скорости — подбежала к Хатаке, поравнялась с ним, еще раз, не без капли высокомерия, взглянув на сенсора.
— Могли бы отправить кого-нибудь постарше, — проворчала таким голосом, чтобы ее услышал только мужчина.
— Ты про себя или Мину? — девушка фыркнула. — Чем она тебе не угодила? Как по мне, очень милая девушка, — внутри неприятно потянуло, поэтому куноичи не знала, что ответить, замешкалась.
— Не притворяйтесь, — наконец, тихо выдавила Харуно, скрестив руки на груди; комплемент Какаши не в ее сторону задел ирьенина, даже очень. — Что она сможет сделать, кроме слежки? — задала вопрос, снова оборачиваясь на Мину, а следом за ней, так же посмотрел на нее и Хатаке.
— Ты права, она не выглядит боеспособной, — Какаши остановился, раздумывая над дальнейшем действиями; «вернуться обратно в Коноху» — исключено. — Мина, у тебя все хорошо? — Хатаке поравнялся с сенсором, уже предвещая насколько бурной будет реакция медика.
«Что он делает?!» — и действительно, Харуно закипала внутри, а желание рвать и метать душило ее, в то время, как Хатаке, невзначай, ляпнул какую-то глупую шутку, вызвав заливистый смех у спутницы. —
«Провокация. Да, точно. Какаши-сан не зачем этот ребенок» — оправдывала действия мужчины, отчаянно веря в это. —
«Стоп» — в такт своей мысли, остановилась, позволила паре пройти мимо себя.
— «Какаши знает, что делает. Мне-то до этого какое дело?» — снова зашагала, но медленно, стараясь вслушиваться в разговор между шиноби
, но не получилось. —
«Шаннаро» — выругалась, когда со стороны пары снова послышался задорный девичий смех.
Остановившись лишь на мгновение, Сакура медленным бегом догнала их, стараясь привлечь внимание к своей персоне.
— Харуно, ты знала, что Мина была одной из лучших выпускниц академии в свое время? — Хатаке повернул голову назад, разглядывая лицо девушки: за маской невозмутимости пряталось другое чувство, в котором Сакура вряд ли когда-нибудь признается даже самой себе.
— Правда? — наигранно удивилась. — Вообще-то, я тоже была одной из лучших, — упомянула этот факт не без задних мыслей — похвала Копирующего ниндзя, девушка ожидала слышать это, но в ответ, ровным счетом, — ничего, никакой реакции, мужчина вернулся к милой беседе с сенсором.
***
Каждый раз заходя в больницу, мужчина морщился, боролся с желаниями зажать нос пальцами, но вовремя останавливался, ведь, если он выполнит этот жест, то сам же после себя осудит за слабость и неуважение.
— Тридцать восьмая, — стоило ему подойти к ресепшену, как тут же услышал номер палаты, произнесенный женским полушепотом, едва ли уловимым для других посетителей.
— Спасибо, — поблагодарив, направился к лестнице под взгляды посетителей и даже некоторых работников госпиталя; но не обращал на это внимание, ведь ему, как и в первый свой приход к женщине, было абсолютно все равно, ему очень хотелось поскорее увидеть Сенджу.
Преодолев ряд ступенек, Джирайя, елозя, крутя в руке стебель цветка с алым бутоном, остановился на лестничном пролете, запутавшись в бесконечных больничных лабиринтах.
«Как они здесь работают?» — воскликнул, только было хотел подняться в кабинет Като, чтоб та проводила его, как тут же девушка пробежала мимо него, задев плечом.
— Извините! Простите… — кинув коротко и поспешно, она продолжила бежать сломя голову, так быстро, на сколько ей позволял это сделать скользкий, кафельный больничный пол.
— Шизуне! — крикнув ей вслед, он помчался за ней, обхватив розу ладонью, стебель полностью скрылся под крупными мужскими пальцами, лишь лепестки выглядывали, смотрели вверх, по сторонам. Завернув пару раз за углы, шиноби вышли в прямой коридор, где из далека были видны АНБУ и джонины, которые тихо переговаривались, «шушукались» между собой; кивнув в знак приветствия, он, наконец, догнал Като. — Что случилось? — спросил, явно обеспокоенный происходящим.
— Цунаде-сама очнулась, — девушка скрестила руки на груди. — Самой не верится, — выдохнула, усмехнувшись; ее глаза теперь смотрели в пол, а тело дрожало, словно от слез, хотя, нельзя отрицать, что пара коротких дорожек оставили за собой мокрые следы.
— Когда?! К ней сейчас можно? — встрепенулся, произнес одновременно обеспокоенно, но радостно.
— Да, конечно, — Джирайя почувствовал новый прилив сил, такой мощный, как электроток, а в голове уже крутились варианты разговора с женщиной, ведь мужчине точно было о чем сказать. — Только вот поговорить с ней не получится. Она выходила из комы все на пару минут, которые, к сожалению, истекли.
С отчаянностью, он вошел в палату; несмотря на отсутствие чувства справедливости, вместо того, чтобы рвать и метать, вел себя спокойно, как и обычно: перед тем как присесть на кровать, он подошел к столику, где стояла ваза, в воде которой уже отдыхал белоснежный цветок.
«Сакура?» — быстро промелькнуло в голове.
Менять розы местами было бы очень не красиво с его стороны, поэтому, не долго думая, он просто положил цветок на середину стола, рядом с вазой, и прошел немного назад, чтобы насладиться тишиной с Сенджу.
Было ли ему обидно за то, что не удалось присутствовать в такой момент в палате рядом с Цунаде — немного, детская злость бушевала в нем, которую мужчина не показывал, ведь этого было делать не зачем, он верил, что вопрос о «встатии женщины на ноги» временный.
***
Шиноби передвигались на своих двоих весь день, практически не останавливаясь — на это не было времени; лишь иногда они замедлялись в темпе, когда перекусывали, не самыми приятными на вкус, солдатскими пилюлями, зато этим способом они экономили достаточное количество времени; чем раньше они прибудут к пункту назначения, тем лучше будет для их деревни; избежать внешного конфликта — цель, единственная которую видел Хатаке здесь и сейчас.
Какаши давно перестал обращать внимание, «больше положенного», на сенсора, но все равно, Сакура поглядывала то на девушку, то на мужчину, идущего на шаг впереди, а ревность била по женским ушам, нервным клеткам, да и, собственно, по всему телу; сильное, негативное чувство, которое утихомирить, справится с ним вызывало сильные затруднения — в какой-то момент, Харуно перестала бороться с этим, поэтому даже сейчас оно съедало ее изнутри, ведя за собой шлейф картинок, состоящих из сплошного воображения и бурной фантазии ирьенина.
На улице все темнело, но для поиска ночлега было рановато; шиноби не устали, но зевота подкрадывалась к ним — идти в одном размеренном, практически не меняющемся, темпе наскучило бы абсолютно каждому, зато за это время они успели приблизиться к окраине Конохи.
— Думаю, стоит остановиться прямо сейчас, — резко остановился, а после и развернулся как раз в тот момент, когда Сакуру одолел очередной приступ зевоты.
— Хорошо, Какаши-сама, это отличная идея, — от Харуно не ускользнули эмоции, которые сменились одна на другую: с безмятежного его взгляд превратился в более цепки, когда он повернулся в сторону Мины, когда та поддержала его решение.
Как по щелчку, отряд АНБУ бесшумно приземлились на почву, оглядываясь по сторонам.
Прошло не менее двух десятков минут, а путники только сейчас нашли подходящее место для ночёвки; теперь Сакура, да и не только она, понимала, почему же мужчина сообщил о привале так рано — найти хорошую территорию было той еще задачей, ведь остановились они на том месте, где густой лес уже начал сменяться другой зоной, местностью — степью.
Мужская половина отряда удалилась на поиски дополнительного хвороста для костра и лесных даров, оставив для девушек задачу — обжить импровизированный лагерь; Харуно сумела разжечь огонь из подручных средств и сухих веток, собранных Миной в пределах зоны отдыха — небольшой полянки, окруженной плотной зановесой стволов деревьев, веток и листвы, и, кажется, на этом их миссия закончена; продрогшая, сенсор грелась у горячего пламени, в то время как ирьенин обеспокоенно рыскала в своем рюкзаке, так как точно не помнила взяла ли с собой нужное количество необходимых медикаментов, но успокоилась, вынув небольшую для нее, но великоватую для обычного шиноби или АНБУ, аптечку, проверила ее содержимое и облегченно выдохнула, облокотившись спиной на ствол дерева, провела рукой по одной из ампул.
— Что это? — Сакура не заметила, как сенсор придвинулась ближе к ней; раздраженно захлопнув крышку коробки, она поежилась от неудобства, неровная кора начала больно впиваться в кожу даже сквозь одежду, села поудобнее.
— Лекарство. Очень нужное средство, — ответила, не без доли высокомерность.
— А правда, что Цунаде-сама очнулась? — неуверенно спросила, заправляя прядь волос за ухо.
— Что, прости? — нахмурившись, переспросила, надеясь, что ей показалось.
— Цунаде-сама… Говорят, что она вышла из комы, — повторила вопрос чуть увереннее, а позже засомневалась в его правильности, начала винить себя за любопытность.
«Где она могла это услышать?!» — Сакура прожигала фигуру девушки взглядом, не свирепо или укоризненно, а пусто…
— Боюсь, что я не могу тебе об этом сказать, — Харуно казалось, что это отличный выход из ситуации; отличный и единственный.
Дальнейших расспросов, к счастью, Харуно не последовало; сенсор, в принципе, больше не говорила, лишь продолжила греться у костра, вытянув руки над его яркими языками.
Чуть позже, когда Сакура начала потихоньку засыпать, наконец-то, к лагерю подоспели Какаши, Ямато и другие АНБУ с хворостом в руках, без еды, — Сакура не была удивлена этому, ведь сейчас только начало лета и за первые теплые дни вряд ли успеет что-то вырасти.
Бросив ветви на землю не подалеку от огня, шиноби распространились по периметру, возле огня; Сакура положив подбородок на колени, все еще сидела возле дерева в холодной тени, ее голова была занята потоками самых разнообразных мыслей, девушка не замечала ничего и никого вокруг.
Какаши с минуту разглядывая Харуно, отвернулся, лег на спину, положив руки под голову для удобства, Ямато, взяв одну из принесенных им веток, «ворошил» огонь, следил за сохранностью его пламени, Мина разговорилась с оставшимися АНБУ — так они провели вечер, вплоть до густой темноты.
Наконец, выйдя из астрального состояния, Сакура поняла, что очень замёрзла, на улице хоть и теплое лето, по ночам все равно было прохладно; на четвереньках она поспешила к огню, удобно устроилась рядом с Тензо.
— Который час? — поинтересовалась; ей очень хотелось поговорить с кем-то и не важно о чем.
— Около одиннадцати, — ответил, посмотрев на небо, на котором уже во всю начали выглядывать звезды.
На этом их разговор закончился; ирьенин, словно почувствовала, что Ямато хочет уединения, побыть один, не стала продолжать беседу, вместо этого, она посмотрела на Хатаке, расслабленного и умиротворённого; сейчас между ними не было никакой преграды из людей, но все равно, то расстояние, которое отделяло их друг от друга никто из пары не хотел преодолевать, слишком устали от прежних хлопот; девушка, погрустнев, отвернулась, маленькая слезинка покатилась из внешнего уголка глаза; Сакура поёжилась, завернулась в кофту поплотнее.
— Первыми спят я, Ямато и ты, — Хатаке ладонью указал на Мину; мужчина как поднялся, так и заговорил очень резко и неожиданно, напугав сенсора.
Каждый из названной троицы вытащил из рюкзаков по спальному мешку, без лишних слов залез во внутрь.
Сакуре такой расклад нравился не очень, она устала и хотела поскорее вздремнуть, тем более, Мина не вызвала у нее никого доверия, особенно после их беседы с Хатаке; если еще в обеденное время куноичи твердила себе, что чувство, которое одолевало ее чаще всего за день, никакая не ревность, то сейчас даже не скрывала этого от себя, конечно же, но возражать Какаши не стала, просто не успела собраться с мыслями, как названные лица уже дремали.
Харуно даже толком не было с кем поговорить, поэтому противиться сну было безумно тяжело, лишь пару раз девушка ответила на интересующие парней вопросы, но для бодрости этого не хватало. Время будто замедлилось, тянулось, что не нравилось ей.
— Вы можете вздремнуть, если хотите, — услышала девушка, после того, как в очередной раз шумно зевнула.
— Нет, спасибо, я подожду еще немного, — отчеканила, давая понять, что подобные подачки ей не нужны, она сильная, она справиться в таком легком деле.
— Какаши-сан, — мужская рука дотронулась до соседнего плеча; едва ли услышав свое имя, Хатаке, буквально вскочил со своего места.
— Спасибо, я разбужу остальных, — кивнул мужчина, потягиваясь; нахмурившись, он посмотрел на интересующий его объект. — Давно она спит? — спросил, не отрывая глаз от Сакуры, которая лежала, сопела на холодной земле у костра.
— Пару часов.
Какаши закатил глаза, подождал пока шиноби уснут, подошел к Харуно; мужчина не стал рыться у нее в рюкзаке, ведь знал, что такое женская сумочка, но и будить девушку не хотелось, поэтому приняв очень странное для себя решение, перенёс женское тело в свой спальный мешок, аккуратно застегнул его, после чего отправился будить остальных.
