***
Не прошло и получаса, как автобус раскрыл двери-гармошки и выпустил трио на улицу. За время этой поездки Лука успел привыкнуть к городскому пейзажу и сумел отвлечься. Выйдя из автобуса, он заметил, что здесь всё было иначе, чем на главной улице: пропал простор, уменьшился тротуар, широкие улицы превратились в скромные улочки. Ни припаркованных машин, ни магазинчиков со всякой всячиной. Только жилые маленькие домики, раскрашенные в различные цвета. Чем-то они напоминали главную улицу Портороссо. Даже запах здесь был знакомый. И шум. Мальчик почувствовал морской бриз и ободрился: — Рядом море? Я чувствую! — Оно ближе, чем ты думаешь, — кивнула Альба. — Но для начала помоем тебя. — Что? Зачем? От меня так плохо пахнет? — Честно говоря… немного отдаёт водорослями. Лука вопросительно посмотрел на Джулию, и та неловко кивнула. — А ещё я найду тебе обувь, иначе все будут думать, что я плохая мать, вожу ребёнка босым по городу. Альба шла по тротуару, дети хвостиком следовали за ней. Она завернула за угол, затем ещё несколько раз, пока Лука совсем не запутался. По дороге изредка встречались люди: кто-то курил вонючие сигареты, кто-то читал газету на ходу, кто-то пил воду и слушал музыку из маленького квадратного приёмника. Мимо пробежала ребятня. Лука думал, что они обратят внимание на Джулию, а может и узнают её, но их больше интересовала банка, которую они зачем-то пинали ногой через всю улицу. Завернув очередной раз за угол, Лука увидел то, от чего у него снова сжалось в груди и начали подступать слёзы: на углу тротуара стояла припаркованная веспа салатового цвета. Джулия и Альба не обратили на неё внимания и прошли мимо. Лука тоже не отставал, но перед тем, как веспа скрылась из виду, он обернулся и проводил её взглядом. В голову вновь явился образ Альберто, пропадающего за вагоном поезда. Ещё мгновение и Лука бы не сдержался. — Добро пожаловать домой! — объявила Альба. Они остановились перед домом красного цвета. Хотя скорее теперь это был розовый – выцвел под лучами солнца. Дом не выделялся среди остальных: обычная двухэтажная постройка, вход в которую разве что отличался резким подъёмом на второй этаж. — Осторожно, крутые ступеньки, — Альба, не дожидаясь ребят, быстро поднялась наверх. — Осторожнее, Лука, — повторила Джулия, — не представляешь сколько раз я слетала с этих крутых ступенек. Давай, ты первый. Если что, я подстрахую. Лука не понял значения последнего слова, но уверенно начал подниматься вслед за Альбой. С каждым шагом он ступал всё быстрей. Это оказалось не так уж и сложно. Скорее неудобно. Да и лестничный пролёт узкий – если полетишь вниз, можно просто расставить руки в стороны и затормозить. По крайней мере ему казалось, что всё так просто. — А на первом этаже у вас что? — спросил Лука и удивился разлетающемуся в коридоре эхо. — Там живёт мистер Зильберман с его внуком, — Джулия поднималась следом, расставив руки за спиной мальчишки на случай, если тот сорвётся. — То есть вы живёте не одни? — Нет, он сам по себе, мы тоже. У нас отдельные этажи и квартиры. И вход у него с другой стороны дома. Но если ты увидишь его – не докучай. Он старенький, но тот ещё сплетник. Будь с ним поосторожней. — Угу. Ребята поднялись на второй этаж и оказались на просторной веранде. Здесь не было стен, а крышу над головой держали белого цвета колонны. Лука почувствовал приятный ветерок, манящий к морю. А подойдя к краю веранды, он увидел пляж, море, песок, крыши домов, и большое количество пришвартованных к берегу катеров. Всё это было не так близко, как ему хотелось, но вид ему определённо понравился. — Ух ты! — И не говори, — согласилась Альба, — но мне это уже приелось. Я рисовала его и днём и ночью, и в ясную погоду, и в дождь. Нужно что-то новое… понимаешь? Лука обратил внимание на ограждения прихожей: это был небольшой белый заборчик высотой по колено. То есть упасть отсюда не составит большого труда. Пол был усыпан коробками, кусками дерева, непонятными разноцветными банками, рулонами бумаги и непонятными инструментами. Это место скорее служила для складирования ненужных вещей, нежели местом, где можно было расслабиться или провести время. Хотя вид отсюда открывался красивый. — Извини за бардак, — Альба ногами расчистила путь до входной двери. — И будь осторожен, Лука. Иногда здесь могут быть сильные морские ветра. Если будешь стоять на краю, обязательно держись за поручни. Мою дочь однажды чуть не сдуло отсюда. — Ага, — весело добавила Джулия, — если бы упала, разбилась бы в лепёшку! — А теперь давайте пройдём в наши апартаменты, — Альба отворила большую красную дверь. Лука ожидал увидеть внутри такой же бардак, как на веранде, но, к счастью, ожидания не оправдались. В гостинной красовались оранжевые стены, на полу лежала бордовая плитка, а с белоснежного потолка свисала люстра из бронзы и хрусталя. В центре прихожей стоял круглый деревянный стол с стульями, а вдоль стен расположились шкафы с книгами, пара кресел, напольный светильник, комод и ростовое зеркало. Стены были увешаны картинами похожего стиля, но в основном преобладали городские пейзажи. Одна из картин заметно выделялась: на ней была изображена Джулия в школьной форме, держащая в руках глобус, и устремившая взгляд в небо. — Смотри-смотри, — Лука потряс Джулию её за плечо. — Ты прям, как герой из приключенческих книг! Та улыбнулась, но решила изобразить смущение: — Ма-ам! Я же говорила тебе снять эту картину! — Ни за что на свете! Моя лучшая работа! — сказала Альба и зловеще посмотрела на мальчика. — Пока что лучшая. Лука не обратил на это внимание и прошёл в центр прихожей. За каменной аркой скрывалась кухня, которая не сильно отличалась от кухни Массимо в Портороссо: обычная плита, небольшой столик, в стене много гвоздиков, на каждом из которых висела посуда, чашки, крышки и прочая утварь. — А это что? — Лука указал на миску с надписью “Нерон”. — А… — растерянно сказала Джулия, — это миска нашей собаки, его зовут “Нейрон”. Он сейчас у бабушки, но на днях мама его заберёт? — Собака? За всё время пребывания в Портороссо Лука имел дело только с кошкой, и не то чтобы этот опыт ему пришёлся по душе. Жить с собакой? Каково это? Надеюсь, получше, чем с кошкой. В прихожей был ещё один проём, и он вёл в длинный коридор с четырьмя дверьми. — У вас много комнат?! — удивился Лука и посчитал на пальцах. — На целых три больше, чем в Портороссо! — На две, — поправила Джулия. — В коридоре три комнаты, а четвёртая – это душ и туалет. — Твоя комната в конце коридора, — сообщила Альба. — Обычно мы её держим для гостей, но сейчас она в твоём полном распоряжении. — А может покажем ему крышу?! — вспомнила Джулия, но мама её остановила. — Позже, дорогая. Твоему другу нужно осмотреться, привыкнуть к своей новой комнате. Иди, Лука. Последняя дверь справа. А как будешь готов, приходи к нам. Мы пока приготовим лазанью. Хорошо? Альба видела, как его переполняли натужные эмоции, поэтому хотела оставить Луку одного на какое-то время. Ему нужен был сброс, перезагрузка. — Угу. Не задаваясь лишними вопросами, он послушно прошёл через длинный коридор и зашёл в свою комнату. Наконец-то я один. Закрыв за собой дверь и положив портфель, он осмотрелся. Скромный размер комнаты не смущал Луку, благо тут было всё необходимое для учёбы: стол, настольная лампа, стул, тумбочка для учебников, небольшой шкаф для одежды и окно с видом на пляж. В углу расположилась кровать для взрослого человека, и Луке этого было более, чем достаточно. Не успел он задуматься о том, как было бы здорово сейчас вздремнуть, как обнаружил себя лежащем на этой кровати. Мысли о расставании с Альберто и родителями высосали из него всю энергию. Необходима перезарядка – сон, хотя бы недолгий. Лука закрыл глаза и мгновенно уснул.***
С кухни доносились звуки посуды и манящий аромат еды. Небо за окном успело покраснеть, значит сон был не из коротких. Лука не запомнил, что ему приснилось, но когда он поднялся с кровати, то в отражении стеклянной дверцы шкафа увидел влажные глаза. Я плакал во сне? Дурак… В голову начали закрадываться мысли о Портороссо, об Альберто и подводном доме неподалёку от острова, где мама с папой ждали сына, которого отправили учиться в мир людей на долгих девять месяцев. Лука чувствовал, что его сейчас накроет очередным приступом грусти и чтобы отвлечь себя, встал с кровати, взял портфель, что ему собрали родители и открыл его. Внутри лежала стопка одежды, сплетённая из морских растений, конфеты из водорослей, ракушки, забитые икрой, связки из кораллов в виде корзинок, моллюски, улитки и опять одежда. Другими словами, папа с мамой доверху забили портфель едой и всем, чем попало, надеясь, что оно пригодится в мире людей. Лука вновь посмотрел в своё отражение и понял, что вот-вот заплачет. И чтобы этого не произошло, он сильно напряг лицо и вышел из своей комнаты. Хватит уже слёзы лить! Нужно отвлечься! Он зашёл на кухню и увидел Джулию за обеденным столиком. Она полулёжа сидела на стуле напротив пустой тарелки и с открытым ртом смотрела на потолок. — Господи, как же я объелась! — простонала она, и как только увидела Луку, резко выпрямилсь, из-за чего едва не упала со стула. Не успел Лука засмеяться, как вдруг из ниоткуда появилась Альба, посадила его рядом с Джулией, где на столе его ждала тарелка с лазаньей и чашка холодного сока. — Кушай на здоровье, — Альба села напротив и с интересом начала за ним наблюдать. Лука взял в руку вилку и неуверенно начал ковырять лазанью. Это была не паста, поэтому накрутить её на столовый прибор, как показывала Джулия, у него не получилось. Но со временем ему удалось насадить на вилку небольшой кусочек и отправить его в рот. — Как тебе? — не удержалась Альба. — Вкусно! — выпалил Лука, и принялся охотнее уплетать кусочек за кусочком, запивая из чашки холодным соком. Через пять минут тарелка опустела и Лука довольно откинулся на спинку стула. — Спасибо большое! Очень вкусно! — А теперь время расспросов, ты не против? — Альба ждала этого момента. Джулия напряглась, но промолчала. Как бы она ни оправдывала маму перед Лукой, она понимала – этого человека нужно было контролировать и остановить, если это потребуется. Альба начала расспрос: — Лука, ты вегетарианец? — Веге… кто? — Ты ешь мясо? — Мясо… людей? Альба с ещё большим интересом на него посмотрела и улыбнулась: — Ну, допустим людей. — Матерь осьминожья! — Лука скорчил гримасу. — Нет, конечно! — Уже хорошо, то есть ночью ты нас не съешь? — Альба рассмеялась и поймала на себе осуждающий взгляд дочери. — Нет! Мы не едим людей. Но мы любим морепродукты. Мы можем есть рыбу. — А курицу? Лука вспомнил изображение курицы из книги по зоологии. — Ни разу не видел её вживую, но думаю, я бы не стал её есть. — К чему я всё это говорю, — задумалась Альба. — Мне нужно понять, что ты ешь, чтобы знать, что тебе готовить. Лазанья бывает разной. Та что я тебе приготовила – она без мяса, с грибами, мускатным орехом, сельдереем и другими растительными благами. Покажи свои зубы. — Что? — Открой рот и покажи зубы. Лука недовольно повиновался. — Поняла. Клыки есть, значит мясо есть можешь. По крайней мере от этого не умрёшь. Надо будет попробовать, но это потом. Окей, следующий вопрос: у тебя же есть документы? — Документы? — Знаешь, что нужно для поступления в школу в Генуе? — Нет… — Свидетельство о рождении ребёнка – обязательная история. Ещё крайне желательно иметь страховой полис и паспорт родителя. Если из этого у тебя ничего нет, то у нас могут быть проблемы. — Мам, ты не понимаешь? — вмешалась Джулия. — Он родом из подводного мира. Там даже бумаги нет! А если и есть, как ты думаешь: печать из чернил осьминога подойдёт? — Действительно, — согласилась Альба. — Лука, а в твоём портфеле случайно нет документов? — Нет… — мальчик пожал плечами. — Вы хотите сказать, что у меня не получится поступить в школу? Альба задумалась. Лука впервые увидел её серьёзное выражение лица, но оно быстро сменилось на улыбку: — Я что-нибудь придумаю, обещаю. — Что ты можешь придумать, мам? — расстроилась Джулия. — Надеюсь, ничего незаконного? — Ну… сначала я обращусь к адвокату, посмотрим что он мне скажет. Потом есть метод кумовства – это может получиться, у меня есть связи. Ну… а если ничего не сработает… Поживём – увидим. Всегда есть варианты. Джулия недовольно скрестила руки, но Лука же был уверен в Альбе. В любом случае она – взрослый человек и понимает куда больше в человеческих вещах, чем дети.***
За обеденным столом Лука и Марковальдо просидели до вечера. Альба расспрашивала мальчика о подводном мире и особенностях водной формы. Джулия сидела рядом и внимательно слушала, узнавая каждую минуту что-то новое. Например о том, что в подводном мире нет денежной валюты, но распространён обмен. Или о том, что глаза, которые образуются у Луки в водной форме улучшает зрение ночью и под водой. — А как ты дышишь на поверхности в водной форме? — спросила Альба. — У тебя же жабры, верно? Ты не задыхаешься? — У него жаберное и лёгочное дыхание, — наконец вступила Джулия. — Как у двоякодышащих рыб. Это я в книжке прочитала. Поэтому в водной форме на воздухе он может спокойно дышать и не бояться, что у него высохнут или склеятся жабры, как у рыб. Даже если это произойдёт, к тому моменту он уже давно будет человеком. Расспросы Альбы на этом не прекращались. Она хотела узнать как можно больше о подводном мире. И чем дольше она говорила об этом, тем очевидней ей становилась простая истина – жизнь под водой скучна. Это была жизнь ради жизни без людей, их обычаев и технологий. Это как быть животным в мире людей и жить, как животное. Но в отличие от животных, это был осознанный выбор морских жителей. Альба не стала это озвучивать. Она понимала, что причиной всего этого являлись такие, как она – люди. Морские жители держались подальше от людей, и делали этой любой ценой, лишь бы выжить. И только Лука решил рискнуть своей жизнью ради того, чтобы чему-то научиться. Вряд ли сообщество морских жителей могло одобрить его поступок. Скорее большинство из них посчитали его идиотом, самоубийцей. Но Альба прониклась уважением к мальчишке. Этот парень поставил на кон всё, ради того чтобы стать человеком. — Кто ты, Лука? — Альба резко сменила тему. — Человек или “морское чудовище”? Только не этот вопрос! Именно об этом Лука думал всю дорогу до Генуя. Неприятный вопрос о выборе, который вынуждал поставить точку и перечеркнуть либо его родителей с Альберто, либо Джулию и её семью. — Я – Лука Пагуро, — неуверенно ответил мальчик и в отместку за вопрос добавил, — так меня учил отвечать сеньор Марковальдо. На лице Альбы на секунду появилась эмоция, которую Лука не смог распознать. Но голос у неё немного изменился – стал более строгим. Она спросила: — Это Массимо тебя научил. А как бы ты сам ответил? Лука думал, что она не станет продолжать эту тему, поэтому недовольно выпалил: — Я тот, кем люди меня считают! Он хотел было выйти из-за стола и убежать в свою комнату, но решил остаться и посмотреть, что этот взрослый человек хотел ему сказать. Ведь она неспроста задавала все эти вопросы в первый день знакомства. В этом должен был быть какой-то смысл. Да и самому было интересно, что на этот счёт мог сказать ему человек? — Именно! — прежний голос вернулся к Альбе. — Лука, ты невероятно умный мальчик! И я уверена, ты будешь отличным учеником. Но чтобы остаться в школе, ты должен понимать, что есть правила, которые нужно соблюдать. — Это какие? — Быть человеком – в твоём случае, это самое важное правило. Если ты на людях превратишься в рыбу, они тебя убьют. Ты понимаешь? Или убьют, или изолируют тебя до конца твоих дней, и ты больше никогда не вернёшься сюда или в Портороссо к своим родителям. — Мам, прекрати! — Джулия не могла это слушать. — Дорогая, Лука должен знать, на что идёт. Это большой риск, который он может не осознавать в полной мере из-за твоего отца, который стоял за твоих друзей. Здесь ему никто не поможет. И если он не будет к этому готов, и я об этом его не предупрежу, значит я дурная мать. — Говоришь так, будто здесь живут одни дикари, — недовольно буркнула Джулия. — Так и есть, дорогая! И никому как Луке и всей его семье не знать об этом лучше, чем нам! Из-за нас они и живут в воде, а не вместе с нами! Мальчик не понимал к чему клонила Альба и спросил прямо: — Вы хотите, чтобы я уехал? — Нет. Я хочу чтоб ты понимал – если ты пойдёшь в школу, я поручусь за тебя и помогу всем, чем смогу. Но если там узнают, кто ты есть на самом деле, я уже не смогу гарантировать тебе свободу. Ты понимаешь меня, Лука Пагуро? Поэтому если тебе однажды взбредёт в голову показать им свою сущность, чтобы они приняли тебя таким, какой ты есть, пожалуйста, вспомни мои слова. Я против этого, но я пойму, если ты это сделаешь. Но учти, что в таком случае без последствий, как в Портороссо, здесь уже не обойтись. А значит, если с тобой что-то случится, все мои старания ради тебя, Джулии и твоих мамой с папой, будут зря. И если тебя поймают, то все, кто знает тебя – проклянут меня за то, что не смогла тебя защитить. Лука серьёзно задумался. Оказалось, что поступление в школу людей, это не так просто, и даже эгоистично по отношению к человеку, который хотел ему помочь. Но без этого обойтись не получалось. — И ты всё ещё хочешь в школу? — Хочу… — неуверенно сказал мальчик и добавил важную вещь, — но только если вы не против. Альба обрадовалась: — Правильный ответ! Она вскочила из-за стола и подняла Луку в воздух, как сделала это с Джулией при встрече. Мальчик едва не ударился о потолок, но не испугался. Он полностью доверил себя Альбе. Разговор получился не из ободряющих, но теперь Лука почувствовал уверенность в себе и в маме Джулии, которая оказалась странной лишь снаружи, но чуткой и доброй внутри. — Давай я тебя нарисую! — Альба вернула мальчика на землю. — Джулия, тащи корыто! Лука, освободи центр гостинной! А я за мольбертом! Девочка закатила глаза и лениво ушла на веранду, откуда начал доноситься громкий скрежет чего-то тяжёлого. Альба убежала в свою комнату, откуда тоже послышался какой-то шум, а Лука принялся отодвигать стол и стулья, освобождая центр гостинной для некоего “корыта”. Собственно, через минуту оно уже было здесь – Лука помог Джулии дотащить металлическую ёмкость и разместить его в центре. Альба вышла из комнаты в сменной одежде для рисования и села на маленькую табуретку в углу комнаты. Рядом с собой она положила краски, поставила мольберт и посмотрела на Луку с Джулией, которые стояли без дела и вопросительно смотрели на неё в ответ. — Ну что стоите? Лука, полезай в корыто, а ты, дорогая, налей водички в лейку. — У нас только холодная из-под крана, — напряглась Джулия. — Лука, ты не боишься холодной воды? Мальчик отрицательно помотал головой и только сейчас понял, что его ждёт. Он обречённо встал в корыто, понимая, что без этого нельзя было обойтись, иначе Альба не отвяжется, пока не увидит его водную форму. Джулия вновь убежала на веранду, опять чем-то загромыхала, через минуту вернулась с лейкой, наполнила её водой из раковины и подбежала к Луке. — Встань повыше, — велела Альба. Девочка нашла свободную табуретку, забралась на неё и вопросительно посмотрела на маму. — Ну что смотришь? Лей! — Лука, прости, — Джулия вытянула руку как можно выше и опустила лейку. Струя воды ударила по голове мальчишки и брызнула во все стороны. В ту же секунду Джулию что-то едва не сбило с ног. Она вскрикнула, пролила воду на пол и с трудом удержала равновесие. Посмотрев вниз, она увидела хвост Луки, который появился из ниоткуда. — Извини, — Лука подобрал хвост в руки. Как ни странно, но эта часть тела для человеческих домов оказалась слишком длинной. Ей можно было легко кого-нибудь поранить или одним движением снести всю мебель к чёртовой бабушке. Для перемещения под водой хвост был идеален, но для жизни на суше он никуда не годился. — Пресвятая горгонзола! — Альба выронила из рук палитру, и та с треском упала на плитку. — Ты посмотри на себя… Она увидела перед собой Луку в совершенно другом обличии. Его кожа преобразовалась в чешую, переливающуюся зеленоватым оттенком, практически на всех частях тела появились плавники тёмно-синего цвета. Больше всего Альба обратила внимание на голову, где плавники густо образовались за место волос. Также она заметила самый длинный плавник, образовавшийся на хвосте, который Лука теперь пытался не выронить из своих рук. — Какой красивый… скажи Джулия? — Альба пыталась не отрывая взгляд подобрать с пола палитру. — Рисуй быстрей, — недовольно выдавила девочка, пытаясь не потерять равновесие, стоя на табуретке и держа на вытянутой руке лейку с водой. — Да-да, сейчас. Альба быстро намочила кисточку, смешала на палитре краски и принялась за работу.***
Когда Альба закончила свой рисунок, Лука сразу ушёл в уборную, оставив за собой мокрый след на полу. Он с лёгкостью разобрался, как пользоваться человеческим душем, но из-за длинного хвоста пришлось изрядно помучиться. Заодно Лука помыл свою одежду как мог, затем долго выжимал её и ждал, пока та не перестанет его обращать. После водных процедур Лука и Джулия решили переговорить с глазу на глаз. Они спустились на первый этаж и сели на лавочку перед входом в квартиру мистера Зильбермана. К тому моменту солнце успело скрыться за горизонтом, а город погрузиться в вечерние краски. Повсюду загорелись огни, улочки окрасились в желтоватый оттенок уличных ламп, а из каждого окна доносилась одна и та же музыка, будто город слушал одну радиоволну. — У тебя крутая мама, — признался Лука, внимательно вглядываясь в окна соседних домов. — Да… она меня затмила, — расстроилась Джулия, — я даже и слова вставить не могла. Ну, почти. — Не знаю, что ей сказал Альберто, раз она согласилась меня приютить, но мне кажется, она делает больше, чем я этого заслуживаю. — Да брось! Не хотела бы – не стала, уж поверь. Она никогда не делает то, что ей не нравится. — Поэтому она рассталась с твоим папой? Джулия промолчала и начала раскачиваться на лавочке, словно на качелях из стороны в сторону. — Мне кажется, она это делает ради меня, — честно сказала Джулия. — Знаешь, меня не только в Портороссо считают немного того… чудачкой. С друзьями в школе у меня тоже не задалось. И мне кажется, мама винит в этом себя, что я получилась такая. — Какая “такая”? — недовольно произнёс Лука. — Ты нормальная! — Взвинченная, резвая, возбуждённая, громкая, непоседа – как угодно! Мне говорят: “тебя слишком много для нас”. Я неспокойная! Если кто-то говорит какую-то глупость, все смеются. Если глупость говорю я, то все молчат, а в лучшем случае скажут: “это же Джулия”, “в стиле Джулии”! Что это значит вообще?! Она вскочила с лавочки и хотела ударить по мелкому камню на дороге, но вместо этого промахнулась и запустила в полёт свою сандалию. Лука засмеялся. — Вот! О чём я и говорю! — Джулия надела сандалию и вернулась на лавочку. — Хоть кто-то смеётся! Спасибо тебе, Лука… — За что? — спросил он озадаченно. — За то, что посмеялся! — Да… пожалуйста… Нависла тишина. По улочке прошёл лёгкий ветерок, а дорога уже успела остыть за это время. Лука заворожено изучал улицу, дома, облепленные зеленью, кем-то выставленные горшки с растениями, металлические ограждения, торчащие из тротуара в виде изогнутых труб. И всё это вызывало у него один вопрос: почему именно так, а никак иначе? Почему эти пластиковые стулья стояли здесь и были насажены один на другой? Почему они были белого цвета? Тем временем Джулия думала, как оживить разговор. — Лука, тебе не холодно? Ты без обуви. — Я? Эм… — он отвлёкся от наблюдений и попытался вспомнить, когда последний раз испытывал это чувство. — Мне холодно бывает только на глубине. Уверен, у дяди Уго я бы замёрз. — Дядя Уго? — Да, он живёт на дне моря, где нет света. — Круто… И опять молчание. Джулия не была в восторге от этих пауз – они ей напоминали о школьных “друзьях”, которые на большинство её фраз ничем не отвечали. И больше всего на свете ей не хотелось, чтобы это происходило с Лукой. Ещё недавно он засыпал её вопросами и проявлял интерес ко всему, что видел, а сейчас что-то изменилось. Он начал больше наблюдать, но при этом перестал интересоваться вслух. Может он устал? Может мама своими выкидонами отбила у него весь энтузиазм? — Как же я устал… — выдохнул Лука и Джулия обрадовалась: — Отлично! — Что? — Э-э… ничего. Теперь она была уверена, что завтра прежний Лука вернётся, нужно было лишь дать ему выспаться. — Может пойдём спать? — предложила Джулия. — Завтра тяжёлый день: нужно будет купить тебе одежду, обувь, школьную форму, учебники, канцелярию, объяснить как всем этим пользоваться. Научить тебя письменности в конце-концов. Ты обещал своей маме писать каждый день! Если не научишься к завтрашнему дню то… Эй!***
Лука проснулся в своей кровати. За окном стемнело, музыка стихла. Единственный источник света – настольная лампа, тусклым светом освещала комнату. — В следующий раз я тебя не потащу, — послышался шёпот Джулии. Она сидела за столом и рассматривала его открытый портфель. — Так вот откуда этот запах водорослей… — Я заснул? — мальчик протёр глаза, но не нашёл в себе сил подняться и остался лежать неподвижным камнем. — Так точно, соня. Заснул прямо на лавочке. — И ты меня тащила? — Угу. — И по тому крутому подъёму наверх? — Самой не верится! — Извини. Луке стало стыдно. После всего, что семье Марковальдо предстояло сделать для него, в последнюю очередь ему хотелось стать для них обузой. Он наоборот хотел хоть чем-нибудь им помочь, но учитывая своё положение и незнание чужого мира, не знал как это сделать, чувствовал себя беспомощным и бесполезным нахлебником. Всё, что ему оставалось, это надеяться, что никто из семьи Марковальдо так не считал. Джулия закрыла портфель и выключила настольную лампу, погрузив комнату во мрак. Благодаря лунному свету, Лука различил очертания лица Джулии. Она подошла к его кровати и посмотрела на него с нисхождением. — Лука, за тобой нужен глаз да глаз. Что бы произошло, если бы пошёл дождь и тебя увидели? Помнишь, что мама говорила? Дашь себя обнаружить и не миновать беды. — Извини ещё раз… Этого больше не повторится. Лука продолжал лежать в кровати в позе оловянного солдатика и корить себя. Сон одолевал его, но он из последних сил пытался сдержать в себе бодрый голос, лишь бы Джулия не подумала, что он хотел наконец-то вздремнуть. Лука вдруг почувствовал, как Джулия коснулась его руки. — Мама хочет, чтобы ты был со мной, — сказала она грустно, — так что не делай так, чтобы нас разлучили, иначе я тебя не прощу, понял? Он кивнул и заметил, как её глаза начали сверкать при лунном свете. Джулия смотрела на него с ожиданием и тоской, но в какой-то момент развернулась и пошла к выходу. Если я промолчу, она исчезнет! Я должен что-то сказать! — Я буду с тобой, — он бросил ей вслед и от страха прикусил губу. Джулия остановилась у двери и, не оборачиваясь, прошептала: — Спасибо. Дверь едва слышно закрылась, оставив Луку наедине с лунными тенями, играющими на потолке. Некоторое время он думал о выборе слов, об обязанностях перед семьёй Марковальдо, о своих родителях, об Альберто и предстоящей учёбе в школе. С каждой секундой размышлений о будущем, его голова переполнялась переживаниями, пока разум не послал всё это к чёрту. Лука наконец-то заснул.