⛑⛑⛑
Чонгук очень не любит заморачиваться. Ему не нравится тратить время на то, чтобы глубоко разбираться в чувствах и поступках других людей и он терпеть не может слишком много думать о ком-то. Тэхён его принципы кое-где вертел, поэтому в чоновой голове прописался на постоянной основе. Чонгук о нём думает, беспокоится, хочет вечно радовать и заботиться и это ему в какой-то степени даже нравится. Но ему не особо прельщает то, что ему не удаётся понять причину чужой грусти. А Тэхён определённо не в порядке, хотя уже несколько дней непонятно зачем пытается доказать обратное – это и дураку понятно. Он ведь всегда такой весёлый! Ну или хотя бы улыбчивый, а сейчас ходит весь мрачнее тучи, пропадает в своих, далеко не радужных, мыслях и не слышит даже, когда его зовут. Чон ума не приложит, как Тэхён смог устроить себе мозговой штурм, пока он провёл в командировке всего пару дней. Все ангелы такие дебилы или это только у него любимый такой особенный? Чонгук, как бы сильно не хотел, не может залезть в тэхёнову голову, а с этой слякотью нужно что-то делать, поэтому парень не придумывает ничего лучше, чем навалиться всем телом на опять загрузившегося Кима и прошептать: — Прекращай уже, сил смотреть на тебя нет! Сейчас ты идёшь собираться и тепло одеваешься, а потом мы едем на лучшее свидание века, усёк? — Тэхён немножко в ахере, простите. Сидит сейчас и пучит на Чона свои и так большие глазищи, но ничего не говорит и слушается. «С чего это вдруг такие решения?» — думает Тэхён, уже выбирая рубашку. Нет, Чонгук всегда был романтиком: цветы, конфеты, поцелуи и прочая сентиментальность, но чтобы устраивать свидания – никогда. Ну, это если не считать посиделок перед фильмом на пару с пивком. Тэхён мальчик неглупый и прекрасно понимает, что Чонгук просто заметил его состояние и таким образом пытается помочь. Ангелу от этого совестно, ведь рассказывать парню все тонкости Рая всё равно не имеет права. Ещё куда более, приятно – о нём беспокоятся и заботятся. Ким хочет насладиться этим, пока есть время. Выходят они из подъезда уже через минут пятнадцать и во дворе их сразу встречает чонгукова малышка. Машина у него действительно красивая, Тэхён подметил это для себя ещё в первый день. Она глянцевая, всегда идеально чистая, что прям скрипит, выкрашкна в благородный изумрудный цвет. Внутри такого же цвета подсветка и салон из бежевой дорогой кожи. Чонгук её очень любит и ухаживает за ней, оно и видно. Тэхён каждый раз с каким-то трепетом хватается за ручку, открывает дверь, садится в салон. Чон превратил машину в идеальное для себя место, наполненное комфортом, а у них со старшим это понятие очень схоже. Чонгук забирается следом и заводит машину, не забыв предварительно включить печку и ввести данные в навигатор. Тэхён пробует заглянуть в дисплей, но парень сразу это замечает и прикрывает своей ладонью экран. На это только губы дуют обиженно, но голову всё равно отворачивают. Они едут невесть куда уже целый час, но Киму грех жаловаться – за окном прекрасный вид на поля и горы, которые купаются в лучах уже заходящего солнца. Это так красиво, что все переживания и страхи невольно отходят на второй план и дают возможность, наконец, вздохнуть полной грудью. — Так ты всё же скажешь, куда мы едем? — спрашивает Тэхён через какое-то время и елейно пододвигается ближе. — Не знаю. — отвечают ему просто. — В смысле «Не знаешь»? — Тэхён подозревает, что уже стал слишком стар и подхватил слуховые галлюцинации, но Чонгук старается сдержать свою хитренькую улыбочку, а это говорит только о… Так, стоп. — Ты меня сейчас обманываешь, что ли? — Конечно нет, что ты! — начинает Чонгук пылко, даже одну руку с руля убирает. — Ну, разве что немного. На самом деле есть место, в котором мы должны в конечном итоге быть, но сейчас мы действительно просто катаемся по красивым местам без цели. Да и разве нужна конечная точка, чтобы поездка была интересной? Чон действительно прав и Тэхён не может с ним не согласиться, но ездить непонятно где под ночь практически без сети это как-то… — Или тебе всё-таки скучно? — вырывают его из мыслей и смотрят боковым зрением прямо в сердце и почки. Тэхён хочет ответить, что всё в шоколаде-мармеладе и вообще супер, но Чонгук его перебивает: — Ничего страшного – сейчас развеселим! И даёт по газам так, что бедный ангел летит спиной на кожаное сидение и проклинает своего парня на чём свет стоит. Предупреждать же надо! После этого бреда в своей голове Ким мысленно прикладывается ладонью о лоб потому что: ну когда сам Чон Чонгук кого-то предупреждал и спрашивал чьего-то разрешения? Сам решил – сам сделал. — Тебе нравится? — спрашивает тот и старается перекричать ветер из открытого окна. — Да капец, всю жизнь о таком мечтал! — сарказмом от его ответа за версту несёт. Но через пару мгновений он понимает, что ему и вправду нравится. Это непохоже ни на одно из ощущений, которые ему довелось испытать, это так страшно и непонятно, но оттого и затягивающе. Так вот, что каждый раз чувствует Чонгук на аттракционах… Невероятно. Дорога под ними идеально ровная и машина едет плавно, слегка шумит мотор и этот замечательный доставучий ветер треплет волосы, превращает их в гнездо, но Тэхёну сейчас так похер. — Хочешь попробовать? — Что сделать? — не слышит он из-за переполняющих чувств и звона в ушах. — Хочешь повести сам? — говорит Чонгук ещё раз и стучит призывно пальцами по рулю. «Нет, — думает Тэхён. — это какое-то безрассудство! Я ведь вожу машину, как чайник и вдруг поверну не туда, и что делать?» И мысли его очень разумные с какой-то стороны, но мозг, за эту самую разумность отвечающий, видимо, свалил на курорт вместе с инстинктом самосохранения, потому что вместо отказа Ким выдаёт: — Да, хочу! В любой другой день он никогда бы о таком даже не подумал, не то чтобы сказал, но сейчас такое волшебное время, когда в голове вместо всех страхов летает густой, как от курева, дым и всё тело непонятно от чего дрожит. Нормальные люди называют это эйфорией, но Тэхён в число таковых и не входил никогда. Чон самодовольно улыбается, будто только такого ответа и ожидал и вежливо уступает ему место водителя, заново настраивает зеркала и обещает помочь, но только в самом начале. — Я начну отсчёт от трёх до одного, а когда закончу – ты стартуешь. — Старший кивает головой и внимательно слушает, но взгляд от дороги так и не отводит. — Три. Ключ зажигания снова поворачивается в замке и «малышка» начинает издавать тихий урчащий звук, оценивает нового водителя на живучесть. — Два. Руки ложаться на руль, ноги зависают над педалями и взгляд наполняется азартом. — Один! Голос Чона тонет в сотне громких звуков: скрежета резины, мотора, ветра, шума леса вдалеке. Всё так чётко и размыто одновременно, страшно и спокойно, непонятно и предельно просто. — Весело? — слышит Тэхён чонгуков крик, но отвечать уже ничего не хочет, но младший и так всё прекрасно понимает по широкой улыбке и бесконтрольному звонкому смеху. Стрелка спидометра уже показывает сто пятьдесят и всё бы ничего, если бы не возникший из неоткуда резкий поворот. Вся радость тут же спадает и Тэхён вцепляется руками в руль, не понимая, что делать. Если они сейчас въедут в бетонное ограждение на такой скорости, то шансы Чонгука выжить равны нулю. Пытаться съехать на другую сторону ещё глупее – там такой же жёсткий бетон и огромное глубокое озеро в дополнение. До поворота осталось метров двести и Ким лихорадочно жмёт на педаль до упора и резко выкручивает руль в сторону. Машина не вписывается и стороной к водителю скользит по ограждению с неприятным лязгом металла и искрами. В голове нет ничего, кроме страха и всё тело дрожит. В глазах темно и горло пересохло. Ангел на тяжёлых ногах вылазает из машины и осматривает ущерб: с его стороны от капота и до самого багажника проходит огромная царапина со сдёршимся слоем краски, а стекло на одном из окон покрылось глубокой паутиной трещин. — Ничего страшного, — говорит Чонгук справа от него и хватает за руку. — это просто машина и её всегда можно будет починить. Главное, что мы целы. «Ты цел» – поправляет его Ким в своей голове. Чон действительно очень добрый и понимающий, Тэхён из-за этого в него и влюбился, но сейчас никак не может понять, почему Чонгук говорит так спокойно. Он чувствовал дрожь чужих пальцев и прислушивался к сбитому напрочь дыханию и думал, что младший мог бы накричать на него или ещё что-нибудь сделать и это было бы совершенно заслуженно, но он просто уселся на место водителя сам и помахал рукой с весёлым: — Ты идёшь или так и останешься стоять здесь? Знай – я за тобой не вернусь! Чон очень импульсивный и энергичный, но работает это только в положительную сторону. Сколько они живут вместе, Тэхён не видел ни разу, чтобы младший срывался на кого-то из друзей, персонал в магазинах или незнакомцев. Этому парню всего лишь двадцать три, в таком возрасте говно у его сверстников бурлит в заднице и постоянно ищутся какие-то приключения и передряги, а этот вот, наоборот, всегда приходит домой вовремя и клубу предпочитает фильм и посиделки дома. Он, разумеется, тоже с дурнинкой, но такой, которая одному Ким Тэхёну очень нравится. — Мы всё же поедем туда, куда я и планировал сначала. Ты будешь в восторге! Это фраза, особенно из уст Чонгука, никогда не приносила ничего хорошего, да и вряд ли ангела уже сможет что-то порадовать – свидание под основание испорчено и восстановлению не подлежит.⛑⛑⛑
Хорошо, Тэхён готов признать, что ещё не всё потеряно и… Да что тут ещё нужно говорить, если Чон-мать-его-Чонгук привёз его на грёбаную яхту?! Младший наверняка является экстрасенсом в пятом поколении, потому что смог найти то, что Тэхёну не просто понравится, а точно приведёт в восторг. Ангел с открытым ртом проходится по корпусу и аккуратно трогает перила кончиками пальцев. Эта яхта очень похожа на те, что он, будучи совсем маленьким, еще при жизни видел на красочных витринах магазинов игрушек. Но самое красивое – стол на самом краю носа. С этого места открывается отличный вид на озеро и уже начавшее заходить солнце. Вода кажется бесконечной и спокойной, спящей. — Кроме нас тут никого, разве что капитан. — Чонгук это шепчет, случайно (?) задевая губами мочку чужого уха. Тэхён прекрасно понимает, к чему была сказана эта как бы ненавязчивая фраза и ухмыляется сам себе. Вечер обещает быть очень интересным. Чон отодвигает ему стул и вешает лёгкую курточку на спинку – вечера такие холодные. Чонгук думает, что с Тэхёном очень интересно. Его ангел знает многое из истории, литературы, искусства и фильмов. Но при этом он не душный, с ним очень комфортно. Всё забывается и на проблемы становится как-то кристаллически похуй. С Тэхёном просто чудесно… До тех пор, пока он не спрашивает: — Как прошла твоя командировка? Ты мне так и не рассказал. — то, что ему почти полтора часа ныли о том, какие же некоторые из чоновых работников конченые дебилы – не считается. — Всё прошло не так хорошо, как я надеялся, но и не так плохо, как могло бы быть. — Чонгуку сказать что-то кроме этих сухих и печальных слов нечего. Ему со своей командой пришлось переться на другой конец страны и снимать кучу контента, при этом они умудрились не найти отель, похерить камеру и отчёты. И все проблемы из-за одного дебила, который Чона выбешивает до желания придушить. Всё это так сильно его вымотало. До такой степени, что если он скажет о том, что он такой прекрасный и заботливый парень, устроил это свидание только для Кима, будет пиздежём чистой воды. — Скучал по мне? — Тэхён это говорит с игровой интонацией, сложив подбородок в ладони и наклонив голову, подливая в чужой бокал немного игристого. По Киму можно сказать, что его совершенно не интересует ответ и никакой его вариант ангела не обидит. Чонгук прекрасно понимает, что с ним играются, пытаются поднять настроение, причём, очень успешно, но всё же он говорит абсолютно серьёзно: — Безумно. — и смотрит прямо в глаза. Тэхён от такого настроения даже трезвеет немного, но спешит исправить это недоразумение уже третьим (?) бокалом, как своим, так и чонгуковым. А за третьим и четвёртый, и пятый, и несколько песен, спетых невпопад словам. Так слово за слово и они полусидят на шезлонгах в центре яхты и изредка переговариваются, но Тэхён ещё в самом начале вечера придумал им занятие куда интереснее. — Тут ведь точно никого нет? — шепчет в самое ухо, слегка прикусывая мочку. Да даже если бы кто-то и был, то Тэхён всё равно класть на них хотел, но всё же стоит спросить. — Точно. — Чонгук всё понимает и, не дожидаясь чужой реакции, берёт Кима за руку и ведёт к маленькой дверце, за которой скрывается каюта с необычно большой кроватью и парой кресел. Пространство освещается оранжевым светом солнца из круглого окна. Шум моря едва различим, как и запах свежести с солью.PVRIS, 070 shake — Use Me
Ангел бросается на него с пылом таким неукротимым, что Чонгуку даже на ногах устоять сложно, руки прекращают слушаться хозяина и перемещаются на тэхёнову талию, а потом и охватывает в плен своих ласк всё тело. Чон торопится, хочет оторвать как можно больше и отдать столько же удовольствия: подкидывает Кима вверх и легко – так, чтобы не сделать больно – бросает на кровать и начинает расстёгивать пуговицы рубашки. У старшего тело очень красивое, для Чонгука целиком и полностью идеальное. У него нет рельефного пресса, осиной талии и идеального зада, зато есть прелестный животик и бока, которые младший не упускает из внимания каждый раз, когда они подолгу целуются. Значит и сейчас надо уделить им особое внимание. Тэхён не может понять, что с ним происходит и где он вообще. В него словно заложили только смотреть на Чонгука снизу вверх и думать о его красоте, да снимать с чужого тела одежду, чтобы всё честно. Адреналин играет в крови и застилает глаза, фокусируя всё внимание на ощущениях, которых в один момент становится так много, что только от них можно кончить. Когда они уже полностью остаются без одежды, Чон начинает нежно выцеловывать выпирающие ключицы, грудь, бёдра, даже коленные косточки. Он хочет оставить свои следы по всему тэхёновому телу, попробовать каждую его частичку, надышаться естественным, немного сладковатым запахом, который охарактеризовать никогда не сможет. Чон делает всё рваными движениями и спохватывается так же быстро, ведь Тэхёна такая резкость может оттолкнуть, но ангельские тихие стоны говорят ему об обратном. Чонгук уже полностью нависает над ним и вдавливает в кровать, и для Тэхёна эти ощущения лучшие во вселенной. Сколько у него было партнёров, ни один из них никакими даже самыми искусными ласками не смог сделать то, что получается у Чона одним тёмным голодным взглядом с расширенными зрачками. Неужели любовь умеет творить и такие чудеса тоже? Да, любовь штука очень странная, но сильная: она заставляет людей сходить с ума и сводить других, рушит все границы в голове и полностью отключает здравый смысл и инстинкт самосохранения, оставляет перед глазами образ только одного человека, которому хочется подарить всего себя и довериться навеки. Тэхён понимает, что между ними именно она и от этого плакать хочется надрывно, но он обещал себе, что не станет ни о чём жалеть, использует все шансы и превратит это краткое время, даже миг, в их счастье. Именно поэтому он переворачивает не ожидавшего Чонгука и оказывается прямо на его члене, зажатом теперь между их телами. Смотрит хитро и похотливо – показывает, что выиграл. — Сегодня балом правлю я, сладкий. — наклоняется Тэхён к его уху и обжигает своим горячим дыханием. Чонгука от этого ведёт и он становится похож на какую-то текучую массу. О чём там ему говорил Тэхён? Да уже и неважно – пусть сделает с ним всё, что душа пожелает, а ему останется только помогать и со всем соглашаться. Чон упускает тот момент, когда Тэхён оказывается ниже и приходит в сознание только, когда ангел мучительно медленно проходится самым кончиком языка по всей длине его члена. Чонгук выгибается, захлёбывается слюной и смотрит вниз, но когда глаза старшего встречаются с его, откидывает голову назад и жмурится почти до боли. Если он будет смотреть, то и минуту не продержится. Ему и тех трёх секунд с головой хватило. — Действительно сладкий. — Тэхён тихо усмехается, так, чтобы младший не услышал, а тот и не смог бы ничего понять уже. Чонгук ходит по тонкой грани безумия и ангелу льстит, что именно он довёл беднягу до такого состояния. Если Чонгуку никогда не суждено попасть в Рай, то Тэхён покажет ему его сам. Даст такое наслаждение, которое никакая смерть не даст забыть. Язык кружит вокруг головки, собирает естественную смазку и опускается медленно тянущимися сантиметрами вниз, после чего член по самое основание оказывается в тэхёновом рту. Ангел давит рвотные позывы, смаргивая с глаз попеременно проступающие слезинки и водит носом по лобку с коротким чёрными волосами. — А минет т-ты делаешь явно л-лучше, чем водишь. — в его положении лучше бы помолчать, но он ведь любит рисковать, дебил. В этот раз всё же не стоило – Тэхён сжимается губами вокруг ствола сильнее и бьёт своей невъебенно огромной сексуальной ладонью по внутренней стороне чонгукова бедра, призывая не паясничать и не доводить. Ким всегда был очень непослушным и ненавидел соблюдать правила, даже если придумывал их сам. Он не может не улыбнуться, когда отстраняется от чужого члена и слышит громкий разочарованный стон. Он, как кошка, обходит кровать и смотрит в ящик прикроватной тумбы, ожидаемо находя там смазку. — Так нечестно. — хрипит Чонгук, оставаясь проигнорированным. Ему ведь осталось совсем чуть-чуть, а Тэхён так бессовестно поступил! Неужели он его вот так и оставит, чтобы помучить подольше? Ким ведь и такое может. Перед ним садится его ненаглядный ангелочек и на четвереньках идёт по кровати ближе. Не оставит – понимает младший. — Быстрее. — говорит он уже громче и в конце не забывает добавить такое молебное: — пожалуйста. — А ты разве куда-то торопишься? — знает, что да, торопится, но хочет дольше смотреть в эти жалобные глазки и ощущать свою сейчас безграничную власть над Чонгуком. Но он его очень сильно любит, поэтому всё же садится к парню спиной и открывает тюбик, разогревая холодную смесь в ладонях. Чонгук никак не может понять, что происходит, но всё встаёт на места, когда Тэхён снова начинает посасывать его член и, о боже… растягивать себя прямо перед чоновым лицом. Младшему стоит только на пару сантиметров приподняться с подушек и он уже целует, поглаживает округлые бёдра там, куда может дотянуться. Чувство заполненности давит старшему на мозг. Он возбуждён уже до того состояния, когда стоять сложно, но он с кайфом продолжает своё занятие. Лучше бы, конечно, если бы на месте его пальцев оказался чонгуков язык, но не в этот раз. Они обязательно это попробуют, только не сегодня. Сегодня у Кима немного другие планы. Его мальчику наверняка неудобно так стоять и делать всё самому – предполагает Чонгук и решает взять какую-никакую, но инициативу, в свои руки: поворачивает Тэхёна к себе лицом и тягуче целует прямо в лепестки губ, даже не думая, где они побывали до этого. Растягивает он ангела тоже сам, не забывает прокручивать пальцы, разводить в стороны на манер ножниц, гладить стеночки. — Хватит, пожалуйста. — ангелу с самого себя смеяться хочется нервно: он ведь сам затеял эту игру, всё это время пытался изображать из себя такого сдержанного и стойкого, а сам, стоило только Чонгуку с ним понежничать и потакать всем тэхёновым желаниям, готов умолять младшего поспешить и заполнить его уже собой наконец. — А ты разве куда-то торопишься? — возвращает ему Чонгук его же слова, улыбаясь похабно. Хоть сейчас он и не может руководить всем, его это не заботит ни на каплю, ведь власть всё равно в его руках. Это видно и по слезинкам в уголках тэхёновых жалобных глаз, и по его дрожащим на мускулистой груди ладошкам, и по расширенным медовым зрачкам. Чон достаёт из старшего пальцы и позволяет самостоятельно направить в дырочку свой, уже колом стоящий, член. Он входит в анус медленно и плавно. Это долгожданное ощущение выбивает из ангелочка весь воздух громким выдохом и заставляет запрокинуть голову назад, до приятной боли закатив глаза. Двигаться сложно, потому что ноги уже ватные и онемевшие, но Тэхён превозмогает усталость, двигаясь сначала медленно, а потом наращивая бешеный темп. Его член периодически бьётся о чонов живот, отчего тому в голову тоже приходит идея. Лучше бы её не было, вот честно – Тэхёну только спокойней было бы, а так он выгибается и хрипло стонет, чувствуя на своём органе руку, которая обводит каждую венку, каждое чувствительное место. Чону с таким видом и долгой прелюдией до этого не нужно много времени: он изливается в чужое тело и сжимает бёдра так сильно, что на них наверняка останутся синяки. Он извинится за это позже, а сейчас просто обнимет своего самого дорогого и провалится в сон. — Идите вы все к чёрту. — бормочет Ким, уже почти заснувший на чужой груди. Они оба вспотевшие и испачканные в сперме, но счастливые донельзя. И Чимин со своими ебучими вопросами, и Иисус с дебильными запретами, и весь мир пусть тоже катится куда подальше!