Between the Devil and the Deep Blue Sea

Обиталище Терри было студией в прямом смысле слова: сомневаюсь, что он жил здесь. Но охотно верю в то, что Мастер использует этот медвежий угол для работы и приятного времяпрепровождения. Огромный холл за стеклянной дверью, панорамные окна, низкие диваны, сидеть на которых в пристойной позе не представляется возможным. Где-то там, глубже и дальше — софиты, зонтики отражателей, многочисленные полароиды и комната с красным светом. Я почему-то уверена, что часть своих откровенно похабных при всей своей гениальности снимков мистер Ричардсон шлёпает вручную, по старинке. Хозяин встретил нас прямо у двери, подобострастно глядя на моего спутника и медленно отступая назад по сумасшедшего оттенка красному ковру. На нём были тесные джинсы, вьетнамки и почему-то розовый плюшевый халат, кокетливо наброшенный на голый торс. На диванах по периметру комнаты сидели какие-то незнакомые мне люди, под потолком плавал дым от сигарет и не только. Просканировав публику мутным взглядом, я не нашла, за что зацепиться. — Тссс… — заговорщически прошипел Терри, обращаясь к Джареду и удостоив меня лёгкого интереса в глазах. — Рад приветствовать, я освобожусь буквально через четверть часа. Меня ощутимо качнуло, и Лето осторожно придержал меня за локоть. От этого прикосновения будто током прошибло: пристроившись на ближайший диван, я потянула Джея за собой. Впрочем, он не был против. Липкий латекс мерзко обхватил нас обоих: дурацкое синтетическое ощущение пробралось даже через футболку. Оно было странным, как незнакомый поцелуй на публике… Сейчас, почти уткнувшись в колючую щёку Джареда, я чувствовала, как ноет моё тело. Усталость пополам с возбуждением от стимуляторов и недавних кувырканий медленно брали своё, отвоёвывая себе моё и без того спутанное сознание. Мне было плевать, что полно народу и что я здесь впервые. Меня клонило на это мужественное плечо рядом с неотвратимостью морского прибоя, то и дело налетающего на скалы. Раздуплить меня могли только белый или… Или… — Джаред, как насчёт вмазаться? — поинтересовалась я, ни на что особенно не надеясь, прижимаясь губами к его плечу. Он взял меня за подбородок достаточно грубо, но в его глазах плескалась улыбка. — Крошка… Ты читаешь мои мысли? Именно сейчас мне казалось, что лучше бы мне его мыслей не знать. Холодно-голубые глаза смотрели на меня изучающе, как на редкий экземпляр, хотя ещё совсем недавно он был внутри меня и, казалось, проник в самую суть моей не очень-то сложной персоны. Его кожа пахла карамелью и потом; этот запах сводил меня с ума своей противоречивостью. Мне чудилась полустёртая нота металла: так пахнет только кровь. Он был и оставался опасным, но ощущение силы в его пальцах будоражило меня сильнее любого наркотика. Шевельнув губами, я послала ему воздушный поцелуй, отчётливо понимая последними островками сознания, что провоцирую его. Жёсткие пальцы скользнули вниз, перехватывая горло, упираясь в подъязычную кость. Лето несколько ослабил хватку, будто сменяя гнев на милость. Эй, мне казалось, ты победил в первом раунде, но я не ожидала, что второй будет вот так, сразу! Но вслух я ничего не сказала, загадав, что не стану пытаться прозвонить номер Лекса, если Джаред меня поцелует. По крайней мере, в ближайшие дни — не стану… По всему видать, не судьба мне связаться с мистером Лютором. — Пойдём? — чуть хриплый голос, острый кончик языка, которым он прошёлся по своей красиво очерченной верхней губе… И те же твёрдые пальцы, ущипнувшие меня через тонкий трикотаж. Ох, Жаклин… Сидишь, как на витрине. Коленки разъезжаются сами, соски торчат через футболку… Интересно, кто-нибудь из местных расслабленных это заметил? Или здесь все заняты собой настолько, что можно оседлать безбожно узкие бёдра Джа, не слезая с этого дивана? — Не делай так… — протест был неубедителен, но он сделал вид, что принял его всерьёз. — А то — что? — Просто не делай, ладно? Ты ведёшь себя так, будто ты… Ты всё ещё сверху. Он рассмеялся совершенно беззвучно, запрокидывая голову совершенно картинным жестом. — Просто привыкни к этой мысли, мой тебе совет. Несмотря на то, что его поведение в сотый раз за сегодня было, как минимум, вызывающим, мне хотелось бы принять главный из его аргументов. Любым из интересующих его способов. Я не узнавала себя, но мысль о белом несколько привела меня в чувство. Потому я послушно проследовала за Джаредом, который явно знал студию Терри получше меня. Моё шестое, седьмое или двадцать девятое чувство подсказывало мне, что мы ищем что угодно — хоть пыльную кладовку — чтобы привести себя в тонус. Он не выглядел уставшим. По крайней мере, не настолько, как я… Интересно, где белый? Неужели в заднем кармане этих джинсов? Представив плоский и плотный пакетик из фольги и полиэтилена, я нервно сглотнула, почти не замечая, как запускаю руку в этот самый задний карман. Джа остановился, как вкопанный, тут же разворачиваясь и горячо выдыхая мне в лицо. — Какого хера ты делаешь?! — Не заводись… — Не заводи! Толкнув, казалось, первую попавшуюся дверь, он достаточно грубо втолкнул меня внутрь, хотя я краем глаза заметила, как улыбка кривит его губы. Комната была завалена нехитрым стафом гламурного фотографа: боа, шляпы, какие-то бесполые рубашки и джинсы… Ни одной горизонтальной поверхности. В туалете есть хотя бы унитазный бачок: об этом знают все завсегдатаи американских клубов. Здесь же и развернуться толком было негде. Привалившись к стене, я смотрела на Джареда снизу вверх, ожидая, что же он будет делать в этом импровизированном шкафу. Разровняет дорожку прямо у меня на ключице? Он использовал тыльную часть ладони, сперва позволив причаститься мне, и только потом приложившись. Откинувшись снова, я смотрела, как он зажимает пальцами ноздри, закатывая глаза под дрожащие веки. — Ебать… — Эй. Ты в порядке? — я обхватила его затылок холодными пальцами. Слизав с руки белый след, он усмехнулся, вдавливая меня в стену своим худым, но сильным телом. — На какое-то время — да. Но полирнуть не откажусь. Его губы были горькими, но эта горечь была приятно знакомой. Кажется, он весь был пропитан моими запретными слабостями. Чтобы уснуть сегодня, мне придётся принять ксанакс или даже валиум… Задумавшись о туманной перспективе, я ощутила, что понятия не имею, ни который сейчас час, ни что ждёт меня завтра, ни в какой части города я нахожусь. Откуда-то из-за двери, которая была неплотно прикрыта, доносились звуки возни и сопение, но эйфорические искры уже раскрутили колесо моего воображения. Я то и дело теряла связь с реальностью, замыкая слух на неровное дыхание Джареда, чей пульс отдавался у меня в виске. — Что это… — начала было я, но он перебил меня. — Терри, засранец, — хриплый баритон гудел у меня между рёбер так щекотно, будто был моим собственным. — Набрасывает краски… — На полароид? — я подавилась собственной иронией, просто вспомнив самые характерные из работ Мастера. — О, чёрт… — Посмотреть хочешь? — Неа… — А я посмотрел бы, — упрямо зафиналил Джаред. Просто представив, как я оказываюсь в отведённом мне для сна месте, принимаю волшебную пилюльку и засыпаю с большим пальцем этого беспокойного луизианца во рту, я улыбнулась. Так или иначе, мне придётся последовать за тобой, Джей Джей… Студия Терри была залита светом от разных источников, потому на белой стене, служившей фоном для съёмки в полный рост, металась не одна, а сразу три его скрюченных тени. Всё точно, как описывают трахнутые им модельки: липкий кожаный диванчик, нелепо раскинутые в разные стороны ноги, и гадкий, хоть и талантливый, сатир сверху, усердно выжимающий соки из своего жилистого тела. Зрелище само по себе отталкивающее и притягательное одновременно. В Терри всегда подкупает напор, он ничего наполовину не делает. Вот и сейчас он наваливался на чьё-то хрупкое тело с неподражаемым усердием. Неудобная поза обездвижила его модель, но покачивающаяся на пальчиках её ноги красная лаковая туфелька буквально загипнотизировала меня. Жуткая пошлятина, как и большинство идей Ричардсона. Нелепая яркая деталь, мельтешащая рядом с его волосатым задом, торчащим из спущенных джинсов. Лёгкое возбуждение было похоже на изжогу, но мои внезапно вспотевшие пальцы в ладони Джареда выдали меня с головой. Привалившись к стене, он смотрел на происходящее с плохо скрываемым восторгом. Терри ещё и снимал, потому с завидной периодичностью вокруг него сыпались полароидные снимки. Что на них было? Сиськи, удивлённые глаза, сакральные моменты пенетрации или его собственное мужское достоинство? Гадать бестолку, если уже завтра лучшее будет выложено в блог после минимальной обработки под привычным соусом: «Смотрите, какая девочка. Смотрите, она сама этого захотела». — Я хочу увидеть финал, — сообщил Джей одними губами. — Как он кончит? — отозвалась я так же тихо, надеясь, что нас не слышат. — Куда, — уточнил он. — Не как, а куда… Белый уже ощутимо звал на подвиги, а мы всё продолжали маяться дурью. Если не заполировать сейчас, придётся повторить, а слишком частые подходы всегда чреваты психозом наутро… Он не заставлял меня смотреть, но я послушно присутствовала там, куда меня никто не звал. Кажется, этот уродливый секс продолжается уже целую вечность, и мне уже жаль девчонку под ним. К сопению Терри добавился слабый шорох ткани о кожаную обивку и ещё какой-то сдавленный звук, будто кто-то озвучил мои гадкие впечатления. Не выдержав, Джаред рассмеялся, и я думала, что всё будет кончено. Мастер обернулся и, к моему величайшему удивлению просто показал ему большой палец. В этом жесте было всё: и одобрение нашего присутствия, и оценка процесса, и настроение… Ёбаный стыд, ну что за фигня? Она там жива вообще? Наконец, Ричардсон угомонился, расписав брызгами грудь своей модели и отсняв с десяток снимков получившейся незамысловатой картины. Бросив ей вместо полотенца свой розовый халат, в котором он открывал нам дверь, он торопливо пытался устроить потускневшего бойца на покой в джинсы, судорожно дёргая молнию. — Красавец, — прокомментировал Джаред, расплываясь в улыбке от уха до уха. — Я сниму тебя на фоне этой стены в этой майке, хорошо? — Терри спрятался за полароидом, и принялся слепить нас вспышкой. Отступив от эпицентра событий, я поискала взглядом модель. Всегда было интересно, кто соглашается сотрудничать с Мастером, зная о его способах поиска вдохновения. Она курила, накрывшись розовым плюшем, забросив ноги на спинку дивана. Пальцы её руки, в которых была зажата сигарета, подрагивали. Её лицо казалось мне смутно знакомым, но под белым мозг работает особенным образом. Он выдал на-гора имя раньше, чем я успела осознать, кто эта девушка. Мишель. Рыжая барменша из сегодняшней галереи. Мне хотелось обернуться в поисках Дэвида Линча, но я прекрасно понимала, что Мэтра тут нет. Что паранойя — побочка от частой стимуляции мозга, от постоянного пришпоривания кокаином и осаживания транками. — Да, я поюзанная вещь, — неожиданно заявила она, обращаясь неизвестно к кому. Тугой рыжий завиток упал ей на глаза, и она сдула его, попутно жмурясь от дыма. — Траханная шлюха, которая жить не может без приключений… Судя по голосу, да и по виду, она была изрядно пьяна и вряд ли понимала, что уже завтра её буфера станут очередным экспонатом коллекции Терри. Не самая страшная дамочка, потевшая под ним. Но, боюсь, завтра ощущение поюзанности будет хуже похмелья. С таким подходом любые приключения превращаются в неприятности… Мне хотелось сесть рядом и успокоить её. Но я прекрасно знала, что это вызовет неукротимую пьяную истерику. Именно за неспособность держать себя и свои дырки в узде я и недолюбливаю пьяных дам. Мне было жаль эту девочку, от которой к утру ничего не останется — будто романтичный флёр немного развратной южанки с неё сняли вместе с дорогой униформой элитного заведения и тонким нейлоном трусиков. Жаль, но что я могла поделать? Мираж дома на пляже, спасительного ксанакса и нескольких часов расслабленного коматоза, то и дело возникающий в моём мозгу, напоминал мне о моём собственном занятном положении в теневой иерархии Города Ангелов. Минус один день. Всего один день из уже оплаченных трёхсот шестидесяти пяти. Может, стоит пожалеть о том, что осталось всего триста шестьдесят четыре? К чёрту… — Терри! — Да, детка, — с готовностью отозвался хозяин дома, не поворачивая головы и не отрываясь от Джареда. Блядь, да если бы не увиденное только что, я могла бы подумать, что он — разголубой гей, поскольку Джаред удавался ему куда лучше траханных моделей и других селебрити. Он был его музой, его талисманом, и сейчас гордо демонстрировал заросшие подмышки на фоне белой кирпичной стены. — У тебя есть что-то выпить, прямо здесь? — Мини-бар у стены, ни в чём себе не отказывай! Клацанье полароида уже не вызывало у меня болезненных ощущений. Может, ответственные за эти воспоминания части мозга погрузились в блаженное кокаиновое отупение? Хотя, скорее всего, виноват в этом Джаред с его огромным болтом, окончательно порвавшим мои шаблоны. Где ты, говоришь, мини-бар? Внутри действительно было богато, как в заведении средней руки. Что будет, если смешать блю-кюрасао со скотчем? Можно спросить заёбаную до полусмерти барменшу, но оно того не стоит. Интересно… Получится зелёный цвет а-ля шартрёз или просто невнятного оттенка бурда? Чёрт, здесь так просто превратиться в ебливого художника! Взяв бутыль с водкой, я скрутила пробку, с усилием вынимая и дозатор тоже. Иначе херня получится. Приложившись к горлышку, я почувствовала, как огненная вода жёстко дерёт гортань, не желая просачиваться внутрь. В груди полыхнуло, но в глубине сознания начало мягко отсвечивать, будто полусонные синапсы перешли в режим стенд-бай, расползаясь по нейронным связям диковинными светлячками. — Что за мерзкая дрянь у тебя тут хранится? Это не водка, это ёбаное дерьмище, Терри! — Эй! — возмутился Джаред. — Я тоже хочу водки! И это ты, голубоглазик, спрашивал у своего брата, не напивается ли он? Да совести тебе даже на сдачу не дали, взамен твоего прекрасного личика. — Ну, как только Терри закончит… — Эй! — Я хочу увидеть финал… — подмигнув ему, я снова приложилась. На этот раз пошло получше, хотя всё равно противно. Недобрый взгляд Лето не сулил мне ничего хорошего в ответ на эту акцию неповиновения. — Я могу сделать так, что ты уже никогда ничего не увидишь, Жаклин, — ласково проговорил он, настойчиво протягивая руку. — Чудовище, — прокомментировала я, уступая ему бутылку. Терри склонился к моему уху, и я едва успела одёрнуть себя, чтобы не отшатнуться от неожиданности. «Он тебя уже трахнул?» — поинтересовался он таким тихим шёпотом, что сквозь него я могла расслышать звук долгого глотка. — Какой-то говённый вопрос. Может, спросишь у него самого? — Понятно, — отвалил он, и тут же поделился догадками. — У тебя очень характерный взгляд, как фотограф тебе говорю. Джаред облизнул губы и заржал, явно понимая, о чём пойдёт речь. — Это какой же? — Ты смотришь на него, как на бога. И если ты не знаешь, как ему молиться, я тебе подскажу. Достаточно встать на колени… — Терри, она в курсе, — внезапно оборвал его Лето. Давай, скажи ему, что ты купил меня. Может, приятель подскажет тебе занятный сценарий, и мы распишем его на четыре роли, пока Мишель ещё хоть на что-то годится. Скажи ему, что я — твоя элитная шлюха, что тебе вздумалось покутить и пустить денег на благотворительность, поёбывая любимую игрушку старшего брата. Скажи, что ты уже познакомил меня со своим монстром, скажи, что я осталась в восторге… Да вашу мать, я ни о чём, кроме этого долбанного члена думать не в состоянии! Ричардсон замолчал, будто не зная, что сказать дальше. Вывод: монолог этот предназначался не для меня, эти стены слышали его не раз. Это было приглашение, и в этой творческой мастерской сеансы минета с подачи Терри уже бывали. Проверка на вшивость? — Нуу… — У тебя полон дом гостей, пора бы заканчивать с работой и начинать отдыхать, — похлопав его по плечу, Джей потащил меня прочь. — Ты хотел, чтобы я… — поинтересовалась я уже в коридоре. — Нет, — рявкнул он, не оборачиваясь. — Я хотел этого в том чулане, но никак не перед носом у Терри. — Окей… В холле по прежнему тусовались какие-то люди, плавал дым и тянулась странная музыка. Мы встали в дальнем углу: настроение Джареда куда-то улетучилось. Вместо лёгкой эйфоричности, его стремительно нахлабучивало. Обняв его спину, я положила подбородок к нему на плечо, осторожно прихватывая губами мочку его уха. — Ты ведёшь себя так, будто мы одни и в постели, — констатировал он, особенно не протестуя. — Разобрало? — Да. Я не знаю здесь никого, и мне насрать, что все эти люди обо мне подумают. — Ну, как сказать… Кое-кого знаешь. Просто разуй глаза. Я проследила направление его взгляда, попутно исследуя языком рельефный рисунок его ушной раковины. Увидев Шеннона, я едва не подавилась слюной. Наши взгляды встретились на пару мгновений: даже отсюда я видела, что он пьян или обдолбан, но узнал меня. Внутри что-то ёкнуло, но отпустить Джареда не захотелось. Вместо этого я продолжила начатое, чувствуя на себе оценивающе-пылающий взгляд Тигра. Чувствуя, как подрагивают под моими пальцами тугие мышцы прокачанного пресса мистера Лето, я понимала — он смеётся. Может быть, смеётся надо мной. Но мне было всё равно, потому что я мучительно залипла в невозможной со всех сторон ситуации. К тому же, я знала, как заставить его заткнуться: достаточно коснуться его сосков краем ногтя — прямо через тонкий трикотаж майки. И он будет только дышать, думая о том, чтобы не вырвать молнию на джинсах своими заветными дюймами. Я — ничья. Но почему мне кажется, что я предаю кого-то прямо сейчас? И почему, блядь, это настолько приятное ощущение?