Охота на попрыгунчиков

Перед Варей стоял молодой человек, наверное, её ровесник. Худощавый, широкоплечий, в потёртой гимнастёрке. За плечами — пехотный ранец. На правой щеке — старый, рваный рубец. Какой-то поезд дал громкий гудок и умчался, взлохматив пшеничного цвета волосы прибывшего пассажира. Она смотрела на него блестящими, тёмными, как смородины, глазами. Он на неё — устало и даже, как показалось Варе, с лёгкой досадой. Варя протянула руку. — Здравствуйте, товарищ Щусь! Он машинально пожал маленькую ладонь. Все мысли были о Валерке, и Данька совсем забыл, что его обещали встретить. — Я от товарища Степнова. Разрешите вас проводить? — бодро проговорила Варя, поправляя на плече сумку с «Правдой», и спохватилась с улыбкой: — Меня зовут Варя. Варвара Векшина. Он не ответил на улыбку и попросил серьёзно: — Документы, пожалуйста. Варя достала удостоверение, раскрыла корочки; товарищ из Харькова внимательно прочёл, бросил на неё хмурый взгляд, и они зашагали по перрону к зданию вокзала. Пройдя через просторный холл (из динамика по-прежнему неслись неразборчиво-хрюкающие звуки), они вышли на площадь и направились к узенькой улочке, которая тянулась от Курского вокзала к Садовому кольцу. — Как вы добрались? — спросила Варя, решив, несмотря ни на что, быть вежливой. — В газете писали, что сегодня в Москве самый жаркий день за всю весну двадцать пятого. Но он явно не хотел говорить о погоде — и вообще беседовать не собирался; посмотрел куда-то мимо Вари и рассеянно, невпопад кивнул. В полупустом автобусе занял сиденье, стоявшее особняком — то ли забыв про свою провожатую, то ли давая понять, что предпочёл бы сейчас побыть один. Прислонился виском к стеклу и ехал молча, ни разу больше на неё не взглянув. Варя понимала, что это глупо — и всё же, ругая себя за излишнюю чувствительность, пару раз смахнула украдкой непрошеную слезу. И что её понесло сегодня на вокзал? Лучше бы этот дурацкий поезд встречал Демненко.

***

— Даниил Иванович! — обрадовался Степнов. — Рад вас видеть. Извините, что пришлось ждать: срочный вызов. — Он пожал Даньке руку и отпер дверь ключом. — Проходите. Уже смеркалось; на столе мягко горела лампа с зелёным абажуром. Степнов щёлкнул выключателем, и Данька осмотрелся: после харьковского кабинета, где было чисто, как в операционной, этот напоминал скорее поле брани. — Вы не удивляйтесь, мы на днях переехали. Тут вот у меня... Даже на полу... — махнул он рукой, садясь за стол. — Да вы присаживайтесь! Данька сел на скрипучий стул и достал из ранца картонную папку, в которой не было, конечно, и десятой доли того, что Степнов, безусловно, и так уже о нём знал. Тот протянул за ней руку и погрузился в бумаги. На секунду поднял голову: — Варя встретила вас, всё в порядке? — Кто? Да, всё хорошо, спасибо. Степнов отложил папку на край стола. Внимательно посмотрел на Даньку, на часы. Короткая стрелка приближалась к девяти. — Давайте поступим так. Сейчас я выпишу вам ордер, и с ним вы сразу же отправитесь в общежитие. Завтра воскресенье — вы освоитесь на новом месте, погуляете по городу. Отдохнёте. — Последнее слово он произнёс с лёгким нажимом. — А в понедельник с утра — сразу ко мне. Я введу вас в курс дела. Ответить Данька не успел: в дверь постучали. — Войдите! — отозвался Степнов. Вошла маленькая стройная девушка в форме — суконной рубахе, подпоясанной широким кожаным ремнём, и кирзовых сапогах. На груди сверкнул такой же, как у Даньки, значок РКСМ: закреплённое на древке алое знамя со звездой. — Вы просили зайти, Иван Кузьмич. В ней, сосредоточенной, строгой, Данька с трудом угадал ту растрёпанную девчонку в косынке — узнал лишь по миниатюрной фигуре и блестящим глазам. — Да, Варвара Александровна. Успели? — Так точно, товарищ Степнов, — сказала Варя и, стараясь не смотреть на Даньку, протянула Степнову лист, исписанный аккуратным крупным почерком. — Отлично. — Он пробежал глазами бумагу, отложил. — Ну что же. Благодарю за помощь. — Служу трудовому народу! — проговорила Варя. — Вы свободны, — кивнул ей Степнов. Когда дверь закрылась, он повернулся к Даньке: — Вы тоже можете идти. Жду вас в понедельник к половине восьмого. Есть вопросы? — Никак нет, товарищ Степнов. — Доброй ночи. Данька уже взялся за дверную ручку, но Степнов задержал его: — Чуть не забыл. Звонили из Харькова. Просили передать, что ваш товарищ пришёл в себя. Угрозы жизни больше нет. Говорят, у вас там прекрасные врачи... Данька поблагодарил, попрощался, аккуратно затворил дверь — и на секунду прикрыл глаза, прижавшись спиной к холодной стене полутёмного коридора. Забыв про усталость, слетел по лестнице и, прыгая через ступеньки, выбежал на улицу. — Варя! Варвара Александровна! Постойте... Он догнал её и проговорил сбивчиво, но твёрдо: — Я... не успел сказать вам. Спасибо, что вы меня встретили... и проводили. Варя пожала плечами, старательно рассматривая золотистую пуговицу у ворота его гимнастёрки. — Не за что. Меня попросил Иван Кузьмич... то есть товарищ Степнов. Они неловко помолчали. — Варя. С моей стороны это... свинство было. Вы на меня не сердитесь, пожалуйста. Блестящие карие глаза встретились с виноватыми серыми. — Давай на ты, — сказала Варя. — Тебе в общежитие? Они медленно пошли по тротуару, усыпанному липовыми почками и тополиным пухом. — Как твой товарищ? — спросила Варя. — Лучше. Врачи говорят, будет жить. — Как его зовут? — Валерка. Мы воевали вместе в Гражданскую. Данькины мысли вновь вернулись к Валерке, и он, несколько минут прошагав молча, спросил Варю о телефонной станции: в Харькове будут ждать его звонка... Наверное, будут. Он вздохнул, вспомнив, как вчера Ксанка, его такая взрослая и самостоятельная Ксанка, которой, казалось, уже много месяцев не нужно было никого, кроме Яшки, провожая брата, смотрела тревожно, и глаза её влажно блестели в свете вокзальных огней. — Тебе срочно? Сегодня? — спросила Варя. — Завтра в полдень. — Здесь недалеко. Если хочешь, я провожу... Над их головами, негромко щёлкнув, зажглись мягким тёплым светом вечерние фонари.

***

— Ну как? Встретила? — с живым любопытством спросил Демненко. — Конечно, — улыбнулась Варя. — Только вот поезд чуть не проворонила. Слышал, как динамики фыркают? Помехи ужасные. — Да не помехи, — хмыкнул Серёжа. — Это Семёныч простудился, кашляет... — В такую жару? — удивилась Варя и расстроенно покачала головой. — Ну вот... А я к нему даже не заглянула. — Говорил что-то про холодный компот. Да не переживай, Варька. У него там шарф, чай и варенье. Малиновое. Варя протянула руку и сняла пару тополиных пушинок с растрёпанных рыжих волос. — Я забегу к нему на неделе... Ты же завтра на дежурство? — Так точно, — улыбнулся Демненко. — Тогда до понедельника, Серёжка.