***
—Тоха! Рота подъем!–выкрикнул на ухо парню Илья. Антон, как ошалелый, подорвался с неудобной кровати второго яруса, но тут же упал обратно из-за тряски поезда. Со стороны это выглядит так комично, что Макаров не сдержался и с ухмылкой тихо хихикнул над племянником. —Чё такое? Мы же едем ещё, дядь Илья.–с долей детского нытья сказал парень. Конечно, выспаться ему не удалось, как ни крути. Антон хоть и не ездил на поездах ранее, но знал, что внутри при поездке, там сильная тряска, духота и хропящие соседи. В основном, Антон не прогадал на счёт своих мнений о поезде, но вместо хропящих соседей, был дядя Илья, который хоть и не храпел, но довольно часто говорил во сне. Говорил он только о своей жене, произнося что-то "Нет, стой, дождись меня, куда ты? Олечка, не надо, постой". Антон прекрасно понимал состояние Ильи, ведь сам в таком же, и ругаться на него за мешание спать было бы очень эгоистично. Но, когда словесный запас дяди прекратился, Антону всё же удалось уснуть. Правда ненадолго, всего на 4 часа. Но в его сне, он провёл будто вечность. То, что приснилось ему, он не видел ещё ни разу в своей жизни. Парень стоял в чужой квартире, в коридоре. Из угла послышался, буквально божий, ангельский смех. Он мягко отдавал в уши шатену, которому так и хотелось узнать, от кого же он и откуда доносится. Всё во сне было как-то слишком плавно. Не было резких движений, какой-то спешки или тревоги. А Антону всегда снилось всё именно так. За это он и не любил свои сны, ведь просыпался каждый раз запыхавшийся и в слезах, после очередного кошмара. Парень шел медленно, плавно, и казалось будто вечность он двигался к нужному месту, где до сих пор раздавался этот прекрасный смех. Было понятно, что звуки идут от неизвестного ему мужчины. Голос был немного хриплый, тон низкий, а сам смех размеренный. Такого Антон ещё не слышал. Как только парень завернул за угол, первого он увидел дядю Илью, такого светлого, с улыбкой на лице, и счастьем в глазах, будто и не было ничего несколько дней назад. Когда затылок неизвестного мужчины повернулся к Антону, то он замер. Океан. Тихий. Бушующее синее море. Это всё проносится у Антона в голове, пока он стоит, и смотрит в такие голубые, с ярко-синими на концах радужками глазах. Не передать словами, как эти глаза завораживают. Он стоял, и смотрел будто вечность в эти глаза. Разглядеть самого мужчину парню так и не удалось, лишь синий океан отпечатался, будто штампом, в его голове. После, сон парня прервали. Голова сильно гудела от тряски. Открыв глаза, парень увидел как перед ним на носочках, пошатываясь стоял Макаров. —Тьфу... Муха ты сонная! Мы в Питере, Тоха!–с долей радости в голосе произнёс дядя. Его глаза будто светились, как и он сам. Антон завидовал ему только в одном–видеть всё в оптимистическом положении. —Да? Ого, а через сколько наш выход?–хриплым от недосыпа голосом, сказал парень. —Через полтора часа помоем... Теперь пришла очередь Антона перебивать мужчину. —А зачем ты меня будишь то тогда, если ещё времени навалом? После этой фразы поезд, будто специально желавший добить и так больную голову парня, подпрыгнул, и юноша с громким стуком ударился о потолок вагона. Макаров на это лишь засмеялся, да так заливисто, что у Антона голова заболела вдвойне. Он потёр ушибленное место, и наконец спустился со второго этажа, поняв, что продолжить свой сон уже не получится. —А затем, больная ты башка, что мне в одиночку чаи гонять не хочется. А ты, когда не ворчишь, очень хороший собеседник!–бодро произнёс мужчина. —Неправда, я никогда не ворчу, и я совсем не хороший собеседник.–с некой злостью на весь мир, произнёс сонный Антон. Такое утро обычно ни к чему хорошему не приводит. А значит, что целый день у него всё будет наперекосяк. —Ну-ну, поворчи мне тут.–произнёс дядя, и скрылся за дверьми вагона, видимо, шедший за кипятком для чая. За время, что не было Ильи, парень успел вспомнить свой сегодняшний сон и сразу же задумался о тех ярко-голубых глазах. "Такие... Завораживающие, бушующие океаны" Именно так парень и видел их. Ведь ни на что больше они не были похожи. Жаль, что парень не смог разглядеть внешность мужчины. Да даже и не ясно, мужчина это был, или же какой-то юноша. Даже примерно Антон не знал как выглядел обладатель этих океанов. "Интересно, а почему с ним был дядя Илья, и где мы вообще были то". Так много вопросов, и ни одного ответа. Но ещё один вопрос настиг парня. "А почему я так загоняюсь по какому-то сну?". А ведь действительно, это же обычный сон, он мог ничего не значить, а парень уже так вникся в поиски его смысла. За всеми этими мыслями, Антон и не заметил, как вошёл дядя Илья. Он обычно вообще ничего не видит и не слышит, когда остаётся наедине со своими мыслями. Может начаться третья Мировая, а Антон и не шелохнётся. —О ней думаешь, да? Я вот тоже думаю о них. Судьба порой действительно жестока. Я тоже скучаю по ним, сильно. Но, Тох, ты уже начал новую жизнь, именно тут, именно сейчас. Всё получится. Тебе просто стоит походить к психологу и моему очень хорошему знакомому. Он тебе поможет... Мужчина видел, что парень задумался, и он знал, что тот может сейчас и не слушать его вовсе, но он надеялся, что Антон его все-таки понял и услышал...***
Парень стоит на вокзале, пока его дядя выносит свои багажи. У Антона всего лишь спортивная сумка, да рюкзак. Стоит, и вглядывается в это красивое место. Да даже вокзал Петербурга был красивее всего Воронежа! Но не был таким родным. Этот рассвет за белым зданием привлекал, а весь вид завораживал. Парень знал, что в этом прекрасном городе он надолго, и надеялся, что именно тут он найдет своё призвание. Сейчас Антону не хотелось думать о плохом. О том, что ему придётся ещё долгое время привыкать к новому месту. О том, что его ждут скорые посещения к психологу, как бы парню сильно не хотелось этого, он не мог перечить своему дяде. О том, что Антон всей душой не любил людные места, в Воронеже как раз было спокойно и тихо, а Питер буквально забит толпами людей абсолютно везде. О том, что он больше не увидит маму. Чем больше парень тоскавал по ней, тем сильнее он убеждал себя, что ему не плевать на её погибель. Ему обо всём этом сейчас не хотелось думать совсем. И он не думал даже. Сейчас он думал лишь о том, чтобы приехать в новое место жительства, занять свою кровать и уснуть. Ему чертовски хочется спать. За спиной раздался знакомый голос мужчины: —Антох, наше такси подъехало, пошли к стоянке, тут не далеко, не потеряйся в толпе только.–сказал Макаров и двинулся вперёд парня к автомобилю. Ведь ему самому уже хотелось поскорее приехать и хорошенько отоспаться. Сегодняшняя ночь у Ильи была не лучше, чем у Антона. Трудно спокойно спать, когда тебе снятся кошмары. Так ещё и с участием твоей мертвой, любящей жены. Люди снували туда-сюда по вокзалу, не давая парню спокойно идти со своим багажём за дядей. Его то и дело каждый раз сбивали своими локтями, пихали его сумку, толкались, как будто Антон–их общая мишень. Парня это не на шутку бесило. Поэтому он решил добежать на своих длинных ногах до дяди, поторопить его и поторопиться самому. Через ещё несколько ударов локтями и пару минут, они оба уже сидели в машине таксиста, уставившись в окна. Каждый задумался о своём. О чём же они думали, нам знать не обязательно, ведь в их головах была одна большая каша из различных мыслей, пролетающих одна за другой со скоростью света.***
Дорога до дома длилась почти пол часа. Каждый ушёл в свои мысли, не заметив, как они уже у большой шестнадцатиэтажки. Взглянув на неё, Антон, мягко сказать–обалдел. У него в Воронеже максимум девять этажей. А тут такие здания. Да и парень всегда любил высоту. Он очень часто ходил на крышу своего старого дома, когда мать в очередной раз приходила пьяной в хлам. Там всегда было спокойно, сидеть и смотреть на ночные звёзды-одно из любимых занятий Шастуна. Он всей душой надеялся, что в этом доме будет открыта крыша. —На выход, Тох, мы приехали.–произнёс мужчина, выходя из машины. Парень, задумавший опять же о своём, от этих слов сразу вернулся обратно на землю. —А на каком мы этаже будем жить? —Четырнадцатый этаж, ты представляешь, какой вид будет красивый из окна–сказка, а не хата.–с мечтательной улыбкой произнёс Илья. Антон на это лишь кивнул и заулыбался как дурачок. Ему всё сильнее нравился этот переезд. А ещё, парню было очень приятно и тепло на душе, что дядя не оставил его одного в такой ситуации, а собрался, поборол ту тоску да боль, и поставил под опеку этого мальчишку, которому уже восемнадцать как никак, но он все равно такой неуклюжий и беззащитный, что оставить его с подарками жестокой судьбы, будет, как оставить в пылающем доме котёнка–один и тот же исход. И сам парень это понимал, что Макарову очень не легко, поэтому через минуту раздумий, когда они уже были у нужного подъезда, он тихо, чтоб слышал лишь дядя, сказал: —Спасибо... —За что?–в недоумении спросил мужчина. Вопрос остался без ответа, парень лишь с хрупкой улыбкой на лице последовал вперед Ильи. По виду самого подъезда было понятно, что здание далеко не древнее. Всё было выкрашено идеально. Никаких нецензурных надписей не было на стенах, никаких листовок не было понавешано на каждый угол, перила сияли лакировкой, нигде не валялось бутылок, да окурков–красота и чистота. Да вот только лифт оставлял желать лучшего. Видимо его то и помотала ранняя служба. Первым что увидел Антон зайдя в него, так это лишь мигающий, жёлтый свет, помятые бумажки на затёртом полу, да разбитое зеркало по середине. Ну, везде есть свои ньюансы. Да и Антон не жаловался, ему было плевать с высокой колокольни. После того маленького признания у подъезда, они оба шли в угнетающей тишине, которая неприятно давила на уши, но никто не позвонил себе прервать её. Оба устали. Оба тоскуют, сильно, но вот они уже в Питере, стоят перед дверью своего нового общего дома, буквально уже вошедшие в новую жизнь. Щелкнула скважина в двери, и перед ними открылась с тихим скрипом дверь в квартиру. Квартира была вся обделана бежевыми, приятными тонами. Просторная, по видимому трехкомнатная. Но куда им двоим такая? Антон задался этим вопросом сразу же, как обошёл всё помещение. —Так-с, тебе ж уже восемнадцать, раз так, то не хочешь отпразновать новоселье в каком нибудь Питерском клубе?–с энтузиазмом вопросил Макаров. —Я только за, дядь! А ты что, знаешь тут места с клубами? —Пф, да как свои пять пальцев. Я ж тут уже был, и не раз, не забывай. Так что сегодня мы с тобой хорошенько отпразднуем, но не в хлам, Тох, у тебя завтра приём к психологу, не забывай.–пригрозил пальцем парню Илья. На самом деле Антону очень хотелось напиться, чтоб хоть на вечер забыть обо всём. И вот тут-то его и обломали. Но его настиг единственный вопрос, который его в данную минуту сильно насторожил: —А сколько я буду ходить к...нему?-с запинкой в голосе спросил парень? Ведь он даже не знает, какие планы уже построил Илья, для восстановления "поломаной" психики юноши. —Ну... Ничего же не случится, если ты месяцок походишь и полечишься, тебе это только на пользу, Антон... Тебе станет легче, я обещаю. Антон, уже хотевший самым мягким способом возразить дяде, открыл рот чтобы хоть что-то произнести в свою пользу, но Макаров сразу всё понял и не дал юноше вставить своё слово: —Ладно, мы с моим знакомым будем следить за твоим самочувствием и настроением, если мы заметим, что тебе становится легче, то прекратим эти похождения, хорошо? Антон лишь пораженно вздохнул, так как ему придётся лишь согласится: —Да, хорошо... —Отлично, тогда я сейчас позвоню ему и запишу тебя на завтра, а сейчас расскладывай свои вещи по полкам и собирайся отрываться!–последнее слово Макаров выделил более громко и бодро. Парень пошёл расскладввать вещи, как сказал дядя. Его радовало только то, что после поездки он сможет отдохнуть и выпить в новом городе.