Between the Devil and the Deep Blue Sea

Утро оглушило меня. По всему было понятно, что оно действительно раннее — самое раннее за последние месяцы моей жизни. Небо в окне было звёздно-полосатым, словно национальный флаг: густая синева ночи была пронизана малиновыми и совсем светлыми, белёсыми рассветными облаками. Но в самый первый момент я решительно не могла разобрать, утро ли, вечер ли, где я и что со мной произошло. Абсолютно голый Джаред спал рядом, спихнув меня на крайнюю треть своего огромного траходрома, навалившись плечом и обхватывая сильной рукой. Даже в неясном пока ещё утреннем свете на его коже отчетливо проступали чуть припухшие длинные отметины, и я почти рефлекторно вдавила ногти в ладонь, будто и впрямь верила, что смогу втянуть их, как кошка. Бля… Чем я только думала? Вздохнув так глубоко, как мне позволяли придавленные этой его собственнической хваткой рёбра, я зажмурилась. Тело нехотя возвращалось к жизни, отдавая воспоминания, как мягкий воск отдаёт тепло. Внутри билось какое-то странное, непривычное, смешанное чувство — совершенно жуткий микс вчерашней ярости, страха, беспокойства и волнения, — от которого бросало в жар. Именно это сделало моё пробуждение резким и почти неприятным. Всё, вроде бы, хорошо и от вчерашнего алкоголя осталось только шершавое ощущение жажды, но я ощущала невнятную, оттого тревожную усталость. Будто было что-то, что я упустила из виду. Слушая спокойное, глубокое дыхание Джареда, я постепенно успокаивалась. Вчера вечером я ждала от него чего угодно, кроме нежности, но он буквально утопил меня в ней. Вроде бы, мы оба были готовы совершить нечто безумное, быть может, даже жестокое, но прямо за этой дверью Джей решил всё за нас двоих. Он так долго целовал меня… Будто извинялся за что-то, о чём я даже понятия не имела. Мой опыт подсказывал мне простой факт: чтобы принять его без проблем, даже самой натуральной жрице любви понадобилась бы серьёзная подготовка и немалое количество лубриканта. Но, бог мой… Мне казалось, он вынет из меня душу раньше, чем я сама — сниму с него футболку. Уворачиваясь от прикосновений его губ, я шептала ему, что он пахнет сексом. А он тогда ответил: «Это всего лишь Гуччи» на своём идеальном луизианском французском… Гуччи. Теперь я знаю, что это за зелье, хотя в этом его блядском эликсире была изрядная доля его собственных, уникальных феромонов, звучание которых не сможет повторить ни один парфюмер. Уронив меня на постель, он повторил уже известный нам обоим трюк, начав с недолгой борьбы с моими коленками и почти сразу дав мне чуть больше, чем тогда, на капоте… Два пальца, а потом и себя всего — для начала, без особого рвения, а потом и со жгучим привкусом почти что первобытного азарта… Кажется, в какой-то момент я взяла паузу, переворачиваясь на живот, закусывая край простыни, зажмуриваясь и не обнаруживая ни единой связной мысли в собственной голове. И Джей знал, чем заполнить эту внезапно образовавшуюся тотальную пустоту — укладываясь рядом, а потом и накрывая меня собой, прихватывая меня зубами за шею и нашёптывая глупости на двух языках попеременно. Уже очень скоро, вцепившись в изголовье этой кровати, прогибаясь я впускала его, толкающегося сзади. Понимая, что хочу ещё — так же, как и в первый раз, когда было почти что больно от его болта, длиной почти что с ученическую линейку. Как в тот самый, почти что сакральный первый раз между нами, который никто и никогда не умеет повторить в точности. Пользовался ли он резинками? Не помню… Помню его мелодичный смех в моменты, когда мы почти что боролись в этих простынях, то отталкивая друг друга, то притягивая вновь. Помню его пальцы в моих волосах — короткий, но властный жест… Помню, что принимала его на грудь — худого, но странно, хотя и приятно, тяжёлого, впуская глубоко и ещё чуть глубже. Да-да, именно так, милый. Помню, как совершенно перестала соображать в какой-то момент, цепляясь за его плечи, соскальзывая, впиваясь ногтями… Наверное, именно тогда я и расписала его кожу, почти что рефлекторно отзываясь поцелуями на приглушённый стон Джареда. Что он сказал тогда? «Так и с ума сойти недолго» Помню вкус его кожи, солёной от горячего пота … Вспоминая, как именно он загнал меня в этот угол кровати, я чувствовала, что завожусь снова, несмотря на тягучее чувство усталости и всё ещё тяжёлые веки. Тёплое сонное дыхание, скользящее вдоль моей ключицы, только подливало масла в огонь. Я была готова прижаться губами к его виску, покрывая короткими поцелуями высокую скулу, спускаясь ниже и ниже, прислушиваясь к реакциям спящего Джареда. Была готова и даже очень хотела разбудить его самым чувственным способом из тех, что сейчас приходили в мою голову. Если у него и есть дела, сейчас слишком рано для любого из них, включая пробежку. И он совершенно точно не откажется повторить. Скользнув ладонью вдоль его исцарапанного плеча, я накрыла его кисть своей, сплетая наши пальцы, понимая, что совершаю очередную глупость — но за все глупости в ближайший год моей жизни уже заплачено. Его деньгами, моим и его временем… Флешка. Ёбаная флешка Лекса! Мысль о том, что я понятия не имею, где прямо сейчас находится кусок пластика с не то, чтобы ценной, но крайне замысловатой информацией, имеющей самое прямое отношение к двум весьма влиятельным людям, один из которых — мой начальник-миллиардер, заставила меня вздрогнуть. Завод никуда не делся, но перестал быть приятным обстоятельством, вызывая что-то вроде чувства досады. Блядь, ну ты и вляпалась, Жаклин… Интересно, где сейчас валяются твои шорты? Всё там же, в парке? Молись, чтобы уборщики не нашли. И подрывайся — тебе предстоит сделать то, на что вчера вечером не хватило твоего ума. Я почти слышала смех Лекса у себя в голове. Впрочем, если флешка действительно потерялась и попадёт в третьи руки — смеяться он будет над моим разделанным под орех телом. Даже если это и утрированное представление о том, что он со мной сделает… Да ну, на хуй такие идеи! В моём взбудораженном внезапной дозой адреналина воображении светлый образ Лекса буквально наложился на уже изрядно потускневшие воспоминания о черноголовом уроде. Микс вышел очень даже убедительным — этакие злобные близнецы, лицо одного из которых было плотно застёгнуто на молнию… Выпутаться из рук Джея было чем-то вроде моей персональной невыполнимой миссии: будить его было совершенно некомильфо, пускай досыпает и меньше знает о том, что я делаю, пока он за мной не присматривает. Хуй принёс его вчера так рано! Досмотри я всё это авторское короткометражное кино, производства мистера Лютора тихо и спокойно, под сигарету с пивом, я оставила бы этот ценный артефакт в соседней комнате. В полной безопасности и конфиденциальности. Но нет! Выскальзывая из этих цепких пальцев, я чувствовала, как покрываюсь испариной. Соберись, Жаклин. Может статься, тебе придётся ехать в тот самый парк, чтобы найти свою пропажу до того, как уборщики Города Ангелов выйдут на свой нехитрый промысел. Если так, то мне понадобятся ключи от тачки… Ключи от тачки Джареда… Должны лежать в куртке Джареда. А чёртов бомбер должен валяться где-то здесь. Нашаривая в потёмках вещи, я нашла футболку: не разбираясь, чья она — его или моя, — я почти машинально натянула её, будто готовя себя к выходу из дома. Бомбер действительно нашёлся на полу, и уже через пару мгновений приятный гладкий брелок грелся в моей ладони. Прикрывая за собой дверь, я жалела, что не могу запереть её на ключ. Тело ныло, словно вчера у нас был не секс, а многочасовой спарринг. Выйдя во внутренний двор, я остановилась на мгновение, просто вдыхая прохладный, пробирающий до мурашек и пахнущий осенью воздух. Яркое небо отражалось в гладкой воде бассейна так же точно, как отражалось бы в океане: если привстать на цыпочки, я увижу и его там, за полуматовой стеклянной оградой. Кругом одни заборы — ненавязчивые, демократичные, хотя сюда никогда в жизни не попадут посторонние люди… Гнездо параноика. Чуть шершавая, напоминающая морскую гальку, плитка была холодной — наверное, благодаря этой короткой пробежке до спуска в гараж я проснулась окончательно. Теперь я чувствовала себя бодрой и злой, притом, злиться я могла исключительно на собственную недальновидность. Мне нужна тачка Джареда! Заглянув в багажник, в котором мне давеча пришлось проехаться на пикник, я обнаружила там завязанный в узел вчерашний плед, поверх которого красовались мои шорты. У меня камень с души свалился: перспектива рулить в парк и рыть там землю носом мне очень не нравилась. Как не нравилась и идея объясняться потом с хозяином праздника. Запуская пальцы в крошечный карманчик, я взмолилась вслух, обращаясь к единственному лояльному ко мне богу этой Вселенной. И чувствуя, как пересыхает во рту от волнения. — Лексик, миленький, ну… пожалуйста! Пускай в ёбаном парке валяется моё грязное бельё, но никак не твоё. Моя вера в Александра Джозефа была сильна, как никогда, судя по тому, что флешка нашлась на своём месте, в то время как снятых с меня трусиков я нигде не обнаружила. Хотя специально осмотрела багажник вторично. Да и хер с ними… Натянув шорты прямо на голое тело, я почувствовала себя защищённой: все мои секреты были при мне, и мне ничего не стоило тихонько вернуться назад, чтобы преспокойно досыпать под боком у мистера Лето. И, может статься, даже разбудить его именно так, как я и планировала. Только несколько попозже. Открыв дверь со стороны водителя, я плюхнулась на сиденье. Предварительно загадав что-то вроде: «Каким будет сегодняшний день?», я включила радио. Почему бы и нет? Просто городской парень, Который родился и вырос в Южном Детройте. Он взял билет на полночный поезд, Который отвезет его в неизвестность. Певец в прокуренной комнате, Запах вина и дешевого парфюма. Ради удовольствия они проведут ночь вместе, Но затем все будет продолжаться, снова и снова и снова… — неподражаемо оптимистично завопил Нил Шон, и я даже подпевала какое-то время. Что ж… Очередной день имени Джареда, в котором мне уготована не то, чтобы важная роль. Возможно, это даже и к лучшему. Размахивая руками в такт, я пару раз задела клаксон — и вместе с Нилом вопила уже тачка Джареда. В этом подземном бункере пугать было некого, мне было весело, и я позволила себе дослушать песню до самого конца, просто залипая в приятном кожаном кресле, пахнущим очень даже дорогим парфюмом хозяина. Представив, как сонный ди-джей пытается не дать себе уснуть очередным галлоном кофе, я порадовалась, что я не на его месте. Иначе пришлось бы всяким жаворонкам слушать что-то мрачно-саркастичное. Например, ранние опусы Мэрилина Мэнсона. Быть может, для утра сгодилось бы и что-то из Марсов, но я не была сильна в их рабочем репертуаре. В мою голову прямо сейчас лезло вкрадчивое: «Богом клянусь, я разобью тебе сердце, растерзаю тебя на кусочки, уничтожу тебя… Одной памятной ночкой». ** Сдаётся мне, эта песенка куда больше характеризовала стиль жизни дорогого нашего Джареда. Мысль об этом не сделала моё настроение плохим, но какая-то лёгкая тучка не то сомнений, не то опасений на пару мгновений пригасила сияние моей радости. Уёбывала бы ты на своё место, Жаклин. Возможно, даже в свою комнату. Хуй знает, в каком настроении проснётся Лето-младший? Лучше бы ему найти все свои вещи на привычных местах. Выйдя обратно к бассейну, я не сразу рванула к двери в дом. Сперва прошлась вдоль бортика, потянулась, чувствуя, как после нервной встряски снова возвращается желание спать. Спать долго и, желательно, без сновидений. И только потом увидела Джареда, стоявшего чуть в стороне от дверного портала. Его присутствие стало для меня неожиданностью, но по-настоящему меня испугала его улыбка — от уха до уха. Ещё не рассвело, и тень в том месте, где он устроился, была достаточно густая, чтобы не дать мне увидеть выражение его глаз. Но что-то мне подсказывало, что эта самая улыбка в них ничуть не отражается. — Привет, — сказала я, бросаясь в атаку, всерьёз рассчитывая спасти себя этим. — Милый… — Красиво, правда? — отозвался он вопросом не по существу, указывая мне на панораму неба и океана, что разворачивалась аккурат у меня за спиной. Я явно загораживала ему обзор, но повернуться к Джареду спиной сейчас мне не казалось очень уж хорошей идеей. Он выглядел взъерошенным после сна, но не казался сонным. Скорее, чересчур собранным. — Волшебно, — пытаясь придать голосу мурлычущие интонации, я не знала, куда девать руки. Жаклин… Приди в себя, это не первый тип с загонами в твоей практике. — Милый… — Иногда, — он сделал шаг мне навстречу, и я даже не вздрогнула. Стоило ему оказаться в пределах моего личного пространства, как магия его присутствия начинала действовать. Запах. Звук его дыхания. Вид этого уже снова ставшего колючим подбородка. Из этих нюансов и собиралось самое настоящее волшебство. — Я выхожу сюда, чтобы посмотреть на небо, пока город спит. — Ты думаешь, он спит? — поинтересовалась я, оказываясь в знакомых уже объятиях. — Людишки не спят. Город спит. И пока он спит, может случиться что-то волшебное, потому что по улицам бродят ангелы. Такие… Немного сонные ангелы без трусов, как вот ты, крошка. — Откуда ты… — начала было я, ну тот же заткнулась, чувствуя, как он касается губами моей шеи. — Оттуда, что они в кармане моей куртки лежат ещё со вчерашнего вечера… Я ждала вполне закономерного вопроса о том, не нашла ли я их, когда искала ключи от тачки, но его не последовало. Обнимая его за плечи, я понятия не имела, куда испарился мой недавний, такой отчётливый страх. Это же Джаред! Мои губы беззвучно выдохнули: «мой», но вслух я этого не сказала. Здесь и сейчас он ощущался именно так — моим собственным. В свободный спортивных штанах невнятного цвета и с голым торсом, окутанный предрассветным сумеречным недосветом и всё ещё пахнущий ночью. Наши губы встретились — и это было так просто и логично, что я была готова расплакаться от умиления прямо в его руках. — Где была, крошка? — уточнил он ненавязчиво, чуть отстраняясь, надевая дружелюбную улыбку и облизывая губы. — Я проснулся, а тебя нет… Конечно, конечно. И сразу же попёрся сюда, милый. — Ходила проверить кое-что. — Должен признаться, — его ладони разом нырнули в задние карманы моих шортов, отчего они стали невыносимо тесными. Те два кармана были пусты, а разочарование, мелькнувшее в светлых глазах Джареда — слишком очевидным. — Я и сам хотел кое-что проверить. Но ты оказалась проворнее меня. Думал, ты будешь спать до обеда, потому что я конкретно так тебя заездил сегодня… — Я редко сплю до обеда, Джей Джей. — Так зачем тебе понадобилось бегать в гараж в такую неебическую рань? Отпираться смысла не было, поскольку шаловливые ручонки Джареда ненавязчиво продолжали обыск. Когда он добрался до заветного кармашка, мне пришлось шлёпнуть его по руке — смешно и по-детски, будто мы с ним затеяли драку в песочнице. Он осадил, возвращая свои загребущие руки на предыдущее место, притягивая меня ближе и сминая мои ягодицы через облегчённый летний деним. Мне хотелось бы найти пару-тройку отговорок, подколок, усмешечек и матерных хахонек, но я просто молчала, глядя в его улыбающееся лицо. Будто боялась выдать какую-то тайну, хотя… Догадка относительно того, что он сам вышел сюда ровно за тем же, уже не казалась мне странной. — А какого чёрта ты сам-то здесь делаешь? — Я встал по будильнику, крошка. У меня было намерение. Я хотел завладеть одним из твоих секретиков, чтобы Александр не обмишулил меня… Следить за его руками было сложно. Неебически сложно, учитывая, что эти касания становились всё более откровенными: он заводил меня, а я вполне предсказуемо заводилась. — Я могу пообещать тебе… — начала я, чувствуя, как ладонь Джареда медленно, очень медленно, слишком медленно скользит вдоль моего паха. — Правда? Можешь? Твой болтливый босс уже наебал меня в этой теме. И это, вообще-то, стоило мне немалых денег. Чистое любопытство… Может, отдашь её мне, чтобы всё было по-честному? Конечно, нет, — ответил он сам себе, чуть меняя интонацию и не пытаясь даже скрыть досаду. — Тогда, серьёзно, пообещай мне, что ты не будешь пытаться выяснить что-то. Будешь просто собой. Будешь реагировать как ты сама, а не как подготовленная актриса. Я знаю множество актрис, мне этого дерьма не надо… — Я обещаю тебе, что не буду смотреть. — А ты, разве, не всё увидела? — Нет. Ты же припёрся как раз в тот момент, когда Лекс говорил о том, за что ты ему заплатил. — Оу… Ну, я был достаточно убедителен, объясняя тебе это вчера, нет? — Джаред, я обещаю, что не буду досматривать. — Крошка… — потеряв бдительность, я чувствовала, как юркие пальцы Джея ныряют в заветный кармашек и практически выцарапывают оттуда флешку. В последний момент мне удалось с силой толкнуть его в грудь, заставляя отступить на шаг назад и вскинуть руки ладонями наружу. На этом красивом лице не было никакого удивления — только азарт и немного досады. — Эй! Я же обещала! Я пообещала, что не буду смотреть! Какого рожна тебе ещё надо, Джаред?! — Крошка… — повторил он, улыбаясь, добавляя к этому короткому прозвищу ещё немного теплых интонаций. — Конечно, тебя… Лето, Лето… Он пугал меня. Он привлекал меня. И я не знала, что делать с этим. Шагнув ему навстречу, я обняла его, прижимаясь к его груди и зажмуриваясь. — Хуле ты не вынул эту сраную флешку, пока я была в отключке? У тебя было всё время мира, чтобы сделать это… — Затупил, прикинь. Я тогда порядочно завёлся, и мне было ни до чего. У меня был план — и я действовал. Я понимала, что это — край, в худшем из смыслов. Да, я была в полном восторге от Шеннона. Он по-прежнему казался мне лучшим из живущих в этом мире мужчин. Мне хотелось бы быть с ним рядом, но я же и понимала, насколько я ему не пара. Мой Тигр и я были разных пород, хотя его природная рациональность нравилась мне, вряд ли она была совместима с пёстрым калейдоскопом моих собственных мыслей и ощущений. Мой калейдоскоп всегда был в движении. Моя голова всегда немного кружилась. Жаклин — шатенка, прожигательница жизни из Луизианы, шить-вязать не мастерица… Джаред был другим. И всё, что поначалу раздражало меня в нём, было и во мне самой. Контролируемое безумие. Отчаянность. Вывихнутая логика. Осторожность, граничащая с паранойей и в любой момент способная мутировать в опасную решимость. Пора было признаться самой себе, что я могу отгородиться от чего угодно, но не от магнетизма братьев Лето. Не от своей влюблённости в старшего — такого простого, но недоступного, и не от своей зависимости от младшего — сложного, но абсолютно моего, хотя он всегда был подчёркнуто своим собственным. И Шеннон, и Джаред говорили мне, что я — свободна. И оба они врали на голубом глазу. Я могу быть свободна от обязательств. Кто угодно — может быть свободен от этого. И почти никто — от чувств. Сколько бы мы ни пытались избежать этого, они возникают. Стихийно, как дождь. И предсказуемо, как раскаты грома вслед за блеснувшей молнией. Чувства. Как же я ненавижу всё это дерьмо… Замкнув наши вновь образовавшиеся объятия, Джаред шумно дышал мне в ухо, окончательно сбивая с толку. Хуже было бы только смотреть прямо в его честные сине-голубые глаза, понимая, что я боюсь его, как боятся опасного хищника, но таю в его руках. Сейчас, когда он забрался под мою футболку, нежно скользя ладонями вдоль моих лопаток, мне казалось, что его пальцы так же точно легко окажутся у меня под кожей. Я слышала, как стучит его сердце — слишком быстро для напускного спокойствия. Я считывала его настроение по этим глухим и глубоким тонам, как младенец — состояние матери. Мне не хотелось быть с ним. В некотором смысле, тот Джаред, которого я узнавала всё ближе, был одним из моих ночных кошмаров. Но быть с ним для меня было чем-то естественным. Он сказал правду накануне: дружить у нас вряд ли получится, потому что между нами было слишком много огня. Здесь и сейчас мой одурманенный его присутствием мозг не подсовывал мне никаких романтичных решений для этого ребуса: не-дружба в нашем с ним случае отнюдь не любовь. Не что-то большее, не возвышенное. Он не будет дружить со мной по той же причине, по которой и лев никогда не ляжет с ягнёнком. Как всегда, прав Джаред. Мне хотелось смотреть в его глаза, чтобы видеть, как затуманивается его взгляд от такого же точно желания, как и моё собственное. Простого, даже примитивного. Но стоило мне поднять подбородок, как он поцеловал меня — коротко и как-то слишком крепко, почти больно, — тут же выдыхая в губы: «Ты же веришь мне, правда?». И я кивнула. Я была готова сказать это вслух, только чтобы он поцеловал меня ещё раз. Дура. Потому что уже в следующее мгновение я летела в бассейн. Падение было коротким, но мне казалось, что оно продолжается грёбаную вечность. Кажется, на самом краю я пыталась поймать баланс — тело припомнило навыки времён школьной группы поддержки, — но тщетно. Наполненная до краёв прямоугольная чаша приняла меня с громким плеском. Наверное, это выглядело нелепо, но смотрела я только на Джареда. И дала бы сто баксов, чтобы увидеть себя его глазами. Потому как, за мгновение до того, как непривычно тёмные воды сомкнулись над моей головой, я успела увидеть почти страдающее выражение, промелькнувшее на его лице. Он явно сожалел о том, что сделал. Ну, или пытался контролировать себя, не усугубляя эту трагикомедию. К моему величайшему сожалению, я упустила момент, когда он сам оказался в воде — это было бы достойной компенсацией моих моральных страданий. В любом случае, моё желание исполнилось, потому что он целовал меня снова. И снова. И снова, отнимая дыхание. Почти что сразу я оставила попытки отбиться от его назойливого внимания, глотая свою обиду пополам с хлорированной водой. Можно было и всплакнуть, потому что в таком количестве воды мои слёзы никто не заметит… Мы кружились в этом странном почти что танце, теряя и самообладание, и ориентацию в пространстве. — Пусть... Пусть она никому из нас не достанется, крошка. Так мне будет спокойнее, ладно? Ёбаный придурок! Второй раз за последние сутки я оказываюсь мокрее мокрого по твоей милости! Он прекрасно знал, что делает. Знал. Он всегда всё знает на два хода вперёд, а я почти потеряла тот навык, за который меня ценит Лекс… Мне казалось, что мои чувства к Шеннону станут чем-то вроде прививки от обаяния Джареда, и какое-то время так всё и было. Здесь и сейчас я была абсолютно беззащитной: за моей спиной — мраморный бортик бассейна, передо мной — смеющийся Джей, а над нами — процветающее в розовый небо. Я сопела, стучала зубами от холода и отталкивала его изо всех сил. Я заходилась ещё и от злости: лежащая в моём кармане флешка в три секунды стала бесполезным пластиком с вероятностью почти в сотню процентов. Я высушу её феном, Джаред! Я обещаю тебе, что досмотрю этот чёртов ролик только потому, что ты слишком явно не хочешь, чтобы так было. Блядь, да я готова послать голубя в метрополис, привязав к его ноге написанное от руки послание для мистера Лютора с одной только просьбой: «Повтори, мать твою, лысый ты ушлёпок, каждое слово ещё раз, потому что мистер Смазливая Мордашка Лето Младший утопил твою сраную, блядь, флешку в своём…» Мой мысленный яростный монолог захлебнулся, стоило мистеру Смазливой Мордашке подхватить меня в очередной раз, и жарко выдохнуть в мою грудь, обтянутую мокрой футболкой. Прихватывая губами темнеющие под белым трикотажем соски и снова выдыхая. И снова прихватывая… Джаред, ну… Ну как так-то? Почему мокнуть с тобой под открытым небом мне кажется чем-то куда более естественным, чем пить вино в каком-нибудь шале с твоим красивым братцем, который никогда не откажется? Галантный, почти изысканный на твоём неандертальском фоне… Я скучаю по комфорту, Джаред. Очень скучаю по ощущению внутреннего спокойствия, потому что уже давненько живу без него, бросаясь из крайности в крайность, из стимуляции — в седацию… — Ты же доверяешь мне, в самом деле, — выдал он, оставляя в покое моё тело и снова принимаясь за душу. — Больше, чем следовало бы, — что толку спорить с очевидными фактами, когда все козыри и доказательства были у него на руках в самом прямом смысле слова. — Ты явно не заслуживаешь доверия, Джей Джей. — Не обижай меня, — это звучало почти ласково, как и всякое приглушённое ворчание сытого зверя. — Перестань, я знаю, когда я нравлюсь. — Ещё бы мне нравилось, что ты мне нравишься, милый… Мне холодно. На этот раз ты меня едва не утопил. — Ой ли? Поплавали немного. Ты целовалась когда-нибудь в бассейне на рассвете? — Ммм… Дай подумать, — запустив пальцы в его мокрые волосы, я чувствовала, как включаюсь в его игру, даже не выслушав правил. — Быть может. — …с обладателем премии «Оскар»? — добавил он, улыбаясь чуть синюшными губами. Впрочем, это было единственным признаком того, что ему тоже холодно. Положив ладони на его твёрдые впалые щёки, я прижалась лбом к его лбу, стараясь не смотреть прямо в глаза, но чувствуя его дыхание на своих губах. — Нет, — призналась я, бесповоротно капитулируя. — Ты взяла ключи от марсохода без спроса… — я попыталась сказать, что он сам разрешил мне брать тачку в любое время, но он шикнул на меня тут же, будто пытаясь угомонить ребёнка. — Я немного разозлился, крошка. Не люблю, когда что-то идёт не по плану. «Как и любой из торчков», — сказала я про себя, тут же прикусив язык. — Хорошо, — мой внутренний сапёр будто бы очнулся, и я предпочла быть послушной и покладистой девочкой, раз уж мне довелось начать день с проступка. — Я больше не буду. — Я умоляю тебя, крошка… Будь собой. Даже если мне действительно придётся утопить тебя за это. Ведь это, мать твою, именно то, за что заплатил Джаред… Сделай так, чтобы мне не пришлось повторять это снова, — сообщил Лето почти что доверительным тоном, позволяя мне сперва робкий поцелуй в уголок губ, а потом и полноценное вторжение в его рот на вдохе. Казалось, от электричества между нами должно бы уже и закоротить. Надеюсь, ключи от марсохода не окажутся в дренажной системе… Мне примерно одинаково хотелось и развить эту поцелуйную тему с моим оскароносным землячком, и улечься досыпать. Желательно, в моей «собственной» спальне, врубив кондиционер на максимум и завернувшись в кокон из одеял. Судя по тому, с какой неохотой Джаред открывал глаза, в этих намерениях мы практически совпадали. Но разочаровывать его сегодня ещё раз в мои планы не входило. В отличие от него, у меня не было никаких дел, кроме выяснения моего статус-кво, а с этим можно было повременить хоть до завтра. Я терпеливо дождалась, пока он ссадит меня с себя на бортик бассейна, показавшийся мне ледяным, и послушно пошлёпала за ним, пытаясь вытряхнуть из головы мысль о том, что подумают таинственные помощники этого человека, когда обнаружат мокрые следы по всему дому — от черного входа до двери его комнаты. Я пыталась взяться за ручку соседней двери, но Джаред только рассмеялся, мягко отлепляя мои пальцы от полированного металла и увлекая меня за собой. Туда, где воздух по-прежнему был спёртым, чуть отдавая алкоголем и мускусом. Уже оказавшись в плену его рук и без единой нитки на теле, я спросила, во сколько меня разбудит его будильник, на что мне было сказано: «На сегодня я всё отменил». Быть может, стоило поддаться искушению и играть друг с другом и дальше, но здесь, в тёплом сумраке, едва прорезаемом рассветом, мы оба были бессильны бороться со сном. Какая-то мысль всё ещё билась на тускнеющем фоне убаюканного ласкающими пальцами Джея в моих волосах сознания. Но додумать её я была уже не в состоянии. Повернувшись спиной к восходящему там, за полузадёрнутыми шторами, солнцу, я уткнулась лбом в его грудь, проваливаясь в спасительную темноту снова. *** Завтрак наступил ближе к обеду. Когда я, пахнущая зубной пастой, пыталась добиться от куска говядины на сковороде нужной степени прожарки, притом, что я — ни разу не Гордон Рамзи, на собственной кухне появился его императорское величество Джаред Джозеф Лето с немного отсутствующим выражением лица. Между нами будто был заключён пакт о ненападении: я была всё ещё зла на него из-за происшествия в бассейне, а он явно пытался понять, всё ли у него под контролем и идёт по известному ему одному плану. Кроме того, мы оба пытались проснуться и поесть, что никак не исключало лёгких импульсов взаимного притяжения. Проходя мимо меня, он будто бы случайно провёл ладонью по моей заднице, прикрытой халатом — таким же точно, какой был надет и на нём. — Доброе утро, мистер Джей, — пропела я каким-то глупым голосом то ли степфордской жёнушки, то ли домашнего робота в гуттаперчевом теле, имитирующим женское. Судя по смешку в ответ, он был в нормальном расположении духа. Краем глаза я видела, что Джаред полез в кухонный шкаф, и мне было крайне интересно посмотреть, что же он оттуда достанет. Наверное, вынь он из недр своей кухни упаковку готовой лапши рамён, я бы действительно удивилась. Но за глянцевой дверкой скрывалась батарея жестяных банок с протеиновыми коктейлями, напоминающими упаковки чипсов «Принглз». Как водится, полова с разными вкусами. — Томатный суп или тыквенный пирог? — спросил он вслух, обращаясь явно ко мне. Обернувшись, я выпустила мясо из виду, рискуя сжечь свой стейк. — Это репертуар выходного дня или рандомный выбор лауреата премии «Оскар», помешанного на ЗОЖ? — Очень смешно. Ладно, пусть будет томатный суп. Выключив огонь, я переложила мясо на тарелку, украсив его горкой зеленого горошка. Наверное, за томатным соком я потянулась из смутного чувства солидарности. В любом случае, мне было вкусно даже просто смотреть на мой завтрак. Стол на этой кухне казался крошечным. Буквально, за ним было почти что тесно: так бывает в закусочных на заправках, когда то и дело натыкаешься под столом на колени своего визави. — Ты не любишь вкусно есть, потому у тебя нет столовой, — сделала я вывод, усаживаясь. — Я люблю смотреть на себя по телеку, потому у меня просто огромная плазма в гостиной. Логика примерно та же, правда? — Не злись, ладно? Просто я опять вижу у тебя литр бурды вместо полноценного завтрака. — Не обращай внимания, — его голос был абсолютно нейтральным, но что-то заставило меня насторожиться. — Приятного аппетита. Вот он, весь передо мной. С мокрыми после душа волосами, в светлом халате, тщательно размешивает порошок с водой, болтая в стакане мерной ложечкой. Будто чувствуя моё недоумение по поводу габаритов его стола, Джей позволил мне пировать за ним одной, потягивая свой «томатный суп» через соломинку и глядя, как я разрезаю и поглощаю мясо и сплющиваю норовящий ускакать под стол горошек вилкой. — Ты напрасно думаешь, что я выдрючиваюсь как-то по-особенному, Жаклин, — сказал он, ставя стакан на стол и усаживаясь напротив. Едва он поставил на стол локти, чуть подаваясь вперёд и нависая, я была готова отпрянуть назад. Но его босая ступня, скользнувшая вдоль моей, а затем и колено, мягко вклинившееся между моих, решили раунд в пользу Джареда. После этого короткого демарша, он ненавязчиво завладел моей левой рукой, сплетая наши пальцы. — Это не так. Будто он и не собирался есть вовсе. — Я не… — Тссс, крошка. Дай, я скажу тебе кое-что. Чтобы мы не возвращались больше к этой теме. Ничего не имею против тех, кто ест мясо или принимает кровавые ванны. Каждый дрочит так, как хочет. Этика тут ни при чём, — мягко улыбнувшись, Джаред едва заметно подмигнул мне. — Моя беда в том, что я был чертовски жирным, а потом — зверски накачанным. А спустя ещё совсем немного времени мне пришлось стать манерным задротом, у которого между бёдер можно вставить ещё одно, а коленки цепляются друг за дружку. «Оскар», помнишь? Все эти издевательства, а также секс, вечеринки и вещества даром ни для кого не проходят. — Имбирные смузи и потрахушки? — зачем-то вспомнила я вслух. Склонив голову набок, он посмотрел на меня почти нежно, как смотрят на дурочек. — Добавь в этот коктейль немного анаболических стероидов, солнце моё. Получишь на выходе хронический панкреохолицистит. И это я ещё дешево отделался. — Зачем тогда… — Знаешь, отдать своё тело голодным после смерти мне кажется очень романтичным. Но вообще да, я немного привираю в интервью. А вот насчёт бурды — святая правда. Твоё здоровье, крошка, — он качнул стаканом в мою сторону и, вынув соломинку, допил содержимое залпом. Собственно, свой последний кусок я доела без особого аппетита, хотя он тут же едко откомментировал, что очень любит смотреть. У меня появилось стойкое ощущение, что в этот момент я сама доверяла ему куда больше, чем он — мне. И в этом было что-то пугающе странное. — Я иногда скучаю по так называемой нормальной еде. Но это легче лёгкого, внушить себе, что хлеб — из пластика, а мясо — чей-то труп, когда от этой самой «нормальной еды» всякий раз горит правое подреберье. Зато я немного свободнее в нашем обществе тотального потребления. — Звучит утешающе, — решившись на толику сарказма, я почти вздрогнула, чувствуя его мягкое прикосновение к своему лицу. Проведя большим пальцем по моим губам, он облизал его, тут же расплываясь в улыбке. — Ммм… Говядина на сливочном масле. С перцем. И это охуенно. Живи по полной, Жаклин. Ещё вопросы будут? Или займёмся чем-то поинтереснее… Мне было сложно понять, что за чувства рождали во мне его откровения, щедро приправленные плохо скрытым желанием продолжить наши постельные эксперименты. Но прямо сейчас мне было немного его жаль — и это делало меня ещё более уязвимой. Близко, но всё равно через стол, Джаред смотрел на меня, точно удав на кролика, улыбаясь. Теперь уже мои пальцы ласкающее прошлись по его ладони, но он, чуть помедлив, убрал руку под стол. Будто он всерьёз не верил, что у меня могут быть ещё вопросы. — Мне нужно в город. Наверное… — Правда? Что на этот раз? Посчитав на пальцах, хотя я и без того была уверена, я продолжила, глядя в сине-голубые глаза напротив. — Через три дня у меня овуляция. Вообще, я пользуюсь резинками, потому что, ты не поверишь, но моя половая жизнь ни разу не регулярная. Но с тобой это получается не слишком-то. Потому мне стоит съездить к моему доктору и получить первый в жизни рецепт на оральные контрацептивы…. Он драматично подпёр щеку ладонью, в то время как его левая ладонь легла на моё колено. — Тссс, пирожочек… Даже в голову не бери. Моя вазектомия состоялась лет так десять тому назад. Просто ненавижу, когда не могу что-то контролировать. К тому же, я никогда не имел желания плодить себе подобных — предпочитаю оставаться эксклюзивом. Видишь, как со мной просто? От обилия новой информации у меня звенело в ушах, но я только улыбалась ему в ответ. Человек, впадающий в безумие от одной мысли, что что-то пошло не по плану, настойчиво предлагал мне отбросить любые сценарии и поддаться порыву. Вот, за что заплатил Джаред. Его интересовала эластичность собственной психоэмоциональной стабильности. Как далеко он способен зайти. И как многое ему могут позволить… В этот момент я уже понимала, что шла бы нахуй лексова флешка — ничего интересного я там уже не увижу. Прямо сейчас я видела перед собой Джареда Лето, последовательно снимающего с себя маски. И мечтающего, в перспективе, снять халат — и с меня тоже… Мне хотелось наклониться к нему, чтобы наши губы опять встретились, даже если край стола больно упрётся мне в живот — и сопротивляться этому желанию было за малым не выше моих сил. Мне всерьёз казалось, что, начни он вещать о том, что неплохо бы собрать здесь, на его странной и неуютной кухне, атомную бомбу, я отправлюсь гуглить, где достать ему немного полония. ________________________________________ *Journey — Don't Stop Believin' © Лингво-лаборатория «Амальгама»: http://www.amalgama-lab.com/songs/j/journey/don_t_stop_believin.html ** 30 Seconds To Mars — Night of the Hunter